Роза в волосах

Стражники недоверчиво окинули взглядом ведьмака в потрёпанной одежде и с объёмным мешком в руках. Они недовольно открыли перед ним двери, пропуская внутрь замка. Не будь приказа, они бы и не пошевелили пальцем для этого мутанта, а то и выгнали бы взашей. Белый волк выругался себе под нос, стоило только ему войти в коридор, освещённый только свечами на стенах: вдалеке звучала музыка и гул людских разговоров. Он выбрал чрезвычайно неудачное время, чтобы принести голову маленькой виверны и забрать свои деньги. Придётся идти мимо всех этих напыщенных аристократов, которые обязательно будут косо смотреть на беловолосого мечника. Нужно сделать всё быстро, не зря же он приехал сюда. Острый слух Геральта уловил знакомые нотки во всём этом шуме. Ведьмак замедлил шаг и прислушался к напеву. Толкнув дверь в большую сверкающую залу, убийца чудовищ вошёл, не дожидаясь, пока слуги выйдут из оцепенения и перестанут на него глазеть. Толпа пёстро наряженных мешала найти того, кто пел, но у ведьмака практически не осталось сомнений. Лорд Густав был заметным человеком, в большей мере из-за того, что сидел во главе большого стола и смотрел на всех с лёгкой улыбкой. Глаза его впрочем выражали меньше радости и совсем уж потухли, стоило ему увидеть мрачную фигуру, пробирающуюся через дам в пышных платьях. Дамы охали и рядились ведьмаку вслед, но тот упрямо шёл дальше, пока не встал прямо перед лордом. — Геральт из Ривии, — кивнул седой мужчина, но даже его волосы не были столь белы, как у ведьмака. — Я вижу, вы справились. Что же это за монстр, не покажете мне? — Это виверна, почти взрослая особь, — спокойно ответил убийца чудовищ и положил мешок на стол перед лицом Густава. — Не очень приятное зрелище для праздника. — Я уверен, поприятнее некоторых лиц, находящихся здесь, — Геральт не знал, относится ли эта реплика к нему или к танцующим аристократам. Но почти мог разобрать слова песни, но его постоянно что-то отвлекало. — Ну и уродливое же создание, — лорд действительно развязал мешок, но, вопреки своим же словам, ни капли не поморщился. — Ваши деньги, — он отдал голову перекосившимуся от страха слуге и щелкнул пальцами, подзывая второго, стоявшего с толстым кошелём. Геральт смотрел совершенно в другую сторону и, кажется, увидел пёструю шапочку с фазаньим пером. Не глядя взяв кошель, ведьмак сунул его в карман, продолжая всматриваться. — Вы можете оставаться здесь столько, сколько хотите, — благосклонно произнёс лорд, вызвав лёгкое удивление на лице сурового воина. — С чего такая милость… ваша милость? — Геральт рассчитывал на то, что его тут же погонят взашей, чтобы он не пугал благородных красавиц и красавцев, но лорд Густав был себе на уме. — Ваше появление и новость об убитом чудище, один из самых приятных моментов за последнюю неделю. И куда интереснее этого бала, который устроила моя жена. Идите, развлекайтесь, вас же что-то заинтересовало. — слуга, стоящий за его плечом с окровавленным мешком в руках, изобразил на лице совсем невозможную гримасу ужаса и молящим взглядом уставился в затылок лорду. Густав был один из тех аристократов, что больше ценят храбрость и клинок, чем светские беседы и праздники. Он явно скучал в окружении утончённой молодёжи и чопорных стариков. Их лица, искажённые в недоумении при виде мутанта, позабавили лорда, и он не желал упускать момент повеселиться ещё. Геральт прекрасно уловил его мотив, заметив неявную усмешку в глазах. Но его мало волновало и мнение Густава, однако есть причина остаться. Убийца чудовищ кивнул и, развернувшись, направился к мелодичным звукам неподалёку. Невольно ускорив шаг, он добрался до места наибольшего скопления людей, большинством из которых были развесившие уши барышни. Ведьмак встал сбоку, опираясь плечом на стену и смотрел на Лютика, гадая, когда же тот обратит на него внимание. Это произошло почти сразу же. Фигура Геральта слишком выделяется, чтобы её не заметил даже такой невнимательный поэт. Их взгляды встретились, на лице Лютика появилась широкая улыбка, приветствующая ведьмака. Бард пел, как всегда красиво, о старых замках, разрушенных временем и войнами, о пересекающихся дорогах, о судьбе и случае, сводящих вместе старых друзей. Геральт слушал внимательно, скрестив руки на груди и не отрывая взгляда от молодого лица Лютика. Несмело поэт иногда поглядывал на него, но почти сразу же отводил взгляд. Его пальцы уверенно и ловко перебирали струны эльфийской лютни. Геральт так не умел. Он был ловок в другом: в боях на мечах и сражениях с монстрами — но извлекать нежную музыку никогда не мог. Возможно, он слишком груб и неотёсан для этого. Как-то ведьмак умудрился пропустить тот момент, когда бард закончил песню, быстро вскочил, раскланиваясь слушателям, и подошёл к нему. Шапочка сползла немного на бок, из-за чего Лютик стал выглядеть более неряшливо, но не менее привлекательно. — Геральт, мой старый друг! Как я рад тебя видеть! — он подавил в себе порыв кинуться ведьмаку на шею, но тот увидел незаметное обычному глазу движение в свою сторону и слегка улыбнулся. — Признаться, не ожидал встретить тебя здесь. — И тебе привет, Лютик, — кивнул ведьмак, отлипая от стены. — Я только что выполнил заказ, — он похлопал себя по карману, в котором лежал тот увесистый кошель. — А потом услышал мой чудесный голос и решил остаться? — если бы не искренний взгляд барда, можно было бы подумать, что он насмехается. — Ох, это приятно. Геральт настороженно осмотрелся, замечая шокированные взгляды аристократов вокруг. Наверное, они недоумевают, почему этот изящный и элегантный бард разговаривает с таким безобразным мутантом. Непрошенная усмешка легла на губы убийцы чудовищ. Лютик предпочёл его, неотёсанного воина, всем этим интеллигентам. Бард тоже осмотрелся по сторонам и снова остановил свой взгляд на Геральте. Его сердце забилось быстрее, ведьмак услышал это, потому что всё внимание теперь перевёл на поэта. Лютик переживает за свою репутацию? — Сколько мы не виделись, Геральт? — его голос стал тише, а глаза почему-то смотрели куда угодно, но не на ведьмака. — Год? Меньше? Больше? — Не делай вид, что не помнишь, — спокойно ответил мечник, всё внимательнее всматриваясь в холёное лицо барда. — Раскусил, — поэт засмеялся мелодично и звонко. — Одиннадцать месяцев назад мы встретились на дороге к Вызиме. Я помню. И снова сердце барда ускорилось, Геральт заметил румянец на щеках Лютика и уже не мог скрыть удивлённого взгляда. — Что-то не так? — и конечно бард заметил это непривычное для обычно каменного лица выражение. Но ведьмак быстро пришёл в норму, цепким взглядом осматривая друга. — Нам лучше выйти в сад. Или, может быть, ты вдруг изменил своё отношение к пышным празднествам? — Я вряд ли когда-нибудь его изменю, — усмешка тронула губы Геральта. — Ты только представь, ведьмак, танцующий вальс! Невиданное чудо! — улыбка барда была невероятно привлекательной, Геральт снова замедлился на секунду. Никто не заметил, тем более Лютик, но ведьмак нахмурился, выходя в сад следом за другом. Красивый сад был залит солнцем, лохматые тени от деревьев лежали на земле. В воздухе витали ароматы цветов: их было множество, даже ведьмак не мог распознать все, так переплетались запахи. Вокруг беседки неподалёку были высажены розы разных цветов. Лютик направился именно к ней, мурлыча себе под нос что-то и подняв голову к небу. — Расскажи мне, Геральт, — вдруг сказал он, не переставая вглядываться в высь. — Что? — ведьмак подошёл ближе и невольно поднял голову в надежде увидеть что-то, что видит бард. — Что угодно. Хоть про последнее задание. Геральт мыкнул что-то неразборчивое и поковырял носком сапога землю. — Ничего интересного, Лютик, — вздохнул он пока смотрел на профиль своего друга, который прищурился, глядя на солнце. — Ты действительно хочешь сейчас говорить об убийствах и чудовищах? — Нет, — отрицательно качнув головой, поэт посмотрел в жёлтые, сейчас почти золотые, кошачьи глаза. И Геральт не отвёл взгляд, он редко отводит взгляд, по крайней мере, не от Лютика. Бард почему-то разглядывал его лицо, буквально ощупывал взглядом, не переставая улыбаться. Морщинки около его глаз напоминали о неюношеском возрасте, ведьмак хорошо помнит, как заметил первую: при их встрече на большой дороге к Кагену неподалёку от реки Яруги Лютик улыбался, а Геральт смотрел на эту одинокую морщинку возле его правого глаза. Вторую он заметил, когда встретил барда в Лирии почти на центральной площади. Дальше морщинок становилось всё больше, но и их было удивительно мало для возраста поэта. — Я был на ярмарке в Новиграде во время очередного праздника, — промолчав с минуту, буркнул Геральт. — Помню, там ставили постановку на уличной сцене. На начало я не попал, до конца не дослушал, потому что увидел прилавок с оружием, но было что-то про разделённых влюблённых. На философский лад и в стихах. Не слишком подходит для уличного балаганчика. А ещё там был человек, глотающий огонь, потом шарманщик, — ведьмак говорил совсем не красочно, просто потому, что по-другому не умел. Глазами, не поворачивая головы, он следил за тем, как Лютик сорвал небольшую розовую розу и медленно начал обламывать шипы. — Знаешь, там были флаги между домами развешаны, а вечером пускали огни в воздух. И рыба, там была рыба. Как всегда много, и вся разных видов. Я провёл там весь день, и в кои-то веки не привлекал внимания. — Тебе тоже нужно отдыхать, Геральт. Рад, что у тебя получилось, пусть и на один день, — голос Лютика звучал тихо и мягко, он нерешительно крутил в руках цветок. — Надеюсь и сегодня будет такой день. Бард шагнул вперёд, поднимая взгляд и заглядывая в глаза ведьмака. Шапочка съехала на бок ещё сильнее, но поэт не замечал этого. Его сердце билось в бешеном ритме, Геральт насторожился, просто не мог представить из-за чего вдруг такая реакция. Не мог, пока Лютик, совершенно красный от смущения, не приладил розу к его волосам. На этот раз мутант замер на целых пять секунд, с трудом не хлопая от удивления ресницами. Совсем растерял хладнокровие. — Ведьмак с розой в волосах, — нежно протянул поэт. — Разве это не чудесное начало баллады? — и совсем тихо добавил, — Очаровательный. А Лютик опустил голову и уже собирался отойти, как ведьмак притянул его к себе, приподнимая голову за подбородок. Бард охнул от неожиданности и положил руки на грудь Геральта, чувствуя под пальцами потёртую кожаную куртку, но он совершенно не предпринимал попыток освободиться. И медленно выдохнул, когда их губы слились в поцелуе, а крепкие руки прижали его ещё ближе. Лютику пришлось встать на носочки, чтобы ощутить все возможные чувства. Он обнял Геральта за шею, отвечая на поцелуй со всей страстью и нежностью и чуть ли не плавясь от всех накрывших его чувств. Белый волк буквально чувствовал пальцами биение трепетного сердца поэта и слышал его рваные выдохи. Это доставляло ему огромное удовольствие — смотреть на растрёпанного Лютика, который доверчиво прижимается ближе. Чёрствая ведьмачья натура никогда не могла устоять перед искренностью чувств талантливого поэта, который сейчас стоял, уткнувшись носом в шею Геральта и обнимал его так крепко, как только мог. Мечник гладил его по узким плечам, вдыхая аромат от его волос, который даже цветы вокруг не могут заглушить. — Геральт, — позвал бард, но почему-то не продолжил. Белый волк заметил, что его сердце слегка успокоилось, а дыхание выровнялось. — Что? — но бард и в этот раз промолчал, проводя носом по его шее и касаясь её губами. — Спой мне, Лютик, — шёпотом попросил Геральт, поправляя наконец его шапочку. Он не удержался и провёл пальцами по гладкой щеке. Мягкая и тёплая улыбка барда была ему ответом. Они вошли в беседку и сели, повернувшись друг к другу лицом. Геральт выглядит как никогда умиротворённым, а Лютик просто был счастлив. Лютня снова оказалась в его руках, струны запели под его пальцами. И голос барда звучал красивее чем когда-либо раньше. Наверное, этот день немного изменил отношение Белого волка к пышным празднествам аристократов.