Аста — самый шумный и одновременно самый спокойный в жизни Юно человек.
Мир — ужасно громкое место. Какофония красного-красного, сиреневого, зелёного, фиолетового, жёлтого, мятного… он сочится из пор людей вокруг, бьёт Юно в сердце и жжёт ладони. Он хочет плакать от отчаяния и тоски, и он знает, что синий, бесконечно синий цвет означает боль.
Иногда ощущения душат его, сотрясают, заставляют всхлипывать и плакать без причины. Всё заземляется только тогда, когда он сворачивается клубочком вокруг Асты. Днём или ночью — не имеет значения. Чьи-то чувства
всегда здесь, потому что взрослые, кажется,
никогда не спят. И вот так, у Асты под боком, Юно удаётся уснуть, несмотря на его громкое сопение и на дыхание других детей. Чувства Асты свободнее жизни, даже когда он спит.
Удивительно, но с этой свободой чувств гораздо легче, чем с разноцветной бурей эмоций, которая преследует его, когда он не рядом с Астой.
Чужие эмоции оглушительны настолько, что он не может сладить с ними. Иногда они даже вводили его в оцепенение, например, когда в таверне упившиеся мужики облизывались на девушек, разносивших еду. Что это: распущенность? Жадность? Нет, жадность хотя бы безопасна. Это чувство — нет. Оно красного цвета, но не такого красного, как любовь. Воспалённое и безразличное, и ощущается, словно гниль.
В тот раз Юно вздрагивает и бежит обратно к Асте, который уже ждал его, вытянув руку. Юно чувствует, как сжимается горло и набегают слёзы, когда прячется за его спину. Так Сестра Лили хотя бы не увидит, как он плачет, потому что когда она замечает, это
ужасно. Она становится печальной и заламывает в неуверенности руки (синие-синие и рыжие отблески эмоций ползут по кресту на груди), и Юно не хочет, чтобы ей было больно.
Люди думают, Аста шумный, но на самом деле это Юно. Эмоции кричат за него.
***
В детстве Юно плакал без конца. Цветной ураган чужих ощущений сбивал с толку.
Но Астер. Его присутствие было благословением. Уверенная аура, и такие мощные, мощные эмоции, что, казалось, свободнее жизни. Он один ощущался так, как должны были тысячи. Не удивительно, почему Юно прятался за ним.
Их клятва о соперничестве — то, что заставляет его понять. Он ничего этим не добьётся. Его Аста-зависимость постепенно, медленно ломается, и теперь он учится быть с ним на разных путях.
Но Аста всегда где-то поблизости, рядом, достаточно, чтобы его присутствие давало Юно комфорт.
Нахождение в Столице почти что выше его сил, и Юно отчаянно желает оказаться в знакомой тишине церкви. Да, там тоже было достаточно народу на такую небольшую церквушку, но там была деревня. Это
ничто по сравнению с тем, как много людей в главном городе королевства. Эта какофония была сильнее всяких пределов, и Юно чувствовал, словно его окружает ураган звуков. Или, лучше сказать, эмоций.
***
Он кричит: «Ты — мой соперник!»
Потому что он не один, потому что он никогда не был один, потому что он был так
слеп.
И Аста…
Дыхание Юно сбивается, когда Аста смотрит на него; он сияет, как
солнце. Вот, вот как это было, когда Бог сказал: «Да будет свет», и стало светло.
Мгновением позже он ощущает себя Икаром, летящим близко-близко к солнцу на тающих восковых крыльях, но, боже, Аста так, так красив.
Юно, должно быть, просто влюблён. Его сердце годами заходилось красным от любви к Асте. И Юно
знает, что Аста чувствует то же самое. Он никогда не чувствовал себя обязанным действовать раньше, но сейчас, он знает, вот оно, и он не может отпустить это, и…
(Икар целует солнце)
