Стань моим маяком

Короткий шум. Всего с какую-то долю секунды. Но этого было достаточно, чтобы весь мой мир рухнул. Какой же это абсурд, когда все, что ты выстраивал годами, рушится, как карточный домик. Это был выстрел. Миллионы ярких, разноцветных огней скользили по комнате. Бледные, голубоватые блики от лампы застыли на мне. А я застыла в них. Вместо музыки — шум в ушах. Еще пару секунд назад Том был жив, шел, улыбаясь, навстречу мне. А затем… его лицо содрогнулось, любимые черты исказились, а где-то в районе груди образовалось бардовое пятно. Маленькое, оно становилось все больше. Том рухнул. А следом за ним рухнула и я. «И как такое в голову могло прийти: принести пистолет на вечеринку?!» «Подростки! Совсем мозгов нет!» «Все им весело. Доигрались!» Звуки сирен. Они заполнили собой все мое существование. Гипнотизируя, облепляя разум, не давая внешнему миру просочиться сквозь этот кокон. Кажется, я уже сидела. Но мало понимала. Все люди вокруг, все предметы — не более, чем расплывшиеся пятна. Что-то движется, а что-то — нет. «Том!» Я рывком встаю на ноги. Огни ярче, пятна ближе, бегут ко мне. И я кричу. Так истошно. Сгибаюсь пополам. Кто-то хватает меня. И я вновь погружаясь во тьму. «Очередная подростковая вечеринка обернулась трагедией. Старшеклассник Том Харрисон был убит из пистолета, который его друг принес на вечеринку, как он выразился: «показать, как круто он умеет стрелять». К сожалению, Тома спасти не удалось. Помимо него пострадала еще одна ученица, Ленора Блэк. По словам присутствовавших на вечеринке, Тома и Ленора находились в романтических отношениях. Гибель молодого человека плохо отразилась на психологическом состоянии девушки. В данный момент Ленора находится в специальном учреждении, где получает необходимую помощь». Я сижу на безупречно застеленной кровати, смотрю на свои ладони и жду. Просто жду. Сегодня у меня был заключительный тест, и теперь я готова вернуться домой. Провожу подушечками пальцев одной руки по ладони другой. И что это значит? Готова ли я? Дергаюсь. Кто-то вошел в комнату. — Привет, — на пороге показалась мама. У неё в руках плюшевый медвежонок. Она как-то нерешительно его сжимает, как будто сомневается в том, знаю ли я, что это медведь. Уголок моих губ слегка приподнимается. Хочется дать маме понять, что я в порядке. В комнату, посторонив немного маму, проходит мой лечащий доктор. Я поднимаюсь ему навстречу. Он немного улыбается мне. — Ну, что, готова вернуться в мир? — спокойным голосом спрашивает врач. — Думаю, что да, — неуверенно пожимаю плечами. — Умница, — он озорно подмигнул мне. — Значит так, — объявил он, обращаясь и к амае, и ко мне, — Ленора должна принимать эти таблетки каждый день с утра, — он протянул маме пузырек с лекарствами, — а это, — он показал баночку мне, — ты будешь принимать каждый раз, как начнешь нервничать, паниковать, хорошо? Я кивнула и взяла баночку. Пока я вертела ее в руках, читала состав и рекомендации, мама, понизив голос, поинтересовалась у врача, и в ее голосе чувствовалось переживание: — Это все обязательно? Неужели нельзя без таблеток? — Сейчас пока, увы, нельзя, — развел руками доктор. — Спасибо, — смиренно произносит мама. — Эй, док, а они вкусные? — стараясь как-то развеять обстановку, спрашиваю я. — Надеюсь, ты этого не узнаешь, — искренне улыбается он. — Ну, а теперь тебе пора, Ленора. Мы с мамой еще раз поблагодарили доктора и вышли из палаты. Не верилось, что я опять окажусь за больничными стенами. Я провела здесь пару месяцев, но, казалось, навечно пропиталась их пылью, впитала в себя их цвет. И только когда я оказалась на улице, полной солнечного света, окруженная им, я почувствовала. Как с меня спадает эта серая пыль. Я улыбнулась маме и взяла ее за руку. Она улыбнулась мне и повела к машине. Внутри сидел папа, за водительским сиденьем. Как только я устроилась сзади, он обернулся на меня, широко улыбаясь. — Ну, как, готова к новому учебному году? Все-таки выпускной… — папа не сумел договорить. Мое лицо переменилось, побледнело, а глаза остекленели. — Ленора, Ленора, — звала меня мама. Я еще не уплыла слишком далеко, поэтому смогла вернуться на ее голос. — Мы купили щенка! — притворно весело объявила она. — Здорово! — выдохнула я. Мама протянула мне телефон, которым я не могла пользоваться во время пребывания в лечебнице, и наушники. Я поняла, что сейчас она будет отчитывать папу, и любезно предоставила ей эту возможность. Наблюдая в окне за окружающим нас миром, я вспомнила, насколько я мала для него, насколько он необъятен. Сквозь музыку до меня долетали отдельные фразы, что—то вроде того, как удачно, что я провела там всего лишь лето и смогу учиться без пропусков, что за собакой придется следить, и что папа дурак, каких еще поискать. Меня мало беспокоила их ссора. Все мои мысли были поглощены заново открывавшимися передо мной просторами. Мама нашла самого милого щенка, которого только можно было найти. Он с таким диким лаем бросился ко мне, как только я переступила порог. Маленький пушистый комочек. Он не переставая лизал мою ладонь, я млела от удовольствия. — С ним нужно гулять, справишься? — подразнил папа. — Да! Кажется, я и правда поправилась. Я почувствовала себя как прежде. Словно и не было никогда той ночи в моей жизни. Воспоминания рвались в меня, но я упорно сопротивлялась, а таблетки мне в этом помогали. Они словно блокировали эту тьму. От раздумий меня отвлек шум на кухне, кажется, родители опять о чем-то спорили. — Я пойду, поиграю с щенком, — сообщила я. — А как его зовут, кстати? — А как ты назовешь? — обернулась ко мне мама. «Том», — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык. — Хвостик, — немного смущаясь, произнесла я. Мама кивнула и вернулась к разговору с папой, он все это время просто смотрел на меня, словно не веря, что я здесь. Я кивнула в ответ и вышла во двор. «-Хвостик, ты без меня никуда? — смеялся надо мной Том. — Это ты за мной ходишь! — гордо заявила я, тряхнув волосами, и ускорила шаг. Парень быстро нагнал меня и приобнял рукой за плечи, притягивая к себе. — Не дуйся, — целуя меня в щеку, прошептал Том.» Наверное, мой врач был бы против, что я дала такое имя своему щенку, но я не смогла удержаться. Хотелось всегда иметь частичку Тома рядом. Щенок оказался настолько игривым, что сам искал палочку, чтобы с ним поиграли. Мы резвились на заднем дворе около часа, пока он совсем не загонял меня. — Ну, что, дружок, домой? — склонившись к щенку, спросила я. Хвостик только довольно залаял. Я улыбнулась, ну, как тут удержишься, и повела его в дом. Часа родителям хватило, чтобы во всем разобраться. Я это поняла по тому, как они сидели в гостиной, дружно держась за руки и внимательно наблюдая за мной, видимо ждали, когда я вернусь. — Что такое? — снимая куртку, спросила я. — Родная, мы с папой поговорили и решили спросить, ты готова к школе? Ну, там будет много людей, которые будут напоминать… — мама осеклась. Я тяжело сглотнула. — Да, я готова. — Точно? — подал голос папа. — Я не могу прятаться тут вечно! И я соскучилась по подругам. Это было правдой. Я действительно скучала по ним. По Алекс, Джейн и Биллу. Они как-то пытались пробраться ко мне, даже во двор зашли, но дальше врачи их не пустили. Жалко, что тогда я была немного не в себе и не смогла ответить им. Безумные ребята. Такой была вся наша компания. Мой ответ удовлетворил маму, и они с папой заметно успокоились. Я поднялась к себе и с удовольствием отметила, что ничего за лето не изменилось. Как будто я тогда вернулась с вечеринки. Как будто я вернулась в тот вечер, только в свою комнату. На какой-то миг у меня перехватило дыхание. Хуже стало, когда мне на глаза попались вещи, значимые для нас с Томом. Я подошла к стулу, на котором свисала его толстовка. Я так и не вернула ему ее после той прохладной прогулки. Взяв дрожащими руками вещь, я прижала ее к носу. И чуть не задохнулась. Она все еще пахла им! Я крепко сжимала толстовку в руках. Так и рухнула с ней на кровать. Как будто я держала его, чтобы он не упал тогда, на вечеринке. — — Тук-тук, — в комнату вошла мама. Я не хотела открывать глаза, я не хотела переставать дышать им. Но пришлось. С болью в груди я оторвала от себя мягкую ткань и села на кровати. Лицо мамы насторожилась, по нему пробежала тревога и опасение. Я видела, как она старается казаться непринужденной, но у неё плохо выходило. — Доктор говорил нам, что нужно все это выкинуть, — мама кивнула на толстовку. Я инстинктивно сжала ткань. — Но я решила этого не делать. Не знаю, правильно ли я поступила, — чуть тише добавила она. — Спасибо, — только и смогла произнести я. — Я лишь надеюсь, — прочистив горло, продолжила мама, — что однажды мы выкинем все эти вещи. И ты не будешь за них цепляться. Я сжала губы в тонкую линию. Я никогда не выкину эти вещи. — Ну, не буду тебе мешать. Я кивнула. И мама вышла из комнаты. Она хотела, как раньше, закрыть за собой дверь, но в этот раз не решилась. Рука, потянувшись, остановилась и упала. Я вновь рухнула на кровать и, судя по всему, уснула. Раздражающий звон будильника. По нему я точно не скучала. Схватив подушку, я попыталась закрыть уши, но этот надоедливый звук настойчиво пробивал мою защиту. Смирившись, я с такой ненавистью посмотрела на будильник, но все-таки встала. Собираться в школу. Как это непривычно. Как будто это было в другой жизни. Запихиваю в рюкзак тетрадки. Спешу на завтрак, пока папа не умял все блинчики. Мама улыбается и ставит передо мной банку с кленовым сиропом. Все стараются делать вид, что все идет как обычно. Но их обеспокоенные взгляды нет-нет, да скользнут по мне. — Я в порядке, — неуверенно улыбнувшись, заявила я. — Хорошо, — улыбнулась мама. Закончив со своей порцией, я собралась уже выходить, но папа задержал меня. — И куда ты собралась? — На остановку. Автобус скоро приедет, — показывая большим пальцем на дверь, произнесла я. — Нет-нет-нет, — заговорил папа, поднимаясь из-за стола. — Пока мы не будем уверены, — он замолчал. Я выжидающе уставилась на него. — В общем, — откашлялся папа, — пока что тебя будем возить мы с мамой. Мы так соскучились, все лето тебя не видели, — залепетал папа. — Па-ап, — застонала я. — Хорошо, подвозите, вот только не надо этой клоунады. — Но мы и, правда, скучали, — упрямо твердил папа. — Хорошо, — протянула я, сдаваясь. — А теперь пошли скорее! По дороге мы практически не разговаривали. Было такое странное ощущение неловкости. Мама права, папа совершенно не умеет контролировать свои мысли. Пару раз он пытался поговорить со мной и каждый раз наступал на мину. Еще пару минут, и я бы уже хваталась за таблетки, но, о счастье, мы подъехали к зданию школы. — Все, пока, — я шустро отстегнула ремень безопасности и выскочила наружу. — Пока, — замахал мне папа. Я зажмурилась. Последнее, что мне нужно сейчас, так это привлекать к себе лишнее внимание. Стоя сейчас перед зданием школы, таким чужим, я пребывала в нерешительности. Вокруг не было никого из моих друзей, так что мне пришлось преодолеть этот барьер самостоятельно. — Ты справишься, — прошептала я сама себе и, поправив сумку на плече, вошла внутрь. Я словно попала в аквариум. Бесконечно длинные коридоры, а по ним сотни незнакомых лиц, снующих туда-сюда. Скрывающиеся за поворотом и появляющиеся из-за угла. Нет, конечно же я вспоминала кого-то, но мы либо не общались, либо я стеснялась подходить к ним. Я не знала, как они будут реагировать на меня. И это пугало. Что они сделают? С презрением посмотрят? Завизжат и начнут обнимать? Или будут расспрашивать про то, как я себя чувствую? Дверь сзади меня отворилась, и я едва не упала под ее напором. Я прямо замерла у дверей, мешая остальным. Отскочив, я сделал первый шаг вперед. И дальше все пошло как по инерции, я влилась в поток, который так привычно привел меня к моему шкафчику, а возле него Мика, девчонка, с котрой я довльно неплохо ладила в прошлом. Заметив меня, девочка оторвалась от своего шкафчика, который располагался рядом с моим, и приветливо улыбнулась мне. — Привет, Ленор, — - поприветствовала она меня. — Привет, — я улыбнулась ей в ответ. — А не видела Алекс, Билла и Джейн? Мика понимающе посмотрела на меня. Наверное, она догадалась, что я чувствую себя немного неуверенно. — Они вернутся только завтра. Уехали в какой-то лагерь, — махнула она рукой. — А-а, — только и произнесла я. — Сядем за обедом вместе? — тут же предложила девушка. — Да, спасибо, — выдохнула я. Казалось, огромное напряжение спало. — Нервничаешь? Между нами с Микой словно прорвало резиновый шарик, держащий между нами границу светскости. — Безумно, — я приложила руку ко лбу и облокотилась на шкафчики. — Все будет хорошо! — девушка показала мне большой палец. Я усмехнулась. На самом деле хорошо не было. Я отвыкла от такого большого скопления народа, потому чувствовала себя уязвимой. В больнице было так тихо, время текло размеренно, казалось, мы там были погребены в обеденном перерыве — самом тихом месте во Вселенной. А тут настоящий хаос. Столько разных голосов, эмоций. Они разбивались об меня, и их осколки застревали во мне. За обедом было не лучше. Гомон усилился. Люди, образовав кучки, выглядели недружелюбными, походили на рыбу-еж. Мне казалось, все они смотрят на меня и буравят своими острыми взглядами. Мика была рядом со мной, направляла в этом чужом для меня море. — Ты как? — вкрадчиво спросила она, заметив, что я слегка дрожу. — Нормально, — сглотнула я. Свистки, ругань, смех. Этих звуков было так много, и они были такими громкими. Я едва выплывала из них, соображая, как ориентироваться в пространстве. Тут к нам подскочил парень, я никогда особо не общалась с ним. Внутри неприятно засосало. — Эй, ты же Ленор, девушка того мертвого парня! — прокричал он мне в самое ухо. — Отвали, Карл! — огрызнулась на него Мика и решительнее повела меня к столику. Карл хмыкнул и пошел к своим ребятам. — Не обращай на него внимания, — прошептала Мика. Но слова карла всколыхнули столовую. Словно эхом стало звучать мое имя, затем имя Тома. Это походило на домино. Упала одна костяшка, а за ней вторая. Я вцепилась в поднос и продолжила упорно идти. Наконец-то мы сели. Но лучше от этого не стало. Мне казалось, что все смотрят на меня. Я знала, что это не так, но все-таки несколько горящих взглядов я на себе ощущала. И шепотки, шепотки. Не выдержав, я схватилась за голову, желая заглушить это неприятное шипение, состоящее из наших имен. Но это не помогало, шипение стало только громче. Вспомнив, что взяла с собой таблетки, я быстро выудила их из сумки. Положив баночку на стол, я потянулась к бутылке с водой. Но только я взялась за крышку, чтобы открутить её, мои таблетки исчезли со стола. Карл возвышался надо мной и, насмехаясь, крутил баночку в руках. — И что это за таблетки? Кайф от них ловишь? В столовой наступила тишина. Как будто кто-то открыл шлюз, и все звуки вышли наружу. — Отдай, — строго произнесла я и встала из-за стола. — Да ладно, не будь жадиной. Тебе же еще такие выпишут, — ехидно прищурился парень. Еще секунда, и я готова была наброситься на него с диким воплем, тем более, что мое психическое состояние находилось на грани. Но вдруг… — Верни девочке ее таблетки, — за Карлом показался парень. Невысокий, но с таким грозным видом, что Кайл нервно сглотнул. Но, видимо, наслаждаясь своей минутой славы, не хотел сдаваться так просто. Ему нравилось, что все глазели на меня, как на помешанную, что он нашел, над кем издеваться. — Ой, Джастин, — с мерзкой интонацией произнес Карл, но в следующее мгновение получил ногой в живот. Издав хриплый звук, он согнулся пополам. Тем временем Джастин выхватил у него мой пузырек и отдал мне. Я как в припадке лихорадки быстро открыла баночку и, высыпав заветную таблетку, тут же запила ее. — Спасибо, — благодарно выдохнула я. Джастин кивнул. А затем, уловив, что в столовой все еще царит гробовая тишина, громко произнес: — Шоу окончено!