Научи меня, пожалуйста...

Harry Styles – Golden

Что, что, а в Дерри закат прекрасен. Из всех мест этого отстойного города, заходящее солнце отлично можно увидеть на Пустоши. Небо в это время переливается всеми оттенками радуги и в конечном итоге становится малиново-оранжевым. Летом, когда у Стэнли выдаётся плохой день, он часто сюда приходит. Тут было спокойно, только сверчки могли петь свои серенады в пахучих травах. Тишина будто обволакивала приятным огромным шаром, и этот купол помогал расслабиться и отпустить все свои дилеммы в летних жарких вечерах. Юноша приходил сюда не только забыться, но и в поисках вдохновения. Он любил рисовать разных птиц, закаты, живописные места, своих знакомых, в общем всё. Особенно пернатые создания и один человек часто появлялись на его страницах потёртого блокнота. Но иногда, когда особенно паршиво на душе из-за наставлений отца и желания сделать своего сына лучше, и когда кажется, что ты просто никчёмный ненужный человек, это место по-настоящему становится родной обителью, где он может обрести тот нужный понимающий шелест стеблей цветов, которых покачивает непринужденно ветер. Сегодня как раз был один из дней, когда можно было вычерпать с этого момента столько прекрасного, успокоиться и прийти в себя после очередной ссоры с родителем. Странно, но это лето в Дерри, выдалось дождливым и слишком сырым. Поэтому клуб Неудачников зачастую собирался в деревянном домике под землёй, а не на полюбившейся Пустоши. С последнего дождя прошёл только один день, и земля была совсем ещё сырой, поэтому Урис на прогулку взял с собой старое покрывало, хотя обычно он сидел на траве без него.(Из-за этого он чувствовал себя как Эдди, который вечно беспокоится о своем здоровье) На бумаге четко выводились линии задуманного рисунка, а кудрявый парень сидел, и как будто совсем забыл где он находится, словно утонул где-то в прострации, не в нашем мире. Так всегда бывает, когда человека захватывает любимое дело, и когда сама муза улыбается тебе и с её позволения можно начинать работать. Только звук шин по грязной и запыленной тропинке, заставил очнуться Стэнли. Он не оглядывался, потому что знал, это Сильвер спешит к нему. Только Билл знал, что Урис любит тут засиживаться до ночи. Когда-то на вопрос Денбро о том, куда собирается пойти кудрявый сегодня вечером, тот получил в ответ лёгкий кивок в сторону места возле обрыва и милую улыбку. Кажется, что с Биллом всегда удобно молчать, с ним хочется это делать, ведь каждый всё понимает и без слов. — П-п-привет, Стэн, — послышался тихий шелест травы и какое-то копошение. Это Билл пытался удобнее усесться. — Как р-р-рисование, в-вдохновение идёт с-сегодня? Покажешь рис-сунок? На что юноша просто прикрыл блокнот, где ясно уже вырисовывался эскиз парня. — Привет. Да, вроде сегодня что-то да и выходит. Но показывать незаконченное, как ты знаешь, я не люблю. Поэтому тебе придётся немного подождать, — он усмехнулся, давая ясно понять, что в ближайшее время этот рисунок он точно не увидит. Урис не любил показывать своё творчество, зачастую Биллу приходилось клешнями вытягивать хоть один лист бумаги, когда уже все Неудачники смирились с упорностью Стэна. Поэтому тот в свою очередь поспешил быстрее сменить тему, пока Денбро не начал докапываться к цели. А ведь он запросто может, — ты что-то хотел у меня спросить, Билли? По замешанному и немного смущённому виду можно было понять что у заики действительно есть какие-то вопросы, а может быть просьба. Ну и не станет же Денбро вторгаться в личное пространство своего лучшего друга просто так? Дело в том что сегодня у клуба был выходной, когда они не собирались и не обговаривали последние новости. Все единогласно решили, что понедельник – день, когда каждый участник решает личные проблемы или посвящает себе время. Поэтому сегодня у всех свои хлопоты. Беверли брала дополнительные уроки по математике у Бена, Майк работал на ферме, Ричи и Эдди сегодня пошли в кино, на свидание (Стэнли за них был безмерно рад, но конечно же не показал этого), а Билл уделял всё своё время прогулкам с Джорджи, его младшим братом. Поэтому было немудрено, чего юноша так удивился появлению главаря их маленькой банды на Пустоши. — С-стенни, ты как всегда п-п-проницательный. У м-м-меня д-действительно есть к т-тебе просьба, при ч-чём личн-ного х-характера, — Билл присел возле друга, заламывая руки при этом. Волнуется. — Т-ты же з-з-знаешь, что мне нравится Б-беверли, и с-сегодня я даже п-п-позвал её на свид-дание в кин-н-но, — конечно же Стэн всё знал. Он самый первый кому заика Денбро поведал эту новость, так сказать лучшему другу, а друзья не утаивают секреты. Произнесенные слова парня были как удар обухом по голове. Где-то зародилось какое-то щемящее чувство, в желудке что ли, — но есть п-проблема м-маленькая. Я не ум-мею ц-ц-целоваться, а я д-думаю, что в кон-нце вечера этот н-навык мне п-пригодится. И-и-и я хотел попр-росить т-т-тебя научить меня… — Целоваться? И с чего ты взял, что я умею это делать? — Я в-видел ког-гда-то как с-соседская девчонка ц-ц-целовалась с тоб-бой на з-заднем д-дворе твоего дома, — он сейчас это произнес с толикой ревности или Урис себе опять что-то выдумал? Впрочем сейчас Стэн усмехается про себя. На самом деле, да, у него есть в этом деле опыт. Когда-то Бетти Пейджер, его одноклассница, которая была влюблена в него, набралась смелости и чмокнула губы Стэнли. Это было что-то детское и невинное, но Билл тогда и сейчас сосчитал это чем-то взрослым и действительно поцелуем. Ну что же сегодня карты в руках у кудрявого мальчика, не иначе. Это так же так самонадеянно со стороны брюнета, но что ж придёт помочь. И Урис решился на это, — н-ну так чт-то помож-жешь? Стэн всё таки спокойно и просто отвечает: — Хорошо. После сказанных слов почему-то не возникло недомолвок. Не было слов про то, что это обязательно должно остаться в секрете и не разглашаться. Друзья доверяют друг другу, и они не исключение. — Ну что же, приступим. Для начала нужно положить руки на талию девушки, ни ниже, ни выше, — Стэнли аккуратно кладёт свои кисти на то самое место, где и находится талия Денбро. — Далее ты должен понять по взгляду, хочет ли она этого тоже. А потом просто целуй. Первый раз должен пройти нежно и желательно без языка, так будет гораздо лучше, — выдержанная пауза перед самим действием. — Ну а теперь приступим к практике, Билли. Не боишься? — Н-нет. Минута. И губы Стэна накрывают уста Билла. Сейчас это выглядит так правильно и так чудесно в мыслях у Уриса. Он всё таки прокручивал в голове у себя мысли: а правильно поступает ли и не пожалеет ли или же всё таки потом будет мучатся от этих воспоминаний, и истязать себя постоянным прокручиванием этого момента? Стэнли всё таки решил прикрыть глаза. Он отчаянно не хотел понимать, что это всего лишь учебный поцелуй и помощь лучшему другу. Другу. Так смешно и нелепо, когда уста этого человека сейчас сливаются с твоими. В душе кроилась маленькая, едва заметная надежда, что это просто повод, чтобы наконец-то поцеловаться с ним. Стэн и не заметил как руки Билла переметнулись на его скулы. Где-то в лёгких сперло дыхание от волнения, а потом он как будто заново научился дышать. Он старался всё таки не придавать этому жесту значения, но всё тело переполнялось от нежности и тайной любви к этому человеку. Стэнли было лестно от того, что с этих уст он первый срывал оковы девственности. Ни какая Беверли потом у Денбро не будет ассоциироваться с этим опытом, Урис просто был уверен, что парень запомнит своего учителя. Целовать Билла было приятно. Нет, простое слово. Прекрасно, чудесно, совершенно! Вот как Стэн это опишет в своём дневнике, который тайно от всех ведёт. Он часто слышал от старшеклассников, что это дело выходит всегда мокро и липко и редко удачно. Поэтому он и побаивался за свои и за ощущения друга, в данном случае его партнёра, очень сильно. Но всё оказалось… Очень уж по-другому. Это было наоборот: мягкое прикосновения губами, в которых так и прочерчивались нежность и чувственность к друг другу. Конечно же сначала юноши робели перед действием, но потом просто отдались порыву. Вероятно, что Билл думал и представлял свою возлюбленную, ну а Стэн никого не представлял, ведь перед ним и так предел его мечтаний. Легко. Вот самое удачное слово, которое вырисовывалось в голове у парня. Будто ты стоишь на палубе корабля, а морской ветер треплет твои кудри, и ты чувствуешь в этот момент, что всё возможно и всё получится. Такие яркие впечатления вызывались только от одного прикосновения к губам своего друга. Отчаянно. Он согласился на это, хотя знал, что потом эти впечатления будут отдаваться в голове болезненными отголосками, когда наступит глубокая ночь. Только тогда будет позволено сбросить с себя образ спокойствия и серьёзности, и дать волю удушливым эмоциям, которые одновременно такие приятные, но и не забывают полосовать душу на кусочки. Точнее, эти чувства процветают не только красивой розой, а ещё к ней в придачу идут шипы, искусно колющие и без того кровоточащее сердце. Невыносимо. Когда пальцы сводит от того, что хочется зарыться ими в волосы Билла. Стэнли почему-то знает, что они мягкие на ощупь и их просто необходимо перебирать во время этого момента. Но нет. Это уже будет действительно странно и слишком даже для него. Эту пытку нужно прекратить. Сейчас же. Стэн легонько, но с нажимом, отталкивает Денбро от себя. Всё, контакт разорван. Почему-то ничуть на душе легче не становится. Где-то в груди, наоборот, щемить начинает. — Лучше не долго целоваться, а то она может что-то неправильно понять, — он просто обязан разрушить эту повисшую тишину, чтобы Билл что-то не то понял. Нужно сейчас побыстрее как-то от него отвязаться. Нельзя же расплакаться одновременно от счастья и тоски, перед ним. Парню дальше не нужно продолжать, за него всё делает брюнет: — Окей, я в-всё п-п-понял. С-спасибо тебе, С-стэнни. Ты д-действительно меня в-выручил. Д-до в-в-встречи. Он так легко это произносит, а затем просто встаёт и подымает велосипед. Стэн же просто чувствует себя побитым и использованным, морально истощенным. Будь он смелее, то скорее всего уже полетел с обрыва, возле которого сейчас только что целовался с дорогим ему человеком. Билл замирает на мгновение. — Всё в порядке? Без заикания. Билл Денбро произнес это без заикания, и сейчас прожигал Уриса таким взглядом, словно ему не всё равно. — Да, конечно. Пока, Билли. — Он действительно сейчас еле-еле выдавил эту горькую улыбку для лучшего друга, чтобы тот не беспокоился, как он это делал со всеми членами клуба Неудачников. Как только шум возле Пустоши прекращается, и Стэн остаётся один, он всё таки даёт волю своими слезам, которые так не вовремя просятся выкатиться из глаз. Кажется, сегодня ещё одно сердце разбилось в этом жалком мире.