Ой...

      — Кевин… — тихий голос заставляет вздрогнуть занятого готовкой дворецкого — и тут же подняться, озираясь по сторонам. Странно, изгибаются брови в недоумении, здесь никого нет. — Кевин…       Тяжело вздохнув, бросивший приготовление крема для торта, предварительно прикрыв чашу с белками и сахаром кухонным полотенцем, Сесил твëрдо направляется на зовущий его голос.       Поднимаясь по лестнице, Уриэль отмечает, что произношение его «имени» слышится более отчётливо; если пройти по коридору ещё дальше, то он теперь точно знает, что это из спальни господина. Странно, почему он раньше не догадался, откуда доносится голос?       Дверь тихо поскрипывает, когда Кевин совсем осторожно заглядывает в комнату. Уильям сидит на кровати, уперевшись спиной к украшенному резьбой изголовью. Парень замечает его, медленно оборачивается на скрипучий звук петель и смотрит так, будто вся надежда и ответственность лежат на Кевине!..       — Вы что-нибудь желаете, господин? — со всей учтивостью интересуется Сесил, ровно стоя возле двери. — Просто вы меня звали.       Твайнинг просит прикрыть дверь и, больно закусив губу, ловко откидывает одеяло. Дворецкий опешивает, замечая вставший, явно от возбуждения, орган.       — Что происходит с моим телом? — в голосе блондина звучит забавное негодование, когда он, краснея, пытается более эстетичней указать на свою, вполне материальную проблему ладонями. — Я мучаюсь с этим уже больше месяца!       Кевин, не сдержавшись, делает неуместную усмешку, еле подавляя вырывающийся смех. Такое веселье Твайнинга вовсе не радует.       — Не смейся! — парень возмущённо приказывает, под усиливающийся тихий смех дворецкого понимая, насколько это звучит мило. — Лучше помоги мне.       Вдоволь насмеявшись на всю свою бесконечную жизнь, Кевин, откашлявшись для прибавления серьёзности, спешно подходит к постели, к стороне, что пуста.       — С Вашего позволения, — он садится на постель, повторяя позу парня, уперевшись спиной на спинку красивой кровати. — Вы пробовали… кхм… ласкать себя?       Залившись лёгким румянцем и стыдливо отвернувшись, Уильям отрицательно качает головой, робко отводя взгляд. Сесил вновь вздыхает, подсаживаясь к подростку ближе, так, что шёпот обжигает его ушко:       — Вам показать на себе или на мне?       Блондин глухо сглатывает.       — На мне… — застенчиво проговаривает Уильям, покрываясь обильным румянцем.       — Неужели Вы так жаждете моих прикосновений? — подлизываясь, горячо шепчет дворецкий, — или не хотите видеть меня обнажённым?       — Второе, — уверенно выпаливает подросток с забавно-серьëзным лицом. Кевин обидно выдыхает:       — Знаете, это было грубо… — рука тут же оказывается между не специально разведённых ног, поглаживая возбуждённый член сквозь ткань пижамных штанов.       — Кевин!..       Документы по какому-то левому делу судорожно подрагивают в руках Герцога так, что он не может распознать буквы на листках.       — Чëрт, на Земле что-то происходит.       Уильям издаёт невольный стон.       Хьюбер, нервно дëрнувшись, тут же встаёт с кабинетского кресла и насильно открывает окно, чтобы как можно скорее проверить…       — Куда это Вы, Господин? — недовольно интересуются мышата, заталкивая своего хозяина обратно в дом. — Вы же не закончили свои дела!       — Там Уильям! С ним что-то делают! — может, через дверь выйти, размышляет Данталион, но тут же его грубо усаживают обратно в кресло.       — Уильям, Уильям… Вы уже помешаны на нём, — громко проговаривает Амон, в аргумент указывая куда-то в сторону, где на одной из книжных полок стоит фоторамка с изображением упомянутого блондина.       — Мы вас не выпустим, пока эти отчёты не будут на столе Его Величества! — строго бубнит Маммон, ставя на стол новую порцию чернил и стакан с напитком. — Ваш кофе.       Тяжело выдохнув, под взгляд неугомонных фамильяров брюнет продолжает свою работу.       — И даже не пытайтесь сбежать, — Данталион сглатывает, подписывая очередную, никому не нужную бумагу.       Кевин осторожно приобнимает подростка, чтобы тот более удобно воспринимал новые ощущения. Губы легко покусаны, они так и манят, чтобы он наклонился и легко поцеловал их, но нельзя, не надо травмировать психику ребенка. Вскоре таких поглаживаний становится чрезвычайно мало, чтобы удовлетворить себя лёгкой лаской сквозь одежду.       — Кевин, ну пожалуйста… — блондин со слабостью укладывает свою голову на сильное плечо дворецкого, со всем жаром опаляя его шею. Сесил мучительно сдерживает свои мурашки на теле и накатывающееся возбуждение.       — Хорошо, — глухо произносит.       Рука заманчиво оттягивает край одежды, щекотливо проходясь по члену, что перехватывает дух, и кислорода безумно не хватает. Уильяму становится всё труднее и труднее дышать, стоит дворецкому усилить хватку и ускорить движения. Развязно. Долго. Тихие стоны наслаждения редко прерываются нежными и тёплыми поцелуями, от чего всё тело сладостно расслабляется, и мышцы наливаются приятной тяжестью.       — К-Кевин!.. — Дворецкий несколько дёргается из-за этого томного шёпота, чтобы случайно не сойти с ума с этим мальчишкой, и доводит его до вершины удовлетворения.       Грудь подростка медленно поднимается и опускается, пока дыхание приходит в норму. Где-то рядом с ним располагается Кевин, устало разлëгшись на смятых простынях, Твайнинг краем взора наблюдает за дворецким, взгляд скользит по странно подрагивающему телу, и это никак не даёт покоя.       — Кевин, ты в порядке? — еле сделанный кивок не удовлетворяет любопытство что-то задумавшегося блондина. — Неужели, ты возбуждён?       Фиолетовые глаза расширяются от потрясения, ведь всë-таки угадал, лениво переворачивается на левый бок и так и замирает, глядя на серьёзного подростка над ним.       — Я тебе помогу, — что? Удивляться же больше некуда! Ладонь осторожно проходится по телу ангела, изучающее пощупавая тут же затвердевшие соски, прикоснуться к сокровенному месту и услышать случайный стон. Боже, это так неожиданно. Это так нравится блондину…       — Прошу вас… — вновь нечаянный вздох-стон. — Не нужно!..       Твайнинг, лишь грозно нахмурив брови, несильно подталкивает смущëнного дворецкого к свободному от смятого постельного белья пространству, одной рукой расстëгивая маленькие пуговицы на рубашке, а другой с некоторой забавностью играясь с разгорячëнным органом. Теперь лиственному взору открыты соблазнительный вид получающего его ласку дворецкого и этот затуманенный, полный еле подавляемого желания фиолетовый взгляд.       — Господин…       — Я сказал, что тебе помогу, — изумруды тут же злятся, стоит подростку понять, на что вновь намекает Сесил. — Это моё желание, — и подносит чужую ладонь к своему бешено бьющемуся сердцу. — Слышишь?       Тяжело дыша, Кевин кивает, получая в награду желанные поцелуи и новую порцию ласки. «Что он делает с архангелом?». Задумав одну интересную идею, Уильям быстро освобождает член Сесила от оков одежды; и губы с пошлым чмоком смыкаются на влажной головке, скользяще проходясь по уретре.       — Г-господин!.. — голос переходит на сиплый сумасшедший шёпот. — Перестаньте мучить меня!       Блондин мысленно довольно хмыкает, заглатывая член глубже в жаркую глубину рта. У Кевина крышу сносит, он дрожащими пальцами от ненормального наслаждения прикрывает выбросившейся рыбы губы, ведь они так предательски не сдерживают стоны. Длинные пальцы лихорадочно оттягивают блондинистую макушку назад, и дворецкий замечает такого заманчивого с этой стекающей ниткой слюны Уильяма.       — Господин, я очень Вам благодарен, но, правда, прекратите так унижаться, — он поднимает парня за руки так, что их лица оказываются на одном уровне. Блондин с надутыми щёчками жутко напоминает сердитого хомяка, и это веселит ранее серьёзного ангела. После он позволит себе, наклонившись к лицу Твайнинга, интригующий шёпот в самые губы: — К тому же, я не намерен Вам проигрывать!       Перо звонко ломается, и Хьюбер в мучениях падает головой на стол; одна из его прядей тонет в чернильце, и когда он поднимается, на левой скуле появляется прерывающаяся синяя полоса. Фамильяры устало вздыхают, печально переглядываясь.       — Я за лимонным соком, — тихо проговаривает Маммон, намекая Амону внимательно следить за Герцогом, брат кивает и улыбается — и поглядывает на кабинетское кресло, и с ужасом подбегает к раскрытому окну.       — Сбежал!       Уильям от слов Сесила случайно падает спиной на кровать, тут же оказываясь под красивым телом архангела. Его взгляд хитёр и доволен, что, кажется, он уже стал победителем. Блондин, качая головой, улыбчиво шепчет:       — Ну же, отыгрывайся… — их взгляды по-довольному идентичны, носы игриво соприкасаются, и губы вот-вот должны слиться в горячем поцелуе!..       — Уильям! — дверь в комнату слетает с петель, и демон, позже поражённый, уставляется на смутившуюся парочку. — Что здесь происходит?..       Блондин с дворецким переглядываются, и Уильям тихо, совсем невинно тянет невольное «ой…»