Политический брак

Иголка не слушалась, стежки были кривыми. Я раздраженно распорола работу – придется переделывать. И взглянула на появившегося на пороге мужа. - Что-то случилось? - хмурый вид мужа об этом и без разговоров сообщал довольно отчетливо. - Ничего страшного, - отозвался Торин. - Небольшой обвал в Дейле, напрасно пытались разобрать старую башню. Были несколько человек и наши... Я так и подскочила на месте. И, не теряя времени, бросилась собирать сумку. Муж какое-то время молча наблюдал за мной. - А куда ты собираешь? - вдруг спросил он. - Как куда? - я остановилась посреди комнаты, комкая ткань. - В Дейл. Или там... уже не нужна помощь?.. Я даже похолодела от страха, кажется. Неужели все так ужасно, что никому не помочь? Тогда отчего муж так спокоен и сказал, что ничего страшного не произошло? - Нужна, не бойся, - ответил Торин. – Но Оин с несколькими помощниками отправились туда. А ты никуда не пойдешь. Конечно, мне следовало предугадать его ответ. И следовало просто смириться с его волей. Как я всегда делала. После того, как мы открылись друг другу в своих чувствах, меня тянуло к нему все сильнее. Если раньше я смиряла свое желание поступать так, как считаю нужным, напоминая себе о долге перед мужем, то теперь я хотела это делать. Торин часто приходил в наши покои лишь поздно вечером, занятый делами, уставший и раздраженный. Особенно если приходилось принимать эльфов. И я старалась сделать все, чтобы он мог отдохнуть и забыть обо всех переживаниях. Муж был очень ревнив, даже в Эреборе он не позволял мне ходить одной. А поскольку сам он и его племянники почти постоянно были заняты, то сопровождать меня было некому. Я обычно просила его с утра отвести меня в лазарет, кухни или женские мастерские. Вечером Фили или Кили приходили за мной. Однажды я отправилась к себе в одиночестве. Торин, узнав об этом, вечером отчитал меня, как девчонку. Он припомнил мне Фриара, говоря, что не может доверять даже своему дому, дорожа мною. Бушевал, что и другой может пойти на преступление, движимый безумной страстью по мне, а защититься я не смогу. Много раз я хотела возразить ему, но сжимала зубы, говоря себе, что он это делает ради меня же. И что ему и так тяжело. Я запрещала себе возражать ему, даже когда мне казалось, что он не прав. У него есть советники, пусть они говорят об ошибках. А я буду лишь успокаивать его, шепча, что он прав во всем. Я жила будто в темнице, никогда ранее я не была так ограничена в своих перемещениях. Порой мне хотелось пойти к подгорным водопадам, о которых я лишь слышала, или изведать какой-нибудь иной уголок огромного Эребора. Но Торин помимо всего еще и организовал за мной слежку. Дис или Арис, заметив, что я поднялась, внимательно следили, куда я пойду. Арис и вовсе подскакивала, готовая идти следом. Представив, как она будет вздрагивать на каждом шагу и говорить, что нам следовало бы просить сопровождать нас кого-то из мужчин, я вздыхала и возвращалась к прежним делам. Мои дни были мне почти ненавистны. И лишь ночи в объятиях мужа примиряли меня с действительностью. Я потерплю, только бы Торину было хорошо... Так и было до этого дня. Но сейчас мне отчетливо хотелось накричать на мужа и уйти, хлопнув дверью. - Торин, в таких делах лишних рук не бывает, - заговорила я, ногтями впиваясь в ладони, пытаясь сдержаться и говорить спокойно, убеждая его в разумности моего решения. - Оин справится, - возразил Торин. - Не перечь мне... - Я только так и поступаю, - произнесла я сухо. - Ты мог бы хоть однажды прислушаться ко мне... - Там человеческий город! - муж недовольно нахмурился. - Никто из нашего народа серьезно не пострадал. И потому нет причин тебе появляться среди людей... - Они-то чем могут мне быть опасны?! - я сама не заметила, как заговорила громче и резче. - Я не дитя! Мне прекрасно известно, что женщины нашего племени не нравятся их мужчинам! - Зато их мужчины не делают разницы, кого грабить и убивать! - рявкнул Торин. И тут я не сдержалась. Я перешла на крик и кричала, что ради него и его желаний я делаю все! Что я жила вольной жизнью, но для него смиряю себя, ничего и никогда не прошу! Что я прислушиваюсь к нему, угадываю его желания и не ценю собственное мнение, потому что его мне дороже. - Я все делаю! - глотала я слезы. - Все, слышишь?! А ты запер меня в темнице и держишь, будто Зверь золото! Торин некоторое время растерянно смотрел на меня, ничего не делая и не говоря. А затем резко развернулся и ушел. Даже ключ повернуть в замке не забыл!

***

Я долго плакала, тихо сквозь зубы ругаясь на деспотизм мужа. И, уже успокоившись, не могла согласиться с его правотой. Торин же не возвращался. Я так и легла спать одна. Лишь позже я узнала, что муж фактически поднял с постели Арнфрид, хмуро попросив увидеться с Двалином. И после они всю ночь просидели на скамейке возле покоев телохранителя, напиваясь элем. Утром я проснулась, чувствуя себя как никогда ранее плохо. Кружилась голова, все тело было тяжелым и непослушным. К тому же меня тошнило. Вчерашняя ссора меня измучила. Не помогли даже омовения. Я доплелась обратно до кровати, размышляя о том, что все равно Торин меня запер, сейчас его тут нет. Значит, я могу пока остаться в спальне. Я прикрыла глаза, говоря себе, что надо просто немного полежать. А мыслями вновь возвращалась ко вчерашнему вечеру. Зачем я все это устроила? Да, мне тяжело и тоскливо. Я стараюсь для него, я выслушиваю его, а он совсем не интересуется моей жизнью. Но можно ли его осуждать? Ведь чем тут интересоваться? Мои будни однообразны и скучны даже для меня, бывает, когда он оставляет меня в покоях, я только и могу, что перебирать вещи в шкафу и проветривать или латать старую одежду. Я ведь знала, что каждый мой шаг после свадьбы будет определять муж. Так в чем я его упрекаю? Торин ревнив, но все же, я уверена, не безумен. Если бы в Дейле была нужна помощь, он не мешал бы мне. Если бы там были нужны умелые руки, как после Битвы, он отпустил бы меня. Но мои обязанности как королевы ограничивались лишь тем, что я должна была проследить, что туда отправлена помощь. А не хвататься за сумку, чтобы бежать самой. О чем я думала? Что на меня нашло?

***

Сколько я так пролежала, я не знала. Очнулась, услышав шаги в гостиной. Шаги не мужа, гораздо легче. - Что случилось? Оказывается, это была Дис. Уже после я узнала, что Торин всю ночь провел с Двалином, а утром Арнфрид, заставшая это зрелище, строго заметила мужу, чтобы шел умываться, и с некоторым упреком бросила: - И ты, государь, шел бы к себе! Ведь супруга-то волнуется! Торин же вместо этого отправился к сестре, освежиться. Она же, удивленная его появлением, расспросила его о том, что произошло. После, отругав его за то, что повел себя так с женщиной и женой, отобрала ключ и направилась ко мне. Но в тот момент я этого не знала, однако и удивляться появлению Дис тут у меня сил не было. - Пустяки, - я попыталась улыбнуться ей. - Устала вчера... - Да, я уж вижу, - задумчиво отозвалась Дис. - И на Торина вчера накричала. Хотя он тоже виноват. - Не знаю, что я так вдруг... Тут некстати меня вновь замутило, пришлось поторопиться в ванную комнату. - Извини, - смущенно проговорила я, возвращаясь. - Вот что, - строго отозвалась она, - скажи-ка мне, а когда у тебя последний раз женские дни были? Я растерялась, припоминая и пока не сообразив, к чему эти расспросы. - Задержались что-то, - высчитала я. - Да я и забыла уже! - Думаю, что зря! - с улыбкой покачала головой она. - Вот теперь тошнота... - Да это я что-то не то съела, - впервые, кажется, я совершенно не могла соображать и говорила какие-то глупости, даже не до конца осознавая собственные слова. - Печенье жесткое было... - Да, печенье, - засмеялась Дис. - Жесткое, толстопопое и плаксивое! Так мы его или ее и будем звать. И только тут я начала понимать, о чем она! А я-то хороша! Ведь лучше Дис знала, что у меня все признаки налицо! - Точно? - все же пробормотала я. - Уж я насмотрелась! И своих двоих выносила!

***

Я долго не хотела верить. Но кроме Дис это подтвердила и Гиртис, за которой я послала. Так что остаток дня я провела, подбирая слова, как сообщить об этом мужу. И как помириться с ним для начала. Торин явился поздно. И замер на пороге, обнаружив, что я еще не сплю – видимо, не зная, как и о чем со мной говорить, он засиделся с делами. Мне же к вечеру стало легче, тошнота ушла, голова не кружилась. И потому я не хотела откладывать разговор с мужем. - Ты же не пойдешь вторую ночь пить с Двалином? - улыбнулась я. - Пожалей Арнфрид, пожалуйста. Торин чуть усмехнулся, соглашаясь. - Присядь, прошу, нам надо поговорить. Он вновь молча согласился, садясь. Я вздохнула, собираясь с духом. - Я вчера вспылила. Ты был прав. Извинишь? Признаться, я думала, что он обижен на меня и мне придется долго ластиться к нему и уговаривать меня простить. Но ошиблась – муж, как и я, стремился быстрей помириться. - Конечно, - улыбнулся он. - В чем-то и ты была права: я даже не спрашиваю у тебя, как прошел твой день, будто это пустяк. Но, поверь, ты важна для меня. И все, что с тобой связано – тоже. Торин сел ближе ко мне, обнял за плечи. Я с удовольствием прижалась к нему, обнимая. - У меня для тебя новость. - Да? Ты же никуда не выходила сегодня. Или?.. - Нет, - тихо засмеялась я. - Но новости у меня есть. Да еще такие, какие ты узнать бы не смог! Я некоторое время с удовольствием рассматривала выражение на его лице, он пытался угадать, о чем я могу говорить. Что такого могла узнать я, о чем не знает он, о жизни в Эреборе и окрестностях? Понаблюдав за ним, я решила больше не томить и наклонилась, прошептав ему на ухо, а затем немедленно отстранилась, чтобы видеть его лицо. Он был ошарашен, долгие мгновения смотрел на меня, не мигая. А потом расплылся в улыбке. - Флоин! - выдохнул он. - Я так счастлив... Ты... Ты... Я все для тебя сделаю! Только скажи! - Хм, - нахмурилась я. - Что угодно? Я очень хочу маринованных свиных ушек. - Будут! - рассмеялся Торин. - Сейчас, - добавила я. - Сейчас? - Ты же мне не откажешь?