***
Город, шумный и оживленный днем, теперь притих и погрузился в темноту, лишь изредка проезжавшие машины нарушали эту тишину, такую блаженную и в тоже время волнительную. Город спит, интересно, просыпается ли Мафия? Скорее всего просыпаются гопники, скрывающиеся в подворотнях и закоулках в ожидании своей жертвы в короткой юбчонке. В некоторых окнах ещё горит свет работающего телевизора, а мои соседи предались прекрасным минутам в обществе друг друга, мешая заснуть другим. Постучать по батареям или завидовать молча? Час тридцать девять — показывает микроволновка на кухне. Рядом гудит холодильник, а я сижу, как клуша на стуле и втыкаю в темноту. Не спится. А если и засыпаю, то сразу же приходят какие-то непонятные картинки. Сначала яркий фон, а затем всё мгновенно смеркается и выскакивает ярко-красная морда, истощая какие-то душераздирающие крики, заставляя меня вскакивать, обливаясь холодным потом. Поднявшись с места и включив вытяжку, я достала пачку кофейных зерен и кружку с блюдцем. Комната мгновенно наполнилась прекрасными ароматами, заставляя меня сглотнуть слюну. Опустошив турку, я вылила гущу на блюдечко и поднеся его к свету, попыталась рассмотреть получившиеся фигурки, крутя тарелочку в разных направлениях. В детстве мы с бабушкой очень часто так гадали на будущее. Иногда она рассказывала мне, что значит один или другой рисунок, но чаще всего умалчивала, спеша перевести тему или отвлечь меня чем-то другим. Сейчас её уже нет в живых, а мне по-прежнему иногда хочется уехать в деревню, поселиться в старом доме и жить, вставая с первыми петухами и засыпая с заходом солнца. Жить там, на природе, где нет ни связи, ни интернета и где меня почти никто не знает, а точнее навряд ли вспомнит, ведь прошло уже пятнадцать лет, как я не была там, но по-прежнему помню каждый переулок, каждую тропинку. — Близнецы… — наконец-то я увидела хоть что-то на этом маленьком фарфоровом блюдце. Но что это значит? Глупость или знак? Пролистав несколько сайтов, я оставила эту глупую затею искать ответ на просторах интернета. И сфотографировав на память в надеждах на то, что все-таки придет некое озарение, и я смогу разгадать эту маленькую загадку.***
— Какие новости по новому делу? — влетев в кабинет и внимательно осмотрев трех криминалистов, спросила я, даже не поздоровавшись. — Для начала доброе утро, — заваривая чайный пакетик в кружке, съязвил Михаил. — Утро добрым не бывает, — отрезала я, метнув в него злой взгляд. — Тише, вам тут не базар, — в разговор ввязался ещё один мужчина, фамилия которого никак не соответствовала реальному образу. Евгений Федорович Король, наверняка в вашем воображении сейчас появился этакий аполлон с голубыми глазами, в обтягивающей белой рубахе, поигрывающий мышцами, когда волнуется, да? На самом же деле Король не тянул даже на Шута. Пивной животик, лысая голова, скверный характер, но с гордостью всегда говорил о своих боевых заслугах. В чём, в чём, а в его профессионализме усомниться не смел никто. И, наверное, это было единственной причиной, почему в свои пятьдесят восемь он ещё сидит в нашем отделении. Наши отношения не сложились с первого дня по совершенно непонятным для меня причинам, которые в дальнейшем даже прошло желание узнавать. Я просто игнорировала его попытки вывести меня из себя, чем-то зацепить или обидеть, и кажется, тем самым только подогревала его ненависть к себе. — Либо по делу, либо я ухожу… — Ладно, ладно, — парень прошел к железному шкафу и отодвинул противно скрипящую дверцу: — Смотри, что мы нашли у неё под подушкой, очень похоже на личный дневник, — он протянул мне коричневую тетрадку, обклеенную множеством детских наклеек. Схватив добычу, я вышла из кабинета, хлопнув за собой дверью.***
Весь день меня что-то отвлекало, и я таскала тетрадку с собой, с нетерпением ожидая минуты, когда наконец-то смогу спокойно сесть и начать читать. Что-то невиданное тянуло меня к этим пожелтевшим жестким листом.***
— Олеська, собирай чемоданы, — схватив меня за локоть, в ухо прошептал Стрельцов, словив на лестнице с сигаретой в зубах. — Ты совсем идиот, да, так пугать? — пробурчала я, туша сигарету. — Об этом никто не знает, ты просто уезжаешь к сестре в гости, а я ложусь в больницу. — Зачем такая конспирация? — Ты забыла, кому мы помогаем? — посмотрев на меня, как на дуру, хихикнул Кирилл, покрутив пальцем у виска. — Сам такой, — обиженно протянула я и отвернулась, сложив руки на груди. — Завтра, в восемь вечера я заеду за тобой, собирай все необходимые вещи. На работу можешь не выходить, — с этими словами он побежал вниз по ступенькам, оставив меня наедине со своими мыслями и недокуренной сигаретой.***
Сердце йокнуло. Небо стало, вдруг каким-то серым и пугающим. Они еще не знают, что будет дальше, но Арсений Александрович уже ждет их в своих скромных апартаментах, в виде родительского года, построенного ещё в годы войны.