Особенные

Пламени почти погасшей свечи, колышущегося от гуляющего по комнате сквозняка, едва хватало на то, чтобы различить мелкие, местами стёршиеся руны. Но юный вождь, казалось, этого вовсе не замечал и продолжал жадно поглощать текст очередной пожелтевшей, полуистлевшей книги. Сбоку слышалось приглушённое посапывание спящего дракона, развалившегося около большой деревянной кровати. Беззубик, уставший после очередной разведочно-спасательной миссии, теперь сладко дремал, сунув голову под крыло. Бросив взгляд на столь умиротворяющую картину, Иккинг измождённо откинулся на спинку стула и вяло покачал головой, разминая затёкшую шею. «Эх, братец,» — викинг улыбнулся, глядя как Фурия слегка подёргивает во сне хвостом, — «Хоть кто-то из нас может так беззаботно забывать по ночам обо всех своих проблемах».   — Иккинг? От внезапного стука в дверь юный вождь чуть не свалился вместе со стулом на пол. Накрыв книгу первой попавшейся под руку картой, викинг поспешно вскочил на ноги. — Ты чего не спишь? Астрид, зевая, подошла ближе к столу. — Ох, Иккинг, ты знаешь, который сейчас час? — девушка недовольно уставилась на беспорядочно разбросанные по столу свитки. — Да я вот решил кое-что перепроверить, — вождь виновато улыбнулся, догадываясь, что последует за этими словами. — Иккинг, прекрати. Ведёшь себя как ребёнок. Ты понимаешь, что тебе нужно отдыхать? Вытаскивать драконов из охотничьих клеток становится всё сложнее и сложнее, а ты с каждым днём спишь всё меньше и меньше. Отряду нужен лидер со свежей головой, а не… — Хорошо, Астрид, я понял. — Викинг примиряюще поднял руки, останавливая гневную речь блондинки. — Я уже как раз собирался ложиться. — Прости, Иккинг, я бы тебе с радостью поверила, но я слишком хорошо тебя знаю. Так что лучше я заберу это с собой. Девушка потянулась к карте, но вождь быстро перехватил её руку: — Не надо, Астрид. Я правда уже закончил. После десяти секунд безмолвного зрительного поединка блондинка всё же сдалась. — Хорошо. Но только попробуй меня обмануть. И она, к великому счастью викинга, вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Иккинг, облегчённо вздохнув, вытащил из-под карты книгу и положил в секретный тайник под скрипучей доской. Задув свечу, юный вождь лёг на кровать и обречённо уставился в потолок. Ничего. В очередной редкой, с таким трудом добытой у торговцев книги опять не оказалось абсолютно ничего про таких, как он. Не то, чтобы за все эти годы тщательных поисков викинг не привык к подобному исходу событий, но постоянные провалы и неудачи уже порядком надоели. А с чего всё началось? Наверное, с того дня, как примерно 21 год назад у могучего и высокоуважаемого вождя Олуха Стоика Обширного (ну разумеется, альфы) и его жены Валки (беты) появился долгожданный наследник престола — Иккинг Кровожадный Карасик III. Конечно, определиться с полом с самого рождения ребёнка невозможно, но Стоик ни секунды не сомневался, что его сын будет самым сильным и грозным альфой на всём архипелаге. А после исчезновения жены он и вовсе был уверен, что Иккинг собственноручно избавит Олух, а там и всё человечество от драконов. Вот только годы шли, а маленький наследник походил на альфу всё меньше и меньше. А если быть точнее, то с трудом был похож даже на бету. Средний рост, мягкий характер, и, уж точно, совсем не альфье щуплое телосложение. Для Стоика это был удар ниже пояса. Ещё бы, во всём их роду Великих вождей Олуха всегда рождались лишь одни альфы. (Правда, пра-пра-прадедушка Иккинга, Хемиш II, кажется, был бетой, но об этом все предпочитали помалкивать.) Но чтобы омега? Сначала Стоик всеми силами пытался пойти против воли Тора и сделать из омеги альфу (ну или хотя бы бету). Он водил Иккинга на охоту, хотел привить любовь к боям. Однако юному наследнику больше нравилось наблюдать за животными, чем стрелять в них из лука, а о каких-либо битвах не могло быть и речи: парень едва мог поднять самый лёгкий из мечей. В общем, спустя нескольких лет бесплодных попыток и насмешек со стороны жителей Олуха, вождь махнул на всё рукой. Однако, нужно отдать Стоику должное, он, как истинный упрямый викинг, предпринял ещё одну, последнюю попытку изменить Иккинга и сделать его достойным сыном вождя. А именно, отдал его на попечение Плеваки, исходя из расчётов, что тяжёлое оружие и не менее тяжёлая работа в кузне воспитают в мальчике настоящего викинга. Но, вскоре, и эти надежды с треском разлетелись: Иккинг не просто не прекратил своих регулярных вылазок в лес, но и стал конструировать своё оружие. Абсолютно странное и невикинговское оружие. После этого Стоик совсем перестал обращать внимание на непутёвого сына и с головой ушел в проблемы Олуха. Иккинг… А что Иккинг? Парню оставалось лишь терпеть оскорбления от сверстников и привыкать к своему новому прозвищу «рыбья кость». Он корил всех известных ему богов за их ужасное чувство юмора и с завистливой тоской смотрел из окна кузни на идущих с очередной тренировки юных викингов. Вот взять хотя бы Сморкалу Йоргенсона. Конечно, особым умом этот верзила никогда не блистал, но он был качком-альфой, пахнущим железом и трудовым потом, — настоящая гордость своего отца. Далее Астрид Хофферсон — упрямая, гордая, независимая бета, в бою равная по силам даже некоторым взрослым альфам. Рыбьеног Ингерман (вот уж кому суждено было родиться омегой) — неуклюжий, трусоватый, полный викинг, но, по воле Тора, тоже бета. И, наконец, близнецы Торстоны, Забияка и Задирака, — тощие омеги со злобными характерами и довольно-таки неблагоухающими ароматами (Забияка пахнет протухшим рыбьим жиром, а от Задираки за километр несёт грязью и ячьим навозом). И, если говорить прямо, эта парочка — настоящая чума всего Олуха, приносящая больше погрома и разрушений, чем все нападения драконов за неделю, вместе взятые. Так что, такие своеобразные «особенности» позволяли выделить близнецов из ряда обычных омег. А Иккинг — это просто Иккинг. Обычный омега, пахнущий, почему-то, уютным пламенем домашнего очага. Единственным другом юного викинга был Плевака, ставший парню практически вторым отцом. Только этот одинокий, однорукий и одноногий альфа общался с ним без всякого отвращения и с охотой обсуждал последние новости. Остальные же жители Олуха обращали на викинга всё своё внимание лишь тогда, когда его очередное изобретение в пух и прах разносило важные для острова объекты. Только вот почему-то «своеобразной особенностью» такие выходки никто не считал, и парень вместо уважения получал подзатыльники. В общем, Иккинг, думая, что хуже уже быть просто не может, ждал своей первой течки, которая бы окончательно подтвердила его принадлежность к омегам. Но, как оказалось, парень недооценил всю изощрённость чувства юмора высших сил. Нет, течка, конечно, у него всё-таки случилась, но она была, говоря откровенно, странной. Во-первых, её не почувствовал ни один альфа в округе, включая его отца, который в тот день практически постоянно находился дома; во-вторых, Иккинг не ощущал при этом никаких адских болей, (словно живот выкручивает наизнанку), которые с таким восторгом во всех подробностях описывали Забияка и Задирака; в-третьих, у парня не возникало острого желания выбежать на улицу и запрыгнуть на первого проходящего мимо альфу; ну и в-четвёртых, викинг вскоре заметил, что может подавлять процесс течки, уменьшая тем самым количество выделений. Первое время Иккинг не придавал этому особого значения, ссылаясь на дарованную ему милость Тора. Однако позже выяснилось, что она оказалась самым настоящим проклятьем. Во время течки у других омег парень начинал чувствовать к ним странное влечение, совершенно неправильное с точки зрения природы. А чем старше он становился, тем больше замечал, что его половой орган подходит под описание и омеги, и альфы. Это было уже слишком. Сначала викинг, испугавшись, хотел рассказать обо всём отцу, но быстро пришёл к выводу, что это не самая лучшая идея. Стоик ведь и так его не уважал. А что же будет, если вождь узнает, что его сын, оказывается, ещё и неопределённого пола? В общем, Иккинг решил не посвящать никого в свою маленькую тайну и начал самостоятельно искать в книгах информацию о подобных случаях. Вот только успеха не было никакого. А потом всё закрутилось ещё сильнее. Сбив Ночную Фурию и одержав победу над Красной смертью, викинг стал лидером Драконьих всадников. В его характере начали просыпаться твёрдость духа, решительность и дерзость. А поскольку о течках никто не знал, все жители Олуха вдруг в один прекрасный день решили, что Иккинг всё-таки альфа. Сколько радости тогда было. Парень на всю жизнь запомнил счастье и восторг в глазах отца, наконец-то начавшего гордиться своим сыном. И тогда викинг понял: он никому никогда ничего не расскажет. А дальше Изгои, Берсерки, Драконий край, отношения с Астрид, охотники, Драконий глаз и Король драконов, Драго Блудвист, найденная мать, смерть отца, титул вождя и вот, наконец, — весть о новой угрозе — Гриммеле Ужасающем. На протяжении всех этих лет Иккинг не прекращал своих поисков. Втайне от друзей и родных он упорно корпел по ночам над книгами и свитками, и за всё это время перечитал столько, что Рыбьеногу с его страстью к новым знаниям даже и не снилось. Правда, бывали моменты, когда парень, уже совсем отчаявшись, пытался осторожно выведать информацию у Готти, Валки, Плеваки, того же Рыбьенога. Но викинги лишь пожимали плечами, недоуменно уставившись на парня. Пришлось бросить и эту затею: риск выдать себя был слишком велик. «Нет», — Иккинг тяжело вздохнул и повернулся на правый бок, — «Я определённо проклят богами».

***

Следующее утро выдалось довольно сумбурным. А началось всё, как обычно, с ежедневных нравоучений Плеваки и уже изрядно надоевших советов Задираки. Эта парочка, казалось, устроила соревнование: кто первым организует свадьбу вождя и его подруги. А Иккинг всё не решался сказать друзьям о том, что их попытки потеряли все шансы на успех уже очень давно. А если точнее, одной тёмной, глубокой ночью после серьёзного разговора с Астрид. Оба признали, что от далёких юношеских чувств остались лишь слабые всполохи. Парня больше интересовали драконы, и всё его внимание занимали самые разные вещи: от планирования спасательных миссий до выбора кормовой миски каждой рептилии в отдельности, но никак не текущие отношения. Девушку сначала раздражало такое поведение, но позже она поняла, что и сама-то несильно гонится за былыми чувствами. Семейная жизнь казалась парочке чем-то чуждым и инородным, а разговоры посторонних об их свадьбе и детях — странным и неуместным. Кроме того, блондинка прекрасно осознавала, что, хотя шанс найти Избранного очень мал, он всё-таки есть. И выйдет очень неловко, если Иккинг встретит его, уже находясь в браке с ней. Конечно, нахождение своей предначертанной судьбой половины случается крайне редко, но рисковать всё же не стоит. Юный вождь не стал возражать Астрид на её умозаключения и по понятным причинам промолчал. Уж у него-то шансов найти своего Истинного ещё меньше, чем у неё. В общем, было договорено остановить развитие отношений на планке «близкие друзья». К слову, обязанность объявить общественности о принятом решении девушка с чистой совестью возложила на Иккинга как на главу племени. А сам парень этой ответственности с чистой совестью пока что избегал.

***

— Иккинг! К вождю бежал запыхавшийся Рыбьеног, теряя на ходу свитки, гора которых еле умещалась в его руках. — Я хотел кое-что уточнить. Отдышавшись, викинг развернул самый большой из папирусов и принялся сосредоточенно водить пальцем по строчкам. — Ага, вот здесь, — парень удовлетворённо кивнул после нескольких секунд поиска. — Смотри, когда Гриммель возможно выстрелит в меня усыпляющим дротиком, мне до конца притворяться спящим или же внезапно напасть на него вместе со всеми? Юный вождь понимающе улыбнулся, покачав головой: — Рыбьеног, я знаю, ты волнуешься. Нам всем не по себе от предстоящей операции, ведь от неё зависит не только наша дальнейшая судьба, но и судьба наших драконов. Да, мы разработали детальный план действий, но нельзя же всё предсказать наперёд, — викинг ободряюще похлопал друга по плечу. — Поэтому ориентируйся по обстоятельствам и, если что, импровизируй. — Ох, Иккинг, ты же знаешь, как я ненавижу туманные и неточные планы и тем более импровизацию. Особенно, когда дело касается драконов, — вздохнул Ингерман. — Но, уж если ты так спокоен, то, пожалуй, и мне не стоит волноваться, спасибо. И викинг, собрав все свитки снова в кучу, убежал в сторону Большого зала завершать рисунок Дневной Фурии. А юный вождь лишь задумчиво посмотрел ему вслед и пошёл в сторону утёса. Сказать честно, Хеддок был не настолько спокоен, как думали окружающие, а если точнее, был не спокоен совсем. Новая угроза обрушилась на остров совершенно внезапно. Не успели жители Олуха облегчённо вздохнуть после Великой битвы с Драго Блудвистом, как Иккинг и Задирака нашли в лесу драконью ловушку, принадлежащую, по словам Эрета, самому хитрому и опасному охотнику всех времён. Конечно, назвать тихой и мирной жизнь на острове за последний год можно было лишь с большой натяжкой: регулярные спасательные миссии волей-неволей заставляли викингов всегда быть начеку, но реальной опасности для Олуха до недавнего времени не наблюдалось. Но не только охотник был ежедневной головной болью вождя. Ведь там на поляне, в окружении ловушек оказался не какой-нибудь обычный Змеевик или Громмель, и даже не редкий Багровый Потрошитель, а загадочная и доселе никому неизвестная Дневная Фурия. Касательно нового дракона у парня было не меньше вопросов, чем о самом охотнике. Кто она? Откуда взялась? Почему настолько сильно испугалась его и Астрид? Почему спокойно лежала на такой опасной для драконов поляне, хотя не была ранена или связана? Если предупредила Беззубика о капкане, значит, знала о нём? А если Дневная Фурия — это ещё одна ловушка Гриммеля? Тогда почему не позволила Беззубику сразу попасть в сети, ведь так было бы проще? И куда она после этого делась? Улетела к своему хозяину? Или Фурия всё же не принадлежит охотнику? И всё-таки как она исчезла? Иккинг, Астрид и Беззубик своими глазами видели, как Дневная Фурия буквально растаяла в собственном плазменном взрыве. Интересно, а Ночные Фурии тоже так могут? На памяти викинга Беззубик никогда не показывал подобных трюков. А ещё юный вождь был абсолютно уверен: Дневная Фурия точно не из этих мест. Он с друзьями перерыл все до единой записи о драконах, что хранились на Олухе. Но ни в Книге драконов, ни в записках Борка, ни в каких-либо других свитках, доставшихся им от далёких предков, не было ни единого слова о подобном драконе. Эрет, Плевака, Готти, Рыбьеног и даже Валка не смогли рассказать ничего нового о Дневной Фурии, просто потому что даже не знали о её существовании. Иккинг также не помнил, чтобы его отец, Стоик Обширный, столько раз пугающий маленького сына историями о «крылатых чёрных тварях», упоминал, что где-то есть ещё и белые. Единственным полезным, что викингу удалось выловить из далёких воспоминаний о раннем детстве, были рассказы о неком Тайном мире драконов, откуда, по словам Стоика, и пришли эти создания. Особенно Ночные Фурии Так, может, оттуда пришли и Дневные? Или все они ещё находятся там, раз о них никто никогда не слышал? Тогда почему одна из особей попалась в лапы охотников? Неужели тем удалось найти Тайный мир? Но, ведь отец говорил, что он находится где-то на краю света и без крыльев добраться до него попросту невозможно. Или же Дневная Фурия, как и Беззубик, последняя в своем роде, просто её вид истребили гораздо раньше, поэтому о существовании Дневных давно забыли? Иккинг знал одно: дать более-менее разумное объяснение появлению загадочной Дневной Фурии может лишь Гриммель Ужасающий (если конечно он имеет к ней какое-то отношение). Поэтому юный вождь даже ждал этой встречи с охотником, которая, как парень надеялся, окончательно поставит точку в данном вопросе. И дело было не только в драконихе: кажется, Беззубик влюбился в голубоглазую красавицу по самые слуховые рецепторы, и теперь все его драконьи мысли занимала исключительно белоснежная Фурия. В том, что незваный гость объявится именно сегодняшней ночью, не сомневался уже никто. Особенно, после того, как накануне разведчики обнаружили подозрительные следы на дальнем краю острова.

***

В общем, юный вождь с головой погрузился в беды Олуха и напрочь забыл о своей проблеме. Наконец наступили сумерки. Команда расходилась по местам. — Удачи, Иккинг. — Эрет вскочил в седло Крушиголова. — Поосторожней там с ним. — Спасибо. Постояв ещё несколько минут на улице, парень зашёл в дом и стал тихо подниматься по лестнице в свою комнату. Чутье подсказывало, что незваный гость уже на месте… И оно не ошиблось. В нос ударил запах ледяного северного ветра, едва Хеддок переступил дверной порог. Иккинг точно помнил, что перед уходом плотно закрыл окно. Взгляд парня метнулся к дальнему углу, мельком окинув зажённую свечу на столе и притаившегося под покрывалом Рыбьенога. Там в полумраке комнаты отчётливо виднелась высокая худая фигура в плаще. Юный вождь медленно вытащил из-за пояса Инферно и пустил огненное лезвие. — Впечатляет, — произнёс спокойный бархатистый голос. У Иккинга по спине прокатилась волна мурашек, а в груди на мгновение разлилось и тут же угасло приятное тепло. «Какого Тора…», — растерянно подумал викинг. Из темноты вылетел арбалетный дротик, угодивший прямо в лежащую на полу «Ночную Фурию». Парень в душе молил Одина, чтобы игла попала в защитные доспехи, а не в самого Рыбьенога. — Беззубик! — воскликнул Хеддок для большей достоверности и метнулся к другу, одновременно проверяя, не сползло ли прикрывавшее викинга одеяло. — Что ты сделал с моим драконом? — грозно спросил парень. — О, всего-лишь погрузил в здоровый, глубокий сон. Незнакомец вышел из тени и откинул капюшон, проведя рукой по взъерошенным пепельным волосам. «Странно, ему на вид всего-то около тридцати с небольшим», — молча удивился Хеддок. Высокий и грациозный, охотник не был похож на привычных для Иккинга огромных скалоподобных мужчин. Гладко выбритое лицо, отсутствие шлема на голове и тяжёлого оружия за поясом также не соответствовало образу сурового скандинавского викинга. «Неужели омега?» — раздался в голове парня очевидный вопрос. Но стоило юному вождю только посмотреть в пронизывающие серо-ледяные глаза, как все его догадки относительно половой принадлежности гостя обрушились с грохотом морского прибоя. Нет, омега просто не может обладать таким твёрдым и хищным взглядом. И этот запах… Иккингу невольно вспомнились полёты на Беззубике. Когда от скорости ветер нещадным потоком бьёт в беззащитного наездника так, что приходится всем телом прижиматься к угольно-чёрной чешуйчатой спине, ещё больше трепя каштановые волосы. Такой родной ледяной северный ветер… Парень тряхнул головой, избавляясь от нахлынувшего наваждения, и обнаружил охотника сидящим в кресле его отца. — Можно, вождь Иккинг, м? — насмешливо спросил мужчина. — Или лучше вождь Ик.кинг? Или просто Иккинг? Как тебе больше нравится? Хеддок предпочёл проигнорировать эту провокацию. — Кто я такой, — продолжил гость, видя, что его собеседник не собирается отвечать. — Ты, наверно, уже сломал голову, задаваясь этим вопросом? Парень снова промолчал. — Ну, твой-то отец меня знал. Боги, вот это был вождь. — Гриммель задумчиво ухмыльнулся, словно предаваясь приятным воспоминаниям. — Один из лучших охотников на драконов в подлунном мире. А сколько крылатых тварей он перебил… — Но потом изменился, — гневно прошептал Иккинг, и его зелёные глаза яростно заблестели в свете Инферно. — И куда его это привело? — улыбнулся Ужасающий, с нескрываемым удовольствием наблюдая замешательство на чужом лице. — Но перейдём к делу, — мужчина по-хозяйски закинул ногу на ногу. — Я ненавижу Ночных Фурий и истребил их всех до единой… Кроме твоей. У Хеддока внутри все похолодело, когда он встретился с охотником взглядом. Так вот, кто виноват в исчезновении сородичей Беззубика… — Отдай мне дракона, — Гриммель крепче сжал в руке свой арбалет, — и мы разойдемся с миром. — Ты никогда его не получишь, — отрезал юный вождь, наставив на гостя пылающий меч. — Ты не убьешь его. — О-хо-хо, — мужчина голой рукой осторожно отвёл от себя раскалённое лезвие и встал с кресла. — И ты всерьёз намерен мне в этом помешать? Считаешь, что драконам место среди людей? — усмехнулся Ужасающий, словно хищник обходя вокруг парня. — Опасное заблуждение, мальчик мой. Иккинг внутренне содрогнулся от этого приторно-ласкового тона, но ещё глубже в нём что-то довольно заурчало. — Хм, — Гриммель тем временем внимательно изучал выглядывающий из-под одеяла чёрный хвост с протезом. Неожиданно одеяло зашевелилось. — Мы его взяли? Рыбьеног, у которого перед глазами плясали разноцветные круги, попытался принять более-менее сидячее положение. Видно, дротик бедолагу всё же слегка зацепил. Хеддок, в отличие от мужчины, нисколько не растерялся и молниеносно выбил оружие у того из рук. Притаившаяся за окном Астрид грациозно запрыгнула в комнату, выхватывая на лету любимую секиру. Валка тихо свесилась на хвосте Грозокрыла с потолочной балки, держа наготове посох. Эрет и Сморкала выскочили из шкафа, один с мечом, другой с булавой в руке. Близнецы свалились (в буквальном смысле) из потайного люка в крыше с криками «А вот и мы!», «Что, не ждали?» А Плевака, бесцеремонно выбив ногой входную дверь, ворвался в комнату, угрожающе взмахнув крюком. — Надеюсь, мы не помешали? — грозно спросил кузнец. — Ох, вы все пришли спасти от меня своего маленького вождя? Как трогательно, — усмехнулся Гриммель. — Убирайся, — прошипел Иккинг. — Здесь на Олухе мы живём в мире с драконами. И мы много раз защищали его от таких, как ты, отстаивая свой жизненный уклад. — Ммм, боевой дух, уважаю, — охотник издевательски хлопнул в ладоши. — Только тут ты ошибаешься. Мужчина вмиг посерьёзнел и, наклонившись к парню, прошептал ему на ухо, опаляя шею горячим дыханием: — Таких как я ты ещё не встречал. У Хеддока от такой близости на миг потемнело в глазах, а щёки запылали не хуже Инферно. Где-то на заднем фоне викинг слышал, как его друзья угрожающе зазвенели оружием. А Гриммель, выпрямившись с довольной улыбкой, вдруг резко свистнул. Послышался душераздирающий треск, с потолка водопадами полилась кипящая ярко-зелёная кислота, и крыша провалилась под тяжестью огромных чёрно-красных драконов. Иккинг успел заметить длинные клыки, блестящие клешни вместо передних лап и острые, наверняка ядовитые жала на концах хвостов. Комната вмиг была охвачена пламенем. Удушающий запах кислоты с каждой секундой становился всё непереносимее, а едкий дым разъедал глаза и лёгкие. — Астрид, беги! Девушка едва успела откатиться в сторону, когда драконье жало вонзилось в пол в сантиметре от её ноги. Комната превратилась в самый настоящий ад, и все присутствующие стремились покинуть её как можно быстрее. Юный вождь уже хотел было взобраться вслед за матерью в седло Грозокрыла, как вдруг разглядел в этом хаосе стоящую посреди клубов дыма высокую фигуру. Ледяные глаза отражали в свете адского пламени саму Хель. — Когда я вернусь, отдашь мне своего дракона. Или я уничтожу всё, что тебе дорого. Вырвавшись, наконец, из горящего дома, друзья увидели ужасную картину. Половина деревни полыхала…

***

Гриммель бесследно исчез вместе со своими драконами. Жители Олуха, с трудом потушив пожар, устроили собрание в Большом зале, где спустя несколько часов, скрепя сердце и собрав волю в кулак, приняли единственное верное, но такое тяжёлое для всех решение: покинуть родной остров. Собрались достаточно быстро, и уже на заре на главной площади выстроились колонны викингов верхом на драконах, готовых к взлёту. Юный вождь окинул взглядом своё племя и хотел было толкнуть ещё одну напутственную речь, но всё нужное и так было сказано, а остальное викинги прочитали в глазах предводителя. Беззубик, прекрасно понимающий настроение друга, утешающе потёрся о его плечо. Парень в ответ нежно погладил чешуйчатый нос. — Я знаю, братец. Я знаю… Уже высоко в небе Иккинг бросил прощальный взгляд на Олух, и ему на миг почудилась знакомая фигура, одиноко стоящая на утёсе Тора и наблюдающая за растворяющимися среди облаков драконами. Но только на миг… — Прости, папа…

***

— Ну всё, я больше не могу, — Сморкала на протяжении получаса неустанно жаловался на жизнь. — Когда мы уже прилетим? — Скоро, Сморкала, скоро, — сдержанно ответил Иккинг, стараясь отлететь подальше от надоедливого Йоргенсона. Но тот всё-равно его догнал. — Ты говорил это ещё час назад, — возмущённо ответил викинг. — А моё терпение лопнуло ещё раньше. — И правда, Иккинг, — с другого бока к Беззубику подлетел Рыбьеног. — Все очень устали и хотят есть, нам срочно нужен привал. — Я сказал, что скоро всё будет, — огрызнулся Хеддок. — Терпите. Внезапно Беззубик принюхался и резко рванул в сторону. — Воу, братец, полегче, — парень едва успел вцепиться в край седла. — Что случилось? Среди облаков промелькнула белоснежная спина. — Дневная Фурия? — Астрид привстала на спине Громгильды. — Она следует за нами! — восторженно вскрикнула Валка. Беззубик уже на всех парах нёсся к возлюбленной. Остановившись в гуще облаков, дракон с нетерпением заозирался по сторонам. Юный вождь посмотрел вверх. Дневная Фурия стремительно пикировала прямо на них. — Глядите, кто к нам пожаловал! — с улыбкой крикнул ей Иккинг. И в следующее мгновение болтался вниз головой в когтистых лапах. А ещё через мгновение летел вниз, рассекая собой небеса. Благо Беззубик успел его вовремя поймать. Да и искусственные крылья в очередной раз не подвели. Племя встретило своего вождя громким хохотом. — Похоже, Дневная Фурия решила избавиться от конкурента, — сквозь слёзы крикнул Сморкала. — Ага, обхохочешься, — буркнул Хеддок. Всех отвлёк громкий крик Эрета: — Смотрите, остров!

***

После небольшого осмотра пещер и лесов на наличие губительного для драконов Голубого олеандра или Драконьего корня, а также на присутствие опасных тварей, общим собранием было решено остаться на острове и окрестить его «Новым Олухом». Сам остров был в три раза больше прежнего и имел просто умопомрачительное количество озёр и лесов. А самое главное, он представлял собой огромную, выходящую со дна моря столовую гору*, что делало проникновение на него с корабля практически невозможным. Вечером в лагере устроили большой праздник в честь обретения нового дома, и Иккингу, как вождю племени, было необходимо на нём присутствовать. Парень изо всех сил пытался влиться в общую радостную атмосферу, но после нескольких часов танцев и одной кружки крепкого ячменного пива бросил бесполезные попытки и направился в свою палатку. Было просто необходимо переосмыслить всё произошедшее и расставить факты по местам. Хеддок лёг на походные мешки и уставился в потолок. Итак, из всех возможных исходов встречи с Гриммелем случившийся оказался самым неожиданным и маловероятным. «Просто удивительно, как легко ему удалось выгнать с острова викингов, которые семь поколений сдерживали натиск драконов», — с тоской подумал Иккинг. Кстати о драконах. Что это за тварей охотник привел с собой? Юный вождь точно знал, во время поисков информации о Дневной Фурии он нигде таких не встречал. Надо бы с этим разобраться. Следующий пункт — сама Дневная Фурия. Что она делала там в небе? Следила за ними? По приказу Гриммеля? Или из собственных убеждений? Или же просто хотела поближе познакомиться с Беззубиком? Тогда почему попыталась избавиться от викинга? Не доверяет людям? Или просто приревновала? Или же всё-таки опять Гриммель? И где она сейчас? М-да, о Дневной Фурии опять куча вопросов. А Иккинг и на старые-то не получил ответы. Забыл спросить о ней охотника. Хотя, если уж быть до конца откровенным, парень о многом забыл, стоило ему только встретиться взглядом с Ужасающим. Даже сейчас, когда викинг вспоминал эти холодные серебристые глаза, головокружащий запах северного ветра и хищную улыбку, всё внутри него переворачивалось вверх дном. И вовсе не от отвращения… Что интереснее, при одном взгляде на Гриммеля сложно было определить его пол. Ну, при наличии запаха вариант с бетой отпадает сам собой. Омега, с одной стороны, идеально подходит к худощавому телосложению охотника, но вовсе не клеится с коварным, местами жестоким и в какой-то степени…доминирующим характером мужчины. Значит, альфа? Или же… Снаружи послышался подозрительный шум. Юный вождь медленно поднялся на ноги и, вытащив из-за пояса Инферно, начал медленно прокрадываться ко входу. Но прежде, чем Хеддок успел что-либо предпринять, кто-то вихрем ворвался в палатку и повалил его на спину. В следующую секунду Иккинг почувствовал, что его за протез вытащили на улицу. — Грр, урр, — произнесло нечто большое и чёрное. — Беззубик? Викинг потёр ушибленный затылок. — Фух, ну и напугал же ты меня, братец, — парень, качаясь поднялся на ноги. Вдруг дракон резко закинул человека себе на спину и куда-то помчался. — Беззубик, стой! — Иккинг попытался принять сидячее положение, но рука соскользнула с гладкой чешуи, и он больно ударился подбородком о чужой хребет. — Беззубик! Ночная Фурия резко затормозила, и Хеддок кубарем слетел на траву. — Братец, это не смешно! — отряхиваясь, сказал парень. Дракон рывком поставил друга в вертикальное положение и указал мордой на стоящий перед ними стол, временно заменяющий Иккингу мастерскую, поэтому заваленный различными чертежами и железными деталями. — Ну да, согласен, тут полный бардак, — юный вождь сердито посмотрел на Фурию. — Но необязательно же было меня из-за этого вытаскивать посреди ночи из палатки. Беззубик фыркнул и, взяв со стола ящик с инструментами, бросил его Хеддоку под ноги, пододвинув поближе лапой. — Хочешь, чтобы я что-то смастерил? — догадался парень. Дракон согласно заурчал. — Но, Беззубик, — викинг положил инструменты обратно на стол. — Уже слишком поздно, давай завтра. Большие зелёные глаза печально уставились на вождя, рецепторы плотно прижались к голове, а вслед за ними раздалось тихое поскуливание. — Ох, ладно, хитрюга, — Иккинг ласково потрепал друга по морде. — И что же ты хочешь? Дракон радостно запрыгал на месте, активно размахивая хвостом. — Что, сломался протез? Нужно починить? — Гррр. — Нет? Тогда что, красный цвет надоел? Мне заменить на другой? — Гррр. Фурия показательно попыталась взлететь, но, естественно, ничего не вышло. — А, ты хочешь протез, чтобы летать самому? — Уррр. Хеддок удивленно вскинул брови. — Братец, зачем он тебе? Ты ведь отказался от него в прошлый раз, помнишь? Дракон взволнованно загоготал и захлопал крыльями. На лице парня промелькнула неутешительная догадка. — Ох, Беззубик, только не говори мне, что это всё из-за Дневной Фурии, — покачал головой викинг. Дракон влюбленно замурлыкал. Парень обречённо вздохнул. — Знаешь, братец, тебе лучше держаться от неё подальше. По крайней мере, пока мы не выясним, откуда она взялась. Ночная Фурия удивлённо уркнула. — Я понимаю, ты любишь её, — юный вождь осторожно провел рукой по шее насупившегося друга, — но это может быть опасно. Беззубик внимательно посмотрел викингу в глаза, и его зрачки расширились настолько, что заполнили собой едва ли не всё пространство глаз. — Братец, только не надо так делать. Пойми, Дневная Фурия может быть под контролем Гриммеля и поэтому… Дракон внезапно повалил Хеддока на лопатки и начал старательно вылизывать его лицо. — Беззубик…тьфу…прекрати…это же…не отмывается…я всего лишь хочу…тьфу…ладно…я сделаю хвост…только слезь с меня… Рептилия довольно заурчала и отошла от парня. — Бессовестный шантажист, — Иккинг недовольно вытер мокрое лицо, но всё же принялся делать чертежи. Спустя несколько часов, несмотря на то, что Беззубик лез под руку от нетерпения и этим сильно мешал, работа была закончена. — Ну вот, вроде готово. Викинг затянул последний болт и, подойдя к дракону, надёжно закрепил на хвосте новый элерон. Ночная Фурия радостно пошевелила плавниками, проверяя исправность механизма, и уже хотела было лететь на поиски возлюбленной. — Постой, братец, — юный вождь притянул к себе чёрную морду и заглянул в светящиеся от счастья изумрудные глаза. — Будь осторожен, ладно? И если что, сразу возвращайся. Дракон согласно заурчал и, потеревшись напоследок о человеческое плечо, взмыл в ночное небо. Иккинг остался стоять на поляне, провожая друга обеспокоенным взглядом.

***

Гриммель раздражённо хлопнул дверью, закрывая её прямо перед мордой увязавшегося за ним Смертохвата. Сейчас охотнику было просто необходимо побыть одному. Дракон растерянно потоптался на месте, но через некоторое время всё-таки ушел, клацая по полу тяжёлыми клешнями. Мужчина, постояв немного посередине комнаты, слушая удаляющиеся скрипы, подошёл к письменному столу и в измождении опустился на слегка покосившийся табурет, положив голову на руки. Целый час. Именно столько ему пришлось выслушивать многочисленные жалобы и недовольства охотников. Дело в том, что, вернувшись с ночной вылазки на базу, Гриммель по своему несчастью тут же столкнулся с предводителями, которые, как оказалось, ожидали от него быстрого и эффективного результата. Однако, не увидев у мужчины пленённой Ночной Фурии, охотники решили устроить совет, где и высказали Ужасающему все свои претензии. Гриммель, кажется, с десяток раз объяснил им, что достать вожака на острове, населённом свирепыми драконами и не менее свирепыми по отношению к охотникам викингами, довольно проблематично. Но, как оказалось, все его слова лишь улетели на ветер. Хан и Гризельда наотрез отказались слушать что-либо о трудностях похищения Ночной Фурии, поэтому выслали на Олух собственных разведчиков. На этом собрание посчитали завершённым, и Гриммель с явным облегчением ушёл к себе в комнату. «Тупоголовые бараны», — мужчина раздражённо ударил кулаком по столу. Не то чтобы его сильно волновало нарастающее нетерпение предводителей, но Гризельда, пребывая в состоянии безудержного гнева, пригрозила отстранить Ужасающего от поимки вожака драконов. Да уж, рождённая альфой, эта женщина обладала просто завидной вспыльчивостью. Сказать по правде, прекращение дружеских связей с охотниками не помешало бы Гриммелю вести собственную игру, но создало бы кучу ненужных проблем. Мужчина уже давно для себя решил, что не собирается отдавать Ночную Фурию этим трём идиотам. Много лет назад он поклялся стереть Порождений молний и самой смерти с лица земли и сделал это. Но, как оказалось, не совсем. Одна тварь всё же ускользнула от острого нюха его Смертохватов и все эти годы скрывалась на Олухе под покровительством сынка Стоика Обширного. Кстати об этом юнце. Мальчишка оказался не так прост, как можно судить о нём на первый взгляд. Гриммель расспросил о юном вожде Олуха нескольких своих осведомителей и выяснил весьма любопытные факты. Оказывается Иккинка Хеддока и его компанию хорошо знали на островах Изгоев и Берсерков. Кроме того, один из старых приятелей Ужасающего сообщил ему, что по архипелагу много лет ходили истории о шайке подростков с Олуха, называющих себя «Драконьими наездниками» и ведущих активные боевые действия против охотников на драконов. А за дополнительную кружку медовой браги Дикарь поведал Гриммелю о слухах, что где-то на северо-востоке от Олуха у юных викингов находилась собственная база, именуемая «Драконьим краем». Но ещё интереснее оказался его рассказ о знаменитой битве наследника Олуха с Красной смертью, легенды о которой достигли едва ли не дальних северных островов. По словам сведущих людей, именно тогда Иккинг потерял ногу. Ну и напоследок, уже изрядно захмелевший викинг выдал Ужасающему новость, что Хеддок и его шайка причастны к гибели многих охотников на драконов, включая Райкера и Вигго Гримборнов, Крогана, торговца Йохана и (что мужчина уже знал) Драго Блудвиста. Ну и конечно многие на архипелаге слышали о редкой и опасной Ночной Фурии, принадлежащей лидеру Драконьих наездников. Вот только Гриммель последние годы провел на родных славянских землях, до куда слухи о деятельности юного Покорителя драконов и его шайки, увы, не долетали. Охотник взял одну из лежащих перед ним в беспорядке стеклянных колб и начал переливать собранный накануне яд Смертохватов. Да уж, юный вождь Олуха на проверку оказался слишком интересным противником для того, чтобы просто так отпустить его с миром. Или просто отпустить… Ужасающему хватило лишь одного взгляда на огненный меч Хеддока, чтобы понять, что они о многом могли бы поговорить. А ведь людей, с которыми Гриммель мог обсудить что-то кроме охоты, было ничтожно мало. А если точнее, то за пределами его родины их не было совсем. Мужчина никогда не встречал человека, имеющего, как и он, такую сильную страсть к изобретательству. Коллег-охотников интересовало лишь количество и редкость сидящих в их клетках драконов, а также деньги, власть и слава, которые можно было получить благодаря этим рептилиям. А уж каким способом и оружием были пойманы драконы, никого, в сущности, не волновало. Иккинг же не был похож на других викингов. Даже так — он был не похож на викинга совсем. Ещё сложнее было представить Хеддока в роли вождя. Ну не может такой щуплый и хрупкий на вид парень, которому всего-то лет двадцать от роду, управлять племенем. Иккинг сильно напоминал Гриммелю его самого в детстве. Такой же не в меру худой для своего возраста викинг, на которого просто невозможно смотреть без слёз. Однако, в отличие от сверстников, острый ум и смекалка не раз выручали Ужасающего в опасных ситуациях. Многие в родной деревне парня считали чудом, что его не сожрал первый же пролетающий мимо дракон. А потом деревни не стало. Гриммеля, которому на тот момент едва исполнилось семь лет, взял под крыло старый и опытный охотник. Огвин Несгораемый, получивший такое прозвище за свою невероятную способность выбираться живым из смертельных схваток с драконами (коих в его жизни было немало), обучил юного преемника ценным хитростям охоты. А после смерти учителя, до которого всё же добрались крылатые твари, Гриммель во много раз приумножил свои навыки и подчинил себе шестерых Смертохватов, научившись использовать их яд для охоты… Ужасающий не скрывал: юный вождь Олуха обладал поразительной изобретательностью. Впрочем, как и невиданной наивностью. При всех сходствах Иккинга и Гриммеля между ними существовало огромное различие, придававшее их личностям абсолютную противоположность. Охотник вскипал внутри от холодной ярости, когда вспоминал, что в мире существует человек, считающий Ночную Фурию другом. Желание отправить в Вальхаллу мальчишку и его дракона с каждым днём становилось всё сильнее. Однако, к огромному удивлению мужчины, после личной встречи с юным вождём Олуха это желание значительно ослабло. Гриммель не мог понять, чем же его так привлекает этот доверчивый, искренне верящий в безобидность огнедышащих рептилий парнишка. Несмотря на то, что в их сумасшедшем мире воздух был насквозь пропитан атмосферой романтики, охотника тошнило от всякого рода любовных соплей. Ужасающий никогда не понимал природу особых связей, возникающих между альфами и омегами. А их нездоровое влечение к противоположному полу и вовсе считал постыдным животным инстинктом. Даже беты, которые, казалось бы, по милости Одина были лишены особого запаха, течек, и неконтролируемых вспышек неадекватного поведения, тоже умудрялись быть частью этого обезумевшего мира. Гриммель искренне радовался, что с рождения обладал способностью подавлять в себе животные порывы страсти, и поэтому никогда не гнался за отношениями. Но мальчишка, казалось, разбудил в нём что-то особенное. Что-то такое, от чего Ужасающий пытался избавиться раз и навсегда… Размышления охотника прервал робкий стук в дверь. Спустя нескольких секунд замешательства, в комнату вошёл слегка смущенный Рагнар, принеся с собой остро ощутимый запах железа. Пожалуй, из всей троицы он был противен Гриммелю меньше всего. Хотя бы потому что меньше всего докучал Ужасающему своим нытьём. Рагнар неловко потоптался у порога, но всё же подошёл к охотнику, смотрящему на него с нескрываемым равнодушием. — Гриммель, ну ты это… Не злись на нас из-за собрания. Хан и Гризельда просто слишком долго ждали того дня, когда наконец смогут подчинить себе всех желаемых драконов, — викинг невесело усмехнулся. — И кажется, скорая поимка Ночной Фурии слегка вскружила им головы. — Понимаю, — Ужасающий издевательски ухмыльнулся. — Ожидаемая власть и деньги, кажется, не оставляют их даже по ночам. — М-да, — Рагнар растерянно поскрёб затылок. — Я вот зачем пришёл. Только что вернулись шпионы Гризельды и сообщили, что племя Хулиганов покинуло Олух вместе со своими драконами. На острове совсем никого не осталось. — Неужели? — Гриммель заинтересованно встал из-за стола и прошёл к центру комнаты. — Значит, мои действия так сильно их напугали, что они решили бежать? — Похоже на то. Видишь ли, — Рагнар рассеянно потёр руки, — эта новость несколько э-э…расстроила наших друзей, и они хотят знать, что делать дальше. Викинг с надеждой уставился на старого приятеля. — Чтож, — усмехнулся Ужасающий, — объясни Хану и Гризельде, что данное стечение обстоятельств нам очень даже на руку. Охотник повернулся к обескураженному Рагнару и зловеще блеснул глазами. — Мальчишка допустил серьёзную ошибку, покинув единственное укреплённое, а потому безопасное место. А учитывая большое количество врагов на юге и востоке, а также непереносимость Ночной Фурии холодов, можно предположить, что он и его племя отправились на запад. И я думаю, далеко они не ушли. Гриммель повесил на спину арбалет и направился к двери. — Передай своим дружкам, что скоро они получат Ночную Фурию.

***

— Иккинг! Астрид не спеша приближалась к сидящему на утёсе парню. Юный вождь вот уже полдня наблюдал за расплывающимся в далёких облаках горизонтом. — Иккинг, я тебя уже обыскалась. Ты куда вчера пропал? Как раз началось самое веселье. — Да так, — Хеддок развёл руками, — надо было кое о чём подумать. Девушка опустилась на землю рядом с викингом. — И о чём же, если не секрет? — Ну, если в целом, — вздохнул Иккинг, — то обо всём произошедшем. — Да уж, представляю, какого тебе сейчас. — Астрид вслед за парнем уставилась на горизонт. — Вся эта охота за Беззубиком, да ещё и Гриммель со своими Смертохватами. Блондинка рассерженно ударила кулаком по земле. — Поверить не могу, что этому негодяю удалось прогнать нас с Олуха. Юный вождь устало взглянул на подругу. — Знаешь, Астрид. Даже сейчас я…чувствую вину перед отцом. Он ведь завещал мне оберегать наш остров, а я… Сбежал при первой же серьёзной угрозе. — Иккинг, — девушка положила Хеддоку руку на плечо. — Ты поступил правильно. Сам знаешь, у нас не было возможности оставаться на Олухе. Блондинка с уверенностью посмотрела викингу в глаза. — Мы — это Олух, помнишь? Парень благодарно улыбнулся. — Ну, — девушка довольно потянулась, — раз этот вопрос исчерпан, может вернёмся в лагерь? Нужно обговорить с ребятами дальнейший план действий. — Да, знаю. — Юный вождь, поднялся на ноги, бросив последний взгляд на небо. — Но меня беспокоит ещё кое-что. — Дневная Фурия? — понимающе кивнула блондинка. — Да. — Хеддок слегка поджал губы. — Астрид, тебе не кажется странным её поведение? Сначала она каким-то чудным образом появляется на Олухе, затем не менее таинственно исчезает. А теперь она повсюду следует за нами, куда бы мы не отправились. Причём в открытую подойти явно боится и вообще ведёт себя крайне подозрительно. — Ты о том, как она скинула тебя с Беззубика? — усмехнулась девушка. — Да, и об этом тоже, — согласился парень. — Знаешь, Иккинг, я, конечно, как и ты, ей несильно доверяю. Но пока что она не даёт весомого повода для беспокойства. — Нууу… — Иккинг? — Понимаешь, Астрид, — юный вождь опустил глаза, избегая испытующего взгляда подруги. — Беззубик сегодня ночью попросил меня сделать хвост для…самостоятельных полётов. И он был таким…влюблённым… — Ох, Иккинг, — девушка укоризненно покачала головой. — Дай угадаю, ты не смог ему отказать. — Ну, в общем…да. — Иккинг, я всегда говорила: у тебя слишком доброе сердце. — Ну, Астрид, — викинг развёл руками, — он же мой друг. — Ладно, — вздохнула блондинка. — Ты не знаешь, где он сейчас? — Я не видел его со вчерашней ночи. — Чтож, давай подождем до заката и, если он не вернётся, отправимся на поиски. — Иккинг! Астрид! К викингам, тяжело дыша, бежал Рыбьеног. — В чём дело? — девушка рефлекторно достала из-за пояса секиру. — Там… Валка, — Ингерман наконец догнал друзей и от усталости упёрся руками в колени. — Вернулась с разведки… У неё плохие новости. Когда викинги вошли в палатку, Эрет помогал Валке перевязывать ссадины на руках. Сморкала, сидя неподалёку, то и дело бросал на парочку недовольные взгляды. Плевака с невозмутимым видом ковырялся крюком в зубах, а Задирака храбро защищал свою драгоценную бороду от явных покушений Забияки. — Мама! — юный вождь тут же бросился к Валке. — Ты в порядке? Невооружённым глазом было видно, что женщине пришлось несладко. — Со мной все хорошо, сынок, — улыбнулась та. — Правда, — лицо Валки внезапно помрачнело, — кое-что серьёзное всё же произошло. Все присутствующие вмиг навострили уши. — Грозокрылу удалось обнаружить форт охотников, — продолжала женщина. — Правда, Смертохваты нас к нему и близко не подпустили, но мне удалось мельком увидеть огромную армаду боевых кораблей с клетками на борту. Валка с силой сжала деревянный посох. — Они идут за нашими драконами. Рыбьеног всё же не сдержал испуганного вздоха. Эрет напряжённо сжал зубы. Плевака со злостью чиркнул крюком по земле, оставив на ней глубокую борозду. Сморкала сердито потёр кулаки, близнецы скорчили свирепые лица. Астрид крепче сжала рукоять секиры, а Иккинг задумчиво нахмурился. — Нужно готовиться к атаке, — юный вождь первым пришёл в себя. — Запрячь драконов и заготовить боеприпасы. — Верно, — Хофферсон скрестила руки на груди. — Пусть только сунутся на Новый Олух. Валка покачала головой. — Боюсь, эта битва дорого обойдется всем нам. К тому же, у нас есть ещё одна проблема. Женщина с грустью вздохнула. — Дневная Фурия. Она попыталась незаметно атаковать нас вместе со Смертохватами. Я разглядела на ней ошейник с какими-то колбами… Похоже, она всё-таки на стороне Гриммеля. Юный вождь почувствовал, как его сердце пропустило несколько ударов. Хофферсон в каком-то оцепенении взглянула на друга. — Иккинг… — Астрид… Оба поняли друг друга без слов.

***

Ночное небо поражало красотой сверкающих звёзд и огромных кучевых облаков. Однако Хеддоку на этот раз было не до любования великолепием окружающего пейзажа. Сидя за спиной блондинки, парень мысленно умолял Громгильду лететь как можно быстрее. Иккинг боялся даже думать о том, что Гриммель сделает (или уже сделал) с Беззубиком. Конечно, небольшая надежда на то, что другу удалось спастись от коварного охотника, всё ещё теплилась его душе, но здравая мысль, упорно твердящая, что дракон отсутствует уже целые сутки, в пух и прах разбивала подобные предположения. Чувство вины безжалостно разъедало юного вождя изнутри. Как он мог не предвидеть последствий нового хвоста Беззубика? Как он мог отпустить его на поиски Дневной Фурии? И это после всех подозрений? Хеддок яростно сжал зубы, злясь на собственную глупость и недальновидность. Он ведь с самого начала не доверял белоснежной драконихе, постоянно анализировал её поведение. А что в итоге? Сам же отпустил друга прямо в ловушку. Астрид как всегда оказалась права. У парня слишком доброе сердце. Только на этот раз, оно сыграло с ним злую шутку. Гриммель всё просчитал до мелочей. Гриммель… Этот мужчина не отпускал викинга даже во снах. Вот и сегодня он явился ему верхом на Смертохвате, неся в руке череп Ночной Фурии. О Тор, хоть бы с Беззубиком было всё в порядке… Отряд постепенно подлетал к базе охотников. Форт располагался на небольшом островке, забитом драконьими ловушками и разного рода пугающими сооружениями. Здесь же находились хижины, явно построенные на скорую руку и предназначенные для временного проживания, а также накрытая металлической сеткой большая арена. Остров, окружённый внушительного вида деревянной стеной, представлял собой неприступную крепость. Лишь огромные дубовые ворота, круглые сутки охраняемые свирепыми викингами, являлись единственным входом в этот бастион. На собрании было решено не брать на вылазку много людей, чтобы не привлекать лишнего внимания. Поэтому компанию Иккингу и Астрид составили Валка, Эрет, Сморкала, Рыбьеног и близнецы на своих драконах. Плеваку оставили за старшего на острове. В целом план наездников был довольно прост. Рыбьеног и Сморкала оставались кружить над островом, чтобы обеспечить остальным безопасное отступление. Валка, Эрет и близнецы должны были организовать надёжное прикрытие и, в случае чего, отвлечь на себя внимание охотников. Иккингу и Астрид оставалось незаметно проникнуть на арену, где вероятнее всего и держали пленённого Беззубика. К счастью, Смертохваты на этот раз не охраняли форт с высоты. Дневной Фурии тоже нигде не было видно. Это сразу показалось Хеддоку подозрительным, но сейчас важнее всего было сосредоточиться на спасении друга. Незаметно приземлившись рядом с небольшой хижиной, Грозокрыл, Крушиголов и Барс с Вепрем тут же растворились в окружающей остров темноте. Громгильда осторожно прокралась к арене. Юный вождь не заметил по пути никакого намёка на засаду или присутствие кого-либо из охотников. Весь лагерь словно вымер… Стальные ворота арены вполне ожидаемо оказались перетянуты толстой драконоустойчивой цепью. На этот случай юный вождь прихватил с собой флягу с кислотой Разнокрыла. Бесшумно открыв слегка заржавевшие створки, Иккинг первым вошёл на арену. Астрид, держа наготове секиру, тихо кралась вслед за парнем. Позади осторожно ступала Громгильда. Холодного лунного света было достаточно, чтобы как следует осмотреться. Арена охотников втрое превосходила по размерам ту, что находилась на Старом Олухе. Здесь было достаточно места, чтобы разместить стаю взрослых Тайфумерангов. На каменном полу повсюду белели длинные полосы, оставленные когтями драконов. В некоторых местах мох был выжжен пламенем. По периметру арены стояли железные клетки, сейчас пустовавшие все до единой. На стенах висело различное оружие и драконьи черепа. Громгильда за спиной викингов шумно выдохнула. — Тише, девочка. — Астрид успокаивающе погладила подругу по носу. — Всё хорошо. Юный вождь поспешил в дальний конец арены, где, как ему показалось, в одной из клеток блестело что-то чёрное. Какова была радость Хеддока, когда он увидел лежащего на полу Беззубика. Дракон крепко спал, слегка подергивая во сне рецепторами. — Братец. Эй, проснись. Ночная Фурия тихо рыкнула и открыла глаза. — Тише, Беззубик, — парень достал из-за пояса флягу с кислотой. — Сейчас мы вытащим тебя отсюда. Тяжёлый металлический замок вскоре расплавился и чёрной лужицей стек на пол. Дракон бесшумно вышел из клетки. — Всё, уходим. — Астрид медленно направилась к выходу. Иккинг двинулся вслед за ней, как вдруг почувствовал, что на него сверху навалилось что-то тяжёлое. Кое-как повернув голову, Хеддок с удивлением обнаружил сидящего на нём друга. Глаза Ночной Фурии недобро горели зелёным пламенем, а чёрные зрачки превратились в две тонкие нити. — Братец, что ты творишь? Парень попытался вывернуться из-под дракона, но острые когти больно впились ему в спину. На шее Беззубика зловеще блеснул кожаный ошейник с фиолетовыми колбами. — О, нет. От внезапной догадки у викинга пробежал по спине неприятный холодок. — Иккинг!!! На Астрид и Громгильду упал неизвестно откуда взявшийся Смертохват и прижал обеих к полу, угрожающе наставив на них смертельное жало. Оставшиеся пятеро, злобно, рыча выступили из тени. Рядом с драконами стояли довольные предводители. — Так, так, так. Под потолком материализовалась висящая вниз головой Дневная Фурия, удерживающая в лапах Гриммеля Ужасающего. Дракониха осторожно поставила охотника на ноги и сама спрыгнула на пол. Мужчина подошёл к Королю драконов, всё еще лежащему на юном вожде Олуха, и сверху вниз посмотрел на парня. — Похоже, маленький вождь всё-таки пришел спасти своего дракончика. Гриммель с усмешкой взглянул на шипящую от боли Астрид, ногу которой придавил шипастый хвост Громгильды. — Да ещё и привёл с собой друзей. Просто очаровательно. Хеддок с ненавистью посмотрел на охотника. — Что ты сделал с Беззубиком? — задыхаясь от гнева, спросил он. — На этот раз вколол ему небольшую дозу яда Смертохватов. Видишь ли, — Ужасающий самодовольно ухмыльнулся, — я обнаружил у него интереснейшее свойство. Оказывается, этот яд вызывает у драконов потерю воли, что приводит их к полному подчинению мне. Кроме того, он действует на самих Смертохватов. Поэтому у меня всегда под рукой бесконечный запас этого яда. — А Дневную Фурию ты тоже поймал и подчинил с его помощью? — сердито прошипел Иккинг. — А она, в свою очередь, привела к тебе Беззубика? — Ну, поймал её не я, а мои коллеги. — Гриммель махнул рукой в сторону улыбающихся предводителей. — А вот на счёт Ночной Фурии… Знаешь, я боялся, что ты не дашь ему и шанса сблизиться с приманкой. Однако, так как Фурии влюбляются раз и навсегда, думаю, твой дракон просто не стал тебя слушать. Гриммель заглянул в наполненные яростью зелёные глаза и тут же всё понял. — Оу, — усмехнулся охотник, — не смог отказать своему дракончику в маленькой радости? Надо же, я надеялся, что твоя наивность в отношении этих тварей всё же имеет некоторые границы, но раз так… Думаю, дальнейший разговор не имеет смысла. — Ты сволочь, — Хеддок сильно дернулся под Ночной Фурией. — Не смей трогать Беззубика. Ужасающий присел перед викингом на корточки и поднял вверх чужой подбородок. — Твои угрозы для меня ничего не значат, мальчишка. Ты решил, что с драконами можно дружить, и теперь поплатишься за свои глупые убеждения. Охотник кивнул Гризельде и та, подойдя к столу, что-то с него взяла. — Я предупреждал тебя, гамма. Таких как я ты ещё не встречал. Юный вождь разглядел в руках у охотницы ещё один ошейник с ядом, только гораздо меньше. Гризельда с довольной улыбкой протянула его Гриммелю. Парень задёргался сильнее и попытался освободить из плена хотя бы руку. Но Ужасающий схватил его за волосы и одним точным движением застегнул ошейник. Острые иглы мгновенно впились Хеддоку в шею. Яд обжигающей волной разлился по телу. У викинга перед глазами всё поплыло от боли, и он едва сдержал вырывающийся из груди стон. — ИККИНГ! — вопль блондинки донёсся словно издалека. Внезапно воздух наполнился терпким запахом газа Престиголова, а затем на арене раздался взрыв. Смертохвата сбросило со спины Громгильды. Остальные в страхе разлетелись в стороны, сбив с ног предводителей. Дневная Фурия прыгнула на Гриммеля, закрывая его от взрывной волны. Первыми на арену ворвались близнецы, а за ними Валка и Эрет верхом на своих драконах. Воспользовавшись замешательством Беззубика, юный вождь выполз из-под друга и выхватил из-за пояса Инферно. Ночная Фурия, грозно рыча, прыгнула на парня. Однако викинг, поднырнув под дракона, ловко почесал у него под подбородком. Ночная Фурия тут же обмякла, а парень резким движением срезал ошейник. — Беззубик! Иккинг приподнял чёрную морду. — Братец, ты меня слышишь? Ночная Фурия слабо заурчала в ответ и открыла глаза. Узнав в стоящем перед ним викинге лучшего друга, дракон медленно поднялся на лапы и потёрся носом о плечо Хеддока. — Ох, Беззубик, я так за тебя переживал, — прошептал юный вождь, обхватив руками чешуйчатую шею. Рядом с друзьями раздался чей-то вскрик. Оказывается, за то время, пока парень занимался Беззубиком, на арене разгорелось настоящее сражение. Грозокрыл, Крушиголов, Барс и Вепрь сдерживали натиск Смертохватов, пока их наездники сражались с разъяренными предводителями. Астрид отбивалась секирой от ядовидых дротиков Гриммеля, которыми тот стрелял в девушку из арбалета. Громгильда яростно сцепилась в схватке с Дневной Фурией. Обе драконихи катались по полу, пытаясь укусить друг друга за все досягаемые места. Иккинг запрыгнул на Беззубика и взлетел на нём под купол (слава Одину, протез охотники с хвоста так и не сняли). Дракон выстрелил плазмой в Смертохвата, который едва не пронзил своим жалом крыло Грозокрыла. Тот в ответ попытался задеть Ночную Фурию струёй кипящей кислоты, но Беззубик ловко увернулся и парировал атаку ещё одним выстрелом. Арена наполнилась дымом и звоном металлических орудий. Внезапно что-то стащило Хеддока со спины Беззубика. «Ох, опять?» — с отчаянием подумал юный вождь, когда Дневная Фурия швырнула его на каменный пол. Парень больно ударился грудью и едва успел откатиться в сторону. Дракониха с рыком приземлилась в метре от Иккинга. Фурия попыталась схватить человека за ногу, но Беззубик вовремя оттащил её от друга. Оба дракона, сцепившись, покатились по земле. Внезапно Дневная Фурия в бессилии свалилась на пол и жалобно заскулила. Король драконов тут же перестал злобно скалиться и обеспокоенно наклонился к возлюбленной. — Беззубик, нет! — юный вождь кинулся к другу. Тот на секунду отвлёкся, и в этот момент Дневная Фурия сбила его с лап ударом хвоста и обездвижила плазменным залпом. — БЕЗЗУБИК! Разъяренный Крушиголов смёл дракониху со спины своего короля. — Братец! Хеддок опустился на колени перед лежащим в бессознании драконом и провёл дрожащей рукой по чёрной щеке. К счастью, выстрел не нанёс Фурии серьезных повреждений, а только на время лишил ориентира. Внезапно Иккинг почувствовал, как в его плечо больно впились чьи-то пальцы. Развернувшись лицом к предполагаемому противнику, викинг выпустил лезвие Инферно. — Стоп. Рука Хеддока сама собой опустилась вниз. Гриммель с довольной улыбкой отошёл от растерявшегося парня. Чёрт, во всей этой суматохе юный вождь совершенно забыл про ошейник, до сих пор болезненно сдавливающий его кожу. Иккинг потянулся к шее, чтобы стянуть с себя злосчастный ремень. — Не смей этого делать. Ужасающий оценивающе посмотрел сначала на викинга, на полыхающий в его руке меч, а затем на беззащитного Короля драконов. — Убей его. — Что? Хеддок ошеломлённо взглянул в холодные глаза мужчины. — Убей Ночную Фурию. Тело Иккинга медленно развернулось к лежащему на земле дракону. Левая рука крепче сжала Инферно. «Очнись. Пожалуйста, очнись», — мысленно звал парень друга. Но Беззубик не подавал никаких признаков жизни. Густой дым со всех сторон окружал разворачивающуюся трагедию, поэтому на чью-то помощь надеяться было бесмыссленно. «Убей, убей, убей…» — раздавался в голове холодный властный голос. Разум викинга изо всех сил боролся с вышедшим из-под контроля телом, но справиться с действием яда оказалось не так-то просто. — Быстрее, — охотник с безразличным выражением лица смотрел на сопротивляющегося мальчишку. Лезвие меча замерло в нескольких сантиметрах от брюха дракона. — Пожалуйста, — тихо прошептал Иккинг, из последних сил удерживая руку от финального рывка. — Прошу, остановись. Гриммеля словно окатило ледяной водой. Он недоумённо покосился на содрогающуюся спину парня. Медленно подойдя к Хеддоку, Ужасающий встретился взглядом с наполненными мольбой и страданием зелёными глазами. — Прошу… Охотник, словно в трансе, осторожно коснулся тёплой щеки Иккинга тыльной стороной ладони. Юный вождь непонимающе посмотрел на Гриммеля, но через мгновение его веки расслабленно опустились, и парень сильнее прижался к холодной руке. Мужчина положил подбородок на макушку викинга, вдыхая приятный запах обжигающего пламени. Совсем как в детстве, когда отец сажал маленького сына на колени и с улыбкой рассказывал ему о своих захватывающих приключениях. Домашний очаг приятно согревал продрогшие плечи, и мальчик вскоре засыпал. Гриммеля не было ничего дороже этих коротких встреч с отцом. Тот вечно находился в военных походах или целыми днями пропадал на охоте. В родном краю Ужасающего суровый северный климат не позволял выращивать какие-либо съедобные растения, а дикие животные предпочитали обходить эту ледяную пустошь стороной. Поэтому мужчины племени почти никогда не бывали дома, стараясь добыть в более теплых землях хоть какое-то пропитание для своих семей. Гриммеля воспитывала мать. Добрая, но сильная омега, именно она научила сына не бояться жизненных трудностей, именно она забирала спящего мальчика из испещрённых шрамами рук отца и заботливо укладывала в постель. Гриммель одинаково сильно любил обоих родителей. Но одной тёмной морозной ночью, когда дозорные с криками оббегали дома, предупреждая всех о нападении никогда не появлявшихся в этих краях опасных Ночных Фурий, их обоих не стало. Как и всей деревни мальчика… Вот и сейчас запах юного вождя Олуха напомнил Ужасающему о счастливых семейных вечерах, об увлекательных рассказах отца и тёплых руках матери… Пальцы мужчины неспешно скользнули по тонкой шее, нащупывая железный замок. Секунда и ошейник слетел вниз, а стеклянные колбы осколками разлетелись по полу. — Иккинг! Астрид метнула секиру в стоящего рядом с парнем охотника. Гриммель, моментально очнувшись, оттолкнул викинга от себя и сам отпрыгнул в сторону. Оружие с душераздирающим лязгом вонзилось в стену. Хеддок, придя в себя, огляделся по сторонам. Три Смертохвата лежали на земле, тяжело дыша. Остальные, уже изрядно уставшие, защищались от атак Громгильды, Крушиголова и Барса с Вепрем. Грозокрыл, грозно расправив крылья, наступал на шипящую в углу Дневную Фурию. Эрет сражался на мечах с Рагнаром, Валка посохом отбивалась от яростных выпадов Хана, а Задирака с Забиякой носились вокруг взбесившейся Гризельды, с хохотом посылая ей всевозможные оскорбления. Причём, неизвесто, кто ещё громче вопил — разъярённая охотница или сумасшедшие близнецы. Грозокрыл схватил Дневную Фурию за загривок и, отшвырнув её к дальней стене, бросился на помощь Валке. Женщина оттолкнула ногой поверженного Хана и вскочила дракону на спину. Вдвоём они оттеснили от Крушиголова очередного Смертохвата. Эрет ударил коленом в живот зазевавшегося Рагнара и, пользуясь его замешательством, подбежал к очнувшемуся Беззубику. Подоспевший Крушиголов вскинул наездника себе на спину и помог Королю подняться. Громгильда и Барс с Вепрем тем временем разобрались с оставшимися Смертохватами. Престиголов одним точным взрывом отбросил Гризельду далеко от близнецов, а Змеевица кинулась к Астрид и Иккингу. — Всё, уходим! — Валка первая двинулась на Грозокрыле к выходу с арены. Но, как оказалось, снаружи ситуация была ничуть не лучше. Сарделька и Кривоклык нещадно поливали огнём вооружённых охотников. Сморкала и Рыбьеног, как могли, обивались от летящего в них града стрел и сетей. Однако с появлением остальной команды дело пошло на лад. Отряд с боем прорывался на свободу и, наконец, истратив последние залпы, драконы скрылись в ночном небе. Когда уже казалось, что всё страшное позади, неожиданно послышался громкий рык. Из-за облаков показалась парочка Смертохватов во главе с Дневной Фурией, преследующих беглецов. Дракониха уже было набрала в грудь воздуха, чтобы выстрелить плазмой по находящейся к ней ближе всего неповоротливой Сардельке, но с острова внезапно раздался резкий пронзительный свист. Троица тут же замерла в воздухе и, развернувшись, полетела обратно в форт. Беззубик лишь тоскливо заскулил, глядя вслед своей избраннице. — Братец! — Иккинг запрыгнул на спину друга и, прижавшись к чешуйчатой спине, обхватил руками толстую шею. — Я так за тебя переживал! Ну и напугал же ты меня, Беззубик. Дракон виновато заурчал и потёрся затылком о лоб парня. — Ладно, Беззубик, я виноват не меньше. Отпустил тебя на свидание, хотя знал, что с этой Дневной Фурией что-то нечисто, — викинг примиряюще почесал друга между отростками. — Ты тоже прости меня, братец. Дракон согласно тряхнул головой и тут же издал грустный вздох. — Ничего, Беззубик, — Хеддок понимающе погладил друга по голове. — Мы её ещё отобьём.

***

Остаток пути прошёл на удивление спокойно. После тотального ночного разгрома, который наездники учинили на базе охотников, скорого нападения от последних ожидать не приходилось. Поэтому викинги позволили себе небольшой отдых. А точнее, наскоро перевязав боевые ранения, все дружно улеглись спать. Только юный вождь, несмотря на навалившуюся усталось, лежал без сна на крыле Беззубика. Дракон безмятежно спал, положив голову парню на колени. — Да уж, приятель, — Иккинг со вздохом провёл пальцами по чёрной переносице. — Любовь нередко причиняет боль. Хеддок потёр всё ещё ноющую после игл шею. М-да, сегодняшняя ночь вовсе не расставила факты по местам, как он ожидал, а только запутала их ещё больше. Конечно, с Дневной Фурией всё более-менее прояснилось, а вот с её хозяином… Гриммель Ужасающий стал для парня ещё большей загадкой, чем прежде. Его странное поведение на арене… Юный вождь до сих пор ощущал на своей коже осторожные прикосновения длинных холодных пальцев. И этот взгляд, с которым посмотрел на него тогда охотник, был вовсе не испепеляющим или раздражённым, а скорее даже… нежным. Но была ещё одна вещь, которая не оставляла Хеддока в покое. Гриммель назвал его гаммой. Сначала Иккинг не предал этому значения, ведь в тот момент все его мысли занимало лишь спасение Беззубика. Зато теперь, когда опасное приключение наконец завершилось, слова охотника вновь всплыли в его памяти. «Я предупреждал тебя, гамма. Таких как я ты ещё не встречал». Гамма… Что бы это могло значить? Очередное иноземное ругательство? Или же нечто другое? Надо бы спросить у Плеваки. Уж он-то знаток всяких «крепких» выражений. С этой мыслью юный вождь наконец-то уснул, сплетя на груди пальцы рук.

***

— Ты его отпустил. Гризельда уже наверно в десятый раз остановилась прямо перед мужчиной. После суматошной ночки Гриммель зашёл к себе в комнату и свалился без сил на кровать, отпустив драконов в специально установленные стойла. Ранним утром, не успел охотник толком разлепить глаза, к нему ворвалась банда разгневанных предводителей. Но, пожалуй, самой злой из них бесспорно была Гризельда. И вот уже битый час она устраивала Ужасающему допрос под нахмуренными взглядами Хана и Рагнара. — Зачем ты его отпустил? — повторила женщина, громко стукнув кулаком по столу. — Отвечай. Гриммель, скрестив руки на груди, спокойно сидел на стуле, по-хозяйски положив ноги на дубовый стол. Ужасающий окинул спокойным взглядом перекосившееся от ярости лицо охотницы и продолжил рассматривать ногти на руках. — Затем, моя дорогая коллега, что в воздухе наш флот не столь силён, как на воде. А из оставшихся в сознании драконов только трое смогли погнаться за Ночной Фурией. Да и те были уже на последнем издыхании. Отряд этого мальчишки просто скинул бы их с небес прямо вам на головы, а мне лишние жертвы ни к чему, — Гриммель насмешливо посмотрел на Гризельду. — Новых драконов, знаете ли, отлавливать не так-то просто. Ноздри женщины раздулись от гнева. — Знаешь что, Гриммель, — прошипела охотница дрожащим от возмущения голосом. — Во-первых, мы прекрасно понимаем, как трудно ловить драконов. Не забывай, ведь это мы достали для тебя Дневную Фурию. Во-вторых, флот принадлежит нам троим, — альфа указала в сторону Хана и Рагнара, — и нам решать, где он проявляет себя лучше всего: в воздухе, на воде или под водой. Охотник недоверчиво хмыкнул. — Ну, а в-третьих, — Гризельда упёрлась руками в стол и угрожающе нависла над мужчиной, окутав того терпким запахом крови, — я говорю не только о том, что ты отпустил Ночную Фурию. Ты ведь также пытался его убить. — С чего ты это решила? — спросил Ужасающий, вскинув брови. — Я видел, — неожиданно подал голос Хан. — Видел, как ты приказал мальчишке убить дракона. — Ну, — Гризельда с победой взглянула на охотника и скрестила руки на груди, — что ты на это скажешь? Ужасающий тихо усмехнулся и закатил глаза. — Скажу, что вовсе не жалею о своём решении. Женщина вмиг переменилась в лице. — Не забывай, — процедила она сквозь зубы, — что ты получил в распоряжение наш флот и базу, а также свою обожаемую приманку только для того, чтобы помочь нам поймать Короля драконов. Живым, — добавила охотница. Гриммель раздражённо вздохнул. — Я знаю, Ночная Фурия нужна вам для того, чтобы создать армию драконов. Но, видите ли, вырвавшись на волю, Король получил возможность хорошо подготовить своих подчинённых, и теперь достать его будет ой как непросто. Ужасающий исподлобья взглянул на нахмурившихся охотников. — А вот, если бы я убил Ночную Фурию, среди его стаи началась бы паника. Драконы не выбирают Короля просто так, для этого он должен доказать, что достоин престола. А лишившись вожака, многие драконы покинули бы мальчишку и его дружков, и тогда поймать их и подчинить с помощью яда Смертохватов было бы проще простого. Предводители недоуменно переглянулись. — Но ты отпустил его, — с уверенностью повторила Гризельда. — И по твоим же словам, наша охота значительно осложнилась. — Согласен, — кивнул мужчина, — я недооценил этих наездников. Но я уже объяснил вам, почему отозвал своих драконов. — Дело не только в этом, — вышел вперёд Хан. — Я также видел, как ты отпустил вождя Олуха. Срезал с него ошейник, пока мы все сражались с наездниками. — ЧТО?! — от вопля Гризельды у присутствующих заложило в ушах. — Как ты это объяснишь? — спокойно продолжил Хан. — А что бы вы с ним сделали? — поинтересовался Ужасающий. — Этот мальчишка так любит своего дракончика, что вряд ли помог бы вам его поймать. — Но, Гриммель, — возразил молчавший до сих пор Рагнар, — он мог бы стать для Короля очередной приманкой. На Дневную Фурию тот в следующий раз вряд ли клюнет. Хан и Гризельда выжидающе уставились на охотника. — Чтож, — вздохнул мужчина, — если вам так интересно, я впервые испытывал яд Смертохвата на человеке и ещё не знал о его влиянии на людей. У мальчишки же начались сильные припадки и пошла изо рта пена. Считаете, — Ужасающий недобро взглянул на предводителей, — его смерть была бы вам только на руку? Узнав об этом, его дружки разнесли бы ваш форт на мелкие щепки. И вас вместе с ним. — Ты нас держишь за идиотов?! — неожиданно взревела Гризельда. — Думаешь, мы не видели, каким взглядом ты провожал мальчишку, когда он и его дружки скрылись за облаками? Альфа торжествующе повернулась в своим коллегам. — Похоже, наш истребитель Ночных Фурий просто влюбился в этого маленького вождя. Хан поперхнулся воздухом в ответ на такое заявление, а Рагнар ошеломлённо разинул рот. Гриммель же внешне остался совершенно спокоен. — Ты хоть сама понимаешь, что сейчас несёшь? — спросил он у охотницы. — Или те близнецы слишком сильно ударили тебя по голове? — Да неужели? — женщина хитро прищурилась. — А что ты скажешь на то, что мы поймаем этого мальчишку снова и отдадим на потеху нашим воинам до того момента, пока Ночная Фурия не прилетит его спасать? Как думаешь, сколько он продержится? Ужасающий зло посмотрел на Гризельду. Его глаза, казалось, от гнева засверкали не хуже Арвендейлова огня. — Чтож, — ухмыльнулась альфа, получив подтверждение свои догадкам, — в таком случае, — она вытащила из-за пояса меч, — ты нам больше не нужен. Охотник наделил бывшую коллегу уничтожающим взглядом, а затем резко опрокинул на женщину стол. Схватив с пола арбалет, Гриммель пустил дротики в Хана и Рагнара, дернувшимся было на помощь Гризельде. Перепрыгнув через огромные обездвиженные туши, мужчина выбежал за дверь. — Остановите его! — донёсся вслед истошный вопль охотницы. Оказавшись на улице, Ужасающий нос к носу столкнулся с подчинёнными предводителей. Не растерявшись, он израсходовал на них оставшиеся боеприпасы. Пятеро без чувств повалились на землю, но из-за углов показались целые вооруженные отряды. Охотник пронзительно свистнул, и тут же половина воинов оказалась погребена под обломками обрушившихся хижин. Получив прямой сигнал к атаке, Смертохваты не жалели никого на своем пути. Гриммель вскочил на спину подлетевшей к нему Дневной Фурии и вместе с драконами вскоре исчез за горизонтом.

***

С момента спасения Беззубика прошло несколько недель. Дракон больше не рвался летать в одиночку, а только, сидя на утёсе, целыми днями с тоской глядел в небо. Иккинг, прекрасно понимающий состояние друга, всячески пытался поднять ему настроение. Однако на прежние весёлые заигрывания парня Беззубик реагировал утробным рычанием, а от предложенного в безысходности металлического протеза и вовсе недовольно отвернул нос. О Дневной Фурии с той роковой ночи не было никаких известий, впрочем, как и об охотниках. А снова лететь на разведку в форт, не зная ничего о боеготовности врага, викинги на очередном собрании единогласно посчитали безумной и провальной затеей. Юный вождь, будучи не в силах помочь другу, молча подсаживался к нему на утёс, и они вместе наблюдали закаты и рассветы. Сказать честно, на душе у Хеддока тоже было отнюдь не спокойно. Ведь вместе с белоснежной драконихой исчез и её таинственный хозяин. Несмотря на то, что Гриммель Ужасающий был повинен в геноциде всех Ночных Фурий, Иккинг чувствовал к нему необъяснимое влечение. Охотник продолжал являться ему во снах. Только кровавые картины с убийством драконов сменились на более мирные сценки, где мужчина каждый раз прижимал испуганного парня к первой же находящейся поблизости твёрдой поверхности и нашептывал ему на ухо какие-то слова, зарывшись при этом рукой во взлохмаченные волосы викинга. Эти сны были настолько реальными, что юный вождь каждый раз вскакивал посреди ночи с уже поставленной в его палатке небольшой кровати. И каждый раз на его щеках полыхал яркий румянец. Разница между страданиями Иккинга и Беззубика заключалась лишь в том, что Хеддок, по понятным причинам, о рассказать о своих никому не мог, включая лучшего друга. Поэтому Астрид и остальные воспринимали его растерянный и временами отрешённый взгляд за очевидный признак беспокойства о своём драконе.

***

Возвращаясь с очередного любования закатом, юный вождь свернул по дороге с тропинки, ведущей в лагерь, и направился к небольшому озеру, расположенному неподалёку от высокого водопада. Парень обнаружил это место, когда, будучи верным старым привычкам, в одиночку исследовал новый остров. Озеро находилось достаточно далеко от строящегося поселения викингов, поэтому треск топоров и валящихся деревьев не мешал Иккингу наслаждаться красотой природы. Сверху водоём был скрыт кронами окружающих его сосен, а также лёгким туманом, вызываемым близостью водопада. Так что риск быть обнаруженным пролетающими мимо наездниками был крайне невелик. Хеддок никому не говорил о найденном им укромном местечке. Даже Беззубику. Для уединения с драконом у них всегда был свой утёс. А озеро стало для юного вождя чем-то слишком личным, ведь его прохладные воды хранили в себе все его тайные мысли и переживания. Вот и сейчас, удобно расположившись на мягком белом песке, парень задумчиво уставился на зеркальную гладь. Ветра не было, поэтому поверхность озера оставалась абсолютно спокойной. Из-за этого видневшиеся на воде яркие звёзды и огромная голубая луна казались вовсе не отражением, а самой настоящей частицей неба, упавшей на середину лесной поляны. Стоит лишь сделать шаг, и ты полетишь вниз навстречу неизвестности… Громкий треск отвлёк Иккинга от раздумий. Обернувшись на шум, юный вождь не увидел ничего, кроме покачивающихся во мраке высоких сосен. Вообще, на Новом Олухе водилось много дичи, поэтому парень решил, что животные, окончательно приняв его за неживого истукана, начали медленно подбираться к воде. Хеддок вновь повернулся к чарующей глади озера, однако всё волшебство ночи вмиг улетучилось. От водоёма заметно потянуло холодом. «Чтож, пора возвращаться», — невесело подумал викинг. — «Иначе, так и простудиться недолго». Внезапно на голову парня опустился большой, воняющий рыбой мешок. Юный вождь, резко развернувшись, пнул в колено предполагаемого похитителя. Однако в ответ ему прилетела отборная ругань, а затем сильный удар по затылку. Сознание стремительно покинуло свалившегося на песок Иккинга…

***

Монотонный гул в голове всё никак не хотел стихать. Хеддок вяло пошевелил затекшими конечностями, однако резкая саднящая боль в запястьях эхом отозвалась где-то в ноющих щиколотках. Внезапно на парня кто-то опрокинул целое ведро холодной морской воды. Окончательно вырвавшись из царства Морфея, викинг закашлялся от попавших в рот и неприятно стёкших по горлу жгучих солёных капель. В нос юного вождя ударил смешанный запах железа и крови. С трудом распахнув слипшиеся веки, он обнаружил себя привязанным к большому скрипящему стулу. Судя по слегка уловимой качке, Иккинг находился на борту какого-то корабля. Из-за приоткрытой двери каюты была видна залитая солнцем палуба, а значит, парня забрали с острова не меньше половины суток назад. А по смотрящим на него с неприкрытым злорадством трём вооружённым викингам можно было сделать вывод, что влип он на этот раз основательно. — Очнулся, наконец, — с усмешкой произнесла женщина, голову которой украшал большой шлем, оснащённый парой изогнутых железных рогов. Один из стоящих за её спиной викингов сильнее прищурил и без того узкие глаза. Другой, больше похожий по габаритам на медведя, чем на человека, задумчиво почесал огромное, покрытое татуировками плечо. Благодаря рассказам Эрета и Плеваки Хеддок без труда узнал своих похитителей. Как оказалось, он попал в плен к старшим военачальникам покойного Драго Блудвиста. Гризельда Печальная, Чагатай Хан и Рагнар Скалистый славились не только своими многочисленными убийствами драконов, но и долгими годами преданной службы беспощадному завоевателю. Похоже, после гибели Драго три предводителя решили объединиться и вместе управлять его великой армадой. — Долго же нам пришлось искать ваш новый остров, — охотница мельком взглянула на разбросанные по столу разрисованные и местами порванные карты. — К счастью, как и ожидалось, далеко вы не улетели. Юный вождь встряхнул головой, прогоняя всё ещё пульсирующую в висках боль. — Что вам от меня нужно? — спросил он, глядя на Гризельду испытующим взглядом. — И как вы проникли на Олух? — Ну, ответ на первый вопрос ты знаешь, — улыбнулась та. — Нам нужна Ночная Фурия. А вот второе останется нашим маленьким секретом, — женщина махнула рукой в сторону своих коллег. — Странно, — парень изобразил на лице удивление, — а мне казалось, что Беззубик был нужен только Гриммелю. Глаза охотницы неистово запылали. — Не упоминай при мне этого предателя, — прорычала она, сжав в кулаки ладони. — Он ещё за всё поплатится. Иккинг недоуменно покосился на вмиг посуровевших Хана и Рагнара. Значит, выходит, Гриммель больше не в сговоре с остальными охотниками? Тогда, где же он сейчас? Или это очередной хитроумный план? Заставить викинга поверить в его ссору с предводителями. Но в чём смысл? Гризельда тем временем продолжала прожигать парня испепеляющим взглядом. — Так или иначе, — Хеддок упрямо посмотрел женщине в глаза, — Беззубика вы не получите. Охотница с шумом выдохнула. — Ошибаешься, парень, — Хан предостерегающе положил руку на плечо коллеги. — Ночная Фурия рано или поздно прилетит тебя спасать, как ты прилетел тогда за ним. Только на этот раз ни он, ни твои дружки никуда не уйдут. Юный вождь на мгновение нахмурился. Как ни крути, ситуация со всех сторон складывалась безвыходная. Даже если наездники возьмут с собой на штурм всех драконов, которые только есть на Олухе (а в этом Иккинг нисколько не сомневался), то велика вероятность, что все они попадут в ловушку. Неизвестно, какие козни приготовили коварные предводители. Викинг украдкой оглянулся по сторонам, прикидывая возможный план побега. Однако результаты его совсем не утешили. Всё же связанный по рукам и ногам, он не имел ни малейшего шанса добраться до дверного порога без уныло торчащей в его спине рукояти чьего-нибудь меча. Даже висевший на поясе Инферно, не заинтересовавший, очевидно, уверенных в своей победе военачальников, вряд ли бы помог спасти положение. — Послушай, парень, — вырвал Хеддока из раздумий вкрадчивый голос Рагнара. — Тебе лучше добровольно согласиться помочь нам поймать Ночную Фурию. Тогда мы, так уж и быть, отпустим остальных твоих друзей. Юный вождь недоверчиво взглянул на охотника. Непохоже, чтобы этот грузный, на вид самый дружелюбный из всей троицы викинг ему врал. Однако Иккинг был не согласен даже на это довольно-таки щедрое предложение. Уж оставлять Беззубика бывшим военачальникам Драго он точно не собирался. К тому же, не стоит забывать об осторожности. Ведь даже самый честный и безобидный человек может в итоге оказаться бессовестным обманщиком и лжецом. Об этом Хеддок, увы, знал не по наслышке. — Да что мы с ним нянчимся? — Гризельде, наконец, надоело затянувшееся молчание. — Нужно просто посадить его под замок и ждать появления Ночной Фурии. Женщина на секунду выглянула за дверь. — Эй, вы двое, — окликнула она кого-то с палубы. — Бросьте в клетку нашего гостя, а затем передайте остальным, чтобы готовили оружие. Охотница кровожадно оскалилась. — Кажется, сегодня мы всё же заполучим собственную армию драконов. — Но мои друзья не знают, где я, — возразил парень, пытаясь хоть как-то выиграть время. — Поэтому никто не придёт меня спасать. Хан презрительно усмехнулся и подошёл ближе к Иккингу. Из-за отсутствия запаха юный вождь догадался, что среди предводителей Чагатай — единственный бета. — Разве дружба с драконами не научила тебя, что эти твари обладают прекрасным нюхом и могут запросто учуять добычу на огромном расстоянии? — Мужчина скрестил на груди руки. — Так что не морочь нам головы и делай то, что говорят. Хеддок от бессилия сжал зубы. Чтож, охотники оказались слишком сообразительными, чтобы попасться на его уловку. Снаружи послышался подозрительный шум. Внезапно викинг почувствовал, как низ живота неприятно заколол. «Только не это», — в отчаянии подумал парень. — «Только не сейчас». М-да, к несчастью, этот процесс начинался у него совершенно непредсказуемо. Иккинг внутренне напрягся, с трудом подавляя появившуюся течку, и, кажется, после нескольких секунд борьбы ему это удалось. Однако запах пылающего очага всё равно заполнил собой душное пространство каюты. Охотники удивлённо уставились на Хеддока. — Так-так, — первой опомнилась Гризельда. — А наш маленький вождь-то, оказывается, омежка. Женщина плотоядно ухмыльнулась. — Знаешь, в нашей армаде много проголодавшихся альф, которые будут рады знакомству с тобой. Гризельда провела острыми ногтями по щеке викинга, оставляя на ней длинные глубокие порезы. — Так что тебе лучше пойти нам навстречу, мальчишка. Иначе, вскоре тебе придётся думать о том, куда деть многочисленное потомство. Шум на палубе перерос в оглушительный скрежет металла и истошные вопли людей. Внезапно входная дверь с треском отлетела в сторону, и в каюту ворвалась сама Хель в обличии Гриммеля Ужасающего. Охотник окинул убийственным взглядом Рагнара, шокировано застывшего посреди комнаты, и попытавшегося спрятаться за его широкую спину оторопевшего Хана. Тут мужчина увидел замеревшую над юным вождём Гризельду. По щеке парня на пальцы альфы медленно стекала алая кровь. Все присутствующие готовы были поклясться, что от ярости зрачки Гриммеля едва не превратились в две вертикальные полосы. Ужасающий в мгновение ока очутился рядом со стулом и одним махом отшвырнул женщину от Иккинга. Затем, достав из-за пояса нож, охотник быстро перерезал удерживающие Хеддока верёвки. — Не в этот раз, Гриммель. Гризельда, потирая ушибленное плечо, наставила на мужчину меч. — Сегодня ты так просто от нас не уйдешь, — альфа взглянула на Хана и Рагнара, и те тоже достали своё оружие. Ужасающий лишь презрительно усмехнулся, стараясь незаметно закрыть собой ослабевшего от течки парня. — Думаете, что сможете справиться со мной и моими драконами? Смертохваты наверняка уже положили половину вашей армады. Охотница злобно заскрежетала зубами. — Ты предал нас, как предал в свое время Эир*, — Гризельда с ненавистью посмотрела Гриммелю в глаза. — Неужели ты готов променять убийства драконов на этого мальчишку? Юный вождь, стоя за спиной охотника, на миг забыл как дышать. О Тор, что всё это значит? Ужасающий же с неподдельным изумлением уставился на альфу: — Откуда? Женщина удивлённо опустила меч, а спустя миг громко расхохоталась. — Действительно, — выдохнула она, правильно истолковав замешательство врага, — как же я могла забыть, что ты до сих пор ничего не знаешь. — О чём это ты? — Гриммель недоуменно вскинул брови. — Чтож, пожалуй, пришло время рассказать тебе правду. Гризельда уселась на стол, закинув ногу на ногу. — Знаешь, а ведь мы с Эир какое-то время были очень близки. Она помогала мне побольше узнать о слабостях некоторых драконов, а я обучала её викинговской технике боя. Правда, — вздохнула альфа, — после гибели её отца от рук Драго Блудвиста наша дружба резко прекратилась, ведь я была одной из его воительниц. Перед уходом она сказала мне лишь то, что собирается создать партнёрство с неким охотником на драконов, чтобы отомстить Драго. Таинственным «Г»… Женщина с прищуром взглянула на Ужасающего. — Знаешь, я была сильно удивлена, когда спустя некоторое время узнала о том, что этим викингом являешься ты. Человек, который вскоре после заключения союза бросил Эир, украв созданного ею Химерагона. Начинающий охотник, чья деревня была уничтожена Ночными Фуриями много лет назад. В комнате повисла зловещая тишина. Все, кроме Гризельды, ошарашенно посмотрели на Гриммеля. — Откуда…ты…об этом…знаешь? — с трудом сдерживая себя в руках, спросил охотник. Он никому никогда не рассказывал о своей родной деревне. А все, кто ещё мог поведать об этой страшной трагедии, сгорели в пламени Порождений смерти. — Ну, — альфа хитро улыбнулась. — Свои способности к алхимии Эира получила от матери. А к той, в своё время пришел за помощью мой отец. Видишь ли, — женщина любовно погладила рукоять меча, — вождь твоего племени нанёс ему непростительное оскорбление, когда послал своих воинов выкрасть из дома мою мать. А всё из-за того, что отец всего-навсего отказался отдавать пришедшим с моря чужакам своих лучших овец. — Моё племя жило посреди снежной пустыни, где людям с большим трудом удавалось добыть хоть какую-то пищу, — холодно возразил Ужасающий. — А твой папаша, оказывается, пожалел нескольких жалких овечек, чтобы спасти их от очередного месяца непрерывного голода. Гризельда лишь пожала плечами. — Не его вина, что твои предки были такими идиотами, раз поселились в этом не пригодном для жизни месте. Но мы отвлеклись. Альфа поудобнее расположилась на жёсткой поверхности стола. — В общем, маму моему отцу всё-таки вернули. Правда, после того, как он выполнил условия твоего вождя. Но отец не смог с этим смириться и позже придумал план, как отомстить твоему народу. Он спросил у жены короля пиратов Штормхарта, то бишь, матери Эиры о средстве, способном вскружить голову любому дракону. Естественно, отец не назвал королеве своей истинной цели. А когда она дала ему Драконий корень, он с его помощью привёл к твоему племени стаю самых опасных из известных ему драконов, и знаешь… Женщина ностальгически прикрыла глаза. — Когда я родилась, отец много раз рассказывал мне историю о том, как Ночные Фурии с его помощью стёрли с лица Земли небольшую деревеньку на краю света… Но не переживай, — Гризельда спрыгнула на ноги и вновь наставила меч на Ужасающего. — Скоро ты присоединишься к своим соплеменникам. На охотника в этот момент было страшно смотреть. Казалось, он сейчас способен голыми руками порвать женщину вместе с её оружием на куски. Внезапно снаружи послышался жуткий треск. А через секунду дверной проём значительно расширился благодаря влетевшему в каюту Смертохвату. Гриммель прыгнул на Иккинга, повалив того на пол. Разлетевшиеся во все стороны щепки, словно кинжалы, исполосовали не успевших среагировать охотников. Дракон поднялся на лапы и, скалясь, двинулся на скорчавшихся от боли предводителей. Ужасающий рывком поднял юного вождя на ноги, и вместе они, проскочив за спиной рассвирепевшего Смертохвата, выбежали на изъеденную кислотой палубу. Хеддок сразу же понял, что имели ввиду охотники, когда говорили, что пленникам отсюда не выбраться. Похоже, военачальники собрали вместе всю свою огромную армаду. Кораблей вокруг было столько, что они на многие мили скрыли собой море. Смертохваты кружили над судами, стараясь разнести в щепки как можно больше. Внезапно викингов окружил неизвестно откуда взявшийся отряд воинов. Гриммель достал из-за спины арбалет, а парень выпустил лезвие Инферно. Однако справиться вдвоём с вооружёнными до зубов охотниками у них не было ни единого шанса. — Приготовить гарпуны! — раздался громкий звенящий голос. Гризельда в изорванной острыми клыками, дымящейся броне, с перекошенным от ярости лицом взглянула на Ужасающего. Позади неё показались не менее потрёпанные в битве со Смертохватом Хан и Рагнар. Сам же дракон огромной неподвижной тушей лежал неподалеку с вонзённым в брюхо клинком. Охотники тут же бросились выполнять приказ военачальницы. На ближайших кораблях послышался звон заряжаемых орудий. Юный вождь с ужасом разглядел острые зелёные наконечники из Драконьего корня. — Огонь! — завопила Гризельда. В воздух взметнулись сотни отравленных гарпунов. Четыре Смертохвата с душераздирающим грохотом свалились на и без того расколотые палубы. Ещё один, камнем упав за борт, с прощальным всплеском ушёл под воду. Иккинг невидящим взглядом уставился на оставшихся в живых драконов. Несмотря на пугающий свирепый вид и дикий кровожадный характер Смертохватов, парню было их искренне жаль. Гриммель с окаменевшим выражением лица направил на охотницу арбалет, намереваясь прострелить альфе голову, как вдруг почувствовал, что кто-то болезненно скрутил ему за спину руки. Хеддок, бросившийся было на помощь Ужасающему, получил сокрушительный удар в живот. Пока парень оправлялся от танцующих перед глазами звёзд, его плечи стиснули чьи-то огромные сильные ладони. Восстановив, наконец, сбившееся дыхание, юный вождь обнаружил неподалёку от себя стоящего на коленях Гриммеля, удерживаемого двумя скалообразными воинами. Гризельда с ухмылкой взглянула на образовавшуюся картину. — Чтож, — охотница подошла к мёртвому Смертохвату и вытащила у него из брюха окровавленный меч. — Мальчишка нам ещё пригодится для поимки Ночной Фурии. — Женщина, недобро сверкнув глазами, подошла к вырывающемуся из рук её подчинённых Гриммелю. — А вот ты, пожалуй, сейчас отправишься прямиком в Вальхаллу. С этими словами она занесла над Ужасающим клинок. — Стой, — вовремя подоспевний Рагнар едва успел перехватить запястье Гризельды. — Тебе не кажется, что это уже слишком? Альфа резко вырвала меч из руки охотника и направила лезвие на коллегу. — Значит, защищаешь своего дружка? — горящие бешенным пламенем глаза военачальницы скользнули по растерявшемуся от такого поворота викингу. — А может, ты хочешь к нему присоединиться, м? — Но Рагнар один из предводителей, — вмешался обеспокоенный накалившейся обстановкой Хан. — Ты не можешь его убить. — ДА ВЫ ЧТО, ВСЕ СГОВОРИЛИСЬ?! — завизжала обезумевшая вконец Гризельда. Внезапно женщина развернулась к наблюдавшим за разыгравшейся сценой воинам. — Взять их! — прошипела альфа, указывая на своих коллег. Охотники удивлённо переглянулись. — ВЗЯТЬ! — повторила Гризельда с выступившей у рта пеной. — Они решили примкнуть к предателю и за это должны подлежать казни! Убеждённые таким аргументом воины всё же неуверенно двинулись на выхвативших оружие бывших военачальников. — А тебя, — женщина повернулась к всё ещё стоящему перед ней на коленях Гриммелю, — следовало убить сразу же после той ночи. Альфа размахнулась мечом для решающего удара. Внезапно воздух наполнился свистящими звуками набираемой в грудь плазмы. — Ночная Фурия! Ложись! — послышались ото всюду испуганные вскрики. Выстрелом Гризельду отшвырнуло от Ужасающего на несколько метров. Чёрная и белая точки, пикируя, разносили в пух и прах многочисленные корабли охотников. А совсем недалеко в небе к армаде стремительно приближалась огромная крылатая стая, неся на спинах готовых к бою наездников.

***

Дневная Фурия изо всех сил летела по направлению к деревне викингов. После того, как хозяин неожиданно ворвался на рассвете в их небольшой, укрытый со всех сторон высокими скалами прибрежный лагерь, и разбудил мирно дремавших на песке драконов, она с удивлением уставилась на взволнованное лицо обычно спокойного человека. Но в полное замешательство Фурию привело то, что мужчина, подойдя к ней, неожиданно стащил с белоснежной шеи уже привычно впивающийся иглами в чешую ремень. Дракониха пару раз тряхнула головой и вдруг почувствовала, как сдерживающее её до сих пор наваждение куда-то исчезло. Заместо нему вернулась полная свобода воли, а также жгучая ненависть к охотнику и его Смертохватам. Конечно, справиться с шестью свирепыми, плюющимися кислотой монстрами у неё не было ни единого шанса. А вот, улететь от них как можно дальше сноровки бы точно хватило. Хотя эти верзилы не раз демонстрировали драконихе свою прыть, уж до её-то скорости им было ещё очень далеко. — Постой, — окликнул мужчина Фурию, заметив, как она безостановочно шарит глазами по окрестным скалам, раздумывая, в какую бы сторону податься. Охотник начал медленно приближаться к оскалившейся на него самке. Смертохваты угрожающе вскинули над головами острые жала и выпустили из пастей длинные белёсые клыки. Гриммель, а именно так зовут её бывшего хозяина, успокаивающе поднял руки, показывая свою безоружность. — Я знаю, ты меня понимаешь. Ведь ты одна из самых умных особей среди существующих видов драконов. Дневная Фурия выжидающе замерла. — Вождя Олуха недавно взяли в плен мои бывшие коллеги, — продолжил охотник, видя, что дракониха внимательно его слушает. — Мы со Смертохватами полетим за ним на их корабль, но кто-то должен предупредить об этом Короля и остальных друзей мальчишки. Мужчина многозначительно посмотрел на Фурию. — И ты подходишь для этой роли больше всего. Голубоглазая недоверчиво зарычала. — Да, я пытался избавиться от Иккинга и его дракона, — согласился охотник. — Но, поверь, с того момента кое-что изменилось. В воздухе повисло напряжённое молчание. Дневная Фурия, внимательно вглядываясь несколько секунд человеку в глаза, согласно склонила голову и тут же сорвалась с места, быстро скрывшись за верхушками ближайших деревьев. Гриммель лишь задумчиво посмотрел ей вслед. Дракониха приземлилась прямо на середине окружённой строящимися домами полянке. Сказать, что её появление вызвало сильное удивление, это не сказать ничего. Викинги в шоке уставились на свалившуюся с неба Дневную Фурию, а драконы от изумления вытаращили свои разных цветов и оттенков глаза. Первыми пришли в себя Грозокрыл, Громгильда и Крушиголов. Они окружили Фурию со всех строн и угрожающе распахнули крылья. От скорой расправы дракониху спас вовремя появившийся Король. Беззубик небольшим залпом отогнал от неё друзей, а затем, повернувшись к белоснежной красавице, сердито взглянул в её голубые глаза. Дневная Фурия склонила перед Королём голову и прикрыла веки в знак уважения и послушания. — Что она делает? — озадаченно пробормотал Эрет. — Похоже, пытается вызвать доверие у Беззубика, — задумчиво прошептала Валка. — Но зачем? — Астрид непонимающе вскинула брови. Дракониха тем временем явно пыталась объяснить что-то Королю. Беззубик сначала внимательно слушал её урчание, а после вдруг отрывисто вскрикнул и подлетел к недоумевающим викингам. — Похоже, — нахмурилась Валка, — случилось что-то серьёзное. Дракон взволнованно указал себе на спину, а затем показательно взмахнул хвостом, ударив о землю протезом. — Иккинг… — выдохнула Астрид и встревоженно оглянулась на собравшееся вокруг племя Хулиганов. — Кто-нибудь видел Иккинга после сегодняшней ночи? Викинги лишь отрицательно покачали головами, озадаченно перешёптываясь. Дневная Фурия вдруг подошла к блондинке и положила перед ней зажатую до этого момента в лапе небольшую стрелу, найденную драконихой по пути в деревню. — Это же… — испуганно прошептал Рыбьеног, мгновенно узнав ядовито-зелёный наконечник. — Стрела из Драконьего корня, — кивнув, закончила за друга Астрид. — Значит, — мрачно заключил Плевака, — парнишка попал в плен к охотникам. — А я вот так не считаю, — выступил вперёд Сморкала под недоумённые взгляды викингов. — Это же очередная ловушка, в которую она нас пытается заманить. Йоргенсон сердито указал в сторону Дневной Фурии. — Лично я совершенно не доверяю этой дамочке. Дракониха в ответ возмущённо фыркнула. — Знаете, а в его словах есть логика, — Эрет задумчиво почесал подбородок. — Ну вот, — Сморкала выпятил грудь и окинул всех горделивым взглядом. — Откуда нам знать, что она говорит правду? — продолжил мужчина. Дневная Фурия вытянула гибкую шею, демонстрируя всем чётко проступающий на чешуе след от недавнего ремня. — На ней нет ошейника, — поняла этот жест Валка. — Значит, она прилетела добровольно. Наездники вопросительно переглянулись. Внезапно Задирака вскочил на большую бочку: — Я за Иккингом! Кто со мной?

***

— Беззубик! — юный вождь, вырвавшись из рук оглушённого взрывами воина, бросился на шею приземлившемуся на палубу дракону. — Братец, как же я рад тебя видеть. Король драконов поднялся на задние лапы, а передними прижал к себе лучшего друга. Викинг счастливо улыбнулся, грудью ощущая утробное урчание брата. Однако долго им так стоять не пришлось. — Потом наобнимаетесь, — Гриммель, недовольно отряхиваясь, подошёл к воссоединившейся парочке. Беззубик тут же распахнул крылья и грозно зарычал, а Иккинг предусмотрительно положил ладонь на рукоять Инферно. — Мы на одной стороне? — испытующее глядя на охотника, спросил парень. Мужчина слегка усмехнулся: — Были бы на разных, я бы не прилетел сюда тебя спасать, — ответил он, надевая на голову защитный капюшон. — А почему прилетел? — викинг пристально посмотрел Ужасающему в глаза. Охотник на секунду замер, а затем, приблизившись к Хеддоку вплотную, аккуратно стёр пальцами капельки крови, всё ещё блестевшие на щеке юного вождя, и еле слышно прошептал ему на ухо: — Потом объясню, — Гриммель, отойдя от покрасневшего парня, зарядил дротиками арбалет. — А сейчас нам лучше побыстрее убраться отсюда. Послышался громкий свист, и через секунду рядом с викингами приземлилась Дневная Фурия. Беззубик с радостным урчанием потёрся о плечо возлюбленной. — Ты её отпустил? — с удивлением спросил Иккинг, не заметив на шее драконихи колб с ядом. — Кто-то же должен был привести сюда твоих дружков, — мужчина повесил заряженный арбалет на спину. — А с этим ошейником они бы ей вряд-ли поверили. Хеддок согласно кивнул, в который раз поразившись хитрости Ужасающего. Беззубик подошёл к юному вождю и тот, не теряя ни секунды, запрыгнул в седло друга. Дневная Фурия осторожно приблизилась к охотнику и приглашающе кивнула себе на спину. — Ого, вы уже подружились? — парень восхищённо посмотрел сначала на Гриммеля, а затем на дракониху. — Ага, мечтай, — мужчина коротко хмыкнул. — У нас с ней временное взаимовыгодное сотрудничество. Фурия согласно заурчала. Едва викинги поднялись в воздух, они тут же оказались втянуты в разгоревшееся сражение. Беззубик поджёг несколько летящих в него сетей, а Дневная Фурия грациозно увернулась от парочки ядовитых стрел. — Ну и полёты, — Гриммель едва не соскользнул с белоснежной спины, — так и разбиться недолго. — Добро пожаловать в Драконьи наездники! — крикнул ему в ответ Хеддок. — Иккинг! — к Фуриям подлетели остальные всадники. — Слава Тору, ты цел! Астрид, привстав в седле на цыпочки, крепко обняла друга. Викинги с улыбками посмотрели на своего вождя, ведь, сказать честно, они очень боялись не застать его живым. — Эй, а он что тут забыл! — Сморкала презрительно покосился в сторону Ужасающего. — Гриммель теперь на нашей стороне, — юный вождь окинул насторожившихся друзей решительным взглядом. — Ого! — восторженно вскликнула Забияка после нескольких секунд всеобщего молчания. — Похоже, нашего Иккинга кто-то хорошенько треснул по башке. — Иккинг, ты уверен? — Валка обеспокоенно посмотрела на сына. — Да, — Хеддок твёрдо взглянул в глаза матери. — Чтож, раз с этим всё решено, то у нас небольшая проблема, — Плевака кивнул в сторону охотника. — Его чудовища атакуют наших драконов. Гриммель нахмурился и крепче сжал белоснежную шею драконихи. — Я с ними разберусь, — коротко бросил Ужасающий и, развернув Дневную Фурию, кинулся в самую гущу сражения. Долго искать не пришлось. Неподалеку от пылающих кораблей три Смертохвата отчаянно пытались загнать в угол Злобного Змеевика, одновременно уворачиваясь от летящих в них гарпунов. Гриммель пронзительно свистнул, и драконы, оставив в покое добычу, сосредоточились на уничтожении вражеских судов. — Ты их не отпустишь? — с удивлением спросил подлетевший к мужчине Иккинг. — Смертохваты питаются другими драконами, — ответил ему Ужасающий. — И если я сниму с них ошейники, здесь начнётся настоящая бойня. Гриммель сосредоточенно огляделся. — Ты лети на помощь друзьям, а я пока поищу четвёртого, — крикнул он Хеддоку. Поднимающийся от кораблей дым сильно ухудшал видимость. Однако охотнику всё же удалось разглядеть на одной из горящих палуб последнего Смертохвата. Хвост дракона зажала огромная железная клетка, и тот, как ни старался, не мог его освободить. Приземлившись рядом со Смертохватом, Дневная Фурия парой точных выстрелов сбросила с него балласт. Дракон благодарно рыкнул и полетел искать товарищей. Внезапно кто-то смёл Ужасающего со спины драконихи и повалил на палубу. Фурия бросилась было мужчине на помощь, но Гризельда, вытащив из-за спины охотника заряженный арбалет, пустила дротик в её крыло. Дракониха в бессознании завалилась на бок. Женщина ловко отскочила от попытавшегося ударить её Гриммеля и направила на него оружие. — Уже записался в Драконьи наездники? — с усмешкой спросила она у Ужасающего. — Низко же ты пал. Оставшись безоружным, охотник попытался отступить за ближайшую к нему мачту. Вдруг уже хотевшую было выстрелить Гризельду сбил с ног неизвестно откуда взявшийся Рагнар. — Гриммель, беги! Альфа в ярости попыталась ударить бывшего коллегу зажатым в левой руке мечом, но женщине вовремя помешал атаковавший её с другой стороны Хан. Ужасающий, благодарно взглянув на викингов, хотел подбежать к приходящей в себя Дневной Фурии, но, как оказалось, Гризельда была предусмотрительнее. Ей на помощь уже спешил небольшой отряд воинов. Освободившись от натиска бывших коллег, альфа кинулась к драконихе и, достав из кармана брюк один из оставленных охотником во время бегства ошейников, закрепила его рядом с ушными отростками. Злорадно взглянув на Гриммеля, предводительница взмыла на Фурии в небо. Мужчину тут же окружили подчинённые военачальницы, однако в следующий миг они все были разбросаны по палубе мощным выстрелом Громорога. — Помощь нужна? — так кстати подоспевший Эрет протянул Ужасающему руку, и тот вскарабкался на спину Крушиголова. — Нужно догнать Гризельду, — охотник крепче ухватился за кожаное седло. Долго искать предводительницу не пришлось. Дневная Фурия сцепилась в небе с Королём драконов, пока её наездница пыталась пронзить мечом юного вождя Олуха. Сначала Иккинг успешно отбивался от охотницы Инферно, но вдруг женщина, лихо отрубив парню оба искусственных крыла, столкнула его со спины Беззубика. Гриммель, не теряя ни секунды, спрыгнул с Крушиголова на Гризельду, и оба охотника повисли на белоснежном боку Фурии. Меч альфы, вращаясь, скрылся за облаками. Эрет хотел подлететь мужчине на помощь, но внезапно на Крушиголова обрушилась выпущенная с какого-то корабля сеть, и оба камнем полетели вниз. Беззубик тем временем пикировал на стремительно падающего Хеддока. Гризельда, повиснув на ноге Ужасающего, прицелилась в Ночную Фурию из арбалета. Мужчина, извернувшись, выбил оружие из руки охотницы, но было слишком поздно. Отравленный дротик вонзился в шею дракона, и тот прямо в воздухе потерял сознание. Короля драконов тут же подхватил пролетающий мимо Громобой, а вот Иккинг уже почти достиг поверхности моря. Гриммель с замиранием сердца посмотрел на трепещущие разорванные крылья и испуганное осознанием скорой смерти лицо парня. Трясущейся рукой мужчина отстегнул ошейник с головы Дневной Фурии, и тот, падая больно хлестнул Гризельду по лбу. — Ты погубишь нас обоих из-за этого мальчишки! — женщина мёртвой хваткой вцепилась охотнику в ботинок. — Совсем уже рехнулся?! Но Ужасающий её не слушал. — Лети, — он умоляюще взглянул в голубые глаза и, не раздумывая более ни секунды, разжал пальцы. — Спаси его. Дневная Фурия, казалось, с каким-то удивлением посмотрела на Гриммеля, но, мгновенно оценив ситуацию, бросилась на помощь Хеддоку. Ужасающий лишь успел мельком увидеть, как она подхватила мальчишку у самой воды. Мощный удар в челюсть заставил его слегка запрокинуть голову назад. — ИДИОТ! — Гризельда яростно впилась ногтями охотнику в горло, пытаясь таким образом убить ненавистного врага. Мужчина с силой оторвал от себя цепкие пальцы и нанёс ответный пинок в живот. Предводительница скрючилась от боли, и рога её шлема вонзились Ужасающему в грудь. У Гриммеля на миг потемнело в глазах, и он выпустил женщину из рук. Шум волн был совсем близко… Внезапно Ужасающий почувствовал мощный рывок вверх. Сквозь туманную пелену он разглядел, что белоснежные лапы крепко обхватили его поперёк туловища. Предсмертный вопль Гризельды эхом разнёсся над поверхностью моря.

***

Иккинг устало провёл рукой по лбу и прислонился спиной к ближайшему дереву. Всё же строительство новой деревни отнимало у парня немало сил. Но изнуряющая физическая работа была единственным действующим лекарством против терзающего его душевного беспокойства. С момента великой битвы прошло уже почти две недели. Смерть Гризельды Печальной надолго отбила у охотников желание вновь атаковать Олух. Рагнар Скалистый и Чагатай Хан, неизвестно каким чудом выжившие в сражении с воинами покойной предводительницы, после продолжительного собрания и жарких перебранок были отпущены с миром при условии, что прекратят вести любые попытки охоты на драконов. Поэтому военачальники, собрав остатки своей изрядно поредевшей армады, вскоре покинули пределы Варварского архипелага. Как позже выяснилось, охотники проникли на Олух через сеть подземных тоннелей, вход в которые находился под водой с северной стороны острова. Наездники тщательно исследовали каждый дюйм ветвистых пещер, а Хеддок составил подробную карту лабиринтов. Жизнь на новом острове шла своим чередом. Строительство деревни было почти завершено, и викинги на радостях едва ли не каждый вечер устраивали грандиозные праздники, отмечая также завершение войны с охотниками. Альфы без устали кружились в танце со своими омегами под звуки организованного Шлаком и Ведроном оркестра. От такой музыки с ближайших сосен градом сыпались иголки, но, в целом, всем нравилось. В царившую на Олухе весёлую атмосферу не вписывался, пожалуй, лишь вождь племени Хулиганов по ему одному известной причине. Гриммель Ужасающий исчез сразу же после окончания сражения вместе со своими Смертохватами, оставив после себя единственное напоминание — Дневную Фурию. Счастливый Беззубик не отходил от возлюбленной ни на шаг. А после того, как дракониха показала ему и остальным дорогу в Тайный мир, Король и королева частенько пропадали в новых владениях. Хеддок искренне радовался за своего друга, и время от времени они совершали совместные полёты, ставшие за столько лет неотъемлемой частью их жизни. Казалось, что ещё нужно для счастья? Но Иккинг продолжал каждый вечер теперь уже в одиночку сидеть на утёсе и каждый раз ловил себя на мысли, что отчаянно желает увидеть на горизонте четвёрку огромных черно-красных драконов и сидящую на одном из них высокую худощавую фигуру. Последний раз юный вождь видел Гриммеля, когда тот падал в бушующие морские волны, сцепившись в смертельной схватке с Гризельдой Печальной. По словам очевидцев, в последний момент охотника успела подхватить Дневная Фурия, за что парень был ей безмерно благодарен. Однако больше мужчину никто не видел. Викингов в принципе не волновало внезапное исчезновение Ужасающего. Все прекрасно понимали: в сложившихся обстоятельствах Гриммель не рискнёт нападать на Олух. Поэтому брать на себя головную боль и лететь в погоню за охотником ни у кого не было ни малейшего желания. А Иккинг, как вождь племени, не мог оставить деревню без предводителя и в одиночку полететь на поиски. Отчаявшись, парень рискнул спросить Хана и Рагнара об Ужасающем, когда те ещё находились на острове. Викинги в ответ как-то странно переглянулись, а затем Скалистый, понимающе хлопнув Хеддока по плечу, сказал, что если уж Гриммель решил скрываться, то самому Одину неизвестно его местонахождение. Так что Иккингу оставалось лишь смотреть в небо и ждать.

***

Поверхность озера время от времени покрывалась мелкой рябью. Луна и звёзды в эти моменты легко колыхались на зеркальной глади озера. Монотонный гул водопада навевал приятную сонливость. Юный вождь лежал на мягком песке, запрокинув руки за голову. Беззубик в очередной раз улетел с Дневной Фурией в Тайный мир. Над деревней Хулиганов стоял переливчатый разноголосый храп уставших после трудового дня викингов. Весь остров безмятежно спал, поэтому Хеддок под покровом ночи тайком пробрался в своё излюбленное укромное место, где можно было наслаждаться чарующей красотой круглого озера, глядеть на далёкие яркие звёзды и думать, думать, думать… Казалось, чем больше времени проходило, тем сильнее разливалась в груди гнетущая болезненная тоска. Иккинг сомкнул отяжелевшие от усталости веки и глубоко вздохнул. За всю историю их знакомства Гриммель спас Хеддока по меньшей мере три раза, один из которых — ценой собственной жизни. Когда парень уже было смирился с неминуемой участью, ожидая смертельного удара о бескрайнюю водную гладь, он на миг пересёкся взглядом с охотником, повисшем на лапе Дневной Фурии. И тогда юный вождь впервые заметил в холодных глазах Ужасающего что-то кроме ехидства и ненависти… Любовь… Иккинг с силой сжал в кулаке горсть белого песка. Всё встало на свои места, когда парень увидел стремящуюся к нему на помощь Дневную Фурию, не имеющую на шее пресловутого ремня, а на спине отягощающего балласта. Именно тогда викинг понял, что чувство, которое не давало ему покоя вот уже больше месяца и заставляло каждую ночь вскакивать с развороченной во сне постели — Любовь. Любовь, которая появилась в душе Хеддока ещё в тот самый день, когда Гриммель впервые очутился в его комнате. Любовь, которая неустанно преследовала Иккинга, где бы он ни находился, насильно вызывая в сознании лицо Ужасающего всякий раз, стоило ему только прикрыть глаза. Любовь, которая камнем обрушилась на парня в тот момент, когда он увидел худую бледную руку, без колебаний отпускающую белоснежную шею Дневной Фурии… Юный вождь глухо застонал. Нет, это было уже невыносимо. Внезапно лунный свет загородила чья-то бесшумная тень. Промелькнувшее в сознании чувство дежавю сработало наравне с защитным инстинктом. Однако левую руку Иккинга рывком заломили за спину, а правую больно схватили за запястье. Спина викинга оказалась прижата к чьей-то напряжённой груди. — Тебе нужно быть быстрее, мальчишка. От этого голоса у парня едва не подогнулись колени, а по телу разрядами прошла крупная дрожь. Хватка постепенно ослабла, и Хеддок смог повернуться к мужчине лицом. Гриммель стоял к юному вождю слишком близко, поэтому башней возвышался над растерянным викингом. Ужасающий, будто очнувшись, отошёл от парня. — Ты так и будешь смотреть на меня, словно баран на дракона? — с усмешкой спросил он у замеревшего Иккинга. Юный вождь наконец взял себя в руки и хмуро взглянул на охотника. — Зачем ты вернулся? К несчастью, это прозвучало грубее, чем хотелось бы. Ужасающий наклонил голову и слегка прищурился. — Не притворяйся, будто не ждал меня, мальчишка. У Хеддока вмиг всё внутри перевернулось. Откуда…он…знает? Повисло гнетущее молчание. Лишь неугомонное стрекотание сверчков и шум водопада разбавляли возникшее в воздухе напряжение. Гриммель, обойдя викинга, подошёл к озеру и задумчиво уставился на водную гладь. Иккинг в каком-то оцепенении разглядывал стройную с идеальной осанкой спину охотника. Наконец, желание подойти и коснуться мужчины превысило все возможные пределы. Парень, влекомый некой неуправляемой силой, сделал несколько неуверенных шагов по направлению к Ужасающему. — Как ты меня нашёл? Гриммель молчал несколько секунд, а затем, не поворачиваясь, махнул рукой куда-то в сторону леса. — Смертохваты обнаружили тебя по запаху. Кроме того, я часто наблюдал, как ты сидел около этого озера. Ещё до твоего похищения. Охотник вновь замер, сложив руки за спиной. — Наблюдал? — юный вождь смущённо опустил глаза. Выходит, всё то время, что он проводил за бесконечными раздумьями и непрерывными терзаниями, он проводил не один? Ужасающий вздохнул и незаметно сжал ладони до побелевших костяшек. О Тор, как же этот мальчишка наивен и…очарователен. Юный вождь сделал ещё пару шагов и замер в нерешительности в нескольких метрах от мужчины. — Кто такие гаммы? Этот вопрос мучал Хеддока уже не одну неделю. Викинг ожидающе сверлил взглядом чужой затылок. Гриммель с шумом втянул воздух и закрыл глаза. — Мы с тобой, — коротко бросил Ужасающий. — То есть, ты тоже… — Да. После нескольких секунд молчания охотник всё же продолжил. — Гаммы — это нечто среднее между альфой и омегой. Они появляются на свет чрезвычайно редко, поэтому об их существовании знают лишь единицы. Гриммель неожиданно замолк и, казалось, на мгновение превратился в безмолвную окаменевшую статую. — Старейшина моего племени была гаммой, — сообщил он с пугающим безразличием в голосе. Иккинг, помешкав, преодолел последнее расстояние между ними и нерешительно положил ладонь на плечо мужчины. — Мне очень жаль твою деревню, — искренне произнёс он. — И тебя тоже… Ужасающий еле уловимо вздрогнул от прикосновения, а затем, повернув голову, окинул парня пронизывающим взглядом, на что тот смущённо отвёл глаза. — Жаль того, кто истребил всех сородичей твоего ночного дружка? — усмехнулся охотник. Юный вождь тяжело вздохнул. — Ты же не знал. — А это достаточное оправдание для тебя? — Гриммель пристально заглянул в чужие глаза. Хеддок молча закусил губу. А пока он раздумывал над ответом, мужчина внимательно изучал сосредоточенное, поражающее своей детской мягкостью юное лицо. Нежная смуглая кожа, густые взъерошенные волосы, кое-где заплетённые в мелкие косички и редкой чёлкой спадающие на лоб. Лёгкий, еле заметный пушок в уголках челюсти. Мягкие, слегка сжатые губы и эти зелёные, до ужаса доверчивые глаза… Чёрт, ну почему это чудо свалилось именно на его голову? Гриммель, который всю свою жизнь насмехался над каждым, кто хотя бы раз заикнулся о нежных чувствах. Мужчина, способный без раздумий скормить Смертохватам любого глупца, которому хватит наглости с ним заигрывать. Безжалостный охотник, чья душа уже давно затерялась в пучине бездонного, бескрайнего океана крови… Проиграл. Мальчишка без труда превратил в оскоки все его принципы и стены, воздвигаемые на протяжение нескольких десятилетий. Отнял единственное, чем так дорожил Ужасающий. Причём, сделал это так играючи, безжалостно, неуловимо… Гриммель медленно повернулся к парню и не глядя сжал чужие, слегка загрубевшие от постоянного контакта с металлом ладони. Чтож, спустя столько лет ему наконец попался достойный противник. Иккинг широко распахнул глаза, но через мгновение шагнул вперёд, прислонившись щекой к чужой груди. — Я знаю, ты потерял всё, когда Ночные Фурии уничтожили твою деревню, — прошептал юный вождь, глубоко вдыхая головокружащий запах ветра. — Но ты можешь начать всё заново… Если захочешь. Ужасающий кончиками пальцев поднял острый подборок, заставляя Хеддока взглянуть в его серебристые глаза. — Хочешь, чтобы я остался жить с тобой на острове, мальчишка? — выдохнул охотник в полуоткрытые губы. — Да… Последняя преграда рухнула с громоподобным треском. Но поцелуй безнадежно заглушил все посторонние звуки. Гриммель крепче прижал к себе Иккинга, проведя кончиком языка по ровным удивительно белым для викинга зубам. Юный вождь судорожно вцепился пальцами в кожаную куртку, ощущая, как горячие губы медленно скользнули к его шее… А дальше мир резко ушёл из-под ног. Викинг почувствовал лишь мягкий шелковистый песок и лёгкую прохладу, окутавшую обнажённое тело. Но через мгновение холод сменился обжигающим жаром неторопливых поцелуев. Ужасающий не спеша прошёлся языком по выступающим ключицам, а затем плавно опустился вниз, мягко покусывая нежную кожу. Иккинг завороженно протянул руку и провел ладонью по бледной груди, задевая тонкий белесый шрам около плеча. Кончики пальцев скользнули по впалому животу. Хеддок услышал тихое рычание, а через секунду его ноги резко развели в стороны. Адская боль оглушительным разрядом пронзила юное тело. Парень попытался привстать на локтях, чтобы хоть как-то уменьшить давление, но его запястья мёртвой хваткой прижали над головой. Юный вождь выгнулся, несдержанно застонав, и резко прикусил губу. Кровь тонкой струйкой потекла по подбородку. Болезненные толчки постепенно превратились в нескончаемые волны удовольствия. Ощущение наполненности сводило с ума. Пальцы обоих сплелись воедино, и Иккинг обхватил коленями узкие бедра, стараясь прижаться как можно ближе… Тугой узел внизу живота налился свинцом. Последние движения и Хеддок запрокинул голову назад, отдаваясь пьянящему чувству нахлынувшего наслаждения. На пике блаженства парень ощутил, как чужие зубы впились в его шею, оставив после себя приятное жжение. А затем внутри разлилось сладостное тепло, и Иккинг измождённо откинулся на песок. Гриммель окинул распростёртого под ним викинга самым нежным взглядом. Разметавшиеся по песку взлохмаченные волосы, блестящие покусанные губы, аккуратный багровый след на шее и бесконечно преданные, счастливые глаза. Да, он бесспорно проиграл этому мальчишке. Проиграл ещё тогда, когда впервые пересёк порог чужого дома. Но это поражение было самым прекрасным, что произошло во всей его долгой, наполненной страданиями жизни. Иккинг не знал никого восхитительнее охотника, а Ужасающий никогда не встречал человека, более удивительного, чем юный вождь Олуха. И обоим было всё-равно на остальной обезумевший мир, на ошарашенные взгляды викингов, пялящихся на них с разинутыми ртами, когда ранним утром Хеддок, счастливо улыбаясь, привёл в деревню ненавистного всем охотника, и на бесчётное множество причин, по которым им стоило бы друг друга ненавидеть. Ведь Истинный появляется в жизни только раз, и главное — не упустить свой шанс.