***
— Нет, Энджел, я не думаю, что это хорошая идея садится на шпагат на первом занятии, тем более ты физически не подготовлен… Ого, ничего себе, какой ты гибкий! — Агась. Должен признать, что это идея не такая плохая, как все остальные ваши глупые идеи. В здравом уме я, конечно, вряд ли поддержал ее, но вам повезло, что я сейчас на диете, — заявил паукообразный. — Диета? — Чарли нахмурила брови. — Но ты и так очень красивый, Энджел! — Спасибо, конечно, но пару-тройку лишних килограмм скинуть не помешало бы. Скоро пляжный сезон. — Это, конечно, не мое дело, но может тебе не стоит садиться на диету? Ведь это может стать большим стрессом для твоего организма! — Ой, да что тут такого? Всего лишь сброшу несколько килограмм, большое дело! — И все равно мне это не нравится, — говорит принцесса, но он ее и не слушал.***
— Ой, а ты разве не на диете? — первое, что спросила Чарли, когда застала Энджела за поеданием чипсов. — А, ну да, — ответил он, продолжая хрустеть чипсами. — Спасибо, что напомнила. — А разве диета это не когда отказываться от вредной еды? — Не, не думаю, — ответил с полностью набитым ртом Даст. — Ха, я же говорила, что Энджела не хватит надолго, — сказала Вэгги, — а ты еще тряслась за него. — Эй, вы охуели там, или что? Думаете, что я слабак, неспособный даже похудеть? — Нет, Энджел, ты сможешь похудеть, но только, если ты сам того пожелаешь. — Ах так, значит теперь вы считаете меня толстым?! Зашибись, я не собираюсь подстраиваться под кучку девчонок, с чего-то вдруг решивших, что мне нужно худеть! — Мы вовсе не это имели в виду, — старалась оправдаться Чарли. — Что ж, тогда я докажу, что Энджел Даст держит свое слово. Все, я принял твердое решение — с сегодняшнего дня я сажусь на диету! — Ты нам что, мозги запудрить пытаешься, придурок?! — закричала на него одноглазая. Если быть честным, то вины Чарли и Вэгги в том категоричном решении Даста сесть на диету практически нет, хотя они тоже внесли в это свой вклад, раззадорив звезду Ада. Просто один его давний клиент при новой встрече указал Энджелу на то, что он слегка поправился. Еще никогда Энджела Даста так не оскорбляли! Да более того, он еще похвалил его со словами, что пухляши ему нравятся намного больше! Это просто немыслимо! Даст, между прочим, и сам был острым на язык и не чурался оскорбить всех подряд, однако, это происшествие оставило на нем свой неизгладимый отпечаток, раз за разом заставляющий Энджела все пристальней рассматривать себя в зеркале. А ведь совсем недавно он был самым лучшим порноактером во всем Аду, и никто не смел сомневаться в его красоте! Выдержать диету оказалась намного тяжелее, чем Энджел думал по-началу. Казалось бы, что там такого трудного: просто не ешь пару дней и все! Но мир полон искушений, а Ад уж тем более не является исключением. Было очень трудно не поддастся им, так как Даст обнаружил в себе неожиданную для него зависимость от еды. А он никогда не был особым фанатом еды и мог вообще обойтись почти без нее, перебиваясь исключительно «ангельской пылью» и алкоголем. А сейчас холодильник так и манил, зазывая одним только своим видом. Голодный Энджел уловил восхитительный, дивный, чарующий аромат. Это Ниффти готовила печенье. Демон давился слюной, представляя его на вкус, и как оно будет хрустеть у него на зубах. А что может быть труднее, чем чувствовать восхитительный аромат только что испеченного печеньица, но не есть его? Даст и опомниться не успел опомниться, как оно, словно само по себе, оказалось у него во рту. «Эй, Энджел, а ты разве не знал, что нельзя пить спиртное во время диеты? Ой, а наркотики тоже запрещены! Ты что?!» — говорили они. Ничего мучного, жирного, жареного и сахарного. Энджел ведь сам твердо решил похудеть! Он кривит мордашку, когда смотрит на морковку, лежащую на его тарелке. Это Ниффти так любезно решила помочь ему с диетой. Чарли хоть и утверждала чуть ли не с пеной у рта, что ему не нужно худеть, все равно подсуетилась и договорилась с Ниффти об отдельном питании для Энджела. Даст крутит и вертит морковку, но, несмотря на голод, не хочет есть ее, и когда Ниффти отворачивается, он незаметно отдает овощ своему поросенку, что сидел под столом. Наггетс уже давно доел свой корм, а сейчас хрустел морковью. Энджелу почему-то кажется, что совсем скоро он не будет отличаться от своего питомца Жирного Наггетса. Но если тот умудрялся оставаться милахой, даже со своим толстым брюшком и пухлыми щечками, то Энджел так попросту не мог. Разве кого-то привлечет порнозвезда с жировыми складками? (Хотя, возможно, и найдутся извращенцы...) А ведь паукообразный старательно дорожил своим статусом лучшего порно-актёра! Энджелу остается только жевать горьковатый салат, чувствуя себя при этом травоядным скотом. Теперь он питается только овощами да фруктами, исключение составляла лишь курица, приготовленная на пару, совершенно безвкусная, словно резина.***
Уже целых три дня Энджел сидел на диете без каких-либо срывов, но ребята, как на зло, решили отпраздновать выходные и заказать пиццу к его тихому ужасу. Эту идею поддержал даже Аластор и теперь они спорили какой вкус лучше. Энджел, слышавший весь этот диалог, поймал себя на том, что слюнявит собственную руку, которой он затыкал рот. — А я считаю, что нам лучше заказать пиццу с олениной. Просто представьте, как вы берете один такой горячий кусочек с исходящим от него паром, ведь он прямиком из адского огня. Вы, раздраженные этим чудесным ароматом свежей выпечки, наконец кладете пиццу себе в рот и чувствуете настоящую феерию вкуса. Сочнейшая оленина, под нежнейшим клюквенно-брусничным соусом… Энджел представил. Еще никогда мысль о простой пицце не вызывала у него такого сильного желания… поесть. Демон выпал из реальности: сейчас есть только он и любовь всей его жизни (пицца), да чарующий голос Аластора. Энджел уже представил, как он осторожно разрезает пиццу на ровные треугольные кусочки, а затем берет один, наблюдая за тем, как за ним тянется плавленный сыр. Сочная, идеально прожаренная пицца отправляется к нему в рот. Сначала Даст просто держит кусок во рту, смакуя вкус, потом начинает медленно жевать и глотает. Он берет второй, и также обхватывает его губами, прикрывая глаза от наслаждения. Но терпения не хватает, он срывается и начинает жадно поглощать остальные кусочки, обмазывается в соусе и потом слизывает его со своих пальцев. Ах, кажется он будет первым в мире демоном, словившим гастрономический оргазм. Вязкая и тягучая слюна вырывается у него изо рта от таких сладких мечтаний. — Ты пожалеешь, если не попробуешь, — приводит Аластор свою последнюю причину, чтобы взять пиццу именно с олениной. Ты пожалеешь, если не попробуешь… Энджел облизывается и чуть ближе придвигаться к Аластору. — А почему бы нам не взять сразу две? Ладно, пойду сделаю заказ, — сказала Чарли и оставила их один на один. — Ммм… Аластор, давно хотел спросить тебя. Что ты думаешь обо мне? — мурлычет Энджел, поправляя свою грудь. Ну и что это было? Помутнение рассудка на почве недоедания? Зачем он полез к Радио-демону? Такого исхода ему и стоило ожидать. За что боролся, на то и напоролся. Он узнал что о нем на самом деле думает Аластор, который в ярчайших подробностях выразил насколько противен ему Энджел, пожаловался на то, как он его задолбал, и в подробностях поведал, что ожидает чересчур самоуверенных паучков. Энджел бы все стерпел, но Аластор еще добавил: — Ты меня не достоин. Он, Энджел Даст, главная звезда фильмов для взрослых, не достоин его? Да будь Аластор хоть трижды могуч, это не дает ему право считать порнозвезду хуже себя, только если сам Энджел не ощущал себя хуже… — Ты тоже считаешь меня полным, да?! — кричит Энджел, чувствуя, как в уголки глаз закрадываются слезы. Так вот в чем причина всех его бед? Противный жир, который сейчас приобретал в его глазах катастрофические масштабы. Аластор на этот выпад реагирует абсолютно спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он смотрел на Энджела, старающегося скрыть свои слёзы. — Я считаю, что ты полный дурак. Аластор всего лишь оскорбил его умственные способности, но Энджел воспринял это иначе. Да, сейчас его объект симпатии, подтвердил все его самые худшие опасения. Полный. Он толстый, он жирный и он чувствует себя самым мерзким существом в аду, подобным тем неудачникам-слизнякам. Демон ясно представлял себе, как станет подобен им, начнет носить очки, а его лицо сплошь покроется противными прыщами. Энджел чувствовал, как рушился мир, а сердце разлеталось на тысячи осколков. И что самое мерзкое, так это то, что Аластор, как ни в чем не бывало, улыбался. — Adios, я ухожу! — бросил через плечо Энджел, стараясь не выдать свою боль и гордо удалился. Есть он так и не стал даже при том, что Чарли уговаривала отложить диету хотя бы на один вечер ради «такой обалденной пиццы». Энджел же закрылся в своей комнате и накрыл голову подушкой, дабы не слышать того громкого смеха, доносившегося с первого этажа. Им там весело. Как бы там ни было, но именно Аластор сыграл ключевую роль в сильнейшем желании Энджела похудеть.***
На следующее утро, Энджел предпочел сделать вид, будто ничего не произошло. Действительно, а разве что-то было? Он всего лишь невзначай намекнул Радио-демону на свое физическое желание, а потом выслушал в свой адрес пару нелестных слов. Кто от этого умирал? Этот демон его не зажарил на костре, не вырвал лапки, как грозился, но тогда почему ему было так противно на душе? Было решено: ему стоит ограничить общение с этим улыбчивым, но не тут-то было. Он с утреца пораньше, снова приперся в Отельчик дочки Люцифера, чтобы всех доводить. Если у Энджела настроение было дерьмовое, то у Аластора самое распрекрасное, что Дасту даже стало тошно. Он выглянул из-за угла, где Радио-папочка снова ворковал с Чарли. Ему нужно срочно куда-нибудь свалить, до того, как наткнется на него. «О, мой женоподобный дружок, давно не виделись, бла, бла» — передразнивая голос Радио-демона, заворчал Энджел. «Хо-хо-хо! — продолжил он, открывая и закрывая руку, как будто это говорила она. — О, Энджел, я супер криповый, какой-то там могущественный демон, могу без труда твои кишки натянуть, но я просто обожаю домогаться до тебя своими тупыми шуточками! А еще, я делаю вид, что ты мне абсолютно не интересен, и что я вообще асексуал и импотент!» «А знаешь все почему?» — говорит рука Энджела. Сам демон подозрительно озирается по сторонам влево-вправо, а потом заговорческим шепотом спрашивает: — И почему? «Бу! — отвечает рука, а Энджел скидывает руки в стороны, изображая взрыв. — Я же тако-о-ой мудак!» — Сам с собой разговариваешь? — спросили у него за спиной. Энджел резко обернулся, схватившись за сердце бывшим Аластором. (Ой, в смысле, рукой. Своей рукой, которая говорила за Аластора.) — Как давно ты тут стоишь? — Достаточно долго, чтобы видеть весь этот позор. — Ммм… Ясно. А зачем? — Ну как, Энджел, тебе ли не знать?.. — Потому что ты редкостный мудак? — догадывается он. Аластор смеётся и сжимает паучка в дружеских тисках. Ну обнимает то есть. — Тебе очень повезло, что я в хорошем расположении духа сегодня, Даст. Но учти, что я никогда не прощаю своих обид, — в подтверждение своих слов, он сдавливает своего «друга» почти до хруста. У Аластора сегодня и правда было хорошее настроение, и которое не смог бы испортить ни один Даст. Именно поэтому он решил приготовить на всех ужин. — И в честь чего наш улыбашка устраивает пир? Сегодня что, какой-то праздник? — Считай, что твой второй день рождение, — бодро парировал Радио-демон. — Ты сегодня не сдох, разве это не считается за праздник? — Ммм. Как вкусно! Ал, да у тебя талант! — похвалила его Чарли, — Скажи же, Вэгг. — Ну сойдет, есть можно, — угрюмо буркнула Вэгги. Но как бы сильно ей не хотелось признавать, но это и впрямь было очень вкусно. Даже несмотря на то, что было это готовлено руками самого Радио-психа. А от него можно ждать любой пакости, ведь неизвестно, что именно творится в голове у этого улыбчивого. Вполне вероятно, что в сегодняшнем ужине присутствует человечина, ну или, на худой конец, подмешан сильнейший яд. — Энджел, а ты почему не ешь? — спросил вдруг Аластор, заметив, как паучок прожигает взглядом тарелку. — Я не голоден… — отвечает Даст, вкладывая в свой голос как можно больше напускной уверенности. Вот только жалкое бурчание в животе выдало его с потрахами. — Ну-ну, — насмешливо говорит Аластор, откладывая нож и вилку в сторону. — Энджел, а ты разве не знаешь, что невежливо отказываться от угощения? — Я не буду это есть, — подобно вредному ребенку, говорит паукообразный, а после добавляет, — тем более, зная, что это приготовил именно ты. Радиоведущий усмехается. Оу, так значит, Даст решил поиграть в гордого паучка? Подобно тем женщинам, что после расставания говорят: «Мне ничего от тебя не нужно»? Ох уж, все эти игры в независимость. Со стороны это выглядело очень забавно, как, кстати, и наивная уверенность Энджела в то, что он сам по себе значит что-то. Аластор, мягко говоря, недоумевал: как можно жить за чужой счет и при этом считать себя значимым? Хотя, в принципе, он никому не был нужен, и без доброты хозяйки отеля никто не стал бы его здесь держать. Однако, дополнение «приготовил именно ты», почему-то очень взбесило Радио-демона. — Ты хочешь, чтобы я насильно запихнул в тебя это? — угрожает мужчина, но с таким спокойным лицом, что создавалось ощущение, будто разговор ведется о погоде. — Я не положу ни кусочка этой дряни в свой чудный ротик! — уперся Энджел. Аластор медленно встает из-за стола, прожигая оппонента взглядом. Секунда и он уже в угрозе нависает над испуганным паучком. Все разговоры за столом резко стихли. — Хочешь сказать, что я плохо готовлю?! — рычит Аластор, а воздух внезапно наполняется белым шумом и накаляется почти до предела. Энджел почувствовал себя неуютно. — Я, наверное, пойду. — Стоять! — командует Радио-демон, но Даст, демонстрируя полное непослушание, удаляется, гордо задрав подбородок. Аластор провожает его злобным взглядом почти до самой двери, а когда паучок скрылся, демон резко успокоился и вернулся на свое место, словно ничего не произошло. Какое ему вообще дело до голодающей порнозвезды? Пусть подыхает. — Аластор, — мягко начинает Чарли, — не стоит принимать грубость Энджела на свой счет, просто он сейчас на диете. Демон отвлекся от еды и внимательно посмотрел на Чарли, чуть приподняв бровь.***
Что это за диета такая? Он уже целую неделю питается исключительно продуктами из меню Ниффти, даже не срываясь на всякие вкусности, но результатов ноль! Килограммы не просто не уходили, к ним еще прибавились темные круги под глазами! Энджел был уже на пороге отчаянья, поэтому решил, что вообще ничего не будет есть. Ну а если живот снова начнет завывать, то он будет успокаивать его водой, потому что от чая и кофе уже давно пришлось отказаться. И вот, после таких радикальных мер наконец появились первые успехи: чуть более острый подбородок и красиво очерченные скулы. Но проклятая округлость на животе так и осталась. Диета продолжалась. Вскоре Даст заметил, что все старались его накормить. Сейчас ему запрещены все сладкие вкусняшки, но Ниффти чуть ли не каждый день начала готовить всякие печеньки, словно издеваясь над беднягой. А Чарли, глядя на то, как угасает Энджел и становится своей мерклой копией, со слезами умоляла его бросить эту дурацкую диету. Но тот был непреклонен. Даже Хаск не остался в стороне то и дело предлагал ему бесплатной выпивки, но Энджел-то не дебил, понимал, что это все подстроено. А еще кто-то подложил ему конфеты под дверь. Кто посмел?! Шоколадные конфеты, судя по запаху очень дорогие, безжалостно отправились в мусорное ведро. И только Аластор не пытался откормить его, а наоборот, осмотрел его с головы до ног оценивающим взглядом и пригласил на свидание. Свидание! Так он и знал, что дело было в жире! Энджел был не прочь проветриться, вот только Аластор настоял именно на романтическом ужине. Он реально не знал, что у Энджела диета? Ну точно, никто ведь не говорил ему! — Ммм… Аластор, как же приятно, что ты наконец сделал шаг ко мне навстречу! — Что? — Аластор открывается от изучения меню. — Я говорю, очень приятно, что ты наконец принял свои чувства… — А, ты об этом. Нет, это просто дружеская посиделка, не более. Где носит черт этого гребанного официанта? Официа-а-ант, — кричит Аластор и тот бежит к ним, сломя голову и начинает кланяться. — Ч-что будете заказывать, с-сэр? — запинаясь говорит он. Аластор делает заказ, а потом спрашивает Энджела чего хочет он. — А мне воды, просто воду. Без газа. — Что, боишься, что у тебя денег хватит только на одну воду? — Аластор смеется, находя это очень смешным. Официант-подхалим тоже хихикает, но больше для того, чтобы угодить клиенту. Радио-демон злобно зыркнул на него, и мальчик на побегушках сразу же смолк и весь стушевался. — Нет, что ты, просто я не голоден. — А что так? — Аластор делает вид, что ничего не понимает. — Зачем идти в ресторан, если не хочешь есть? — Тебя увидеть захотел, — просто сказал Энджел. — Эх, ладно, уговорил! — сдается наконец он. — Мне салат с креветками. Без масла, без соли и, пожалуйста, без креветок. — Просто листья салата? — уточняет официант, уже давно привыкший к самым разным причудам богатых клиентов. — Энджел, зачем тебе эта трава? — вмешивается в разговор Аластор, — Давай лучше я, так уж и быть, заплачу за тебя. — Не стоит! — отмахнулся от него Энджел. — О нет, я настаиваю! — Вам два стейка, красное вино и… стакан воды? — сверяясь со списком, подводит итог официант. — Да, но только вода за счет этого молодого человека. Вскоре им приносят их заказ. Аластор принялся за еду, а Энджел просто прожигал глазами тарелку. — Золотце, что случилось на этот раз? Ты хотя бы попробуй, а уж потом нос вороти. О чем это я, у тебя же нет носа! Даст отщипывает малюсенький кусочек от мяса и медленно кладет его в свой рот. Аластор с интересом наблюдает за забавными действиями паучка. — Ну как, вкусно? — спрашивает он. Энджел ничего ему не отвечает, а только прикрывает глаза. Наконец, минута слабости проходит и он отодвигает от себя тарелку. — Ну мясо, как мясо… — Ладно, раз уж ты не хочешь есть, тогда не буду настаивать. Выходит, ты у нас вегетарианец? — спрашивает Аластор. — Нет, с чего ты это взял? — Ну, просто ты так долго разглядывал этот несчастный кусок мяса, что я даже подумал, что в тебе проснулась к нему жалость. — Жалость?! Нет, что ты, я же обожаю мясо! — Энджел, словно на спор, схватил в руки вилку и начал есть. — Ммм… — не может сдержать он довольного мычания. — Вот, я же говорил, что это очень вкусно! А ты не верил. — А я думаю, что шеф-повар мог бы подобрать и более изящное сочетание специй, да и вообще мне кажется, что мясо слегка перетомили, — начинает критиковать Энджел с набитым ртом. Паучок жадно пожирал мясо, практически не разжевывая его. Был съеден даже салат, лежавший под мясом! Тарелка пустеет, а к Дасту, впервые сытому настолько, что его даже начинало мутить, приходит страшное осознание. Он только что поел? Энджел судорожно старается подсчитать злобные калории, что проникли в его организм, но ничего путного не выходит. Он резко подскакивает, о чем сразу же жалеет, потому что у него начинает кружится голова. На чуть трясущихся ногах он движется в сторону туалета. Он где-то прочитал, что балерины, кладут два пальца в рот, чтобы избавиться от содержимого желудка. (Сомневаюсь, что это ему поможет, учитывая специфику его профессии) — Быстро закончилась твоя диета! — посмеиваясь, бросает ему вслед Аластор. Энджел замирает. — Ты знал? Все знал, да? — слабо говорит он и накрывает голову руками. Ему хотелось кричать, психовать, рвать, метать, хоть что-то, но он чувствует, как земля уходит у него из-под ног, а перед глазами все меркнет. Энджел падает в обморок. От столкновения с кафельным полом Энджела спасает Аластор, ловко подхватив его. Он осторожно берет его на руки и отмечает странную легкость паучка.***
Энджел открывает глаза и видит привычные стены своего номера. Какое-то время он просто залипал в пространство, но потом услышал голос Аластора. — За тобой должок, мой дорогой друг, ведь я спас тебя от голодной смерти. Я нахожу довольно нелепым твое желание подохнуть от истощения. Энджел лениво переворачивается набок и видит Аластора, сидящего перед ним на стуле. Затуманенный взгляд Даста совершенно случайно натыкается на миску, наполненную фруктами и ягодами. Похоже, что их совсем недавно поставили сюда. Аластор берет одну ягоду из миски, которая оказалась клубникой (иронично), а затем тянет руку с ней к Энджелу, и тот послушно приоткрывает рот, смотря своими большими глазами на своего кормильца. Но ягода резко меняет маршрут и утопает во рту Аластора — да, он сам ее съел. А потом легким движением руки закрыл разинутый рот Энджела. — Аластор, я… — Энджел ничего не успевает сказать, потому, что его рот тут же затыкает, подхваченная алой энергией, клубника. — Я слышал, что ты питаешь особую любовь к клубнике, поэтому приказал принести тебе немного, — объясняет Аластор и пододвигает чашу к Энджелу. Паучок чувствует на языке непривычно-сладкий вкус. Он замолчал на какое-то время, пока доедал клубнику. Все слова просто вылетели из головы. Демон даже не стал спрашивать, как он оказался в своей комнате и что будет дальше. — Да уж, я-то клубнику люблю, а вот любишь ли ты меня, мой клубничный сутенер? — тихо спрашивает Энджел. Аластор снова затыкает ему рот, вот только на этот раз это оказывается яблоко. Слишком уж много паучок задавал вопросов. Энджел недовольно мычит. Аластор сначала ухмыляется, но потом задумывается. — Нет, — отвечает наконец он, после минутного молчания, — Я тебя не люблю. Энджел на него не обиделся и даже не расстроился, а только тихонько засмеялся. Без насмешки, своим легким смехом, как перезвон колокольчиков. Энджелу очень-очень хотелось сейчас обнять Аластора, расцеловать его, но он сдержал свой порыв. — Я не способен на любовь, — словно оправдываясь, говорит Аластор. — Понимаю. А вот я, кажется, влюблен. Глупо, да? — Энджел поднялся, собираясь уходить, но Аластор схватил его за руку. — Ты занят сейчас? — спросил он, невольно поджав свои ушки. — Да, у меня осталось одно незавершенное дело, но как только освобожусь, я весь твой, олененочек. Рука легко выскальзывает и Энджел уплывает легкой походкой. Аластор на это только фыркает, но его улыбка наполняется какой-то непонятной, несвойственной для нее теплотой.***
О, боги, как же приятно, после изнурительной голодовки, снова почувствовать вкус еды! Энджел вытащил всю-всю жрачку, что лежала у них в холодильнике и разложил ее перед собой на столе. В хаотично раскиданных по столу продуктах он довольно отмечает какую-то свою эстетику. Приятный запах еды, что демон чувствовал даже сквозь упаковку, будоражил его ум и вызывал активное слюноотделение. Энджел еще раз убедился в том, что очень удобно иметь много рук. Пока одни загребали продукты поближе, другие активно помогали ему освобождаться от лишних оберток. Энджел берет первый попавшийся продукт и начинает жадно его поедать. Он откусывает приличный кусок от бутерброда и заглатывает его. Потом в руки попадаются пирожные, которые он одно за другим заталкивает в свой рот, размазывая при этом крем по своему лицу. И как раз тогда, когда он откусывал приличный кусок от колбасы, на кухне загорелся свет. Чарли и Вэгги застают его на месте преступления. Энджел рычит, словно зверь, и закрывает свою добычу всеми руками, для того, чтобы защитить ее. А то вдруг кто отберет? — Смотрю твоя диета идет полным ходом, — выдает Вэгги, скрестив руки. — Не так ли, Даст? Девушки расслабленно засмеялись, а вместе с ними и сам Энджел Даст. Вот и подошла к концу диета, а вместе с ней все его мучения и страдания. Любая темная полоса в жизни, рано или поздно, заканчивается. А за ней следуют новые, светлые дни, полные радостей. Вот о чем думал Энджел, пока бесился на кухне вместе с теми, кого он мог смело назвать своими самыми лучшими, а главное, близкими друзьями. Просто тогда Энджел и не подозревал, какой счет ему выставят из того ресторана, где они ужинали вместе с Аластором, за тот злосчастный стакан воды…