***
Ичиго вернулся еще более хмурым, чем уходил. Разговор с Хёхёроро дался нелегко, и даже хотя он понимал свою правоту, его мучили угрызения совести. Заметив его, Саку приподняла бровь и отложила грабли. – Ты все же пришел. – Да. – Обсудил всё со своей ветреной подружкой? – в ее голосе не было издевки, только равнодушие, и от этого почему-то стало еще тяжелее на душе. – Она Хёхороро. Но да, обсудил, – Ичиго поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Ему не показалось с утра: Саку-сама теперь выглядела гораздо моложе, даже поблекшая радужка ее глаз больше не была такой выцветшей, и угрюмых морщин у рта стало гораздо меньше. Про таких говорят «Наверное, в молодости она была настоящей красавицей». – Я как раз хотел об этом поговорить. Можно? Саку нахмурилась, ее тяжелый взгляд прошелся по Ичиго, словно наждак. – Именно сейчас? – Да, – твердо повторил он. – Именно сейчас. Старуха сделала приглашающий жест рукой. – Говори. Ичиго неловко переступил с ноги на ногу. – Может… вы сделаете чаю? – За чайным столиком разговор, наверное, был бы проще. Со старухой всегда было гораздо тяжелее, чем с Винди. Презрительно изогнутая бровь зампакто ясно говорила, что она думает о его нерешительности и желании отсрочить начало беседы, но она молча отправилась заваривать чай. Ичиго остался на веранде. За время ожидания его волнение сошло на нет. Он смотрел на прозрачно-осенний пейзаж поместья и круговорот шуршащих листьев, и душу наполняла уверенность в своих действиях. Раз за разом жизнь ставила его в ситуации, когда главным для победы качеством оказывалась решимость – и раз за разом он об этом забывал. А потом мучительно вспоминал заново. Когда Саку вернулась с подносом, Ичиго был уже полностью готов. С благодарностью приняв чай, он дождался, пока Саку нальет себе, потом набрал в грудь воздуха и выпалил: – Я хочу, чтобы вы стали моим зампакто! Старуха выронила чашку.***
Когда он мысленно проигрывал эту фразу, то представлял разные реакции в ответ. Удивление, возмущение, возможно, равнодушие… Но не этот шок. От лица Саку отхлынули все краски, она застыла на месте, не обращая внимания, что по кимоно разливается пятно чая, ее руки бессильно упали на колени. Потом медленно перевела взгляд, смотря Ичиго прямо в глаза, и тот сглотнул, чуть растерявшись от силы бурливших в нем эмоций. – Я хочу, чтобы вы стали моим зампакто, – уже спокойнее повторил он и на всякий случай добавил: – Это не шутка. Старуха открыла рот, чтобы что-то сказать, закрыла, опустила голову, помолчала. – Почему ты так решил? – спросила она, ее голос дребезжал больше обычного. – Мне казалось, ты поладил с той воздушной зампакто. Ичиго прикусил губу. – Она мне не подходит. Саку посмотрела на него исподлобья. – Неужели? Сильный, полностью восстановившийся стихийный зампакто, готовый ради тебя на всё? И ты от этого отказался? Он сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Этого можно было ожидать, старуха была вправе узнать причины, но… Как ей было объяснить то, чего он и сам не до конца понимал? – Хёхёроро… добрая, верная, сильная. Все так. Просто… – он запнулся. – Она считает, что у меня глаза красивые. Голубые. Старуха шевельнулась. – Они у тебя карие. Ичиго издал смешок. – Именно так. – Какое отношение имеет к выбору зампакто то, что она не помнит цвета твоих глаз? – немного раздраженно подтолкнула его Саку, видя, что он слишком надолго умолк. – Иногда у меня ощущение, что она видит не меня, – наконец, выдавил из себя Ичиго. Наверное, это было некрасиво – обсуждать такие, достаточно интимные подробности с другой зампакто, но он хотел прояснить все раз и навсегда. – Кого-то… другого. Более веселого, общительного. Кого-то, кто будет искренне улыбаться ее неуклюжим шуткам, с удовольствием танцевать в бою с ней и ее ленточками. С кем можно обсудить всякие мелочи, с кем можно будет вместе сокрушаться о полученных ерундовых царапинах… – По губам старухи скользнула кривая усмешка, и Ичиго неуклюже закончил: – В общем, не меня. – Да, это не ты, – задумчиво сказала старуха. Дотянулась до салфетки на подносе и аккуратно промокнула пятно на томесоде. – Но это не объясняет, почему именно я. В городе много других зампакто. – Много, – согласился Ичиго и в свою очередь опустил взгляд в пол. Чуть усмехнулся, подумав, что происходящее напоминает западную брачную церемонию с ее «Кто знает, пусть говорит сейчас или молчит вечно». Есть вещи, которые говорятся или сразу, или никогда. Поэтому он сжал кулаки и поднял голову, глядя прямо на Саку: – Потому что я знаю, что могу быть с вами честен. – Старуха удивленно приподняла бровь и чуть склонила голову, внимательно и по-настоящему слушая. – Наверное, мне действительно подходят многие зампакто, но я им не подхожу. Все восстановившиеся зампакто, что я здесь встречал, хотели хозяина. Чтобы все напополам, совместные бои, полное единение и… и все такое, – у Ичиго пересохло в горле, и он машинально облизнул губы. – А я так не смогу. Не смогу, – тише повторил он, разрывая контакт взглядов. Каждое слово приходилось словно вырывать из себя щипцами, внутри болело, дергало и жгло. Но Саку пристально смотрела на него, не собираясь отпускать его, пока он не доберется до сути, и Ичиго заставил себя продолжить: – Я… У меня был зампакто. Я утратил его по собственной… ну, глупости, да. Но теперь это неважно. Я не повторю своих ошибок, но другой зампакто… – К делу! – резко перебила поток его полубессмысленных слов старуха. – Я не смогу забыть! – напрямую выпалил Ичиго и шумно выдохнул. – В общем, вот. – Он провел пальцами по волосам, успокаиваясь. Самое страшное уже было сказано. – Я не смогу стать для Хёхёроро тем хозяином, о котором она мечтает, и, наверное, для многих других зампакто тоже. Я все время буду сравнивать, вспоминать. У меня был… очень хороший и сильный зампакто. Я не встречал равных ему прежде – и, наверное, не встречу и дальше. Ни один зампакто не заслуживает того, чтобы его всегда считали хуже, чем был тот, первый. – А меня, значит, можно сравнивать? Ичиго мотнул головой: – Дело не в этом. Вот в этом, – он махнул рукой, описывая все поместье, полное осени и облетевших листьев, – я могу ошибаться, но… Думаю, вы тоже хорошо помните, что значит терять кого-то. – Если бы Ичиго не следил за ее реакциями, то мог бы пропустить вспышку боли, мелькнувшую в глазах зампакто. Но эта вспышка придала ему сил, и он более уверенно продолжил: – Возможно, слишком хорошо помните, поэтому не можете одним своим желанием, как делают другие зампакто, заставить все эти листья, символ вашего прошлого, исчезнуть, и вам приходится убирать их самой. А я… я могу помочь начать новую жизнь. Ичиго перегнулся через столик и твердо положил руку на сухую ладонь Саку, безвольно лежащую на ее коленях. – Все нормально, если у каждого из нас будет прошлое. Если каждый из нас будет вспоминать свое и горевать о своем. Мы не будем едины так, как другие пары «хозяин-зампакто», но я знаю, что смогу доверять вам, а вы – мне. Я не фанатик силы или власти, я хочу лишь защищать тех, кто мне дорог. И я буду рад и горд, если вы согласитесь сражаться вместе со мной. Он отстранился и склонился в глубоком поклоне, едва не касаясь головой чайного столика: – Поэтому, пожалуйста, станьте моим зампакто!***
Ответа не было долгую, томительную минуту, и Ичиго осторожно разогнулся, не зная, чего ожидать. Старуха смотрела на него острым нечитабельным взглядом, потом вздохнула и покачала головой, и в уголках ее губ мелькнула едва заметная улыбка. – Куросаки Ичиго. Каждый раз, когда обстоятельства загоняют тебя в угол и выход остается только один, ты идешь и делаешь все по-своему, опрокидывая все ожидания и совершая невозможное. К этому никто не может остаться равнодушным. Ичиго нахмурился. «Что? Это да или нет?» – Я сдаюсь. – С этими словами старуха нагнулась и закрыла ему глаза ладонью. Когда она отняла руку, на Ичиго словно рухнула бетонная плита. Перед ним сидел его утраченный зампакто. – ЗАНГЕЦУ?!! Ичиго бы вскочил, но ноги не слушались. – Я все гадал, когда до тебя дойдет, – со знакомой полуусмешкой сказал Зангецу, – потом понял – никогда. Сердцем ты все понимаешь правильно, только редко его слушаешь. – Что?.. Как?.. Зангецу покачал головой, в его медовых глазах, которые очки совсем не прятали, светилась улыбка. Ичиго смотрел на него во все глаза, впитывая, всматриваясь, заново узнавая. – Тебя выкинуло прямо ко мне. Ты очень забавно смотрелся там, на площади: повзрослевший, ничего не видевший вокруг себя. Но я решил, – по его лицу скользнула тень, – оставить все, как есть. А потом ты меня не узнал. – Я не ожидал, что ты будешь старухой, – немного пристыженно пробормотал Ичиго, по-прежнему пребывая в ошеломлении. Зангецу согласно склонил голову: – Что может быть естественнее и безобиднее старой женщины, озабоченной мусором? Стереотипы работают даже здесь, в мире, полном природной энергии и щедро предоставляющим силу всем обитателям. Ичиго смотрел, как колышутся при каждом движении Зангецу его темные волнистые волосы, и периодически забывал дышать. Ситуация казалось нереальной, как во сне. – И все же ты спас меня в парке. – Как будто я мог оставить тебя там. – Даже несмотря на то, что я предал тебя… вас… – голос Ичиго сорвался, а горло перехватило. – Эта Финальная Гецуга… Зангецу прижал палец к его губам. – Молчи. Один твой приход сюда стоит тысячи извинений. Твои действия здесь, отчаянные поиски – это красноречивее любых слов. – И негромко добавил: – И твои слезы вчера. Его голос стал еще мягче, еще бархатистее, и это производило на Ичиго ошеломительное воздействие. За прошедшие полтора года он и забыл, как сам реагирует на Зангецу. – Прости, что ничего не сказал. Мне казалось, так будет лучше: ты заберешь с собой новый зампакто и вновь станешь шинигами. Ичиго вскочил: – Мне не нужен другой! А если будешь настаивать, что я просто искал меч, я тебя ударю! – и замер, завороженный незнакомым блеском его глаз. Зангецу встал, медленно наклонился к нему, остановился на время, достаточное для одного удара сердца, и поцеловал. Во время поцелуя он не закрывал глаза, смотря на Ичиго, и получал такой же прямой взгляд. Губы Зангецу были сухими и твердыми, они крепко прижимались к его рту, но когда Ичиго приоткрыл губы навстречу, откликаясь, зампакто отстранился. И улыбнулся. Ичиго облегченно заулыбался в ответ. Всё у них будет хорошо. Теперь он в этом был уверен.***
Когда в ворота яростно забарабанили, Ичиго, сидевший на ступеньках веранды бок о бок с Зангецу, поморщился. – Дайте угадаю, кто там. – Она боится, что не успела, и если так, твердо настроена услышать от меня, ушел ты благополучно или нет, – пояснил Зангецу и разжал пальцы, отпуская руку Ичиго. – Не надо ее в этом винить. – Просто можно и потише, – буркнул Ичиго, вставая. Покосился на Зангецу – вернувшись в свой привычный вид, тот ожидаемо разлюбил традиционную позу на коленях и теперь сидел, вытянув длинные ноги, – и прежде, чем пойти открывать Хёхёроро, задал один из оставшихся у него вопросов: – Скажи… А тот, другой, вернется вместе с тобой? Зангецу не стал притворяться, что не понимает, о чем речь. – Да, – спокойно ответил он, – можешь не волноваться на эту тему, Ичиго. Мы оба – твоя сила. Ичиго хотел сказать что-то еще, но охнул и схватился за руку с браслетом. Зангецу вскочил. – На секунду обожгло, – хмурясь, пояснил Ичиго, растирая запястье. – А, ясно. Последняя завитушка кончилась, осталась всякая мелочь. Уже скоро. Зангецу тихо выдохнул и ободряюще сжал его плечо. Ичиго уперся взглядом в раскрытый ворот его рубашки. – М-да, кому-то придется сильно наклоняться. – Что? Ичиго залился краской, осознав, что последнюю мысль он тоже машинально произнес вслух. Зангецу коротко рассмеялся – это был приятный, низкий звук – и, наклонившись, одарил его быстрым поцелуем. – В любой момент, – заверил он. Покраснеть дальше, как казалось Ичиго, было уже невозможно – у него даже уши горели. Он поймал ладонь Зангецу, коротко сжал и заторопился к воротам, упорно прогоняя из головы назойливую мысль, что разница в росте мешает только стоя. Он едва успел открыть створку ворот, как Хёхёроро бросилась ему на шею. – Ичиго!!! Я так боялась, что опоздаю!!! – Ага, – неловко сказал Ичиго, не зная, куда девать руки, – спасибо, что все же пришла. – Приятно знать, что я пришел вовремя, – невозмутимо, как всегда, произнес Гарётенсей, проскальзывая мимо них внутрь. – Ого! Хёхёроро, к облегчению Ичиго, оторвалась от него и посмотрела туда же, куда и Гарётенсей. – Ой, – сказала она, глядя на Зангецу, и невольно отступила на шаг. Потом дернула Ичиго за руку, вынуждая его наклониться, и зашептала на ухо: – А ты не говорил, что он у тебя такой красивый! Если бы можно было перенестись в мир живых прямо сейчас, Ичиго бы это с удовольствием сделал. – Полагаю, вы и есть неуловимый Зангецу, – прищурившись, Гарё оглядел его с головы до ног. – Никогда бы не подумал. Поразительный союз. – Это Гарётенсей, он здорово помог мне, – представил его Ичиго, потом честно поправился: – Ну, сделал, что в его силах. А Хёхёроро ты знаешь. – А как вы нашлись? – с любопытством спросила Хёхёроро. Глаза у нее, как заметил Ичиго, были до сих пор немного покрасневшие, но держалась она бодро. – Мы вас везде искали! – Ичиго убедил меня найтись, – сдержанно ответил Зангецу. – У него необыкновенный дар убеждения. Тот фыркнул и пояснил: – Он все время был рядом с нами, под видом Нагацузуки но Саку. Хёхёроро наморщила лоб, потом сообразила: – Так это вы были той старухой! Надо же, я как раз подумала, почему она к нам не выходит. Зангецу кивнул. – А почему такое странное имя? – Да, мне тоже интересно, – присоединился Ичиго, и Зангецу ответил, хотя заметно было, что делает это с неохотой: – Ичиго, что будет, если разрезать луну? – Ничего, – растерянно ответил тот. – Темнота. А, понял! Как в новолуние. – Если бы ты рассказал мне всё, я бы его вычислил, – немного обиженно буркнул Гарётенсей. – И, между прочим, ты утверждал, что проверил дома на холме! – Прости, Гарё. Мне никогда не везло в головоломках, – Ичиго смущенно потер шею. – С ними обычно разбирается мой друг Исида. – Зато ты редко ошибаешься в главном, – с еле различимой улыбкой заметил Зангецу, заработав согласный кивок Гарётенсея. Ичиго подумал, что за сегодня его зампакто улыбался больше, чем за все время, проведенное до этого вместе. И что, если так будет продолжаться дальше, в его внутреннем мире часто будет светить солнце. Руку жгло уже не переставая, и Ичиго тихо сказал: – Нам пора. Зангецу молча встал за спиной и положил руки ему на плечи, а Хёхёроро, изменившись в лице, вскрикнула «Уже?!» и внезапно расплакалась: – Ичиго, я буду так по тебе скучать! Гарётенсей неуклюже дотянулся и похлопал ее по плечу: – Ну, ну, я уверен, ты быстро найдешь себе нового хозяина. – Хозяина – да, – сквозь всхлипывания проговорила она, – а вот такого друга я больше никогда не найду! – Хёхёроро… – Ичиго посмотрел в ее залитые слезами синие глаза и в очередной раз подумал, что ненавидит прощания. – Я рад, что познакомился с тобой. И спасибо, что помогала мне. Гарё, – он повернул голову к мелкому зампакто, – спасибо, что не позволил мне идти дальше с закрытыми глазами. – Всегда пожалуйста, – немного грустно усмехнулся тот. – Если вы в скором времени обретете хозяев, – внезапно заговорил Зангецу, – то велик шанс столкнуться с Ичиго в Сейретее или хотя бы узнать о нем. В мире шинигами многие с удовольствием расскажут. Хёхёроро просияла. Ее настроение действительно было переменчивым, как летний ветерок, и Ичиго мельком подумалось, что хорошо бы ей достался хозяин, ценящий такую легкость характера. Он стиснул зубы, молча терпя новую волну боли. Пальцы Зангецу на его плечах сжались. – Отойдите, – негромко сказал он, и зампакто подчинились. В миг, когда Ичиго был готов уже закричать, перед глазами мелькнула знакомая белая вспышка. Браслет врезался в руку так, что, казалось, еще секунда – и отрежет ему запястье, потом мир вспыхнул белым, по телу прошел огромный заряд рейрёку, и долгожданная третья молния, ударившая по крепко прижатым друг к другу Ичиго и Зангецу, лишила его сознания.***
– Ох, и везунчик ты, Куросаки-кун! – такими словами встретил его мир живых. Ичиго, чудом устоявший на ногах, растерянно заморгал. Потряс головой, разгоняя плавающий перед глазами туман, и огляделся. Он стоял в постепенно гаснущем круге, на трех ритуальных колесах безвольно обмякли Чад, Исида и Орихиме, а перед ним с довольной улыбкой стоял Урахара. Откуда-то из-за колес одобрительно присвистнул Тессай. – Отлично! У тебя все получилось! Иначе и не могло быть, ведь всё готовили мы, специалисты своего дела, – радостно заорал он Ичиго. – Но офигеть, как ты быстро обернулся! – А что с?.. – чувствуя, как хватка Зангецу на плече стала чуть сильнее, начал Ичиго, но Урахара его перебил: – Твои друзья скоро очнутся. Тессай, – позвал он, не оборачиваясь, – сними, пожалуйста, наших уважаемых помощников, они тоже проделали отличную работу. – Слушаюсь, – бодро отозвался тот, приступая к делу. – Ты мне должен очень, очень подробный отчет, Куросаки-кун, – бывший шинигами чуть не мурлыкал, но глаза горели ясно и голодно, он переводил взгляд с Зангецу на Ичиго и обратно. – Обязательно, – кивнул Ичиго. – Я… Нет, мы будем ждать тебя в твоем внутреннем мире, – наклонившись, шепнул ему Зангецу. Ичиго поднял руку и накрыл его пальцы своими. На миг ему показалось, что он чувствует до боли знакомую рукоять меча, но это ощущение тут же пропало, как и ощущение тела Зангецу за спиной. Рот Ичиго сам собой расплылся в улыбке. Что бы ни было у них впереди, теперь они встретят это вместе, и у них все будет, потому что теперь они знают, кто они друг для друга. Гораздо большее, чем «хозяин-зампакто». А насколько – у них впереди вся жизнь и смерть, чтобы это выяснить до конца. КОНЕЦ