Chase Atlantic - Swim
«Это надо прекратить. Сейчас же!» Чимин едва не давится, когда заглатывает слишком глубоко, но опыт берет свое и он как профи расслабляет мышцы глотки, позволяя члену скользнуть дальше, пока его не тянут за волосы, несильно, но достаточно грубо, как всегда между ними, давая понять, что этого достаточно. Пак выпускает плоть изо рта, делает глубокий вдох и сдувает челку со взмокшего лба. «Все, стоп, хватит!» Чимин надрачивает чужой член быстро и интенсивно, стиснув зубы, потому что ему с собственным возбуждением никто помогать, похоже, не собирается. Он не поднимает взгляда, потому что знает, что не увидит в чужих глазах ничего, кроме похоти, поэтому акцентирует все свое внимание на стояке. «Ты должен остановится, немедленно!» Чимин облизывает губы перед тем, как приложиться ртом к головке. Он слышит, как сверху со свистом выдыхают, значит, все делает правильно. Он обводит языком уретру, затем еще и еще, пока снова не берет член в рот. Он старается действовать на автомате, как уже было тысячу раз до этого, но что-то идет не по плану, когда он неосознанно тянется рукой к своим спортивным штанам. - Не трогай, - приглушенно, но жестко. Чимин одергивает руку и возвращает ее на чужие бедра. «Если ты не сделаешь это сейчас, то обратного пути уже не будет». Чимин чувствует, как семя стекает у него по подбородку и быстро старается сглотнуть, чтобы не пришлось менять рубашку. Однако с членом во рту это сделать тяжелее, чем кажется, а так как никто не давал ему команды закончить, он просто прикрывает глаза и смиренно ждет, пока вязкая жидкость продолжает свой путь по шее и ключицам, оставаясь в итоге пятнами на только что выстиранной кофте. Наградой за этот инцидент ему служит то, что его рывком поднимают с колен и жадно впиваются в опухшие после минета губы, привычно делая этим больно. Но он знает, что Чимин ничего не скажет. Пак невольно отвечает на поцелуй, поглаживая бицепсы, пока чужая рука скользит под резинку спортивок и сжимает его стояк. Неужели. Не сказать, что он доволен тем, как ему молниеносно подрочили, не разрывая поцелуй, и заставили спустить позорно быстро, но это лучше, чем ничего. А потом Чимин понимает, что теперь в стирку отправятся еще и треники. Просто прекрасно. - Прости за это, - почти искренне, значит, Чонгук замечает пятна на рубашке и спортивках. – Времени не было на то, чтобы аккуратничать. Чимин практически верит. Разумеется, он делает вид, что не знает, как все свалили из общежития на часа три так точно и что все можно было устроит по-человечески, а не как во времена их начала. Он выдавливает улыбку, стараясь не обращать внимания на перепачканное лицо и шею. Все-таки не впервой. - Спасибо тебе, Чимин-а, - его снова притягивают к себе и целуют, но уже спокойнее и холоднее. Ну что ж, оргазм прошел, а значит и запал весь тоже. Ничего нового. Пак не удостаивает ответом ни на поцелуй, ни на благодарность, хотя не сказать, чтобы от него этого ждали. Все, что от него требовалось, Чимин уже сделал, на большее нет необходимости. Он смотрит, как младший поправляет свои волосы и джинсы. Выглядит то он, естественно, лучше него самого. И судя по внешнему виду, куда-то уходит, а значит это его «времени не было» относилось к тому, что Чимин должен был подстроиться под чужие планы. Какая прелесть. Его приподнимают за подбородок и заглядывают в глаза, а значит все это время Пак опять пялился куда-то в пустоту, не находя в себе силы глянуть на чужое лицо. Как он и предполагал, у Чонгука во взгляде ни капли сожаления за то, что он даже не удостоил Чимина нормальной разрядкой. В глазах только еще продолжающееся удовольствие от собственного оргазма, не более. Этот, казалось бы, жест заботы, в виде извинения и последующее поглаживание по щеке и волосам – ничто иное, как привычка, заложенная со времен, когда он еще испытывал к Паку хотя бы что-то. Когда его «хён, мне нужна помощь» еще вызывали у Чимина волнение, а не чисто автоматическое опускание на колени. - Хорошего вечера, Чонгук-и, - как робот чеканит старший, безразлично принимая прощальное похлопывание по заднице и оставаясь наедине с собой и пятнами от спермы на одежде. И вот что интересно, грязным он себя чувствует отнюдь не из-за рубашки и штанов. Запятнано его достоинство. Причем уже очень давно. - Да, и правда, - бросает он в пустоту, направляясь в душ. – Обратного пути, судя по всему, действительно нет.***
Струи воды стекают по телу, но, как и ожидалось, чище он себя от этого не чувствует. В голову наоборот лезут непрошенные воспоминания, как будто пытаются заставить Чимина чувствовать себя еще отвратительнее. Только вот ничего не получится, вряд ли он теперь знает, что такое чувства, особенно к себе самому. Не осталось ничего, Чонгук лично об этом позаботился, когда вытрахивал из него все темными ночами, чтобы не дай бог его любимый Тэхени-хён не узнал, что малыш Гуки не так непорочен, как кажется. Да, это его «хён, мне нужна помощь», брошенное от безысходности несколько лет назад, и естественно нашедшее отклик у Чимина, который готов был помочь везде и всегда, особенно всеми любимому макнэ, навсегда останется самой ненавистной фразой для Пака. Кто же тогда знал, что помощь будет нужна такого рода, что его по итогу извратят, разобьют и переделают наиболее удобным для Чонгука образом. Кто мог подумать, что сказанное им тогда «переспим?» с таким невинным видом, будто он пообедать вместе предложил, затянется вот уже на два года. И уж точно никто не предполагал, что это все перерастет в банальное использование Чимина всякий раз, когда Чонгуку это будет удобно. А чаще всего это происходило, когда Тэхён по каким-то причинам не обращал на младшего внимания, обижался или сердился. У Чона случался гормональный взрыв всякий раз, он прибегал к Паку, запирался и спускал пар. И не всегда Чимину было позволено тоже получать от этого удовольствие. Не нужно иметь IQ 148, чтобы сопоставить два и два и понять, что у Чонгука к Тэхёну и почему он так себя ведет. От этого Пак пару раз взрывался, пытался противиться, качать права, но это чертов Чонгук, который способен обвести вокруг пальца даже самого упертого и заставить делать то, что ему захочется. А еще Чимину по началу казалось, что у него у самого чувства к этому самому манипулятору, что тоже играло на руку младшему, но все разрушилось, как только ударилось об осознание, что его банально используют. Стоит ли упоминать, что Пак Чимин не такой дурак и пытался все прекратить, и однажды это даже сработало, Чонгук перестал приходить на пару недель. Но то, что случилось потом, в принципе и превратило Чимина в того человека, каким он является сейчас. В какой-то момент старший почувствовал эту ужасную, омерзительную нехватку Чона рядом. Ему до безумия недоставало Чонгука, и когда он это признал и едва ли не приполз к нему обратно, все попытки сопротивляться сошли на нет. Чимин подчинился, сдался и принял то, что каждый раз ему готовил младший. Сейчас он уверен, что Чон собственноручно и так умело выработал у Пака эту зависимость. И вряд ли теперь ему когда-нибудь предоставится возможность от нее избавиться. Иногда остатки его здравого смысла, те, что еще не пали под натиском чонгуковского влияния, буквально кричат ему остановиться, как сегодня. Но все, что остается Чимину, это игнорировать и свыкнуться с мыслью, что он окончательно потерял собственную волю да и желание что-либо менять. Чимину неприятно. (Разве?) Плохо так, что уже хорошо. (А может просто хорошо?) Отвратительно настолько, что граничит с экстазом. Все это неправильно, но при этом так идеально. (Уверен ли, что неправильно?) Все, что связано с Чонгуком, это одна сплошная «неправильноть», от которой сносит крышу и самообладание. Впрочем, как и всегда. Чимин не помнит, как оказывается в своей комнате, закутанным в одеяло и тупо глядящим в потолок. Ровно до тех пор, пока телефон не вибрирует у подушки, вынуждая отвиснуть и ответить на звонок. - Ало? - Чиминни, спишь? Вопрос для галочки. Чонгука ни на йоту не интересует, чем он сейчас занят, потому что, если он захочет, Чимин тут же бросит все свои дела. К слову, голос младшего звучит напряженно, и ласковое обращение к Паку выходит из-за этого каким-то унизительным. - Нет, я не сплю, - отвечает он без раздумий, но не называет Чонгука каким-нибудь милым образом, как делает практически всегда во время их бесед. Все еще чувствует осадок из-за вечернего поведения младшего. Вряд ли это остается незамеченным со стороны Чона, и определенно он заставит Чимина позже пожалеть об этом. - Я уже почти у дома, кое-что случилось, - его голос как будто дрожит, но это вероятнее всего из-за быстрой ходьбы. То, что последует за этим, Чимин уже знает наперед. Проходил ни один десяток раз. - Ты же поможешь мне, хён? Пауза всего на секунду, пока Чимин откидывает одеяло и принимает сидячее положение. - Конечно, Чонгук-и, разве я могу тебе отказать. Они оба знают, что нет.