Without umbrella

За вчерашний день произошло слишком много всего, но то, чем он кончился, перечеркнуло все. Это был сон? Не открывая глаз, я вспоминаю, как заснула. Последнее, что помню, сладкую улыбку от того, что он прижал меня к себе, поцеловал в шею и глубоко вдохнул запах моей, еще влажной, кожи. Открываю глаза. Люк уже смотрит на меня. Вижу в его взгляде удовлетворение и спокойствие. — Не смотри на меня такой, — я улыбнулась и уткнулась в подушку. У меня не было вчера времени укладывать волос, поэтому заснула с влажным; я даже не представляю какой бардак сейчас на моей голове. При легком движении, я почувствовала, как начало пульсировать в висках. Последствие алкоголя. — Мне это и нравится, Лилиан. — Голова болит. — Говорил, много не пей. — Кто предложил напиться, Хеммингс? Я оторвала голову от подушки, Люк сидел на краю кровати, протягивая мне бокал виски, вопрос появился в моих глазах. — Опохмел-пати никогда не будет лишним. Мне захотелось поцеловать его сейчас. Сделав глоток, я и совершила свое намерение. Терпкий вкус алкоголя ослабил мое напряжение в мыслях по поводу сегодняшней ночи, хочется больше. Губы Лукаса звали к себе, я повелась и прильнула к ним. На трезвую голову желание ощущается острее. — Именно так я и хотел провести это утро, — отстранился от меня. — Как? — Я не хотел стучаться к тебе в комнату и поздравлять, как будто мы никто друг другу. Не хотел видеть, как ты спускаешься вниз и подходишь ко мне после всех остальных, в последнюю очередь. — Что мешало быть ближе раньше? Он ухмыльнулся, но глаза стали от чего-то задумчивее. — Я просто знал, что проснусь с тобой в этот день. — Люк? — глухой голос доносился с лестницы. Нас оборвали, Хеммингс улыбнулся мне и прошептал «собирайся, я вниз». Правда, что раньше мешало быть ближе? Как всегда, игнорирует поставленные вопросы. Пару глотков спиртного и я стою под душем. Неужели нужно было просто вместе напиться, чтобы мы открылись друг другу и перестали бояться показать чувства? Горячая вода обдает мое тело; вспоминаю жаркие подробности прошлой ночи. Мной еще не владели в сексе так, как это было вчера. Обычно, я знаю, чего хочу, как хочу, как мне нравится больше и в каких позах; имею негласную власть над партнером, и даже в сексе держала контроль над чувствами другого человека. А с Люком я поддавалась каждому его движению, мое тело было в его руках пластилином. Мысли не были заняты вопросом «как получить удовольствие». Не ждала конечной точки — я была полностью вовлечена в процесс, и это уже меня удовлетворяло. Phil Collins — In The Air Tonight Выйдя из душа, сразу обратила внимание на небольшую коробочку на еще не заправленной кровати. Улыбнулась. Записка: «Теперь я готов всю жизнь слушать, как ты шепчешь мое имя». Хеммингс. В коробке лежал браслет из белого золота, много сплетенных между собой сердец. Когда он успел? Я спустилась вниз. Первым я увидела папу. Он всегда говорил мне много, это становилось моим наставлением на год. И не важно, сколько лет мне исполнялось, в день рождение он относился ко мне и к своим словам очень глубокомысленно, как будто я его партнер по работе, и от меня зависит огромнейшая сделка века. Знаю, что вся эта серьезность от волнения. Я не могла спокойно воспринимать его напутственные слова, и слезы подкатывались к горлу, но при нем мне нельзя было плакать, поэтому, выслушав, я ускользала в ванную, а там уже они лились градом по моим щекам, от благодарности и от большой любви к нему. Мой папа. А в данный момент, он не может выдавить из себя долгих речей, и в этот раз я вижу, что глаза на мокром месте у него, а не у меня. Не стала его мучать, дожидаясь продолжения; крепко обняла, почти простила, пап, честно. Дальше эстафету поздравления он передал ребятам, прекрасные добрые слова. Но, как бы сильно я не желала бы сконцентрироваться на них, мои мысли витали далеко отсюда, потому что я краем глаза увидела Лукаса. Пропускаю половину мимо ушей, пытаясь казаться естественной. Но картинками всплывают горячие моменты с Хеммингсом со вчерашней ночи. Губы по моему мокрому телу, его руки между моих ног, мои руки, плавно ведущие его по дороге к удовольствую. Его стоны на ухо смешанные с шумом воды из душа, горячие капли воды на моих глазах которые он смахивал, чтобы я продолжала смотреть ему прямо в глаза… — Поэтому, с днем рождения, Лили. Прозвучало, как возвращение к реальности, и мой взгляд снова сфокусировался на них. Горячо. На моей кисти красовался подаренный браслет. Взгляд Лукаса упал на него, от чего на его лице засияла довольная улыбка. К нему я подошла последней, как он и боялся, в своих представлениях об этом дне; он счел это за подкол, и с улыбкой закатил глаза, а я во всю улыбаясь, целую его осторожно в щеку. Заметила его смущение. Поняла без слов, что говорить о нас еще рано. Не будем. — Хеммингс, спасибо, что не бесишь меня сегодня, — сказала, чтобы все слышали. — Все впереди, Лили. И только одна лишь я в этой комнате услышала пошлый подтекст в этой фразе, от чего тепло разлилось внизу живота. Все просто умилились тому, какими мы можем быть терпимыми по отношению друг к другу. И радовались, что не приходится никого разнимать, или же успокаивать одного из нас. *** Я еще ни разу за все время здесь так трепетно не относилась к наряду, в котором сегодня буду. Знаю, что ему не нравится моя тяжесть в образах, но я не могу от этого отказать, для него могу лишь смягчить. Поэтому накрутила волос; эта маленькая деталь мне не свойственна, но добавляет легкости. «Открой» снова пришло на телефон, я уже полностью готова, волнуюсь, понравится ли ему. Я открываю дверь, впервые вижу его в белой рубашке, она почти невесома и оголяет его грудь. Почему ты так чертовски сексуален, Хеммингс? — Ты готова? — Да, — я без тяжелой красной помады, специально для того, чтобы в течение вечера, он мог украдкой целовать меня, не оставляя следов преступления на своих губах. Именно по этой детали я и отличаю одиноких женщин — по четко выведенному контуру помады. Им некому портить его или размазывать уголки. Их идеально накрашенные губы никому не принадлежат. Этим вечером мои — в его власти. — Люк, — он приблизился, а я уперлась руками в его грудь, — я совсем без подарка. — Эта ночь была главным подарком на сегодня, помни, — он поцеловал меня в лоб. Этот вечер мы проводим вшестером. Пришлось вызывать водителя; я оказалась в машине не с Лукасом. Замечаю, какой довольный папа, от того, что я расслаблена, от того, что он может находиться рядом без иголок с моей стороны. Это напоминало о счастливом прошлом. Нужно постараться отпустить все обиды до конца, которые тянут меня только вниз своим тяжелым грузом. Подъехали к заведению мы одновременно, пока я только успела коснуться ручки двери, она открылась передо мной, вижу пристальный и томный взгляд Хеммингса. Подает мне руку. Впервые ощутила свою женскую хрупкость, когда моя маленькая ладонь плавно приземлилась в его большую руку, уверенно ставшей мне опорой. И крепко сжал, перед тем как отпустить и отойти от меня. Сегодняшний вечер пройдет в ожидании моментов возможности прикоснуться к нему или оказаться рядом. Это то, что только между нами, и не должно касаться других. Мы еще слишком неустойчивы, и я до конца не верю, что эти моменты могут продлиться дольше, чем обычно. Сладкий дым ударил мне в нос на входе, музыка и вспышки света, в которых вижу довольных от алкоголя людей. Хочу скорее выпить, а то непрошеная тревога закрадывается в сердце. Нашла глазами барную стойку, и направилась туда, пока они разбираются с местом. — Текила, — озвучила бармену. Как без нее сегодня? Быстрее, пожалуйста. Меня отпускает из беспечного пьяного состояния, в котором я прибывала со вчерашнего вечера. Сегодня весь день добавляла по чуть-чуть, но не рассчитала. Не хочу, чтобы трезвые мысли съели меня тем, что я поступаю нелогично, и что это никуда нас не приведет. С каких пор меня волнует конечная точка в общении? Передо мной появляется стопка. Соль остается на губах, а холодная текила проливается в меня спасением. — Ты куда потерялась? — руки Лукаса грубо поймали мою талию. — Я здесь. — Не исчезай, — слышу по голосу, что он недоволен. К чему контроль? Я шла за ним следом, его рука, протянутая назад ко мне, еле держала мои пальцы, аккуратно касаясь, ощущая меня, что я тут, с ним. Как только мы подошли, он выпустил меня из рук окончательно, будто никогда и не держал. Когда я садилась, то обратила внимание на непонимающий взгляд Майкла, который уставился на Лукаса, а тот просто избегает этой встречи глазами, пытаясь найти, чем занять свое внимание. Он догадывается? Но к чему беспокойство в глазах у обоих? Мы были на расстоянии в течение всего вечера, что и мучило меня, как и предполагала ранее. Но каждый раз, когда наши с Люком взгляды встречались, я читала «Ты не представляешь, что я заставлю чувствовать тебя сегодня», или же мне просто хочется так воспринимать наглость его пьяного взгляда и пошлую ухмылку. Прошло еще немного времени, но часы для меня тянулись предательски долго. Люк невзначай упал рядом со мной. Я совсем не подаю вида, что это как-то развеселило меня внутри. Когда Люк удостоверился, что никто пристально не смотрит на нас, то сладко и дерзко прошептал на ухо «я хочу в тебя». Выгибаю шею в его сторону, прикрываю глаза, чувствую это сильное притяжение к нему. — Лили, — голос Майкла резко вывел меня из транса, и я широко открыв глаза, пытаюсь навести на него фокус, Лукас отстраняется в сторону, как будто совершенно не при делах моей потерянности, — я хочу поговорить с тобой. Лукас уже был вовлечен в разговор с Калумом. А я с удовольствием встала к Майклу, но почувствовала неустойчивость в ногах. Конечно, я же еще ни разу не встала за вечер, как начала пить. Я уперлась в руку Майкла, и мы вышли на балкон. Холодный воздух заставил съежиться и прищурить глаза. — Лили, — выражение лица и голос плавно перестраиваются на серьезную волну, это настораживает меня с первых секунд, — ты понимаешь, что должна держаться на расстоянии от Люка? — С чего ты решил, что сейчас я не держу эту дистанцию? Ты же знаешь мое отношение к нему. — Я запутался в том, что наблюдаю, и мои мысли по поводу твоих чувств к нему совсем неоднозначны. — Майкл, — я пытаюсь казаться равнодушной, но сердце волнительно колотится, — я уверяю тебя, что все под контролем, — конечно же, уже нет. — Я не хотел этого разговора сегодня, но вижу твою неоправданную доброту к нему. — Ты хочешь сказать, что он ужасен, Майкл? — слышу приглушенную музыку из-за закрытых дверей и не хочу возвращаться туда, пока не выясню к чему этот разговор. Может, хоть Майкл объяснит мне то, что недоговаривает Хеммингс? — Нет, — я никогда еще не видела такой обеспокоенности в нем, — Люк мне не просто как брат, он им и стал. И этого уже ничего не изменит, — за этим предложением я слышу историю, которую мне недосказывают, — но есть вещи, за которые я переживаю относительно тебя. — Майкл, я не маленькая девочка. — Лили, послушай, — делаю недовольный, но внимательный вид, — он сам тебе все скажет, если ты начнешь с ним тему ваших отношений. — Их нет! — я не выдерживаю и раздаюсь безысходным смехом. — И не будет. Поэтому я прошу, держи все в руках, и не ведись на свои представления о нем, как ты рассказывала мне. Тебе будет больно от того что ты придумала, а Люк никогда не допустит тебя близко, поверь мне. Майкл, уже допустил. Но ты не знаешь этого. И к чему этот разговор, почему столько новых вопросов появилось в моей голове, но из-за алкоголя я не могу трезво оценить ситуацию, поэтому решаю поддаться желанию протеста. Но не успеваю что-либо произнести, как открывается дверь. Входит Хеммингс. Во взгляде Майкла я читаю, что это все строго между нами. Это и так ясно, не переживай — отвечаю закатанными глазами и улыбкой. — Лилиан, ты совсем замерзла тут. Люк, наконец, посмотрел Майклу в глаза, и увидел в них осуждение и злобу. Мне не ясна эта загадка. Не в силах разгадать, поэтому я буду в моменте, а с этим всем разберусь завтра. Я захожу внутрь, Лукас идет следом по звуку моих каблуков. Было бы правильнее, поинтересоваться сейчас у него, что это все значило. Но вечер будет испорчен. — Я хочу танцевать, Люк, — разворачиваюсь к нему лицом и протягиваю руку. Он с еле заметной улыбкой оглянулся по сторонам, протянул мне руку в ответ, и сам повел вперед, в центр танцпола, чтобы смешаться с толпой и быть незаметными для наших. Такты музыки ударяют по струнам восприятия происходящего — от чего движения появляются сами. Уже не я руковожу своим телом, а ритмы музыки. Но она плавная, как и мои движения, как и руки Лукаса, плавно приземляющиеся на мое бедро. Пальцы, сквозь платье нащупывают кость, и сдавливают ее, прижимая к себе; лицо опускается мне на шею, а горячее дыхание и мягкий поцелуй украдкой падают на мою ключицу. Обезоружена. Сложно вырваться из его хватки, но поворачиваюсь к нему лицом, хочу посмотреть прямо в глаза. Что там? А там огонь, пожар, животное желание, но пьяная спокойность и плавность. Не могу его поцеловать. — Я хочу покурить, — он аккуратно кричит мне на ухо, нарушая всю идиллию момента. Мы направляемся к лифту. Осторожно, двери закрываются; на меня лавиной рушится жадный поцелуй, со вкусом лайма на губах. Можно прямо здесь, в лифте? Но двери открываются, и мы молча идем на улицу. Именно поэтому необходимо отказаться от красной помады. Лукас прикурил сигарету и дал ее мне. Затяг еще больше расслабляет тело, выполняя на отлично командную работу с алкоголем. — О чем говорили с Майклом? — стоит говорить, как есть? — Выслушивала порцию поздравлений, — он перевел на меня взгляд, вникая, не вру ли. Нет, он слишком пьян, чтобы осмыслить это. — Поехали домой? — Оставим всех? — С этим разберемся завтра, они и не заметят. Молча дожидаемся авто. Мои ноги дрожат от холода, а Лукас обнимает меня сзади. Открывается дверь, падаю на сидение. Сердце замирает в преддверии того, как за нами также закроется дверь в комнату, как я приземляюсь на кровать и снова соглашаюсь на его властность. Чувствую подступающее тепло. Отвожу голову от окна на Лукаса, он снова наблюдает за мной. Его зрачки расширены, и когда свет проносящихся мимо фонарей падает на его лицо, замечаю на нем неподдельную заинтересованность в обладании мной. Его тяжелая рука приземляется на мою оголенную ногу, ползет вверх по бедру, задирая, и так короткое, платье. Он останавливается, с остановкой водителя на светофоре. Я кидаю недовольный взгляд на водителя. Хочется попросить, пожалуйста, покиньте машину. Движение продолжается. С меня будто уже сорвали чеку, и я разлечусь на атомы прямо в этой чертовой машине.