***
Первое о чем подумала Преображенская, открыв глаза — «лучше б сдохла вчера, чем так мучиться сегодня». Она свесила вниз ноги, а затем с тяжелым стоном поднялась сама. В голове гудело, как в набат били, а в глазах все расплывалось, мешая сконцентрироваться. Озноб со вчерашнего вечера усилился, не спасало даже одеяло. Тошнило. Синяки болели. Вкупе ко всему последнее, что она помнила со вчерашнего вечера это то, как она второй раз приложилась к бутылке, а после — тьма. В груди поднималось беспокойство. Ева сидела на кровати, бездумно пялясь в одну точку, даже не моргая. Она бы наверняка и дальше так сидела, если бы не осторожно приоткрытая дверь и эльф, замерший в проходе. — Проснулась, — констатируя факт, начал мужчина. Девушка смогла только кивнуть, тут же хватаясь за голову. — Я заходил к тебе пару часов назад, ты еще спала, не хотел будить, — Седрик прошел вглубь комнаты, присаживаясь на корточки перед ней. — Который час? — С трудом прохрипела эльфка. — Почти полдень. Ева тяжело вздохнула. — Что вчера было после второй рюмки? Седрик оставил вопрос Евы без ответа и потянулся ко внутреннему карману. — Это твое, так ведь? — Он протянул ей черную книжку. Машинально Ева прикоснулась к месту где она всегда лежала. Почувствовав пустоту, ее как будто холодной водой окатило. — Ты прочитал то, что там написано? — Седрик сдержанно промолчал, — я так понимаю смысла отнекиваться уже нет. Мужчина аккуратно присел рядом, всем видом показывая что он готов буквально ко всему. И Ева рассказала. Почти все, опуская только некоторые детали. Она делилась всем тем, что накопилось у нее в душе, полностью доверяя и открываясь эльфу. Будь она в более стабильном эмоциональном состоянии, наверняка бы наплела какой-нибудь чепухи, все что угодно, лишь бы уйти от разговора по душам. Но сейчас она была буквально на грани, она просто уже не могла терпеть это моральное напряжение и постоянную угрозу ляпнуть что-то не то. Ей ну просто жизненно необходимо было выговориться. С каждым сказанным предложением в голове у Седрика будто собирался пазл, появлялись ответы на многие вопросы о ее странном поведении. Он не был глуп, чтобы думать, что это единственно населенный мир в этой вселенной. Мужчина даже знал, что эльфские Ведуны могли перемещаться сквозь пространство, так что, хоть правда о жизни девушки и удивила его, но не сказать, что сразила напрочь своей нереальностью. Седрик ей верил. «Каждый день новые беды, дадут ли мне умереть спокойно?!» — про себя подумал эльф, как только девушка закончила. — Ты была права, что я не представляю насколько далеко твой дом отсюда, — после небольшой паузы, усмехнувшись, начал эльф, — я догадывался, что с тобой что-то не так, ты ведешь себя не как… хм. — Не как эльф? Он, отвернувшись, покачал головой. «Получается, это не Шераниэль, а только ее оболочка. Это не ей я обязан жизнью.» Смотря на стремительно меняющееся лицо мужчины, она только еще сильнее затихла в углу. Новый мир — новые правила, и только человек, поживший здесь, их знает. Еве, как воздух нужен кто-то кто знает как тут жить. «Смогу ли я тащить на себе еще одного эль… еще одного человека? Нас, по идее, даже ничего не связывает, кроме истинной хозяйки оболочки, которая находится чёрт-ти где,» — Седрик потянулся к книжке, — «Береги тело, попасть в поврежденное я не смогу, а значит придется искать пустой сосуд, или перерождаться». «Долг за жизнь никуда не делся и пусть я не могу помочь Шер напрямую, я могу удостовериться, что в момент перехода она вернется в целый и невредимый сосуд.» — Раз уж так получилось, — он постарался дружелюбно улыбнуться, — как твое имя? — Ева, — немного помявшись ответила девушка. — Так вот, Ева, прекращай трястись, я тебе верю и помогать буду, — Преображенская с облегчением выдохнула, — советую привыкать к имени Шер. Иорвет слышал именно его, а попытка объяснить ему кто ты такая может обернуться еще одним походом в подземелья. Девушка с умным видом покивала и протянула руку. — Приятно познакомиться, — мужчина ответил ей крепким рукопожатием.О правде
28 сентября 2020 г. в 17:15
Вскоре после раскрытия заговора и смертоубийства зачинщиков, все начали спешно расходиться. Иорвет с неудачливым господином Лофином, который даже вены в критической ситуации перегрызть себе не смог, отправились проведать истязателя, оставив Седрика разбираться с кровавым телом и девушкой. Быстро оттащив тушу в комнату к остальным, тот моментально, на уровне безусловных рефлексов, обобрал тела и, прихрамывая, вернулся к Еве.
Эльфка изо всех сил пыталась удержаться на негнущихся и трясущихся ногах. Лицо у нее в этот момент было бледное, до жути, чуть ли не с зеленоватым оттенком. Несмелой поступью, она брела в сторону колодца, стоявшего в нескольких метрах от нее. Седрик последовал за ней. Оперевшись, дрожащими руками о бортик, она, стараясь не смотреть на кровавые потеки, пыталась отдышаться. Эльф принялся оперативно, пока ничего не засохло, чистить оружие. Набрав ведро, он потянулся за лежащим позади скважины мечом.
Краем глаза зацепив, как алая вода стекает по лезвию, в носу Евы тут же засвербело от ненавистного запаха крови. Не сдержавшись, Преображенская отступила на шаг в сторону и, прислонившись к чьей-то двери, начала громко чистить желудок. Седрик с сожалением взглянул на скорчившуюся в три погибели эльфку. Быстро отмыв руки, он набрал чистой воды и направился к девушке.
— Может, не стоит пугать чужую дверь? — Мужчина поставил ведро и попытался аккуратно переместить эльфку к ближайшим кустам, — хозяева точно рады не будут.
Дотащив ее до относительно приемлемого места, он еще некоторое время стоял рядом, придерживая ей волосы. Как-никак сам в свое время прошел через это состояние. Хорошего мало, приятного еще меньше. Как только Ева выпрямилась, более или менее устойчиво держась на ногах, мужчина тут же поставил ей под ноги ведро. Умывшись и приведя себя в порядок, они направились в трактир.
Идти было тяжело. Мужчине -- из-за постепенно опухающей, подвернутой лодыжки и вновь открывшейся раны, из которой снова бежала кровь. А Еву трусило, так будто она стояла голая на морозе. Адреналиновый откат бесследно не проходит. К моменту когда они дошли до чистой от крови комнаты Иорвета, у девушки уже мутнело в глазах и начинала жутко болеть голова. Видя невменяемое состояние боевой подруги, преодолев себя, Седрик опять спустился вниз, к трактирной стойке. Хромая, он доковылял до кряжистого краснолюда-трактирщика.
— Чего изволите, господин? — Коротышка явно удивился внешнему виду ночного посетителя. Недоверчиво приподняв бровь, Седрик в свою очередь оглядел его с ног до головы.
— Тебя же не было днем?
Трактирщик закивал головой.
— Я сменяю отца ночью. Так чего вам будет угодно?
— Бутылку водки и две рюмки, — перенеся вес на здоровую ногу, мужчина достал несколько монет из кармана. Покойным заговорщикам они уже были точно ни к чему, а вот им с Шер сильно пригодились.
— Закуска или может… бинты нужны? — Учтиво поинтересовался краснолюд.
— Да, пожалуй, принеси чистых тряпок, — ответил эльф, сноровисто засовывая бутылку за пояс, забирая рюмки со стойки и притыкая за пазуху приготовленную более услужливым и сговорчивым трактирщиком связку бинтов. — Это все, спасибо.
Кабатчик ничего не ответил, только удовлетворенно кивнул, сгребая деньги в руку.
Ева сидела у еле теплого камина, пытаясь всеми силами отогнать от себя кошмар, приключившийся с ней, но снова и снова она видела эти обезумевшие от боли и страха глаза и чувствовала прикосновения теплых капель крови к рукам и шее. Она ощущала смерть, она была ею. Девушка вздрогнула и, попытавшись взять себя в руки, начала внутренний монолог.
«Я. Убила. Человека…» — девушка задумчиво потерла лицо. — «Пиздец, а не жизнь. Что дальше, я окажусь оборотнем или меня испепелит золотой дракон?!
Ладно, поздно божемойкать, воскресить я его не смогу, да и как-то нет особого желания… Но как же, сука, сложно просто выкинуть это из головы и делать вид, что ничего не произошло…»
Внутренние дебаты прервал скрип двери и тихая эльфская ругань сквозь зубы.
— A d’yeabl aep arse, я слишком стар для подобных приключений, — Седрик пододвинул стул у двери ближе к кровати, выкладывая добычу.
Ева все еще тряслась мелкой дрожью. Не долго думая, отточенным годами проведенными среди людей движением, мужчина открыл бутылку и разлил по стаканам. Присев рядом с девушкой, он настойчиво предложил ей полную до краев чарку. Дрожащими руками она вцепилась в стакан, расплескивая содержимое пока несла его до рта. С болящим за водку сердцем, эльф помог Еве донести рюмку. Стуча зубами о край, она начала пить. Сделав большой глоток, эльфка остановилась и, сморщившись, сильно закашлялась. Приподняв рюмку, Седрик вынудил ее допить до дна.
— Как ощущения? — Поинтересовался Седрик.
— Херово, а что бывает по-другому? На моих глазах человек из-за меня кровью истек!
— И что с того? Не убей ты его, он бы убил тебя, не испытывая никаких угрызений совести. Если ты начнешь грызть себя изнутри мыслями, что ты безжалостная убийца, то лучше бы вообще не сопротивлялась. Задушили бы тебя и дело с концом, — с глухим уханьем, эльф распахнул кафтан, обнажая весь покрытый царапинами и багряными синяками крепкий торс.
— Что ты хочешь этим сказать? Мне теперь радоваться, что я прервала чью-то жизнь, что ли? У этого человека за спиной был целый мир, а я…
Промочив бинты в водке, мужчина начал аккуратно протирать кровоточащие края обожженной раны.
— Прекрати думать о нем, как о невинной овечке, — он поднял на нее серьезный взгляд глубоких, потемневших от боли, карих глаз. — Он напал на тебя, он твой враг, а врагов не жалеют. Я бы радовался на твоем месте: не у каждой хватило бы смелости до конца бороться за свою жизнь.
Сконцентрировавшись на деле, эльф монотонно, одну за одной, начал обрабатывать ссадины на животе. Каждый раз когда он, как ему казалось, тихо шипел и морщил от неприятного пощипывания нос, девушка вздрагивала, сбиваясь с мысли.
«Может, он и прав в конце концов. Я люблю жизнь и хочу жить. Даже если меня занесло в это ужасное, темное, варварское место, шанс вернуться есть. Седрик прав, нужно смириться, вынести урок и пытаться жить дальше. Он мертв, я жива, а чтобы дотянуть до следующего перехода нужны силы. Откуда бы их взять…»
Отмерев, девушка потянулась к бутылке и, приложившись прямо к горлу, села рядом с эльфом. Общая изможденность, дикий стресс и лошадиная доза адреналина не прошли бесследно. Девушку повело буквально с двух глотков. Пьяна, она не придумала ничего лучше кроме как разреветься, утыкаясь эльфу в плечо.
Седрик сначала чуть ли не подпрыгнул на жестком матрасе, уж очень больно она боднула его лбом по синяку, но услышав громкие всхлипы и душещипательные подвывания, тяжело вздохнул, приобняв за плечо.
— Хочешь, поплачь, говорят, легче становится, — проговорил он, забирая бутылку из тонких рук.
—Почему все это происходит со мной? За что? Ты понимаешь, я же была обычной студенткой. У меня было любимое занятие, дядя Джин, у меня были друзья и весьма насыщенная жизнь. А в один момент, я просто открываю глаза в этой сраной лодке, — она отлипла от его руки, высморкавшись в край одеяла.
Попытка Седрика отсесть успехом не увенчалась. Как только он дернулся в сторону, она с удивительной прытью, для нетрезвой женщины, вновь обвила его руку, теперь вытирая сопли и слезы об его плечо. Эльф тяжко вздохнул.
— Это несправедливо! Меня просто закинули сюда, даже не спросив хочу ли я этого! Выдернули из моего мира!
На этом моменте он вдруг напрягся.
О каком таком мире идет речь? Может она имеет в виду жизнь до рабства? Седрик попытался вслушаться, но с каждой минутой речь становилась все более бессвязной и менее разборчивой. В очередной раз обтеревшись об услужливо подставленное плечо, она продолжила.
— Это тварь, как ж ее, суку… Шерае, Шерален, тьфу ты, падла, да как ни назови, один хер — скотина! — Ева старательно искала пьяными глазами зрительного контакта, — так вот она ущемляет права человека, мои, значится, права! — для, видимо, большей солидности и уверенности, она подняла палец и скорчила морду.
Скорее всего этим странным приподниманием бровей она как бы спрашивала, — «ну что? Понял, али все по новой?»
Дальше слушать это бессвязное бормотание мужчина не собирался. Аккуратно стряхнув с себя эльфку, он выдернул из-под нее одеяло и, легонько толкнув в плечо, уложил на кровать. Оказав небольшое сопротивление, в конечном итоге, свесив руку с кровати, она задремала, громко сопя. Досадливо поморщив лоб, мужчина накинул на нее одеяло и уже собирался уходить вниз, просить еще одно спальное место, как вдруг позади него что-то упало.
Книжка. Она видимо вывалилась из-под широкой кофты, которая выбилась из штанов. Черная, потрепанная, она раскрылась прямо на середине, там где была подогнута страничка. Вообще сам по себе эльф был не слишком любопытным. После жизни в тылу врага под постоянной угрозой, что в любой момент на вышку нагрянут Лоредовские холуи, он в полной мере оценил фразу «меньше знаешь — крепче спишь».
Но странные рассказы о насильственном перемещении заставили его поднапрячься. Да, это можно было бы списать на синие выдумки, если бы не одно но. Эльф никогда не назовет себя человеком, даже оседлый, даже если оговорился.
Седрик поднял книжку и первое, что бросилось в глаза — почерк. Левая станица, по которой было видно, что она написана гораздо позже остальных, сильно отличалась от пары строчек на правой. Ощущение будто писал совершенно другой человек. Красивый, ровный почерк с завитушками резко превратился в корявый и совершенно неразборчивый. Когда Седрик раскрыл, на выделенной закладкой странице, дневник, его поприветствовала запись о Странствующих. Мысленно извинившись перед спящей и пускающей слюни на подушку эльфкой, Седрик прикрыл дверь в комнату, унося с собой водку и черную, с раскидистой яблоней на видавшей виды обложке, книжку.