crumbling comprosure

В каком-то смысле он чувствует себя почти смешно, считая Сону отличной от смертной. Возможно, это не такая уж и глупая мысль — она ​​вечна, как существо, которое будет существовать вечно, пока её работы и творчество увековечены, превращая её в музу, богиню, подобающую её эфирной красоте. Тем не менее, у неё всё ещё есть желания, настолько похожие на его собственные — похоть, наслаждение, потребность в стимуляции, развлечения. Это всё мысли, о которых ему не нужно размышлять в этот самый момент, когда её горячее естество так нуждающе прижимается к его лицу и пытается проникнуть в его рот. Синие, грубые лобковые волосы царапают его щеку, к его же собственному удовольствию — возможно, слишком забавному, поскольку нежная, но крепкая, сильная рука хватает его за волосы и пытается удержать Каина обратно, когда он отступает, просто чтобы проверить её пределы. Её голос звучит так же звучно, как мелодии, которые Сона издает на своей собственной арфе, хотя ноты в её голосе дрожат, дрожат и распадаются, когда Каин впивается языком в её складки, пробуя их на вкус. Её влагалище сжимается вокруг пустоты, и он чувствует это, чувствует, как она пытается сжаться вокруг вершины его языка — как будто удержать его там, где он сейчас находится, между её ногами. Её бедра сжимаются вокруг его головы, словно пытаясь раздавить его череп, пытаясь заставить его остаться там. Его человеческая рука беспорядочно поглаживает её бедро, в то время как другая осторожна со своими когтями, чтобы не поцарапать партнёршу, ещё больше раздвигает Соне ноги с небольшим нажатием, положив её на внутреннюю сторону бедра. Она стонет дальше для него, громче, корчась, пытаясь толкнуть бедра вверх. Естественные соки смачивают его подбородок, тянутся по его рту, и она окрашивает его своим вкусом. Возможно, он теперь пахнет ею некоторое время, пока не смоет лицо какими-либо доказательствами, от которых Сона его запятнала. Стыдно и в том, что он задается вопросом, на что это похоже — встретиться с мастером Зедом, когда он пахнет сексом и таким грехом. Он немного отодвигается, просто чтобы поцеловать ее набухший клитор, провести по нему плоской поверхностью языка, просто чтобы почувствовать это — у неё перехватывает дыхание, запнувшись, и девушка вздыхает, когда Каин, кажется, делает это правильно. Она садится дальше на его лицо, елозя по нему — гипнотически, красиво, Каин понимает что почти может стать зависимым от чего-то подобного. Она грязная, противная в том смысле, в каком она обычно не бывает — он хочет отделить её и посмотреть, что скрывается под ней, хочет знать, что скрывается под её составленным красивым обликом. Какие тайные фантазии она скрывает в своей голове? Она громко ахает над ним, дрожа, когда его большой палец прижимается к её отверстию и едва проникая в неё, пытаясь ещё больше раскрыть её, чтобы он мог почувствовать её вкус лучше. Он целует её в половые губы, дразнит, и даже в том состоянии, в котором Сона сейчас находится, она продолжает стонать от удовольствия. Как чудесно. Как здорово. Как отчаянно Каин хочет иметь возможность разорвать её на части и восстановить её, просто чтобы увидеть всё то, что Сона скрывает от него и от мира, который так обожает её.