Изучая Азерот

      Где-то совсем рядом что-то шумело. Нет, скорее шелестело. Ровно и размеренно. Словно ветер снаружи игрался с деревьями, да дождь щедро прохаживался по сочной ярко-зелёной листве. Но что-то больно уж громко. Опять окно забыл закрыть что ли?       Эх, а ведь так хорошо спал…       Нехотя открываю глаза, переворачиваюсь, сбрасывая одеяло, и… что-то тут не так. А вернее даже — абсолютно всё!       Какого чёрта?! Где мои одеяло и кровать, где привычный чуть потёртый от времени комод, слегка потемневший от времени, и где, в конце концов, мой потолок?! Вместо одеяла какой-то облезлый плед, ни кроватью, ни матрасом даже и не пахнет, а вокруг да сверху бурая ткань весьма неумело пародирует стены.       Палатка.       Вот только я уже никак не меньше года не выбирался ни в какие походы, да и мой брезент был зелёным. А тут… неясно. Но хотя бы понятно, отчего так шумит дождь.       Ладно, начинаем разбираться. В конце концов, всему можно найти логическое объяснение, нужно только попытаться.       Скидываю тряпку, встаю и первым делом осматриваю себя. Одежда — тихий ужас. И речь даже не о чистоте, тут всё более или менее нормально: никаких запашков не ощущаю, пятен — тоже не наблюдается. А вот сам вид… мда…       Я как будто в магазине для ролевиков отоварился. Ну чистое средневековье! Бурые штаны, весьма колючие даже на вид (странно, как до сих пор не почувствовал?), помятая светлая рубаха без всяких изысков, кажется, льняная, а ноги обмотаны тканью, видимо под сапоги. Последние обнаружились совсем рядом — довольно низкие, изломанные, но, как я тут же убедился, ощупав снаружи и изнутри, не дырявые.       Ладно, первые предположения такие — я вчера напился до беспамятства и пристал к ролевикам, вроде толкиенистов. По ходу знакомства вырядился в эти тряпки, а потом отрубился у них в палатке. Правда отсутствие хоть каких-нибудь признаков похмелья несколько смущает, да и не помню я, чтобы вообще собирался куда-то, тем более с целью надраться в зюзю. Вчерашний день вообще какой-то весь расплывчатый, словно прошло как минимум несколько лет, а не каких-то несколько часов.       Желудок жалобно заурчал.       Пожалуй, стоит посмотреть, что снаружи. Палатка явно двухместная, так что, вероятно, мой возможный новый знакомый сейчас на улице. Всё-таки, дождь дождём, а отливать внутри не будешь.       Выглянув наружу, я, как ни странно, обнаружил лишь сплошной лес, весьма упорно поливаемый водой. Я даже невольно ощутил уважение к производителю — в моей палатке уже точно было бы сыро. А эта, как ни в чем ни бывало, стоит посреди ливня, даже не колеблясь под резкими порывами холодного ветра, и не собирается пропускать внутрь ни капли. Красота!       Но возвращаясь к лесу… Никаким лагерем здесь и не пахло. Я заметил лишь одинокий тёмный круг на месте потухшего костра в нескольких шагах от моего временного пристанища, да и тот активно превращался в грязную лужу.       Ну, ладно. Допустим, мы тут одни, решили выбраться на природу по пьяни и рванули, не собирая группу людей. Версия ещё более сомнительная, но всё же более реальная, чем какая-нибудь банда гипнотизёров или похищение пришельцев…       Что ж, подожду, пока он (она?) вернётся, и расспрошу обо всём. А пока можно и осмотреться. Никогда раньше не был в подобной среде, так что любопытство пробирает, хотя не сказать, что в палатке много вещей.       Первым делом изучению подверглась дорожная сумка. Довольно лёгкая, вместительная на вид, из крепкой грубой ткани. Дерюга? Не удержался, откинул крышку, немного повозившись с удивительно тугой пряжкой, и заглянул внутрь. А там — негусто. Три книги в кожаных переплётах, чернильница, связка гусиных перьев, огниво, какое-то кривоватое кольцо, три хлебных лепёшки, четыре наливных яблока и немного солонины.       Что ж, верю. Образ вырисовывается достаточно живой — вчерашний учёный или студент сорвался в бега или навстречу приключениям, прихватив немного еды и книжек. Думаю, бурдюк с водой обнаружится вне сумки, как и мешочек с деньгами. Да и оружие стоит поискать — непорядок совсем без него идти в поход.       И действительно, всё это нашлось. Бурдюк, правда, был пустым, зато деньги наличествовали. Я вытащил пару монеток и принялся с любопытством крутить-вертеть, осматривая со всех сторон. Одна была медной, другая — золотой. Обе оказались весьма качественными поделками. На аверсе и реверсе их обнаружились смутно знакомые символы, да и по весу они не походили на современные рубли. Оценив примерный вес мешочка, я уверенно заключил, что за него пришлось немало заплатить. Впрочем, оно явно стоило того.       Оружие тоже нашлось, да ещё не одно. Кинжал и жезл. Нож я тут же отложил в сторону — чего я в них не видал — и тут же схватился за жезл. Довольно тяжёлый, явно не алюминий, и очевидно не полый внутри. Весь покрыт странными крючочками и загагулинками, очевидно, имитирующими руны. Навершие в виде кристалла, а рукоять сделана из кожи. Так и просится в руку!       Ладно, представим себе… Стоп, для полноты образа не хватает остроконечной шляпы или на худой конец капюшона, обязательно с плащом. Интересно, есть ли здесь что-то из этого?..       Не знаю, сколько я искал, но когда всё-таки нашёл, то с трудом подавил желание зарядить себе ладонью по лбу! Искомый плащ, правда, без капюшона совсем недавно успешно заменял мне одеяло. И немного повозившись, я сумел-таки его надеть.       Ну ладно, без капюшона, без шляпы, но хоть что-то. Беру в руки жезл и вскидываю, будто собираюсь колдовать. Как там ролевики объявляют своё колдунство? Я ощущаю в себе невообразимую мощь! Накладываю на тебя чары огня, беги жалкий глупец!       Эх, пожалуй, с зеркалом вышло бы куда эффектнее.       Желудок вновь напомнил о себе. Надо бы приготовить что-нибудь. Или обойтись тем, что есть? Еда настоящая, судя по всему, не бутафорская. Поделятся ли со мной? Да и где вообще ходит хозяин всего этого? Мог бы уже не только отлить, но и целый душ принять.       Ладно, подожду ещё минут пять и — прости-прощай, уйду по-английски. Не могу же я тут весь день просидеть. Дождь как раз стихает, судя по звукам. Осталось только найти свою одежду.       А вот с этим возникла проблема. Никаких намёков на привычные футболку, джинсы и кроссовки в палатке не было. И где же я мог их оставить?       Надо будет хорошенько осмотреться, как только перестанет капать. Ливни тем и хороши, что быстро стихают. Хотя от одной мысли о том, что сейчас происходит с моими вещами под проливным дождём, и в каком состоянии я их обнаружу, мне тут же стало очень грустно.       Я бросил тоскливый взгляд на удивительно спокойные при таком сильном дожде и ветре полы палатки. Странно, кроме довольно громкого шелеста деревьев и стука капель по брезенту, я не мог уловить больше ни единого намёка на происходящее снаружи. Казалось, непогода разыгрывается не всего лишь за тонкой тканью, а где-то очень-очень далеко…       Покачав головой и взяв на заметку еще один интересный и странный факт, я решил продолжить осмотр — всё равно делать больше нечего. И на очереди оказались книги. Что ж, посмотрим, чем они меня порадуют.       На обложке первой фиолетовыми чернилами была нарисована какая-то сложная конструкция. Подпись прочитать я ожидаемо не смог, хотя сами символы мне казались почему-то смутно знакомыми. Странно, не припоминаю, чтобы хоть раз видел похожий язык. Внутри книга представляла собой самый обычный учебник, аккуратно исписанный теми же странными символами, а иногда даже содержащий картинки, явно ручной работы. Бегло пролистывая, я наткнулся на кисти рук, сложенные в странных жестах и увидел пару иллюстраций человека в различных позах.       Что ж, детализация и внимание к мелочам впечатляет! Интересно, а две другие сделаны так же качественно?       Осмотр показал, что не совсем. Вторая была выполнена явно в том же стиле и с тем же старанием, а вот третья, гораздо более простая на вид, оказалась простым дневником всего с десятком заполненных страниц. Да ещё и почерк был не в пример хуже, чем в первых двух книгах.       Я аккуратно сложил вещи обратно в сумку и присел. За увлекательным изучением столь необычной для меня обстановки я как-то и не заметил, что будто бы заранее знал, что и где обнаружу. Вся эта обстановка казалась мне неуловимо знакомой…       Острая головная боль пришла резко, без предупреждения. В какой-то миг просто взяло и прострелило где-то во лбу и затылке одновременно. Перед глазами поплыло. Я зажмурился, схватился руками за ноющий череп и скрючился на полу. Невольные слёзы побежали по щекам. Казалось, голова горит огнём! В неё будто воткнули раскалённый добела прут и безжалостно проворачивали, пытаясь причинить как можно больше страданий. Не удержавшись, я застонал, не сдерживая голоса.       Чуть легче стало лишь спустя какое-то неопределённое количество времени. Не знаю, как долго я лежал на жесткой земле, прикрытой лишь тонкой тканью палатки, но как только боль стала чуть более терпимой, я, тяжело дыша, приподнялся на дрожащих руках и пополз. Наружу, на свежий воздух, к божественному запаху мокрой травы и влажной коры. Под струйки стихающего ливня. Думать не хотелось ни о чём, да и сомневаюсь, что в таком состоянии вообще сумел бы на чём-то сосредоточиться.       Впрочем, одна мысль в голове стучала. Скорая. Надо вызывать скорую помощь. Вот только где мой мобильник?       Стоило выползти из палатки и вдохнуть полной грудью, насколько это было возможно в моём состоянии, как приступ повторился. На сей раз боль была не настолько отупляюще сильной, что только и оставалось жмуриться и стонать в агонии. На этот раз я… вспоминал.       Яркими вспышками вспоминал собственную жизнь. Какие-то моменты прошлого буквально проносились перед глазами, обрываясь совершенно неожиданно и так же неожиданно сменяясь другими.       Семья… отец… мать… родной дом… И многое другое. Я видел лица, узнавал их, вспоминал ощущения, звуки, голоса, чувства и… понимал, что совершенно не помнил всего этого. Более того, я и не должен был этого помнить. Все эти образы были чужими, эти лица были чужими! Уж своих родителей я бы узнал из тысячи лиц, и это точно были не они.       А сломанный диафильм всё продолжал крутиться перед глазами, и я невольно вспоминал свою — нет, определённо чужую — жизнь.       Счастливое, радостное детство, полное солнечного света и запаха скошенного сена и земли, наполненное весельем и смехом. Улыбчивая мама, невысокая, стройная, черновласая, собирающая урожай и хлопочущая по дому. Высокий отец, сильный, широкий в плечах, вечно пахнущий землёй и направляющий соху. Просторный дом, скрипучие половицы, весёлый топот бегущих ног. Моих собственных ног.       А гораздо позже липкий страх, леденящий душу ужас. Крики, стоны, слёзы. Срывающиеся от злости, боли и отчаяния голоса родителей. Хриплые, весёлые, бесшабашно жестокие крики чужаков, хлопки, шлепки. Скрип кровати. А под ней — я, испуганный и злой, прячущий слёзы и душащий рыдания, бессильный помочь. А затем пожар, ожоги, боль. Холод и голод.       Следом деревня. Ярмарка. Мешочек с деньгами, что висит так удачно — хватай и беги. И я бегу. Падаю, но не лечу на землю, а бессильно барахтаюсь в воздухе, подвешенный за ноги неведомой силой. И сияющие страшным аметистовым светом глаза, оценивающие, удивлённые. Щедрое предложение, предложение ученичества, от которого не отказался бы никто в здравом уме. И я, не раздумывая, даю ответ, радуясь так, как никогда прежде.       А спустя несколько лет, полных учёных книг и медитаций, новый удар судьбы. Вновь отупляющая боль потери. И вновь тошнотворное бессилие. Умирающий от отравления учитель шепчет из последних сил, и я слушаю, как всегда внимательно. Слушаю и запоминаю последние тихие слова умирающего, стараясь не показывать своих слёз.       — Даларан. Иди в Даларан…       ЧЕГО?       Я удивился так сильно, что невольные воспоминания, которых на самом-то деле и не было, отступили. На меня будто ушат ледяной воды вылили.       Какой к чёрту Даларан?! Вы же не хотите мне сказать, что я… попал в Варкрафт?       Впрочем, сильно возмутиться этой невозможной со всех сторон мысли я не успел. Перед глазами потемнело так же внезапно, как раньше пришла боль, и я просто отключился.