***
Эш проснулся внезапно и резко сел на кровати, так быстро, что голова закружилась, словно после аттракционов. Нечто неизведанное душило, сдавливало горло тисками до треска хрупких костей. Парень никак не мог отдышаться и привести себя в состояние трезвомыслящего человека, казалось, что это просто невозможно совершить в реальности. Его одолевал цепенеющий страх, который сковывал в свои ледяные объятия, предавая разум промёрзлому кошмару. Жуть тихо и осторожно закрадывалась под кожу, бессовестно остужая кровь в жилах. Сердце тарахтело как бешеное, будто вот-вот остановится подобно старой неисправной аппаратуре. Тело лихо бросало в крупную дрожь, по мнению Линкса, способную вызвать землетрясение. На лбу выступил холодный пот. Во рту пересохло настолько, что можно было смело проводить аналогию с пустыней Сахара. Кислорода предательски не хватало, видимо он нарочно решил сыграть злую шутку в самый неподходящий момент. Где он? Он жив? Почему он жив, ведь, вроде бы… Его ударили ножом и… Град вопросов разрывал сознание, крутясь по кругу и напоминая ураган. Лавина гложущей неизведанности танцевала с ним мучительное танго на острых гранях загадки. В светлой маленькой спальне, из открытого окна которой светила круглая луна, отбрасывая приветливые и любопытные лучи на безмолвные стены. Казалось, что они отливают тёмно-голубоватым оттенком и знают все несущие ответы, но стоически делают вид, что это всего-навсего неуместная клевета. В помещении стояла старая жёсткая кровать из добротного дерева, небольшая тумбочка рядом, увесистый шкаф и железный стул. Из окна шёл плавный поток кислорода, следом влекущий особенный запах ночи. А ведь и вправду, ночью и днём он совершенно менялся, будто сбрасывал, то надевал маску. Всё казалось безумно нереальным, аморфным, словно, если притронуться, то вещи в то же мгновение растворятся в воздухе, оставив после себя лишь полупрозрачную, как от сигарет, загадочную дымку. Комната слишком сильно напоминала ту, в которой парень проводил своё детство. Но только было ли оно на самом то деле? Линкс задавался чересчур актуальным вопросом: не находится ли он в своём старом доме? Эта мысль становилась более навязчивой и ужасающей, грубо приказывающей верить в неё как во всевластную святыню. Обстановка давила на него будто тяжеленный валун, свалившийся на голову чуть ли ни с небес наравне с метеоритом. Аккуратными движениями главарь банды с опаской и настороженность открыл ближайшую тумбочку. Не прошла сквозь пальцы, это уже хорошо. Каково же было его удивление, при виде собственных неряшливых детских рисунков, казавшихся настолько корявыми, что быть таковыми было просто неприлично, и некоторые вещи, коеми пользовались так давно… Разряд тока стремительно прошёлся по каждому миллиметру тела, заставляя затаить дыхание, а сердце колотиться до звонкого хруста рёбер. Как такое возможно? Выйдя из комнаты, медленно, в дуэте с колкой опаской, блондин спустился на первый этаж здания. Теперь-то Эш точно убедился в своем местонахождении. Хотя бы с этим теперь понятно, несмотря на то, что происходящее бесстыдно выходило за все рамки странного и вообразимого в реальности. Не отходя от лестницы, Линкс встал, настороженно оглядываясь по сторонам как профессиональный вор. Свет включён, иллюминация кругом, следовательно, в доме он определённо не один. Мало ли кто может быть тут, хищно рыская всюду в поисках цели, особенно когда в спину гулко дышат люди Гольцине, пуская пену изо рта, удовлетворяя фантазии тем сочным предвкушением мучительной смерти блондина и всех прилагающих. Или нет? Дино умер, но ведь и сам Линкс тоже... Какого дьявола здесь происходит? Умер и попал в ад, в котором готов молить о собственном убийстве? Находится в глубоком сне, в то время, как его старательно реанимируют врачи? Эш бесшумно достал огнестрельное оружие и выставил его перед собой в качестве защиты, к сожалению, не гарантирующей стопроцентную безопасность. С осторожностью и тяжёлыми пульсирующими толчками, отдающим в виски, обладатель изумрудных глаз решительно направился вперёд. Раздался до ноющей боли знакомый и родной голос, заставляющий сердце болезненно замирать, пропуская удары. — Эйджи, людей Гольцине бояться надо, а не грызунов. Ещё один, более мягкий и звонкий, на подобие мелодично журчащей речки. — Как ты не понимаешь?! Они же страшные! Они могут покусать! Я обычный человек, бояться крыс для меня - нормально. Это вот тебя испугать… Почти всем сложно! У вас с Эшем иммунитет ко всяким опасным ситуациям! – японец активно жестикулировал руками сродни дирижёру, управляющему крупным оркестром. — Эйджи?! Шортер?! — Эш не верил своим глазам. Казалось, что перед ним просто очень правдоподобные иллюзии. Тривиальный бред, жестокие игры воспалённого разума, что угодно, но только не материальная реальность. Двое парней в недоумении переглянулись и пожали плечами. Они совершенно не понимали в чём, собственно говоря, дело. Может, друг просто успел приложиться к бутылке? Иначе в чём причина столь возбуждённого вида и поведения? — Эш, не махай пистолетом без надобности. — тепло улыбнувшись, съязвил китаец, почесав затылок. Эта улыбка заставляла подкатывать к горлу ком, а глаза бессовестно щипать. — Но как… Шортер, ты живой! — блондин поспешно опустил пистолет на судорожном выдохе. Это же бред! Абсурд! Так не бывает! Сердце вновь забилось, как птица в клетке, готовясь разорваться с минуты на минуту. На язык поступили все недоговорённые ранее слова, начиная душить невидимой удавкой. Изумрудные глаза слезились от эмоций, ему хотелось разрыдаться навзрыд подобно маленькому, обиженному в песочнице, ребёнку. Излить всю ту боль и, едкое как кислота, чувство вины, раздирающее острыми когтями. Эйджи и Шортер стояли перед ним абсолютно целые и... Реальные. Они не рассыпятся, если к ним прикоснуться, наоборот, обнимут в ответ, подарят своё драгоценное тепло, способное унять тайфун мыслей. Лица друзей безмерно удивлённые, с нотками неизвестного подозрения. Они оба впали в откровенный ступор, совершенно не понимая, что происходит с Эшем. Слишком странно он себя вёл, вызывая множество вопросов. — Чё? Чувак, с тобой всё в порядке? — недоверчиво вскинув бровь, спросил Вонг, обводя блондина ошарашенным взглядом. — Я умирать пока что не собираюсь, тем более я пообещал кое-кому, сам знаешь... Шортер пытался отшутиться, но услышанные от Линкса слова заставили волну мелких мурашек пробежать вдоль его позвоночника. Где-то глубоко внутри стало не по себе, словно невесть что растягивало душу как резинку. — Эйджи… — Эш был не в силах сдерживаться больше, тот крепкий и неприступный заслон треснул, раскрывая своё уязвимое место. По щекам, струйками, потекли горячие слёзы, слёзы светлого счастья, обводя контуры души с надеждой исцелить. Внутри что-то нежно щекотало, будто тонкие, изящные крылья бабочек ласкали его хрупкое израненное сердце. Может быть, это второй шанс? Исправить абсолютно всё, переписать историю заново. Поддавшись эмоциям, блондин, чьё лицо уже успело изрядно намокнуть от переизбытка эмоций, кинулся крепко обнимать Шортера. Настоящий, он настоящий, чёрт возьми! Чувствовал его тепло, касания, слышал биение сердца. Китаец прилично опешил от неожиданного проявления нежности со стороны лучшего друга. Хотя... Сегодняшняя ночь походила на парад мракобесия со стороны Эша, этим можно всё легко оправдать. Поэтому сначала Вонг даже не совсем понял, что Линкс делает, но всё же ответил на объятия так же бережно и трепетно. — Хэй, Эш, ты в норме? Ты слишком странно себя ведёшь… — он переживал за него, как за младшего брата, которым, по сути, и считал его. Они ведь так давно знают друг друга, прошли вместе бок о бок многое. — Да, я в норме. — блондин неохотно отстранился, вытирая слёзы руками, а затем подошёл к второму юноше, чтобы так же крепко обнять. Глаза были мокрыми и красными, само лицо тоже. Даже главари банд могут чувствовать внутреннюю боль, способную свести с ума и просто рыдать навзрыд, потому что они тоже всего лишь люди. — Эш… — тихо пролепетал японец, испытывая отвратительное чувство будоражащей тревоги. Нехорошее липкое предчувствие ковыряло сознание как старую рану. — Эйджи, я в порядке, просто… — на долю секунды ему так неумолимо захотелось высказаться, полностью излить душу, но он судорожно осёкся, будто от удара, подумав, что в конкретный момент - это желание будет слишком непозволительным изыском. — Неважно. В комнате повисла звенящая до омерзения, тишина, способная резать слух без ножа. Каждый из троицы вдумчиво размышлял о нестандартной ситуации, пытаясь найти драгоценный ключ к манящей разгадке. Если бы перед этим они выпивали спиртное, то с лёгкостью и без зазрения совести спихнули бы всё на «белочку». Но проблема в том, что никто из них уже достаточно продолжительное время и капли алкоголя в рот не брал. Молчание затянулось, спутывая нервы парней в тугой узел. Никто не решался нарушить стоическое безмолвие, никто, кроме Эша, который был не в своей тарелке, в этот промежуток времени, больше всех. Даже лампочка издевательски мигала, пробуждая нервный тик. — Где наши старики? — Хах, они снова возятся с грузовиком, — ответил Вонг, вспоминая, как утомился днём, ремонтируя машину под пристальным надзором старшего поколения. Как-никак, он разбирался во всей авто и мототехнике лучше всех из их весёлой компашки. Грузовик пришёл в строй довольно быстро, но недоверчивые Ибе и Макс теперь перепроверяли технику по несколько раз подряд, будто желая, чтобы железная махина вновь вышла из строя, и они могли бы щёлкнуть китайца по носу. Это походило на настоящий цирк. Мимолётная улыбка проскользнула на лице Линкса, будто кто-то случайно провёл кистью с краской, но тут же сменилась леденящим ужасом в глазах. Бредилось, что кровь в жилах вновь заледенела: — Проклятье! — парень, внезапно и со всей прыти, не церемонясь побежал прочь из дома, доставая, в порыве стремительного бега, пушку. Главарь китайцев неприлично выругался, повертев головой. — Какого чёрта он творит?! Эйджи, оставайся тут! — а затем, подобно товарищу, помчался вслед за ним сломя голову. Мало ли что придёт в голову блондина, сегодня они явно в разладе. — Ну уж нет! — смиренно слушаться обладателя фиолетовой шевелюры, Окумура, конечно же, не собирался, а поэтому кинулся вдогонку за этим зарождающимся балаганом. А был ли он на самом деле зарождающимся? Похоже, что данное слово тут совершенно неуместно. Эш, спотыкаясь невесть обо что, бежал к закусочной отца, параллельно надеясь не задохнуться и не умереть от инфаркта. Шалящие нервы отдавали грубыми импульсами, проламывали виски. Сердце билось в самой гортани, отсекая возможность дышать. Шортер, также запыхавшись от быстрого темпа бега, мчался на своих двоих за другом, в то время как за ним, самым последним, нёсся ничего не понимающий Эйджи. Брюнет просто желал пребывать в эпицентре происходящего, чтобы хотя бы попытаться помочь, для него это было важно. Где-то за стремительно отдаляющейся спиной Линкса были глухо слышны обрывки «разговора», если это вообще являлось таковым: — Шортер, куда бежит Эш?! — Не знаю я! Куда-то! Благополучно добежав, не сломав ноги и не выплюнув сердце через рот, блондин буквально влетел в здание. Он практически снёс бедную входную дверь ногой так, что та, почти что, слетела с петель, громко впечатавшись в стену, оставляя лёгкую вмятину. Вдобавок, наравне со снегом, с потолка посыпалась штукатурка. — Вас кто-нибудь трогал?! — громко, без малого крича, спросил блондин, судорожно выставив пистолет и смотря ошалевшими глазами на отца и Дженнифер. Со стороны это выглядело так, словно парень знатно обдолбался наркоты в бессовестном количестве. Его била крупная дрожь, он не помнит, когда в последний раз нервничал и поддавался эмоциям настолько безвольно. — Нас ничего не трогает, кроме того, что ты тронулся умом! — грозно рявкнул отец, хмурясь при виде сына, который, казалось, сходил с ума в геометрической прогрессии. Глубокие морщины некрасиво играли оттенками недовольства. — Люди Гольцине! Они… Они тут, они должны быть тут! — изумрудный взгляд хищно рыскал по каждому сантиметру помещения, стараясь найти неопровержимое доказательство своей правоты. — Я должен защитить вас! Они заставили вас молчать?! — голос срывался на надрывный крик, застревающий в горле. Главаря банды будто лихорадило. — Эш, какого хера ты делаешь?! Да что с тобой?! — не очень вежливо вмешался прибывший парень с ярким ирокезом, опираясь о дверной проём рукой и пытаясь быстро привести дыхание в норму, чувствуя, как сердце гоняет кровь по венам подобно каким-то профессиональным гонщикам спортивных авто. Дженнифер медленно подошла к парню, глаза которого полыхали безумным, злым и зелёным огнём, стараясь перебороть лёгкий страх, неугомонно бушующий внутри. Ей мнилось, что любое неосторожное движение или слово способны сработать началом огромного пожара. Наверное, так было на самом деле. — Аслан… Тут никого нет, убери пистолет, — её голос настолько мягкий и убаюкивающий, жаждалось безоговорочно поверить ему, но внутренняя тревожность убегала от такового убеждения как от заразной чумы. — Нет! Они заставили вас! — левой рукой блондин схватился за голову, будто боясь, что она взорвётся, разбрызгав мозг с кровью по стенам. Кровь пульсировала в висках, порождая раздражающий звон сравнимый с роем пчёл, отдавала даже в кончики пальцев, создавая фантомное ощущение того, что под ногти загоняют иголки. Судорожное дыхание причиняло боль, лёгкие горели, они словно лопались как воздушные шарики. Страх настырно давил своей облавой, стараясь уничтожить его до основания, не оставив и толики целого. Действительно ли тут находятся люди Дино? Они же должны быть здесь, парень обязан спасти всех, он просто не имеет права оплошать вновь. Перед глазами, будто на старой киноплёнке, мелькает окровавленное тело отца, Дженнифер, Шортера, Эйджи… Его начинает тошнить, окружающая картина кружится как на карусели, а ноги подкашиваются, словно от перенапряжения. Тянущаяся, как смола, боль, зыбкий удушающий страх, всё это смешивается воедино, убийственно сводя с ума. Мир походит на качественные галлюцинации воспалённого мозга, нечто начинает поглощать зрение, оставляя чёрные пятна взамен, а гадкий звон шумит в ушах, разрывая барабанные перепонки. Он сходит с ума. — Эш, положи пистолет, ты можешь поранить кого-нибудь, — тихо просил Вонг, аккуратно и медленно положив руку на плечо Линкса. Лидер группировки знал блондина прилично, они прошли воду, огонь и медные трубы, но в таком состоянии он его ещё не видел. Юноша балансировал на тонкой грани истерики, только, наверное, словосочетание «на грани» было непозволительно лишним. Ему было страшно за друга, холод накатил захлёбывающей волной. — Шортер, я... Я не могу! – хрипло крикнул он, выронив пистолет и судорожно запустив освободившуюся руку в волосы цвета пшеницы. Сердце металось, не находя покоя. В этот напряжённый момент в закусочную вошёл, наконец добежавший, Эйджи. Японец был похож на кипящий чайник, красный и тяжело дышащий. Несомненно, Окумура был спортсменом, но приспособленный к режиму «беги или умрёшь» дуэт был гораздо быстрее. Хочешь, не хочешь, только во избежание смерти будешь летать как пуля. — Эш, всё будет хорошо, — второе плечо Линкса было накрыто рукой брюнета, старающегося сдерживать дыхание, чтобы не дышать рывками через каждую секунду, словно всё ещё бегая. — Нет! Вы не… — парень медленно опустил трясущиеся руки и судорожно рассмеялся, из глаз вновь потекли слёзы, но, увы, уже не от счастья. Хриплый тембр напоминает скрипящую дверь. — Вы... Вы же почти все умерли, все вы, я не спас вас… Не спас… Никого, — по щекам стекали слёзы, оратор пытался закрыть влажное, опухшее лицо ледяными руками. Сердце обливалось кровью и стучало всё тише, чем минутой ранее, обида на самого себя была сравнима с ураганом. Плохой сын, плохой друг, плохой брат. «Ничтожество» ожогом отпечаталось в сознании. — Не смог… — тихо шептал он вновь и вновь, уже более холодным тоном, задевающим струны душ окружающих. Все пребывали в приличном шоке от внезапной выходки обладателя изумрудных глаз, не понимая, что на него нашло. Таковое явно не присуще его характеру, выходит, что дело действительно дерьмовое? В комнате витало жгучее недоумение и… Пронзительный страх, переворачивающий все внутренние установки вверх тормашками. Первым осмелился говорить Вонг, разрушая жуткую, нагнетающую ауру происходящего. — Эй, Эш, всё хорошо, слышишь? Сейчас ты пойдёшь в свою комнату и поспишь, лады? Успокоишься, а я пригляжу за закусочной, идёт? Блондин быстро утёр слёзы, чувствуя подпирающее смущение, медленно повернулся и, не смотря ни на кого, пошёл в сторону дома. — Идёт, — отстранённо бросил вопрошаемый, уходя. Ему было стыдно смотреть на друга и всё ещё боязно. Он никак не мог отделаться от тех реальных воспоминаний о том, что сгубил его, практически собственноручно. Этот кошмар зацепился за память как пиранья, которую не представлялось возможным отцепить от себя, в то время как она вгрызалась в живое всё сильнее и кровожаднее. Спустя неопределённое время, Эйджи и Шортер оставили Джима с Дженнифер и последовали за своим другом, держа приличное расстояние. Эшу нужно было немного побыть одному, главное, чтобы глупостей не натворил, а беря в расчёт недавнюю выходку… Мало ли что ещё он может учудить. Благо, что Шуничи и Лобо обитали где-то в районе грузовика и не видели всей живописной сцены. Хотя, кинув несколько взглядов в нужную сторону, китаец успел подметить, что след мужчин давным-давно простыл. И где же прохлаждаются эти «умелые» субъекты, которые так старательно проводили диагностику починки грузовика в авторстве Вонга? — Шортер, с ним часто бывает такое? – между делом спросил Окумура, потирая свои руки от зябкого холода. Их шествие сопровождал мелодичный стрекот сверчков, блуждающих в ночи на пару с светлым свечением улыбающихся звёзд. Лёгкий ветер бережно колыхал кроны деревьев и прочую зелень, нагоняя блаженное умиротворение, которого так не хватало. Одинокие волны залива в Кейп-Коде отчаянно разбивались о берега, напуская унылую тоску, залегающую в душе тяжёлым осадком. Спрашиваемый немного помедлил, бросая задумчивый взгляд под ноги. — Честно, впервые… Меня пугает это, – ответчик удручённо вздохнул, пнув маленький камешек, мирно лежащий на пыльной дороге. Туча вопросов мельтешила в голове, накручивая самые невероятные теории. — Я не понимаю его фразы «вы почти все умерли», мы же не… Он так боится не защитить нас? — Возможно, точно никто не скажет, кроме него самого, – Вонг засунул руки в карманы джинсов и посмотрел на тёмное небо, украшенное россыпью небесных тел, которые, наверное, тоже дивились всей ситуации. – С ним что-то не то, но в том то и проблема, что он навряд ли скажет. Он не хочет казаться слабым, поэтому ему тяжело говорить о своих проблемах. — Шортер потёр тыльную сторону шеи, компонуя мысли в одно целое. — Эш очень много вынес, так что не нам винить его за странные выходки, хотя сегодня был уже перебор. Эйджи говорил тихо, говорил так, что в его голосе отчётливо была слышна обречённая грусть. — Эш - хороший парень, жалко, что всё сложилось так. Каждый человек заслуживает любви, заботы и понимания, я уверен, что глубоко в душе он бы хотел жить обычной жизнью. Китаец даже не пытался скрыть нервный смешок идущий бок о бок с досадой. — Поверь, практически каждый из нас хотел бы спокойной жизни, но видимо в следующий раз, — мимолётная кривая улыбка, проскользнула по его лицу, отдавая глубоко в сердце. — Некоторые говорят, что хотели бы такой жизни, азарта, адреналина, но, в большинстве случаев, всё это глупые слова и напускной фарс, которым просто хотят заполнить душевную пустоту. Японец ненадолго затих, вдумчиво анализируя услышанные реплики, а затем, всё-таки набравшись смелости, решился спросить. — Разве вы не можете уехать? Оставить всё в прошлом и начать новую жизнь? Грустная улыбка на лице парня проскочила вновь, поверхностно передавая душевное состояние. Окумуре хотелось поддержать, прочувствовать и разделить ту боль, но, увы, бывший спортсмен не имел возможности залезть в чужую оболочку. — Было бы всё так просто, как ты думаешь, — Шортер нервно открывал и закрывал металлическую крышку зажигалки, будто пытаясь отвлечься от роя не особо приятных воспоминаний. — Ты помогаешь своим людям и не оставляешь их, потому что без тебя они пропадут, ты чувствуешь ответственность за них, ты их лидер, ты не можешь подвести их, – он постепенно замедлил шаг, в очередной раз складывая безмерное количество мыслей на этот счёт в нечто складное, а далее запустил пятерню в мягкие фиолетовые волосы, слегка потрепав их. — Нью-Йорк как… Чёрт, я даже не знаю, как объяснить тебе, суть в том, что искоренив одно зло, появится другое. Так что, разберись ты с одной проблемой, появится две. Всё сложнее, чем ты предполагаешь. Каждый раз думаешь о том, убьют тебя или нет, — парень вовсе остановился, а затем вспылил, тяжело вздохнув. — Блять, это чертовски страшно, ты можешь считать меня трусом, но я боюсь умереть, боюсь потерять тех, кто мне дорог, — сердце затарахтело, увлекая за собой судорожное дыхание и крупную дрожь. Нервничает, причём сильно, этого просто невозможно было не заметить. Это разрывало его на мелкие кусочки, выворачивая наизнанку. Собеседник виновато отвёл взгляд, полный сожаления и сочувствия. — Никто не хочет умирать… — Верно, – отстранённо хмыкнул Шортер, переводя взор на оппонента. – Знаешь, что самое ужасное? — Что же? — неприкрытый интерес сквозил из каждой промолвленной буквы. — То, какую боль ты доставишь тем, кому ты не безразличен. Даже сейчас, я чувствую себя бесконечно виноватым перед Надией, перед Эшем, перед Кейт. Новое имя явно заинтересовало брюнета и немного сменило его настрой. — Кейт? – ненавязчиво спросил японец, слегка склонив голову в бок. Китаец вновь улыбнулся, и его улыбка уже вовсе не была досадной, она была тёплой, мягкой, сменилось даже выражение лица. На щеках вспыхнул румянец, который он сразу же попытался спрятать. Лидер группировки ощущал себя дураком или влюблённым школьником, который краснел только при упоминании заветного имени, хранящегося в самом сердце как самое драгоценное, что может быть в жизни. Наверное, «как» тут абсолютно лишнее. — Кейт - это моя девушка. — Она для тебя много значит, — теперь еле заметно улыбнулся и Окумура, представляя эти отношения. — Ей повезло с таким парнем, как ты. — Хах, я же само совершенство, – довольно усмехнулся парень, располагая замок из кистей рук на затылке. — Самооценки тебе не занимать, – колко подметил брюнет, ничуть не желая обидеть, впрочем, Вонг даже и не подумал об этом. — Да нет, – легко отмахнулся главарь китайцев, всё ещё неся умиротворённую улыбку. – Просто она так говорит. Они почти синхронно рассмеялись, похоже, что настроение явно поднялось у обоих, похоже, стоило раньше завести другую тему. Но зато, благодаря этой беседе, они узнали друг друга немного лучше, только, скорее всего, это практически относится лишь к Эйджи. К тому безмятежному времени, как Эш мирно и беспечно спал в своей «уютной» кровати, посапывая в две дырочки, набираясь сил после... Концерта. Шуничи и Макс вернулись и без зазрения совести начали жаловаться на то, что чинить грузовик было ну очень тяжело, пока Вонг с глубоким недоумением смотрел на них, думая, что те просто обнаглели в край, вдобавок мысленно вспоминая коронную фразу друга - «старики». И всё же, когда все начали подготовку к ночлегу, Шортер, вооружившись заряженным телефоном и пистолетом с ножом, как и обещал, пошёл добросовестно охранять закусочную. — «Кто-то завтра будет чувствовать себя максимально хреново. Хмм... кто бы это мог быть? Наверное, человек, который не будет спать всю ночь», — удручённо рассуждал в сознании парень, одиноко направляясь к пункту назначения, пытаясь приободрить себя. Только выходило не очень.***
Выезжать в Лос-Анджелес твёрдо решили в шесть утра, а вставать вообще ни свет, ни заря. «Чем быстрее, тем лучше», — аргументировал Макс. С этим постановлением были согласны все, разумеется, кроме Шортера, не спавшего всю ночь напролёт. В пять утра все были на ногах, а кто-то, как говорится, «на бровях» и, к великому разочарованию, совершенно не от алкоголя. Дженнифер благодушно дала компании припасы еды на первое время и несколько покрывал, на случай, если станет холодно. Солнце совершенно недавно вступило в свои полные права, оно украдкой разбросало свои озорные лучи, пытаясь захватить ими как можно больше участков. Прохладный ветер заставлял кожу покрываться мурашками, но зато, эта была настоящая услада для лёгких. Свежий воздух – не частое явление в шумном Нью-Йорке, а здесь им можно было насладиться вдоволь. Джима же внезапно ударили по голове отцовские чувства, пробывшие в анабиозе почти всё время. Так что он, неожиданно схватив за локоть Эша, отвёл его в сторону для поучительной беседы. — Сын, я не знаю, что вчера было, но пообещай, что больше никаких наркотиков, – сердито нахмурив брови, пробубнил Калленриз, деловито поставив руки на бока. — Я не употреблял наркотики, – возразил блондин, сверкнув глазами и посчитав себя крайне оскорблённым, учитывая то, что он как раз-таки ведёт ярую борьбу с этой дрянью. Но с другой стороны, парень понимал, что вчера он тоже принял бы себя за истинного потребителя подобной гадости. — Оно и видно, — недоверчиво хмыкнул Джим, осматривая своё «творение» с ног до головы. — Ты вчера в зеркало смотрел? Нет? А вот надо было, вылитый наркоман, — он даже нравоучительно потыкал в него пальцем. Линкс тяжело вздохнул, проведя по растрепанным волосам, пытаясь оправдаться. — Да я не… Совершенно бестактно, не дав закончить блондину договорить, отец начал заводить свою старую шарманку опять. — Не знаю, но больше ничего подобного, мой отцовский указ, — далее мужчина помедлил, уводя виноватый взгляд, усердно стараясь не пересекать его с изумрудными радужками. — И знаешь, я хотел извиниться, — фраза вылетела на выдохе как пробка, видимо, она далась ему с трудом. — Что? – удивлённо вытаращив глаза, недоверчиво переспросил парень. Не ослышался? — Что-что, уши чистить надо, – недовольно буркнул отец, кратко выдохнув. – Извиняюсь я, и прошу тебя не совать свою задницу в неприятности. Линкс достаточно опешил и стоял в холодном оцепенении, слышать такое от Джима было просто сверх границ необычности. Мысли спутались, переплелись между собой как клубок змей, что нужно ответить? Не понятно. – Я… Его перебили вновь, в принципе, он и не возражал, хоть у кого-то в этом диалоге есть сконструированная речь. — В общем, я хотел пожелать тебе и твоим… Компаньонам удачи. — Спасибо, – кротко ответил он, кивнув головой. По лицу, словно тень, проскользнула ели заметная улыбка, хоть и немного отстранённая. Эш был выбит из колеи. Да и априори из всего происходящего он ничего не понимал, откровенно говоря. По дороге в нужный город у него было предостаточно свободного времени для внутренних тараканов, в наглую устроивших в голове пышный банкет, и для того, чтобы трезво осмыслить происходящее. Окончательно попрощавшись со всем, чем только предоставлялось возможным, старики, гангстеры и бывший спортсмен погрузились в грузовик и дружно поехали в очаровательный город ангелов, другими словами, в Лос-Анджелес, в котором их ждали новые опасные приключения на их задницы. Так же, следует упомянуть, что Эш успел поблагодарить отважного Шортера, который в одиночку, не смыкая глаз, караулил целую ночь закусочную, а точнее Дженнифер и Джима, которым не угрожал никто и ничто, только разве что бессонница или артроз. А бесстрашный, храбрый рыцарь в яркой футболке и, прикрытыми солнцезащитными очками, последствиями усталости лишь сказал: «С тебя кофе». В конечном итоге, в шесть тридцать утра представители мужского пола ехали под нескончаемую надоедливую, по крайней мере, таковой она казалась Эшу, песню Макса, состоящую из одного одинокого припева, и под мирное сопение Шортера. Ну как «сопение», его можно было сравнить со звуком старого заводящегося мотоцикла, хотя, наверное, так думал Шуничи, который уже оставил все тщетные попытки вздремнуть. А что вы хотите? Не спать всю ночь напролёт, естественно, устанешь и будешь «посапывать», как паровоз.