Осколки

Глава 27. Движение, шорох, и она ускользает из моих рук. Я открыл глаза быстрее, чем проснулся. Она сидела, свесив ноги, упираясь руками в край матраса. - Что случилось? Тебе плохо? Спросонья голос не слушался и эти слова я скорее прохрипел. - Все нормально. Спи, Валер. Я просто иду в туалет. - Давай провожу. - Я не инвалид! Сама могу дойти! Она сорвалась почти на крик. В ее голосе было отчаяние. - Я просто беспокоюсь. - Прости. Лежи. Я скоро вернусь. Ее не было 5 минут. 10. 15. Я уже хотел вставать, но наконец-то послышались ее шаги. Она юркнула под одеяло и обняла меня. Ее тело била мелкая дрожь. - Ты точно хорошо себя чувствуешь? Может Сашу разбудить? Он спит на диване. - Просто замёрзла. Согрей меня. Я не просто обнимал ее - я пытался окутать ее всю, как маленького ребенка одеялом. Ее боль и страх, которые я ощущал буквально кожей - разбивали мое сердце на миллионы осколков. Внезапное касание ее израненных губ - зажатая в моих руках, она дотянулась только до подбородка. Я открыл глаза и посмотрел на нее - в тусклом свете я видел лишь очертания, но точно знал, что выражают ее глаза. Робкий, нежный поцелуй. Но нам этого мало. Ещё один, более жадный - соленый металлический вкус касается рецепторов. - Нам придется быть аккуратнее, пока все не заживёт. Спи, родная. Тебе нужен отдых. Я никуда не денусь. - Обещай, что не будешь мстить. - Не могу. Я убить его хочу. - Я ведь за тебя боюсь, не за него. - Я знаю. Мы разберемся с этим позже. А сейчас - спи. Я почти мгновенно провалился в сон. Раннее утро. Звонок телефона, который будит не только меня, но и Надю. - Похоже, я тебя разбудила. - Да. - Извини. Но я решила, что лучше сначала позвонить, чем заявляться без предупреждения. - Что-то случилось, Аль? - Нет. Но ты можешь сегодня с Костиком посидеть? Мне нужно отъехать, а оставить его не с кем. - А няня? - У нее что-то дома случилось - она не может. - Привози. Я сегодня дома. Но я с Надей. - Я понимаю. Ничего страшного. Она любит детей. - Точно ничего не случилось? - Нет. Пока нет. Мы подъедем через час? - Да, конечно. Жду. Надя стояла у зеркала в ванной и усердно замазывала косметикой ссадины на лице. К утру она и так выглядела гораздо лучше - Саша обработал синяки какой-то волшебной мазью. Но она явно считала это недостаточным. Я обнял ее со спины, она слегка поморщилась от боли, а потом через зеркало посмотрела мне в глаза. - Надь, они меня совсем не смущают. - Не хочу пугать ребенка. - Дети мудрее нас, они смотрят глубже. Уверен, ты ему понравишься в любом случае. - Так все равно будет лучше. Я же вижу, как ты на меня смотришь. - Я так смотрю, потому что волнуюсь. И не важно - вижу я эти ссадины или нет. Я знаю, что они есть и знаю, кто в этом виноват. Повисла пауза. Оглушительная тишина, звенящая незаданными вопросами. Она знала, о чем я хотел спросить, и поспешила спрятать от меня глаза. Я понимал, что она не хочет об этом говорить, и что сейчас не подходящее время, но больше не мог молчать. - Надь, что случилось? Почему он так сильно избил тебя? Она замялась и тут - звонок в дверь. Малыш сразу бросился мне на шею. Альбина робко поцеловала меня в щеку, не сводя взгляда с Нади. Немая сцена. Я боялся, что вот-вот грянет буря. - Ну привет, подруга. - Я не помню того времени. - Прости. Прости за все это. Я выбрала меньшее из двух зол. По крайней мере, я тогда так думала. - Валера рассказывал. Я не держу на тебя обиды. - Я все исправлю. Хотя бы попытаюсь. - Погоди. В смысле ты все исправишь? Что ты собралась делать? - То, что должна. - Альбин, перестань. Подумай о Костике. Я сам все решу. - Все будет хорошо, Валер. - У меня дурное предчувствие. Не нужно, слышишь. - Не пытайся меня отговорить. Просто побудь с сыном. Она развернулась и быстро покинула квартиру. Я нагнал ее в коридоре. - Альбин, постой. Я взял ее за локоть и повернул к себе. Наши глаза встретились. Сердце пропустило удар. - Ты не должна. - Я обязана. Ты видел, что он с ней сделал? Что он со всеми нами сделал! Я очень хотела быть с тобой и не подумала о последствиях. Пришло время расплачиваться за счастье. - Это все неправильно. Я поеду с тобой. - Ты так и не понял... Я заключила сделку с дьяволом. Мне с этим и разбираться. Я люблю тебя, Валер. Спасибо за эти прекрасные три года. - Не надо, не прощайся со мной... Она не дала мне договорить, а закрыла рот поцелуем. Глубоким, страстным. Последним. - Не отпущу! Я никуда тебя не отпущу! Я крепко прижал ее к себе. Наверное, даже сделал ей больно. Но знал, что если отпущу - больше не увижу. Ее палец коснулся моих губ, а голубые глаза пронзали насквозь. С каждой секундой моя хватка становилась слабее, и она внезапно выскользнула из моих рук. - Прошу, вернись ко мне – прошептал я ей в след. Поздний вечер. Альбина на связь не выходила. Надя возилась с Костиком, они явно поладили. Малыш чуть ли не на шее у нее катался, и она позволяла, хоть это явно отдавалось ей болью. На ее лице, впервые за последние двое суток, сияла искренняя улыбка. Я наблюдал, как они играют, но вместо радости - все внутри покрывалось инеем. С каждым часом, вероятность того, что Альбина вернётся, целой и невредимой - становилась все меньше. - Валер, не волнуйся так. - Не могу. Может съездить к ней? - Давай так: если до утра она не объявится - мы обязательно съездим. А сейчас, иди лучше с сыном поиграй. - Он тебя утомил, да? - Нет. Он отличный парень - весь в папу. Она оставила лёгкий поцелуй на моих губах. Я забыл обо всем, все тревоги отступили. Но лишь на мгновение. Я потянулся и снова прильнул к ее губам, но более настойчиво. Не хотелось отпускать этот момент спокойствия внутри. - Ай, милый, больно. - Извини, увлекся. Я нежно провел рукой по ее телу и взял ее ладонь в свою, переплетая наши пальцы. Я чувствовал счастье, и вину за него. Сейчас я должен быть с Альбиной. А ещё лучше - вместо нее. Надин мягкий голос вывел меня из ступора. - Ты не смог бы ее остановить. Не мучай себя. Побудь с сыном. А я сделаю нам всем чай. - Я люблю тебя. Я поцеловал ее в висок, и пошел на ковер, к сыну, который возился со всякими игрушками. Спал я плохо. Даже ужасно. Я постоянно вскидывался, проверял телефон, но там - ничего. Я с трудом дождался утра. Звоню ей раз, другой, третий - все без ответа. Через время звоню снова. Тишина. - Я поеду, Надюш. Я не могу так больше. - Я с тобой. - Нет. Останься с Костиком. Мало ли что. - Валер... - Не спорь! Если что - там, в тумбочке, карта с деньгами. Позвонишь Саше - он поможет. - Даже слышать это все не хочу! Ты вернёшься ко мне! Понял? Обещай! - Я не... - Обещай! В ее глазах были одновременно и огонь, и лёд. Она явно была готова приковать меня к батарее, если будет необходимо. - Обещаю. Машина и до боли знакомый маршрут. Чем ближе я подъезжал к дому, тем сильнее сжималось все внутри - скручивалось в комочек, как ёж, иголками наружу. Я готовился к самому худшему. Лифт, нужный этаж, наша квартира. Звоню - не открывает. Достаю свой ключ и вхожу. Позвал - без ответа. Начал обходить квартиру, комнату за комнатой. Она лежала на полу, в спальне. Коснулся - холодная. Сердце кольнуло, в глазах потемнело. Боль, гнев, отчаяние, вина, опустошение. Я сел на пол, прислонился спиной к кровати и заплакал. - Полиция? Я нашел свою жену дома, мертвой. Пришлите кого-нибудь.