***
«Ты, кстати говоря, так и не назвал свой возраст и не до конца пояснил, почему выбрал такой способ заработка.» — напечатал Сиэль, как только покинул улицу, на которой проживал. Отправил он сообщение только сейчас, будто мать с другого конца улицы могла что-то почувствовать, догадаться и заставь врасплох сына, как сделала это сегодня и уж тогда вряд ли ему удастся столь удачно выбраться. Ответ последовал не сразу, должно быть, Себастьян ещё спит? Или уже занят. В любом случае, он рано или поздно ответит, так ведь? Сиэлю же интересно, а если ему интересно – он не успокоится и добьётся своего, в чём приближенные к нему люди уже давно убедились. «Какой ещё «такой»? — ответил вопросом на вопрос Михаэлис и синеглазому даже показалось, что первый его вопрос был успешно проигнорирован, как вдруг пришло следующее — И да, мне 27 лет». — Двадцать семь, значит... — почему-то в голове Сиэля этот возраст, как возраст человека, торгующего запретными веществами, не воспринимался, как данное. Фантомхайв всегда думал, что в этом замешаны либо солидные мужчины возраста его отца и старше и их работники - совсем ещё молодые ребята, которым только стукнуло лет... двадцать-двадцать два и даже младше. Ещё мало что знающие о жизни в целом, что уж говорить о темных его сторонах, их можно было в случае чего нетрудно устранить, если такая потребность возникала. «Сомнительный, так скажем. И ещё кое-что. Почему ты не прогнал меня тогда и не высказал правду своему знакомому?» — почему-то вчера эти вопросы не хватило ума задать. Новые знакомые говорили о чём угодно, только не о том, что до этого хотел и хочет знать сейчас синеглазый. Это могла быть музыка, знаменитости, кинематограф, книги, время... Прямо как в первый вечер. Нет, во второй... — Сиэль! — голос Алоиса, по своему обычаю появляющегося из неоткуда, немного оглушил и напугал Сиэля, за что тот одарил не совсем умного друга весьма недовольным взглядом. — Виноват... — милая улыбочка и поднятые вверх руки не сломили Фантомхайва и он просто пошёл дальше, ведь до школы осталось всего пару минут. «Неужели этот балбес специально тут меня ждал?» — спросил сам себя парень и покосился в стороны, с одной из которых плёлся блондин и, наверное, уже не думал о том, что зря так сделал, а занял свою голову новыми способами «поднять настроение» или как это казалось самому Сиэлю — «хорошенько пораздражать». Ответ на сообщение не пришел даже тогда, когда Фантомхайв перешагнул порог школы и тогда он убрал телефон в карман, уже не надеясь получить его в ближайшее время, поэтому поставил телефон на беззвучный режим, чтобы в случае чего не было лишних звуков на уроках.***
День прошёл не быстро и не медленно. Попытки Транси растормошить синевласого и загладить свою вину за утреннее не совсем приятное приветствие не увенчались успехом, а мысли Сиэля были заняты иногда учебой, а иногда возможными вариантами ответа на свой же вопрос, но, честно говоря, ничего путного синеглазый надумать не мог, как и его друг, который, как только они вдвоём покинули здание школы, предложил следующее: — Сиэль, пошли ко мне. На завтра уроков не так много, в приставку поиграем. — быть может, так получится загладить вину? Привычные уговоры с применением «собачьих глазок» и жалобного вида не возымели должного эффекта, какой был всегда. Сиэль повеселел лишь к концу дня, поэтому сейчас Алоис и решился на это. Не будет Фантомхайв долго злиться на друга, скоро успокоится - так думал Транси. И решил подкрепить свою уверенность весьма заманчивым, на его взгляд, предложением. «Это не телефонный разговор и не дело переписки. Если уж ты так хочешь знать ответ на свой вопрос, то, если не занят сегодня, приходи в 18:00 в парк неподалеку от Бейкер Стрит, и там я тебе обо всем расскажу». — Не могу, да и не хочу. Хоть и нет уроков, я лучше сегодня дома останусь. — бесстрастно ответил Сиэль. — Ты все ещё обижаешься на меня из-за той ерунды? — спросил голубоглазый. — Такого же раньше не было, мы же не дети. Можно и привыкнуть было уже. — последнее предложение он произнёс чуть тише, чтобы друг ненароком не посчитал это упреком или недовольством, иначе тогда Алоис может и не мечтать о совместном времяпровождении ещё какое-то время. — Не обижаюсь я, да и не на что. Просто я сегодня не в настроении и лучше займусь уроками. Бывай. — он не оставил ни малейшего шанса блондина на то, чтобы ещё попытаться уговорить Сиэля, а просто ушёл. «Да что с тобой, Сиэль?» — Транси смотрел вслед другу ровно до того момента, пока мог его видеть.***
— Мне теперь к тебе на «вы» обращаться? — даже не поприветствовав Себастьяна, спросил синеглазый. Вопрос, возникший в глазах темноволосого, заставил юношу пояснить свои слова. — Тебе ж всё-таки почти тридцатник. — Двадцать семь. — учтиво поправил Михаэлис. — И да, воздержись от этого. Если я называю тебя ребёнком, то это не значит, что ты должен называть меня стариком. — Я не называл тебя стариком. — Сиэль изогнул бровь. — Но хотел начать уважительное отношение. А это уже что-то. — Не отступал брюнет. — А может это в знак уважения и великого почтения? — парень сел на лавочку, неподалёку от которой и встретились знакомые, и начал смотреть на плитки дорожек парка. — Уважение и почтение, да? Что-то не сильно ими веяло от тебя в момент первой встречи. — губы мужчины изогнулись с коварной ухмылке. Хоть Фантомхайв и не видел этого, но в голосе Себастьяна откровенно чувствовался сарказм и насмешки. Сиэль мысленно закатил глаза. «Неимоверный... Специально меня провоцируешь?» — сейчас бы сказать это вслух, да велика вероятность, что это перерастёт в ещё более крупную словесную борьбу. Быть может, этот странный тип только и добивается этого? А по общению в интернете и по смс-кам в телефоне таких моментов было довольно мало. В любом случае, синеглазый пришёл сюда не болтать, а слушать, поэтому прервал свой мысленный монолог и произнёс: — Ближе к делу. Ты, кажется, обещал мне что-то рассказать. — Да, прости. Забылся. — выдохнул кареглазый и закрыл глаза, припоминая слова, с которыми бы ответил на вопросы Сиэля. А их(вопросов) было не так уж и мало. — Начнём с того, что тогда я был мелким сорванцом примерно твоего возраста. — Фантомхайв на это лишь прищурил глаза. — Хотелось полной свободы действий, самостоятельной жизни и... да ты и сам знаешь. — он глянул в сторону юноши, поскольку до этого смотрел на дорожные плитки парка. Молчание было ответом. Брюнет продолжил. — У меня были не очень хорошие отношения с родителями и наша семья жила... не сказать, что бедно, но и позволить себе какие-либо предметы роскоши не могла. — продолжал Себастьян. — Тогда я ввязался не в ту компанию, чаще стал пропадать на улицах ночью, а позже в дело пошёл алкоголь, курение и, конечно же, дело оставалось за наркотиками. Вздохнув, он возвёл глаза к нему, удобнее устраиваясь на лавочке. — Как-то все само завертелось, а когда я понял, что... пора бы завязывать с этим, наладить отношения с родителями, которые на тот момент ещё не были в курсе моей «работы». — даже сам Михаэлис выделил слово интонацией, мысленно ставя кавычки. — Но было поздно. Путь к нормальной жизни был закрыт, пока я обычный мальчик на побегушках, которого в один момент могут убрать. Сиэль не мог многого понять. Зачем и почему? Стоило ли это того? Хотел бы задать сейчас все эти вопросы, да было лишним, да и на прошлые ещё синеглазый не получил ответа. И только ему показалось, что не все так ужасно, ведь Себастьян вполне себе хорошо выглядел, не был похож на «торчка», хорошо одет и сложен, как объект мыслей продолжил рассказ: — Поняв, что я не смогу отказаться от такого способа заработка, я стал параноиком. Был слишком раздражительный, но в работе гладкий, потому как хорошенько припугнули. — кареглазый размял шею и сладко потянулся, будто бы всем видом показывая, что это давно в прошлом и его больше ничего не колышет. — Странное поведение не осталось без внимания родителей и в один момент я сорвался — рассказал родителям все, что давно хотел. Ждал поддержки, помощи, но получил скандал, а мама, не отличавшаяся особым здоровьем, так и слегла с внезапной болезнью. Мужчина поморщился. Воспоминания не из приятных, но... никто не знает этого, никто не знает его...такого открытого сейчас, и Сиэль завороженно и сдержанно слушал, не смея вставить и слово. — Казалось бы, дело поправимо, но тогда я думал иначе. Мне было страшно. Думали, что обычная простуда, да только лекарства, что были в семейной аптечке, не помогали. — темноволосый согнул брови в переносице. — Мы поздно обратились в больницу и... не смогли помочь матери. Отец, во всем винивший меня, как только мне исполнилось восемнадцать лет, оставил меня в крошечном старом домике, в котором мы когда-то жили всей семьей, написав записку, в котором было что-то по типу: «Не ищи меня». Настала пауза. Слишком далёк Фантомхайв, чтобы сейчас пытаться сочувствовать Себастьяну. Плохо знает, чтобы как-то утешить. И слишком казался глупым, словно ребёнок, как и сказал Михаэлис в день из встречи, ведь он считал свои проблемы вполне серьезными, а они, по сравнению с небольшим периодом жизни брюнета, сидящего рядом, ничего не стоили. Просто... «проблемки». Временные трудности. У него было все. Самая обычная, но любящая полная семья, друзья, хоть и не так много. Сиэль был сыт, хорошо одет и никогда особо не переживал, не грустил, а его смены настроения от холерика к злобному сангвинику — лишь черта его не самого лучшего характера. Почему-то вдруг стало неловко перед новым знакомым, но синевласый старался не показывать это, а Себастьян, как чувствуя, что пора прекратить это давящее молчание, обычным голосом произнёс: — Ну вот. На первый вопрос ответил. — взгляд вновь упал на Сиэля, стушевавшегося после окончания рассказа. Он перевёл тему. — Ты помирился с той девочкой? Слова не сразу дошли и были осознаны парнем, но он поспешил ответить: — Пока ещё нет. — Поспеши. Время, конечно, имеет свойство играть на руку, но явно не в вашей ситуации. — Михаэлис слегка поправил пряди волос, внезапно упавших и мешавших видеть все четко. — Не теряйся во времени, откладывая все на потом, как делал это я и... — он прервал свою речь. — неважно. — Пойдём отсюда. — отрезал Сиэль. — Надоело сидеть. Мужчина без слов поднялся и пошёл вслед за юношей, который решил, что остальные его вопросы, касающиеся непосредственно жизни Себастьяна, подождут до следующей встречи, если она состоится, однако у Себастьяна все ещё был настрой поведать парнишке о том, что тот хотел знать. — Ты похож на мою подругу. Лучшую и единственную. — синеглазый сначала не понял, останавливаясь и глядя на брюнета снизу вверх. Всё-таки разница в росте была в целую голову старшего. — Чего встал? Идём, там магазинчик. Я вдруг почувствовал, как хочу заполнить желудок всякой дрянью. — как ни в чем не бывало, высказал кареглазый, направляясь прямиком к названному месту. Купив даже больше, чем нужно, они устроились под деревом на траве, на специальной полянке, где можно было посидеть всем желающим. Благо, погода позволяла сидеть практически на земле, а ведь была почти середина осени. — Так вот, я не закончил. — продолжил Себастьян, открывая пачку чипсов неизвестной Сиэлю марки. — Подруга... она почти самая первая узнала о моих проблемах, но не смогла остановить меня в самом начале, поскольку была в отъезде с семьёй, за что себя и корила. — брюнет улыбнулся, с теплом вспоминая о близком человеке. — Но она считала своим долгом помочь мне после того, как я потерял семью, только вот не рассчитала свою заботу и почти случайно влезла в эту сферу. Нельзя сказать, что в этом нет моей вины. Если бы она просто не знала, то была бы жива... Синеглазый хотел было задать глупый в таких ситуациях вопрос, но, тем не менее, который почти что всегда произносили, только вот его опередили. — Её убили. И я не хочу, чтобы кто-то ещё влезал в это болото, в которое когда-то вступил я. Увидев тебя, я вспомнил о ней, хоть и не сразу, поэтому тогда был в некой злости, которая сразу же перешла в насмешку. — Прости, мне не стоило этим интересоваться. — столько информации о жизни Себастьяна, с которым их едва ли можно назвать друзьями. Тяжелая, однако, судьба у него, нечего сказать. — Успокойся, маленький алкоголик. — хмыкнул кареглазый, распаковывая следующую пачку вредной дряни. Но такой вкусной. Хоть Себастьян и говорил о прошлом с легкостью, будто бы рассказывал свой недавний сон, а теперь поддел Фантомхайва, ему не хотелось даже строить видимость того, что он недоволен. До сих пор было неспокойно. — Ну чего ты замолчал? — Почему ты так легко об этом говоришь, да ещё и почти незнакомому человеку? — изогнул бровь юноша, заглядывая в глаза Себастьяну. Взгляд выражал больше серьезность, но была в нем печаль и какое-то неверие. — О чем именно? — серьезно ли или же нет, но Михаэлис озадаченно чуть наклонил голову вбок. — О своей работе, о... прошлом. — не хотелось называть отдельно события. — Потому что мне теперь есть, с кем поделиться, да и ты не расскажешь никому. — слишком просто и уверенно выдавил брюнет. Сиэль ничего не ответил, но готов был задать вопрос, ведь откуда Себастьяну знать об этом? Хотя ответ напрашивался сам собой. Если уж Фантомхайв младший соберётся и расскажет кому-то, например, родителям, ему самому достанется, да и кто знал - чем может закончится его необдуманное решение касательно нового знакомого? Но страха за то, что он общается...как бы это сказать... не с совсем правильным человеком, не было. И как на это реагировать, и что делать - юноша не представлял, но быстро эти мысли сдулись вновь разгоревшимся диалогом, только вот тот был уже на отвлеченную тему, что заставило обстановку разрядиться, а каждому собеседнику отвлечься и получать удовольствие от встречи. Так они и не заметили, как просидели под... кленом? до самого вечера. Да, кажется, что это был клён, постепенно сбрасывающий оставшуюся желтую листву со своих ветвей, расстилая золотистый ковёр по поляне, унося двоих, что говорили обо все и ни о чем, куда-то далеко, в другой мир.