※※※※
К тому моменту, когда Исак набирается храбрости войти в класс группы уюта собирается разве что третья часть из известных ему участников. И половина из них бездельничает, вторая – занимается чем-то, что сложно точно определить, относится ли это полноценно к рабочему процессу или нет. Словно это перемена перед контрольной работой – плевать всем в классе, кроме него. Он не ожидал, конечно, что они словно просветленные будут озарять его своим благословляющим сиянием, но… – А, это ты, – Сана отвлекается от того, чем занята ровно на секунду, тут же снова возвращаясь к разговору с Вильде. – Привет, Исак! – блондинка машет ему, но остается на месте. Он сам подходит ближе. Она уже сказала ей, что я приду? – Представишь его? – Вильде обращается к Сане, пытаясь обратить внимание девушки на него. В неизменном черном, та выглядит очень строго, в положении ее тела прослеживаются острые линии, что должны отпугнуть любого, кто попытается пробраться ближе, чем положено, но Исак держится твердо, за год научившись, как себя нужно вести. Стойко. – Больно много чести, – и ледяной тон ее голоса. – Сана! – высокий голос привлекает внимание остальных. Недолгий обмен взглядами, и со вздохом раздражения та оборачивается к ребятам, указывая ладонью на него: – Это Исак, – не беспокоя себя тем, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. Ему, как и ей, и того, что есть, уже достаточно. – Он сегодня с нами. Дайте ему задание и давайте начинать. У нас мало времени. Сана хлопает в ладоши, чем заставляет всех оживиться. Исак все еще не знает, что должен делать. У Эвена большие клыки. Это наблюдение сделал Исак за прошедшие двадцать минут. С тех пор, как он пришел в это место, парень не сделал еще ничего полезного. Так что решение заняться чем-нибудь интересным со скуки приходит само. Эвен, уткнувшийся в экран своего ноутбука, сидит практически напротив, но за все время еще ни разу не взглянул на него. Поэтому он пользуется шансом и разглядывает того в ответ. У Эвена не только клыки, у него и все зубы большие. Крупные, ровные, естественного молочного цвета. Парень не разговаривает ни с кем, но, оказывается, имеет очень милую привычку кривить рожицы, когда сильно сосредотачивается. То широко раскроет рот, то свернет губы трубочкой. Вообще не обеспокоен тем, что кто-то посторонний может это увидеть. Так Исак все и рассмотрел. Вообще принято считать, что у европейцев зубы мельче, площе и более склонны к кариесу. Все это из истории: цивилизованные народы раньше начали, а, следовательно, и дольше занимались обработкой пищи, в том числе и термической. Кушали меньше необработанного мяса и рыбы, сырых овощей и грубых злаков, чем, например, представителей различных изолированных племен Азии или Африки. Они также ели больше сахара. Все это приводило к изменениям в строении и формы зубов – больше не было необходимости в прочных, больших и сильных зубах. Клыки Эвена правда крупные, и со стороны кажутся очень острыми. Его далекие предки питались большим количеством мяса? Такие народы могли есть только то, что могли словить в воде или поймать на охоте. У Исака нет таких больших зубов. Как интересно. Эти наблюдения, должно быть, также неприятны для, как и подглядывания за Эвеном, пока тот кушает. Стоит ли спросить в следующий раз? – Привет, эм… Исак? – незнакомый голос прерывает его притязания на чью-то зубастую улыбку, – не поможешь? Пожалуйста. Примерно так и начинается его реальное участие в подготовке к предстоящему мероприятию. Исак понимает, что в действительности не имел представления, чем конкретно занимаются здесь студенты, но за последующие сорок минут парень успевает попробовать себя в десятке новых занятий и… к его глубочайшему удивлению, даже узнать кое-что новое о себе. Он составляет список участников и выступающих. Вернее сказать – пытается помочь. «Вальтерсен? Так ты же выиграл научную олимпиаду в том году! Помню… Я взяла второе место. Ты правда очень умный!». И стоит за кадром короткого видеоролика ребят. Его задача заключается в том, чтобы вовремя хлопнуть в ладоши. «Он второкурсник? Кажется, он ходит с моей подругой на физику». Подсказывает верное (с точки зрения химии) решение для зелья удачи двух парней, что играют во что-то на приставке. Он сомневается, что это имеет хоть какое-то отношение к срочным делам, о которых говорила Сана, но никак не комментирует, а только смущенно улыбается. «Этот чувак работает в библиотеке, он в тот раз мне задницу спас, когда меня… ну ты помнишь, в том году. Короче, спасибо, приятель, я твой должник». По всей видимости, декоративно-оформительская работа и прочая мишура по важности занимает половинную позицию (и чуть ли не большую по времени) наравне с содержательной частью. И соответственно его навыкам и опыту, Исак занимается больше всей этой цветной бумагой и ножницами, чем… содержанием. Никогда подумать он и не мог, как много усилий это отнимает. «Я часто видела его с директором, мутный он какой-то. Что он здесь делает?». Хотя это ему нравится. Очень нравится. Что предельно неожиданно. Раскрашивает огромную букву «В» зеленым фломастером на приветственном плакате, который будет висеть в коридоре. «Исак Вальтерсен? Не знал, ну что ж, будем знакомы. Меня зовут…». В его голове все как-то не так должно было развиваться. Кардинально, коренным образом, целиком и полностью не так. Есть определенный план, в том смысле, что… есть соответствующие роли и свойственные линии поведения для всех, включая его самого. Были в его голове, по крайней мере. … В комплексных соединениях по Льюису образуется соединение – аддукт, где центральный атом является кислотой, а лиганды – основаниями, как при образовании донорно-акцепторной связи… Нет-нет. Надо все расставить по местам и разобраться. Обратный порядок – сначала разобраться, а потом… Итак, Исак сам как некто чужой, и только что-то заявившийся, и просто кто-то такой, как (Фрик! Ботан! Зануда!) должен был стать сторонним наблюдателем происходящего, всего лишь зрителем, в конце концов он пришел сюда шпионить за Эвеном. Предполагал, что станет чем-то внешним, незаметным, а стал частью. Частью этого мира. Внутри. Включенным. Среди всех остальных. Замеченным. … особенно устойчивые комплексы образуются в том случае, если центральный атом достраивает свои электронные оболочки до… Его на самом деле замечали участники группы уюта, с ним знакомились, спрашивали его совета, пытались вспомнить, обсуждали его. То, что о нем говорили – разные вещи – по сути не так важно. В его плане о нем не говорили вообще. На него не смотрели, не пытались привлечь внимания, не тратили свое время на него. («Растворись, привидение!». «Раздражаешь – только место лишнее занимаешь!». «Заткнись, умник!»). Потому что он бы не стал. … базируемая на электронном строении вещества, электронная теория более точно и широко рассматривает основания и кислоты. Он что, не невидимый? Это… несколько обнадеживает. Нет, правда, в сущности нет никакой королевской академии, и никакие они не сверхлюди – обычные студенты. Невероятно талантливые, интересные и очень сплоченные. Ради одного дня, ради одного мероприятия все они вместе так сильно стараются. Как одна команда. Это Исака очень впечатляет (а еще он бесконечно доволен тем, что Сана не позволила ему выступать. Он бы точно все только испортил). Его так сильно притягивает это новое чувство… единства. Все благодаря Эвену… Как круто один человек может изменить целую жизнь. А Эвен? Сортируя свои мысли и переживания в четкие тезисы (что не увенчалось в конце особым успехом), Исак как-то упустил из вида своего… наблюдаемого. Где же Эвен? На месте парня нет, ни бумаг, ни ноутбука. Вряд ли один из главных «участников» мероприятия уйдет из школы пораньше, когда конференция уже завтра. Исак рискует, но подходит к столу ближе. Вау… Аж дыхание захватывает, поклясться может, даже воздух вокруг мягче и приятнее. Совсем не научно, но внутри горят искорки, а у Исака подрагивают руки. Проехали, нет времени на это сейчас. Зеленый рюкзак Эвена на стуле – тот точно все еще здесь. Невольно парень вспоминает, как за таким же столом, но уже в библиотеке на той неделе они сидели так близко друг к другу. Какой же это был прекрасный момент! Все было как-то проще, хотя и знали они друг друга меньше. Было так тепло и спокойно в обществе самого невероятного третьекурсника… а еще – интересно. Каждый диалог с Эвеном захватывает Исака. По его мнению, это очень важно, если они собираются продолжить общение. Парадокс заключается вот в чем: после того, что произошло на вечеринке, вдвоем они должны были сблизиться, стать более открытыми, можно было бы даже ожидать больше ответного внимания и интереса со стороны, больше времени, проведенного вместе. А все наоборот ощущается сложнее и степеннее. Странное поведение Эвена, тот словно его не замечает, избегает. Что-то должно было произойти после – за выходные, может сегодня до уроков. Исак должен выяснить что. Почему-то из головы никак не уходит мысль, что в этом как-то замешан Крис Шистад, слишком часто палки в колесах его планов с разбегу и закрытыми глазами вставляет Крис. Непреднамеренно и все же пагубно. Исак усмехается про себя. Он помог Эвену с заданием в тот четверг, за что тот так ему и не оплатил. Эвен Бэк Насхайм очередной его должник? Был смысл использовать эту возможность, чтобы разузнать, что же случилось? Нет, глупая идея. Иску стоило использовать имеющееся одолжение для кое-чего конкретного, но он переволновался и забыл. Упустил свой шанс, снова бесконечно глупо. Теперь нужно все исправить, а для начала – найти Эвена. И он уже знает, куда направиться. Кабинет заметно опустел. Кое-кто из новых знакомых Исака собрался вместе за одним столом, шумно переговариваясь. Смех и улыбки. Их слишком много, что обычно он счел бы опасным и постарался бы избежать, однако сегодня ему придется переступить и гордость, и страх и обратиться за помощью. Парень ступает осторожно, даже как-то торжественно. Раз-два-три… Останавливается слишком близко, отчего становится еще более неловко, но Исак отбрасывает все бесполезные метания, цепляя как обычно маску уверенности. Прочищает горло и просит только: – А можно с вами? – чуть не проглотив язык и все остальные органы по порядку вместе с ним. Стараясь вежливо улыбаться, конечно же. Важно знать свою роль. … при классификации принято считать аминокислотой, хотя поскольку атом азота входит в состав вторичной, а не первичной аминогруппы, он скорее является иминокислотой… Ну а кому не плевать? Ох, настройки его социальных взаимодействий к такому не подготовлены. Совершенно новая ситуация – так он еще никогда в своей жизни не поступал, что же делать в случае отказа, а что если… – Да, конечно, – девушка с большим пластиковым пакетом и ножницами в руках отвечает, мягко улыбаясь. – Больше рук – быстрее управимся. – Это же в актовый зал? – с надеждой спрашивает Исак. И старательно откладывает подальше все раздумья «что же значит ее улыбка?», «и почему они согласились?» и так далее. Все равно он не думает, что сможет найти ответы и решения. – Да, как раз туда и идем, – они все дружно собирают вещи, словно и заканчивают одновременно. Забавно. И это ему на руку. Исак рад. С большой вероятностью, предполагает парень, что Эвен будет как раз там. Если тот был занят сценарием, то они скорее всего репетируют у сцены. Повезло опять. Парень спешит собраться и проследовать за остальными, накапливая уверенность по крупицам. Магнус сказал, просто быть собой. Ты справишься. Шарики. Они пришли в актовый зал для того, чтобы надуть и развесить воздушные шарики. В сущности, у Исака знаний о правилах декорации больших помещений к ответственным мероприятиям ровно столько, чтобы хватало на пеструю вывеску «полный ноль» и восклицательный знак. Словом, никаких. Хотя затея выглядит сомнительно и на его скромный вкус – все же это не праздник, ровно до того момента, как он видит сами шарики. Серые и коричневые, на каждом из них лозунги, призывающие остановить насилие, поддержать мир в школе, помогать окружающим и не быть равнодушным. Должно быть сделаны на заказ. Это в корне меняет дело, они отлично подходят и в ситуацию, и в концепцию. Впечатленный, Исак старается скрыть удивление. Ему бы никогда такое на ум не пришло бы. – Десять на каждого, – сообщает, по-видимому, лидер их группы. И раздает шары. – Пойду спрошу Вильде, куда их крепить. Исак провожает ее взглядом – она скрывается в каком-то подсобном помещении сбоку от сцены. Должно быть, Эвен тоже там. Придется подождать. – Ну как-то так. Эвен, Вильде и Сана итеративно прогоняют сценарий, попутно корректируя и местами полностью изменяя первичный план. Времени остается не так много. – Еще один раз вот здесь. Гениальная предусмотрительность и четкое планирование, позволило Исаку находиться в непосредственной близости для маленькой слежки. Они с его напарницей взяли ответственность за шарики возле сцены. С этим уже давно покончено, но он, естественно, остался и тихо наблюдает. – Что-то не то… – задумчиво тянет Эвен. Парня они все либо не замечают, либо притворяются, что не замечают, в любом случае – игнорируют. Это неплохо, очень даже хорошо. Можно пялиться, например, на роскошные, растрепанные, что необычно, и по-прежнему невероятно привлекательные воло… – Чего-то не хватает… – Музыки, – не раздумывая отвечает Исак. Зря. Возможно. Втроем они разворачиваются к нему одновременно, но небольшое удивление выражает только Вильде, значит остальные двое знали, что он там. – Исак? Он еще с первого прохода заметил. У ребят все так ярко, картинка со сцены полномерная, продуманная до мелочей. Однако в определенных моментах можно посчитать, что слишком пусто: нет ни переходов, ни перебивок. Нужна музыка. Мелодия, что он слушал до этого, произведение, непостижимым его разуму способом (случайно) застряла и напевалась им в течении всего этого времени. Чертова Кампанелла. Она навела его на эту мысль. Раз уж они выбирают творческий, так сказать, подход в подаче важного материала (чему Исак планирует научиться до следующей научной конференции, ведь теперь он находит это в разы интереснее сухих докладов), то им это теперь просто необходимо. И парень готов спорить с Саной за эту мысль, если она не согласна, что, судя по ее жесткому взгляду, вполне себе вероятно. Даже если он здесь только первый, фактически и последний день. Но этого не происходит. – Верно! – Эвен с ликованием восклицает. – Я совсем забыл. Магнус должен был проверить звук, позовите его, – никто даже не дернулся. – Ладно, сам его найду. Прежняя холодность на мгновение раскололась и под ней тот так прекрасен. Улыбка, заряжающее возбуждение от занятия чем-то, что приносит удовольствие, очаровательная дрожащая торопливость. Парень следит, как тот буквально выбегает за дверь. – Ишь раскомандовался, – Сана за его спиной очевидно едко комментирует его, а не Эвена. – Сана, – чуть тише пытается остановить подругу Вильде. – Что? Исак их прекрасно слышит, но ту словно это и не волнует. Или она намеренно позволяет ему услышать. Значит хочет что-то сказать. Пусть. – У него отличные лидерские качества, ты сама так говорила. И он хорош в планировании, – мягко уговаривает Вильде. – Поэтому ты хотела, чтобы он был здесь, с нами. Исак задерживает дыхание и не смеет оборачиваться. Он едва ли может поверить в то, что слышит. – Я считала его другом, вот почему, – он слышит ее тяжелые отдаляющиеся шаги. Не может быть! Неужели… – Но идея-то была хорошая, – растерянно бросает Вильде, оставшись одна. Исак тоже всегда сначала считает свои идеи удачными. Кажется, у него есть догадки, почему его отношения с Саной испортились. И как только он мог этого не заметить сразу? Да, идея была хорошая. Просто он все упустил. Внимательно оглядывается по сторонам, как и всякий раз, когда понятия не имеет, что делать, но чувствует внутри волю и неукротимое стремление сделать что-то. Ничего примечательного. Подсказок со стороны ждать не приходится, и у него нет времени полагаться на шансы и удачу. Все, что ему на самом деле нужно – кусочки мозаики – уже лежит кучкой в его ладонях, осталось лишь сложить пазл верно. – Я тут подумал, – кажется прямо сейчас он совершает еще одну необдуманную и опрометчивую ошибку, – завтра на собрании Магнусу, наверное, понадобиться помощь. Ты же знаешь, какой он бывает рассеянный, – на ходу сочиняет парень, даже не пытаясь сыграть правдоподобную историю. Вильде тут же ловит, к чему он клонит. – И ты предлагаешь эту помощь завтра, Исак, я правильно тебя понимаю? – девушка скептична. – Да. Что ты думаешь? Давай, давай. Пожалуйста. Он мечтал держаться как можно дальше от этого места и этих людей весь прошлый год, он отказывался, когда его приглашали, а сегодня умоляет его принять. Сана ни за что на свете не даст ему спуску – конец ее насмешкам никогда не наступит. – Почему бы и нет, – улыбается та. Еще бы. Это того стоит. – Наконец-то они помирятся, – уже тише добавляет Вильде. Исак надеется, что она окажется права.※※※※
– Ты мешаешь мне думать. В маленькой каморке с оборудованием сцены душно. Четыре коричневые стены, обшитые пластиковыми панелями и самодельным изолирующим материалом, отчего звуки кажутся очень глухими (первые десять минут Исак испытывал легкое головокружение), большое окно с видом на зал и маленькая белая дверь. Пахнет отчего-то канифолью. Забавно. – Ни что не может помешать тебе думать. Даже мертвый ты все еще будешь думать. – Но твои хаотичные вздохи – могут, – Исак стонет, изображая один из них и пытаясь тоже избавиться от скопившегося напряжения. Ему, как и другу, нелегко. – Ты беспокоишься обо мне? – изумление и восторг переполняют глаза и выплескиваются на пол крохотной комнаты. Их сейчас затопит. – Исак волнуется за меня. Как мило. Эмоции при таком настроении слишком быстро перетекают одна в другую. Нервозность ожидания, взбудораженность от всего этого нового опыта, страх вперемешку с усталостью, отчаянные попытки думать только о намеченном, отбрасывая в сторону все лишнее. Чрезмерно чувственные усилия Магнуса смягчить его лед спокойствия и сдержанности в данной ситуации однозначно неуместны. – Магс, выкладывай! – прерывает любые намеки Исак. – Но ты же беспокоишься обо мне… – И сейчас об этом пожалею, – он смотрит на друга, пытаясь применить прием «Смертельный взгляд», который он многочисленно и безуспешно пытался перенять у Саны. – Хорошо, хорошо, – сдувается в кресле тот. – Это… – Вильде? Благообразней было бы считать успешное предположение заслугой его выдающихся дедуктивных способностей, безупречной внимательности и элементарных познаний о повседневных и любых возможных тревогах, утруждающих его друга. Однако, находясь в схожем положении (параллели между их проблемами во взаимоотношениях с другими людьми провести нетрудно), Исак просто сам мучается с тем же. – Как ты догадался? – Магнус кривится. – Нет, лучше не говори. Я уверен, что легче мне от этого точно не станет. – Так что стряслось? Поссорились? – он бы и сам хотел попросить у себя совета о том, как помириться с Саной, чего делать очевидно не собирается, а идей у него не много. – Нет… или не совсем, – тот затихает всего на мгновение. Руки Магнуса теребят край листа сценария. – Скажи, ты думаешь, я плохой бойфренд? – весьма драматично, но не то чтобы неожиданно. – Это она так сказала? – Нет-нет! – мотает головой. – Не прямо, но вроде как… намекает? Часто злится на меня, – стихает, словно понимает сам, что есть за что. И верно: – хотя я правда постоянно лажаю… Исак вздыхает. Слишком часто он вздыхает для своего возраста. Надо быть попроще. – «Часто» – это только вчера и сегодня? – Возможно. – Тогда это не ты, – он прокручивается на кресле чтобы взглянуть на Магнуса. – Готов поспорить, что это просто стресс. Я тебе уже говорил, она занята, волнуется, переживает. Срывается на том, кто сможет это принять в ней – тебе. Не слишком, это, конечно, обдуманно, но ты же знаешь Вильде, она сама все поймет и даже извиниться. Девушка она умная. Во что сложно поначалу поверить. – Ты так думаешь? – Не зацикливайся на этом. Поговорите после того, как все закончится, разберитесь. Могу посоветовать постараться «лажать» меньше, но это ты и так знаешь. Магнус смотрит на него с недоверием: – С каких пор ты эксперт и помощник в отношениях? – Я бы сам хотел знать. Встреча с Эвеном заставила его четче, а скорее ярче, осознавать взаимоотношения со всеми, кого он знает. Связи, и что они значат, как работают, а также что он должен и что готов сделать ради их поддержания. – Давай не отвлекаться, – предлагает Исак. – Они скоро начинают, – кивает в направлении сцены. Все проходит не просто хорошо, а великолепно. Замечательно. Невозможно представить, что ребята смогли организовать и так слаженно провести столь масштабное мероприятие в сжатые сроки. Исак в полном восторге, столько эмоций и впечатлений. И выступления, и доклады, интерактивные игры, даже какие-то драматические сценки. Он наблюдает за всем происходящим с упоением. Зрителей в зале больше, чем он себе представлял, но Магнус утверждает, что это как раз то, на что все они рассчитывали. Им двоим отводится малая роль. Магнус оказывается был помощником ответственного за музыкальное сопровождение, а он сам так совсем – помощник помощника, но это не главное. Главное, что Исак на самом деле очень сильно, до дрожи внутри, гордится, что является частью (хоть временной и совсем маленькой) команды и того, чего они добились. На секунду, а говоря по правде, все это время, ему кажется, что он может остаться. Рассчитывать на что-то большее, чем просто возможность следить за Эвеном. А Эвен… великолепен тоже. Им удается перекинуться парой фраз до и после выхода того на сцену. Парень кажется теперь теплее, Исаку даже чудится, что тот то и дело бросает на него неоднозначные взгляды. Значит все налаживается. Нисколько не жалеет, что свернул в тот день в нужный коридор. Здесь нет логического объяснения или пока еще нет, но Исак просто чувствует, что делает все правильно. Это верный путь. Ни одной лишней мысли в голове… Ни биологии с химией, ни попыток анализа миллиарда вариантов развития событий. Ничего лишнего. «Прежде всего для веселья». Вот, что сказал Магнус. И ему определенно очень весело.※※※※
От огромной группы уюта желающих остаться и помочь привести все в порядок после того, как собрание закончилось, осталось немного. Исаку совесть не дает бросить Вильде здесь одну. Вместе с ними не больше семи человек. Разобрать сцену, расставить стулья на место. Вялые, уставшие, но явно довольные. Сана безусловно не может пройти мимо него: – Еще здесь? Я думала, что… – Слушай, – Исак сразу прерывает (что на него не похоже) поток сарказма подруги, – мы можем поговорить? – Слушаю, – оборонительная поза. – Извини, – начинает с самого главного, не отводит глаз. – Я все это время был не прав. Я не мог и предположить, что мой отказ будет столь существенным, отмахиваясь тогда от этого так легко. Когда идея о создании группы уюты только стала назревать, я был очень рад за тебя. Но никак не мог ожидать, что ты захочешь меня пригласить, ведь без сомнения я вам не подхожу. Я так думал. Не из гордости. Правда. Лицо ее не меняется, что пугает. Поза закрытая, сжатые губы, хищный взгляд, ничего нового, но возможность того, что речь Исака оставит Сану абсолютно равнодушной, пугает. – Не хотел, чтобы ты думала, что я зазнавшийся… болван, – продолжает Исак. – Я просто ничего из этого, – он неопределенно очерчивает рукой вокруг, – не умею. Зачем я вам? Только теперь понимаю, что с твоей стороны все выглядело по-другому. Я должен был тебя поддержать, а не сбегать… Один из тех моментов, секунда, что люди прозывают вечностью. Он встряхивает ладони. Ответь. Скажи что-нибудь. Ну же. – Даже злиться на тебя не получается, раздражает, – фыркает девушка. – Оказывается скромнягой, а не зазнайкой – ты нечто, – слегка заторможено улыбается, – Знаешь что, Исак? Это было очень глупо. Даже для тебя, – громким, но подрагивающим голосом, что дает ему прочувствовать ту горечь обиды. – Больше так не делай. Так не пойдет, – задирает нос и ухмыляется. – Так мы снова партнеры? – он не может сдержать облегчения. Загадка раскрыта, проблема решена. – Не торопись, Иссабель. Мы с тобой долго не общались, – дразнит. – Ты уже наверняка растерял все свои навыки. – Ну посмотрим, – ухмыляется он. Повисает молчание. Сана отворачивается и куда-то в сторону шепчет: – Спасибо, – закрывая глаза, хмурится девушка. – За то, что помог тогда с учителем. Я так тебе и не сказала, хотя ты меня практически спас. Исак кивает. Да. Верно. – Но ты могла справится и сама. – Именно. Иногда подыгрывать даже приятно. Не всегда притворятся означает маску, заранее обдуманную линию поведения и натянутую распланированную личность. Иногда это просто естественно. Ему еще сложно проследить разницу. – Так и теперь?.. – он не уверен, как поступить. Ему здесь понравилось, но это не сильно поменяло его старые суждения. Он им не ровня. – А Вильде тебя уже записала в группу, – Сана усмехается. Что? – Без моего согласия? – парень не на шутку ошарашен. – И моего тоже, – она явно этим наслаждается. – Но раз мы теперь разобрались, выхода у тебя нет. Вот она. Та смертельная улыбка. Завораживает. Как смотреть в глаза неминуемой опасности. – Ну и славно! – Вильде выскакивает из ниоткуда, как и обычно, (подслушивала?) и заливает всех позитивом. Вот теперь на самом деле опасно. Нужно отступать. – Внимание всем! – она громко объявляет для остальных. Уже поздно. – Исак теперь официально наш новый член. Добро пожаловать, Исак! Счастье. Возвышение на облака, до самого солнечного света. Улыбка все шире и шире. Принятие. Это радость принятия. Никогда он еще не чувствовал так много эмоций среди группы людей. Без задней мысли, без самоконтроля, Исак расслабляется, позабыв обо всем. К своему глубочайшему удивлению парень наслаждается обществом новых и не очень знакомых. Им весело. Исак впервые почувствовал то, о чем так много размышлял, смотря на своих друзей, на группы незнакомцев на своей единственной вечеринке. Почему люди тянутся друг к другу. Может быть получится. Может быть он может остаться. Попробовать. Возможно, его логика, наука, аналитика маловероятно могут здесь пригодится, но быть частью чего-то подобного… приятно. Все налаживается. Складывается как никогда верно. – Хэй, Исак! – Эвен присоединяется к ним. Эвен. Он так по нему скучал. Парни не разговаривали уже пару дней, а их обычные диалоги всегда были такими полными смысла и искр, так что это правда: ему их не хватает. Признание легко фиксируется у него в сознании. Ты тоже хочешь провести больше времени со мной, не так ли? Эвен кладет руку на его плечо и слегка сжимает, что неожиданно, но не может не радовать. Выглядит так, словно он хочет что-то сказать. Вероятно, то, что терзало парня в последнее время. Он надеется. Исак улыбается и ждет. Налаживается. – Просто хотел сказать, что на самом деле, оказывается, ты хороший парень. Нет. – Что, прости? Нет! Эвен подбадривающе улыбается. – Ты по-настоящему хороший парень. Не улыбайся! Нет. Словно тот был неправ на его счет все это время. Словно только сейчас понял, кем Исак был все это время. И рад об этом сообщить. Нет! Нет-нет-нет… Не тот. Не так. Не тем. Не такой. Другой. Хороший. Это не то. Не то. Не правильно. Как ботаник. Зубрила. Пустое место. Никто. Это не так! Он не этого хотел. Не это планировал. – Я… – должен все исправить, – должен идти, – рассеянно бросает Исак и буквально сбегает. Снова. Ничего не работает. Через коридор. У него не получилось. Вниз по лестнице. Он ошибся. Ниже. Просчитался. На улицу. Он должен все исправить. Во двор, за угол. Исправить. Доказать, что он совсем другой. Вернуть контроль и разум. Скорость реакции человека на визуальный стимул в среднем составляет двести миллисекунд, а самая быстрая – стремится к ста десяти, быстрее на звук – от ста двадцати до ста пятидесяти, но не превышает девяноста миллисекунд, на свет – от ста до двухсот, электрокожный раздражитель – от ста до ста пятидесяти миллисекунд в среднем. Эмоции мутят сознание. Нужно вернутся к первоначальному плану. Вот он. Все еще здесь. Наверное, ждет Эвена. – Крис, пора вернуть свой долг.