Любимец своих маньяков

Когда в голове вместо навязчивых мыслей образуется каша, стоит найти укромный уголок и разложить всё по полочкам, вернуть на свои места, привести себя в порядок. Иногда, каждому нужно время чтобы разобраться в себе. Но дело в том, что Джейк был не то, чтобы в себе. Вернее, он был в себе, но не совсем. И это определённо усложняло задачу. Он был полноправным владельцем своего тела, со своей памятью. Но всё…как-то не клеилось. Не было связующей цепи. Какие-то мысли и воспоминания он определённо мог назвать своими, но они были в настоящей каше с какими-то совершенно незнакомыми лицами, мыслями и кусочками памяти. И отсортировать это в одну непрерывную историю не составляло особой возможности. Он проводил за этим занятием часами, или, возможно, днями. Стараясь собрать все кусочки памяти. Но, мало того, что в нём словно было три памяти одновременно, так ещё и каких-то частей попросту не хватало. На их местах были пустые провалы. Словно в самый неподходящий момент он медленно моргал и важные детали ускользали от его внимания. И это было то же самое, что собирать пазл из разных наборов, при том, что какие-то детали явно отсутствуют. Вероятно, это возможно, но картинка не выйдет целесообразной, или, хотя бы, обладающей толикой смысла. Джейк перекладывал все эти кусочки с полки на полку. И на другую полку. Старался подобрать нужную комбинацию. Собрать историю. Понять, что с ним произошло. Почему он оказался здесь. И почему ничто не совпадает с его памятью. Словно всё повторяется снова. Возможно, это лишь чужой заговор. А, возможно ли, что ему просто нужна помощь? Это было не то чувство, словно он заперт в комнате без света, стараясь прикоснуться к чему-либо, найти выход, но всё вокруг не имеет границ. И вокруг словно ничего нет. Ни стен, ни дверей. И можно было лишь блуждать в темноте. И не тот случай, когда ты словно наблюдаешь за всем из-за трибун, дверной скважины, тяжёлой занавески. Подсматривая за чужой жизнью. Лишь непричастный наблюдатель. В постоянном ожидании своей очереди. В постоянном желании немного пожить. И это была не борьба, не попытки дышать, не бесконечные сражения за право на жизнь. Это был сон. Безмятежный. Похожий на жизнь, но, в то же время, такой далёкий. Словно пробная версия смерти, дающая время на отдых, время на покой. На безмятежную тишину. От всей этой суеты и раздумий. От мельтешащих мыслей. От боли и сожалений. И это было прекрасно. Но он не спал, ожидая чего-то, без возможности открыть глаза. Словно сонный паралич. Сознание уже успело проснуться, но тело его было неподвижным. Расслабленным. Как во сне. Казалось, невыносимо долгом. Или же нет? Возможно, он лишь моргнул. И прямо сейчас, нет, сейчас или сейчас. Но когда-то он всё-таки откроет их. Он смотрит в темноту своих век без возможности пошевелиться, без возможности открыть глаза. Медленно вдыхая воздух и размеренно выдыхая его обратно. Расслабленно, спокойно. Лишь ожидая. Спокойно и мирно ждать в темноте. Без возможности видеть и чувствовать. И ничего нельзя было сделать. Только ждать. И вокруг так темно, так тихо. Одиноко. Пусто. Безжизненно. Безнадёжно… И ничего нельзя было сделать. Только ждать. Воздух был сырым, холодным, пробирающимся под одежду и заставляющим смиренно принимать на рёбра ледяные удары. Он был свежим, пахнущим мокрой землёй и речной водой. Он был влажным. И частички тумана, клубящегося у самой земли, приятно покрывали кожу прохладными, словно дождевыми, каплями. Он чувствовал холод и влажность на шее и спине. Он чувствовал мягкость мокрой травы, проминающейся под ним и не смея касаться травинками его красивого лица. Медленно, еле ощутимо к нему возвращались чувства реальности. Как после чертовски долгого сна в земле. В темноте и тишине. Его губы холодные, а пальцы ватные. Тело не слушается даже тогда, когда Джейк постепенно брал его под свой контроль. Пошевелив кончиками пальцев, он услышал, как почти беззвучно, мягко зашелестела трава под его рукой. Она была мокрой от росы, с тяжёлыми блестящими, словно стекло, каплями на тёмной зелени. Среди мелких травинок иногда проглядывался мох, набухший от напитавшейся влаги. Это было столь реально. Но всё ещё было сном. Так когда? Когда он сможет проснуться? До его ушей долетал тихий шелест, но никакого ветра не было. Воздух стоял в молчании, неживой и тихий. Спящий. Как во сне. Как всё вокруг. Всё вокруг него было нереальным и реальным. Мёртвым и живым. И он был словно живым, но таким спокойным и расслабленным. Тихо ждущим в ожидании. Словно мёртвым. Но это всего лишь сон. И никто бы его не понял. Никто бы не узнал, какого это — вечно лежать в земле. Холодной и пахнущей дождём. Закопанный заживо. Не мёртвый, но и не живой. И слушать чужие голоса над собой. Молчать. Тихо и неподвижно лежать в земле. Не быть. Не видеть. И не увидеть, что могло бы быть. Не свободный. Не свой. Погребённый и похороненный. Вечно спящий. Вечно забытый. Непрощённый. Но за что? За что они его так? И ему остаётся лишь ждать, стараясь всмотреться в темноту своих век. Сокрушённый и злой. И ничего не остаётся, как ждать. Думать. Он не заслужил этого. Он не заслужил смерти. Но ведь…он и не мёртв. Лишь готовиться к этому. Или же ждёт? Ждёт своей очереди. Ждёт момента, когда ему можно будет немного пожить. Так какого это? И почему вокруг так темно. Ведь это сон. Словно сон спящей красавицы. Пока вокруг всё рушится. Он будет безмятежно спать в своём гробу. Его лицо и щёки мокрые, а по шее стекают горячие струйки. И всё, что он может — это ждать. Ведь когда-то, когда-то это закончится. Нужно лишь ждать. В голову бьёт резкий запах грязи и металла. И он чувствует, как по его руке ползает назойливая муха. Словно назойливая мысль. Щекотно задевая его холодную кожу крылышками и ползая по нему. Стараясь найти изъян, где уже можно было поживиться. Но ей нечего искать. Ведь он всего-лишь спит. И он продолжает ждать, казалось, вечно. В горле стоит ком. Но нет слёз или боли. Горячий и липкий. Пласты свернувшейся крови. Они липнут к гладким стенкам гортани. И каждый раз дышать становиться труднее. Он старается сглотнуть её, но она лишь размазывается по горлу тягучей кровавой плёнкой. Медленно и мокро сползая прямо в глотку. Наполняя его тёплом и горечью. И он глотает снова. Но у него во рту её слишком много. Прилипшая к зубам и залившаяся во все трещины. Заливаясь внутрь. И её так много. Горячая, не успевшая остыть у него во рту. Тёмные, почти чёрные, склизкие пласты крови. Комки, стоящие в горле. И язык словно плавает в горячей и вязкой крови. Горячей, словно поцелуй. Тягучей и вязкой. И он чувствует, как она стекает с его губ по щекам. Он сглатывает и её остатки размазываются по его щекам и зубам, заливаясь под язык и обволакивая всё тонкой плёнкой. И всё в этой крови. Так глубоко. И её так много. Тёплой, жаркой. Согревающей. Она словно стекает вглубь, обливая его холодное и спящее сердце. Согревая его. И оно плавает в густом кровавом желе. Весь он словно пустой бутыль, наполненный лишь этой кровью. И она разливается у него в груди. Словно горячий глинтвейн, согревая и усыпляя. Отдавая в голову горячую сладость. Солёный мёд. И всё в ней. Его мокрые щёки покалывает от холодного воздуха. Он снова глотает её. Но крови так много, что больше он не чувствует. Не может почувствовать этот тошнотворный солёный привкус. Его рот полон слюны. Красной, слегка пенящейся. Она стекает по зубам, обжигая, словно кислотой. И желудок сводит болезненной судорогой. Его начинает тошнить. Словно кровь в нём закипает, заставляя забравшихся в его спящее тело червей копошится, стараясь вырваться наружу. И он чувствует, как они прорывают кожу. Как они безудержно верещат и дёргаются. Это щекотное чувство. И кровь заливается ещё глубже, пачкая его изнутри. Глаза обжигает и он словно снова жив. Кровавый поцелуй от долгого сна. Он глубоко вдыхает, чувствуя, как кровь в горле тихо побулькивает. И он давиться. Она залилась так глубоко. Горячая и согревающая душу. Такая знакомая. Жаркая, наполняющая его до краёв. Наконец, он открывает глаза. Белый свет больно режет, но он открывает их всё шире, стараясь сфокусировать взгляд. Увидеть. Почувствовать. Ощутить больше. Словно голод. И его желудок сжимается в ком, а слюна продолжает течь. Словно голод от долгого, леденящего сна. Он моргает и его длинные ресницы касаются щёк. Свежий и чистый воздух заливается в лёгкие. А над ним кусками проглядывает алое небо. И всё в этой крови. Он моргает, но кровь продолжает заливаться в глаза. Ресницы слипаются, всё вокруг мельтешит. А деревья над ним стоят молчаливо. В тишине, словно во сне. И всё заново. А ведь он всего-лишь хотел жить. Он так долго ждал. Ждал своей очереди, закопанный в земле. Так долго, как в плену. В темноте вокруг. Он не заслужил этого. Но снова повторялось. Заново. Сокрушённый и злой. Делающий вид, что в нём есть хоть что-то. Что-то хорошее. Он не помнил, когда впервые ему привиделся этот кошмар наяву. Они были слишком беспокойными, чтобы считать их приятными фантазиями. Он никогда не говорил о них. Никогда не видел в них никакого смысла. Но потом он нашёл связующую нить. Теперь все они ясны. Каждый из них. Сжав руки на руле, Джейк со вздохом наблюдал за снующими мимо студентами. Потому что всё, что их связывало, было ничем. Это была какая-то бессмыслица. Бред. Огромная куча несобранных пазлов. Все они были вперемешку, повторяясь снова и снова. Словно во сне. И всё вокруг рушилось. Всё не имело никакого смысла. Словно в долгом и безмятежном сне. Когда всё это нереально. Он останавливает машину на паркинге, выходя из неё и хлопая дверцей. Каждый день. Раз за разом. Всё повторяется в каком-то забавном беспорядке. Все эти видения. Вся его жизнь. Ему просто нужно найти связующую нить. Понять, что происходит. Проснуться. Ему всего-то нужно проснуться. «Такое ощущение, словно я схожу с ума» «– Нет, мне кажется, ты ищешь ответ на что-то столь ужасное, на что ответа просто нет» И это всё, что он знал. Что что-то было не так. Но не с ним… Со всеми вокруг него. Было что-то не так. Словно все вокруг него медленно сходили с ума. И всё рушилось. Он был в центре событий, но не причастный ни к чему вокруг. Словно со стороны. Словно во сне. Лишь ожидая, когда это закончится. И ничего нельзя было сделать. Джейк продолжал смотреть на деревья за корпусом. Словно сквозь них, стараясь понять, что произошло. И почему всё повторяется снова. Всё вокруг словно было неважно. Словно в долгом сне. И он не знал, что делать. Возможно ли, что всё это ложь? Он идёт через клумбы и зелень травы. И всё вокруг так бессмысленно. Он пытался быть полезным, быть хорошим. Он пытался быть человеком. Но всё как-то не клеилось. И ему было всё равно. Он так устал от всего этого. Больше не станет терпеть. Больше он не станет ждать. Безмолвно. Вечно. Это бессмысленно. Всё было бессмысленно. Он не сумасшедший. Просто всё это нереально. «— Послушай меня, вся твоя жизнь — ложь» Всё вокруг, словно чужие голоса над его могилой. — Зачем вы делаете это со мной?! Зачем? — он кричит, срывая голос. Но никто его не слышит. Сокрушённый и злой. Словно он стоит в комнате, полной людей, кричит, но никто его не слышит. И всё это лишь ложь. Словно сон. И он всего лишь хотел жить. Так что? Что ему сделать, чтобы наконец проснуться? Словно сон в его маленьком, выдуманном мирке. Возможно ли, что он всё ещё лежит в земле, а черви пожирают его плоть. «Пожрать всё сущее. И скинуть мир в Геенну огненную» Возможно, тогда. Тогда наконец он сможет проснуться. «— Задача была выяснить, что у тебя в голове» И что же там? Среди пустоты? Словно запертая комната без света. И он лишь пытался выбраться. Он лишь хотел быть человеком. Достаточно. Больше он не намерен ждать. Всё вокруг было так бессмысленно. Выбраться. Заставить себя проснуться. Злой. Без цели. И без жизни. Делающий вид, будто в нём есть что-то хорошее, хоть что-нибудь есть. А если он ошибся? И он творит столько ужасных вещей. Лишь для того, чтобы проснуться.  — Я не убиваю людей. «– Нет, ты лишь представляешь как ты это делаешь» Но раз это сон, то и пусть всё катиться к чёрту. Зачем бояться за несуществующее? Всё это лишь сон. И он безудержно хочет проснуться. А если он ошибся? И тогда он натворил столько ужасных вещей. Но он не верит в это. Вся его жизнь — ложь. И больше он не станет ждать. Нет ни Дьявола, ни кошмара под маской. Возможно и не было никакой игры, возможно он ошибся. Но как тогда ему проснуться? И как перестать слышать их? Как понять, что реально? Как очнуться ото сна? И снова кровь на его губах. Такая горячая, такая реальная. А глаза обжигает светом. И он снова чувствует, как органы сжимаются в тугой ком и его тошнит. Но всё это по-прежнему нереально. Он моргает, смотря на лицо перед собой. Оно такое размытое. Несуществующее. Несущественное, как и всё вокруг. Но почему? Почему он один видит это? Словно дешёвая актёрская игра. А если он ошибся? Возможно ли, что это с ним что-то не так и он натворил столько ужасных вещей. Непрощённый. А ведь он лишь хотел немного пожить. Он лишь хотел проснуться. Но он не уверен. И он чувствует, как это реально. Но как тогда… ему проснуться? — Ты чудовище. Он безвольно следует за ними, словно послушная кукла, смотря куда-то сквозь всех них. Может, это расплата за то, что он лишь хотел стать человеком? Но, может, они правы? И всё это лишь фантазии, созданные для того, чтобы жить с теми ужасами, которые он натворил? «Разбудите меня. Пусть кончится этот кошмар» Ему просто нужно проснуться. Нужно уцепиться. Выбраться из промерзлой земли. Кто-нибудь, пожалуйста. Хоть кто-нибудь должен его спасти.