Несвязные рассказы о связанных судьбах

      Сколько она себя помнила, её все всегда звали Исма, потому что полное её имя, звучащее как Илимсел, коверкали на все лады. Так что просто Исма родом с высокоразвитого мира-кузницы — полой планеты Люций.       Преуспевшая в искусстве тонкой настройки реакторов для боевых машин, она была отобрана и направлена на проект по разработке нового термоядерного реактора для Титанов. Витиевато изложенная на высоком готике цель этого проекта была зачитана научной группе самим верховным магосом-фабрикатором Люция. И что ещё почетнее, они были допущены в иногробницу, содержащую результаты всех исследований внутреннего солнца планеты. Здесь Исма как никогда глубоко проникла в тайны законов материума, существования звезд и работы всех видов реакторов, питающих машинных духов.       Столь глубокое, научное и рациональное понимание, изложенное без капли благоговения к машинным духам, рассматривающее сборку и функционирование энергосистемы без мутного ореола надлежащих обрядов, точных и одобренных советом магосов-технопровидцев бинарных литаний, исключительно сухие знания, дающие кристальное понимание, но не направляющие в узкое безопасное течение, оберегающее от ереси. Напротив, дающие безграничное море интерпретаций и применений. Во многих других мирах-кузницах такую информацию посчитали бы крайне опасной или даже еретической. Но совет магосов Полого Люция дал новому проекту крайне высокий приоритет.       Цель исследования заключалась в том, чтобы создать термоядерный реактор, достаточно компактный для замены им реакторов Титанов, чтобы, подобно внутреннему светилу Люция, питающему безграничной энергией этот мир-кузницу, можно было вложить в боевые машины собственное малое солнце, пылающее вечно. Работа над проектом закипела подобно ядерному котлу, без устали, с высоким показателем самоотдачи и невероятным для простых людей темпом. На износ.       Но первый же опытный образец взорвался, убив или серьезно облучив всех исследователей. Даже столь серьёзный провал не остановил работы, на места выбывших из строя техножрецов были выбраны и назначены новые. Заменены, словно сточившие зубья шестеренки. Работы были продолжены, тогда как оставшихся в живых из первого состава исследователей отправили для лечения на орбитальную станцию. Но даже в условиях пониженной гравитации и после многочасовых операций, выполненных высококлассными специалистами, немногие выжили. Чьи-то израненные тела даже отвергали дар Омниссии — святой металл, которым были заменены поврежденные органы и части тела. Стали поговаривать о вмешательстве губительных сил в проект и варпа-порче, коснувшейся всех участников того злополучного эксперимента.       После перенесённой сложнейшей операции по почти полной замене внутренних органов и частичной пересадке кожи, проведенной на станции спутнике в условиях пониженной гравитации, Исма впервые в жизни задумалась о своей работе, своем месте на Люции — под корой планеты. Теперь ей всё это казалось пустым, бессмысленным и невероятно далеким. От мощного излучения аугмент эмоционального редактора сгорел и уже не подлежал восстановлению. Извлекать его Хирургеоны побоялись, пообещав заменить этот имплант позже.       После нескольких недель, которые она провела прикованной к кровати, подключенная к системам жизнеобеспечения и мощным дыхательным фильтрам, то в лихорадке, то в беспамятстве, то бредя бесконечными чёрными ночами под действием наркотических веществ, заглушавших боль, она почувствовала неописуемое наслаждение от первого своего самостоятельного шага. Шага в направлении небольшого иллюминатора в борту станции. Шага к звездам.       Теперь Исма сама не пожелала замены вышедшего из строя эмоцио-блокатора. Каждый новый миг мир открывался ей новыми красками, и пусть она по-прежнему не могла обходиться без дыхательных фильтров: подавленная для приживления металла иммунная система не смогла бы справиться даже с самыми безобидными бактериями, переродившаяся в потоках жестких гамма-лучей техномант, радовалась каждому новому ощущению.       Она не переставала восхищаться звёздами, которых не видела никогда прежде, живя под корой родной планеты. Ей больше не хотелось возвращаться туда, под золотой свет жаркого ядра, её манила холодная темнота космоса, белый блеск звезд и тишина, о которой даже мечтать на планете-кузнице смешно, а тут — в пустоте — тишины сколько угодно. Всё ещё лежа в госпитале-станции, она услышала о корабле вольного торговца звездном фрегате «Эгида», который уже неделю болтался на высокой орбите, пытаясь договориться об обмене экзотического сорта шелка на срочный ремонт реактора корабля. Но подобный обмен здесь был никому не интересен, худшего места, чем мир-кузня, чтобы предлагать такой товар, и придумать сложно. Ещё не до конца оправившаяся Исма отправила радиоволновое сообщение на корабль с предложением провести ремонт силами корабельных серветоров без постановки в доки в обмен на то, что её подбросят до пустотной станции — порта. Она была уверена в своих знаниях и навыках: раз корабельный реактор до сих пор не взорвался, значит, она сможет его починить или перенастроить для перелета.       Молодой капитан и собственник Эгиды Норвик Орто, уставший от безрезультатных переговоров с техножрецами Люция, был лишь раздосадован таким предложением, сочтя его за шутку. Но отчаянная ситуация и полная некомпетентность собственного борт-механика, угробившего на попытках ремонта почти всех сервиторов корабля, вынудили капитана прилететь на шаттле на станцию-госпиталь и осторожно выведать, что побудило техноадепта механикус просить столь скромной платы за жизненно необходимую для капитана услугу.       После долгого разговора Исма покинула госпиталь, обрывая последние проводки связей со своим родным миром. Эгида снялась с высокой орбиты Люция менее чем через сутки, а через пару недель в пустотном порту был высажен бывший бортовой механик Эгиды. Теперь капитану он был без надобности, ведь над ремонтом и обслуживанием его корабля теперь работала Исма, занявшее место технопровидца. Она легко согласилась на предложение капитана, получив каюту с огромным иллюминатором из алмазного стекла в потолке, переоснащенную по её желанию мастерскую и новую мантию из тончайших алых шелков, чей шелест был ей столь же приятен, как мерный гул отлаженных систем корабля и равномерный писк бинарных литаний.       Многим позже, уже установив себе в области позвоночника имплант — дополнение к иммунной системе, позволяющее фильтровать кровь от вредоносных агентов любого происхождения, она впервые рискнула снять маску: незнакомые запахи ошарашивали, мешали сложившемуся восприятию мира, казались излишней информацией, забивающей нейронные мосты биопроцессора. Но это возвращало её сознание в то самое мгновение первого шага в новую жизнь, первого шага к звездам, накатывала эйфория, мешающая мыслить здраво и рассудительно. Поэтому Исма крайне редко снимает фильтрационную маску, к которой уже привыкла.