Глаза тьмы

      — Как тебя зовут? — Парень стоит у двери её комнаты, пока Эония собирает вещи, она со злостью заталкивает всё, что у неё есть, в дорожную сумку, и пытается не думать о том, что его большое тело заслонило собой проход.       — Тебе не обязательно знать моё имя, — говорит девушка, открывая дверцу шкафа и сгребая нижнее белье. — Когда это всё закончится, мы распрощаемся навсегда.       — Тебе стоит попробовать вести себя, как минимум повежливей. Я спас тебя, и всё ещё спасаю, — отвечает он невозмутимо, и она не может с этим поспорить. Он действительно спас её от своего брата, а теперь пытается спасти от её семьи.       — Эония, — говорит девушка тихо, останавливаясь перед ним.       — Эония? — он удивлённо приподнимает брови.       — Только не надо шутить насчёт моего имени, у тебя самого библейское имя. Варахиил.       — Я и не собирался шутить, — он забирает из её рук сумку, пропуская девушку вперёд. — Вечная.       — О, если ты хотел меня впечатлить тем, что знаешь значение моего имени, то можешь не обольщаться, у тебя не вышло.       — Почему, чёрт возьми, ты должна быть такой?! — шипит он, когда за ними закрывается дверь лифта.       — Какой такой? — спрашивает она, гордо вздернув подбородок.       Он делает шаг к ней, прижимая её к стенке лифта, и девушке начинает казаться, что это его коронный приём соблазнения, и к её сожалению, на ней этот номер тоже проходит, ведь она возбуждается до дрожи в коленях от его близости.       — Ну? Какой такой? — она поднимает на него взгляд.       Парень секунду смотрит ей в глаза, а затем наклоняется и втягивает воздух у её шеи, посылая мурашки по всему её телу. Он осторожно проводит кончиком языка по её коже и тихо стонет, сводя её с ума. Она не понимает, что именно с ней происходит, но то, что её трусики уже совсем намокли — в этом нет сомнения.       — Такой раздражающей, — шепчет он, прижимая губы к её уху.       Какого чёрта с ним не так?! Почему, чёрт возьми, он чуть не кончил в штаны от её запаха и вкуса. Её вкус, такой сладкий, такой божественно притягательный. Вар ловит себя на мысли, что хочет попробовать больше. Больше, чем запах, больше, чем просто ощущение вкуса её кожи, он хочет её всю. Злится на себя, сжимает кулаки до хруста костяшек, особенно когда до его обострённого обоняния доходит ещё один запах.       Дверь лифта открывается, и звук извне возвращает его в реальность. Парень прилагает титанические усилия, чтобы отстраниться от тяжело дышащей девушки. Она делает шаг и спотыкается об собственные ноги, но он ловит её, плотно прижав к своему телу, и Эония издаёт тихий стон.       Вар внутренне улыбается, нет сомнения, что он на неё действует аналогично. И будь он проклят, если сегодня же он не возьмёт от неё всё, что только может мужчина взять от женщины. И что по праву принадлежит ему.       Квартира, в которую он приводит девушку, достаточно большая, но очень уютная. Она на последнем этаже здания, с огромными окнами на всю восточную стену, а за стеклом балкон, не меньше, чем вся гостиная.       — Это твой дом? — спрашивает она, когда он кладёт её сумку рядом с креслом и направляется к холодильнику за баром.       — Можно и так сказать, — Варахиил достает пиво и жестом предлагает ей, придерживая дверцу холодильника, но девушка отрицательно качает головой и удивлённо пялится на парня.       — Не знала, что вы пьёте пиво, — говорит она. Глядя, как он открывает банку и сделав глоток, облизывает губы, девушка нервно протирает внезапно вспотевшие ладони.       — А ты много знаешь о таких, как мы? — спрашивает он с вызовом и неким презрением, что не может ускользнуть от её внимания.       — Нет, — снова отрицательно качает головой. — Совершенно ничего, разве только то, что вы крайне раздражительные, высокомерные и… — она запинается, когда Вар сверлит её взглядом красивых, и в данный момент нечеловеческих, глаз. Он слегка скалится демонстрируя ей клыки.       — Давай, продолжай, — парень ухмыляется при виде её явного шока.       — У тебя клыки, — шепчет она, забыв, о чём говорила. Пытается не выдать то, что факт наличия у парня клыков, снова возбудил в ней странное желание и огонь, что уже буквально сжигает девушку изнутри.       — Именно. Помни об этом, когда в следующий раз решишь мне грубить, — ухмыляется шире засранец, и сердце девушки пропускает удар. Внезапно комната ей уже не кажется достаточно большой, она чувствует, как задыхается от нахлынувших чувств.       — Не пытайся меня запугивать, — Эония отходит к двери, которая скорее всего ведёт в ванную или спальню, — Может я и не смогу тебя убить, но точно смогу причинить боль, — говорит как может строже, и под его тихий смешок заходит в комнату, закрывая за собой дверь и прислонившись к ней спиной.       Эония дышит глубоко и часто, зажмурив глаза. Наконец немного успокоившись, девушка оглядывается по сторонам. Это действительно спальня с огромной кроватью, что сразу режет глаз. Ей наверное нужно подпрыгнуть, чтобы подняться на неё, но это не удивительно, как Эония уже знает, горгульи — крупные парни.       После некоторых раздумий Эония идёт в душ. Девушка сейчас наконец одна, и она пытается анализировать события этого, ужасно длинного, дня. Отец наверняка в ярости, он, должно быть, уже знает, что девушка провалила задание, и считает, что она скорее всего, уже мертва. Ну что ж… Это ей только на руку.       Определенно, ей надо бежать, но она решает, что немного переждёт, пока всё не закончится, а потом наконец уедет отсюда куда подальше. О парне, что заявил на неё свои права, девушка старается не думать вообще. ведь если он и правда имел ввиду именно это, то Эония почему-то уверена, от Вара так легко ей не избавиться, но она обязательно что-нибудь придумает.       Девушка выключает воду и обернувшись в полотенце, выходит в спальню. Если она мысленно надеялась, что он догадается принести её сумку в спальню, то её надежды тут же рушатся.       Спать в полотенце или того хуже, голой, она точно не собирается. Вытерев волосы, чтобы с них не капала вода, девушка осторожно открывает дверь в гостиную. Здесь царит полумрак, и похоже, что парня нет. Может отправился по делам, хотя, какие дела могут быть у горгульи, Эония понятия не имеет. Девушка ступает босиком по ковру, берёт свою сумку и уже спешит вернуться в спальню, как, едва повернувшись, врезается в его грудь.       — Полегче, детка, — он обнимает её, когда девушка роняет сумку. — Понимаю, что тебе не терпится оказаться в моих объятиях, но не думал, что на столько.       — Ты невыносим, — Эония пытается оттолкнуть его, но, естественно, это сродни тому что бы толкнуть десятитонную глыбу.       — Ты уже говорила, — он наклоняется к её шее, втягивая воздух носом.       Его руки скользят по её спине, опуская полотенце, и сквозь безумие, что сейчас она чувствует, Эония очень надеется, что парень не заметит, как действует на неё. А ещё она бы не хотела, чтобы он видел её уродливые шрамы. Девушка наконец собирается силами.       — Варахиил, отпусти меня, — шепчет тихо.       — Почему? — его голос звучит слишком низко и хрипло. — Ты же хочешь меня, я чувствую твой запах.       — В каком смысле, мой запах? — она удивлённо поднимает на него взгляд.       — У нас обострены все чувства. Мы не такие как вы, люди, — говорит он, удерживая её взгляд.       Вар пытается выглядеть спокойным, но он знает, что уже совсем на грани. То, что он сейчас чувствует по отношению к этой девушке, невозможно сравнить ни с чем.       Когда-то, сотни лет назад, он уже нарушил правило и вступил в связь с женщиной. Тогда он спас её, сперва между ними возникла привязанность, почти дружба, и в один прекрасный день они всё же оказались в постели. Вар помнит, как это приятно, заниматься сексом, он помнит всё, что они делали, и с каждым разом ему это нравилось всё больше, пока однажды он не получил тяжёлое ранение в бою. Тогда ему пришлось обратиться в камень на долго, чтобы излечиться. Когда он проснулся, прошло уже много лет, той женщины уже не было в живых.       Вар тогда даже немного огорчился, но не более того. То, что сейчас заставляет его чувствовать Эония, совершенно иное. Только одна мысль о том, что с ней может что-нибудь случиться, причиняет ему мучительную боль.       Неужели Гидеон прав, и он зависим от неё? Вар определённо не хочет этого, но и не знает, как может избавиться от этих чувств.       Девушка в его объятиях просит отпустить её, но она покрывается мурашками от его прикосновений, и Вар просто тает, плавится, как лёд. «Жалкий слабак», — проносится мысль. Хотя, если подумать, даже его старший брат сдался на милость судьбы. Кто же он такой, чтобы этому сопротивляться?       — Я желаю тебя, Эония, — он наклоняется к девушке и почти касается её губ. — Поверь мне, это не предел моих мечтаний, но я ничего не могу с этим поделать.       — То есть, ты хочешь меня, вопреки своей воле? — спрашивает она удивлённо.       — Именно так, — он обречённо хмурится и замечает, как её удивление вдруг меняется на гнев.       — Отпусти меня, немедленно! — говорит девушка, метая молнии своими, необыкновенно красивыми, зелёными глазами.       — Почему ты злишься? Я что-то не заметил, чтобы ты была в восторге от меня, — парень отпускает её, и она сразу поднимает полотенце с пола, быстро обернувшись в него, не глядя на Вара. — Я задал вопрос.       — Я не глухая, и не тупая, — она сжимает кулачки, и Вар почему-то уверен, что если бы девушка была по смелей, то точно врезала бы ему, почему-то, эта мысль вызывает у него улыбку.       — Я не оскорблял тебя ещё ни разу, в отличие от тебя, так почему ты злишься? — говорит он как можно спокойней, пока сексуальное возбуждение растёт в нем с каждой секундной.       — По твоему, признаться девушке в том, что твоё тело её хочет, а мозг нет — это не оскорбление?! — почти кричит на него Эония.       — По моему, тебе должно быть всё равно, если я тебе не интересен, — Вар приподнимает бровь и смотрит на девушку с вызовом.       Она молчит, видимо, пытаясь найти нужные слова, и находит.       -Ты прав, мне всё равно, — отворачивается, чтобы уйти обратно в комнату, но Вар уже не может её отпустить.       В два шага он сокращает расстояние между ними и прижимает девушку лицом к стене. Зажимая своим телом, не позволяя двигаться, парень наклоняется к ней.       -Не ври мне, Эония, — шепчет он у её уха, и сразу накрывает ртом нежную кожу на шее. Он впивается губами в вену, по которой в бешеном темпе бежит её кровь. Втягивает в рот её сладкую кожу, буквально сходит с ума. Он чувствует, как ноют его клыки, как и возбуждённый член, что болезненно упирается в штаны. — Ты хочешь меня.       — Нет, — отвечает она хрипло, но её голос звучит слишком неуверенно.       Парень опускает руку по её спине, ласкает упругие ягодицы, скользя к низу живота. Девушка тихо стонет, когда он прижимает ладонь к её киске, даже сквозь полотенце он чувствуется восхитительно. Она инстинктивно прогибает поясницу, прижимаясь попой к его паху, и блаженно вздыхает от доказательства его желания в виде твердой выпуклости, что сразу вжимается ей в ягодицы.       Вар нетерпеливо покрывает поцелуями её плечи, шею, другой рукой он уже ласкает её грудь, сжимая выпирающие соски. Он уверен, что делает всё правильно, ведь она трётся об него, стонет, и её запах и вкус меняются с каждой секундной. Варахиил запускает руку под полотенце и находит её вход, как вдруг она сжимает бёдра, замирая в его объятиях.       — Не надо, Вар, — шепчет, задыхаясь, девушка.       — Тебе понравится, будь уверена, — хрипит он, уже готовый взорваться от желания. Парень еле держится, чтобы не стянуть с неё никчемную ткань и овладеть ею. Ему нужно в неё, он должен сейчас же оказаться глубоко внутри девушки, пока не кончил в штаны. — Ты будешь наслаждаться, обещаю. У меня сотни лет не было секса, но это не повлияет на результат, я лучше всех твоих парней, вместе взятых.       Затуманенный страстью разум девушки наконец переваривает его слова. Она злится, и не потому, что он уверенный в себе, бессмертный засранец, а потому, что думает, что у неё были эти самые парни. И даже не парень, а именно парни. Но почему это бесит девушку, она не понимает.       — Отпусти меня, немедленно! — говорит она строго.       — Слишком поздно, — шепчет он, и она знает, что он улыбается, чувствует это своей кожей.       Возможно, Вар действительно должен был отпустить её, но вся проблема в том, что его зверь уже готов вырваться на ружу и закончить начатое им, а она слишком маленькая, она просто хрупкий человек, и вряд-ли сможет пережить это соитие.       Вар поворачивает девушку к себе лицом, и прежде, чем она успевает что-либо предпринять, впивается в её губы жёстким поцелуем. Эония сразу же отвечает на его поцелуй, неуверенно лаская его язык своим сладким язычком.       Вар утробно рычит, приподнимая её за попу. Она разводит ноги, сцепляя их на его пояснице. Эония обнимает его сильнее, когда грубая материя джинсов соприкасается с её нежной кожей, и стонет, отчаянно желая почувствовать его кожу на своей.       Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного, поэтому она сосредоточена на удовольствие, что протекает по всему её телу. Парень на секунду отстраняется, и она слышит молнию джинсов. Сразу после он прижимается к её входу массивной головкой.       Вар не входит в неё сразу, проводит головкой по всей её жаждущей киске, размазывая её сок, упирается в клитор, и девушка вскрикивает от наслаждения.       — Ты слишком маленькая, — чертыхается, часто дыша, но девушка ничего не может разобрать, она до боли хочет его в себя, поэтому Эония выгибает спину, нетерпеливо хныча.       Он касается её входа пальцами, одновременно вбирая в рот твердую вершинку её груди. Вводит в её два пальца, её внутренние мышцы сжимают их так сильно, что он рычит от наслаждения. Она такая горячая и мокрая, такая готовая для него!       Он успевает сделать пару движений, всё ещё прижимаясь головкой к клитору, и девушка получает оргазм, она сотрясается всем телом, извиваясь в его руках и шепча его имя. Его зверь буквально сходит с ума от её стонов, от звуков, которые издаёт девушка, от её запаха. Вар убирает из неё пальцы и вводит головку в горячий вход.       Прежде, чем Эония понимает, в чём дело, её пронзает волна боли, но, привыкшее к страданиям, тело игнорирует боль, сосредоточившись только на наслаждение, на новом для неё ощущение наполненности, словно она становится частичкой Вара, и теперь наконец девушка впервые чувствует себя целой.       Парень толкается глубже и замирает. Он понимает, в чём дело, слишком поздно, и ему не нужно покидать её тело, чтобы убедиться в её невинности. На мгновение он чувствует сожаление, но совсем не от того что завладел ею, а от того, как он это сделал. Но у него не остаётся времени на сожаления и разговоры, если он сейчас же не начнёт двигаться, то рискует просто взорваться.       — Прости, милая, — шепчет он, глядя в её затуманенные страстью глаза.       — Пожалуйста, Вар, продолжай, — задыхаясь отвечает девушка, и он подчиняется. Начинает двигаться в ней, сперва как может, медленно, но с каждым движением его движения становятся всё глубже и быстрее. Он чувствует, как у него кружится голова от наслаждения, его зверь просто воет от нахлынувших чувств и ощущений, и вырывается наружу. Парень нагибается к ней, зарываясь лицом в её шею, чтобы девушка не видела его глаза и клыки. Он знает, что частично обратился, не сумев его контролировать, в первые за всю его долгую, бессмертную жизнь.       Эония стонет всё громче, пока её стоны не превращаются в сладостные крики. С каждым его толчком девушка всё сильнее сжимает его плоть в себе. Вар проводит языком по синей жилке, и девушка инстинктивно склоняет голову, подставляя ему свою шею. Она не знает, что именно он собирается сделать, но знает, что хочет, жаждет всего, что он сделает.       Варахиил уже на грани, и когда девушка призывно стонет, подставляя ему пульсирующую вену, он чувствует, что пропал. Облизав ещё раз её сладкую кожу, он вонзает в неё клыки, и девушка кричит, забившись в очередном оргазме. Как только её тёплая кровь течёт в его горячий рот, Вар толкается в неё глубже, и с глухим рычанием кончает, изливаясь в её горячем теле.       Спустя пару минут он наконец находит в себе силы, оторваться от её шеи, но прежде зализывает ранки, и они перестают кровоточить. Слегка отстраняется и смотрит в её глаза.       — Ты укусил меня, — она притягивает его к себе, зарываясь лицом в его шею.       — Прости, — шепчет он, прильнув к ней небритой щекой.