Огненный цветок

      Солнце медленно клонится к горизонту, подсвечивая бархатистую кожу Хансоля золотом. Он стоит у входа небольшого офиса с двумя стаканами свежесваренного кофе и пытается выцепить взглядом знакомый силуэт. Мальчишка не помнит, как познакомился с Вону, как согласился к нему переехать. Вообще ничего не помнит. Старший терпеливо и ласково каждый вечер рассказывает об их жизни, но старается закончить раньше, чем заметит первые слёзы.       Хансоль трёт переносицу указательным и большим и пытается смахнуть морок разочарования в себе. Но ничего не выходит, поэтому мальчишка возвращается к своему прежнему занятию: высматриванию Вону в толпе спешащих домой офисных работников.       Старший не заставляет себя долго ждать и приветливо машет рукой. - Давно ждешь? - Нет. Только вот освободился и решил, что было бы неплохо выпить по чашечке кофе по дороге домой, - улыбается так, что в уголках глаз лучики собираются. - Отлично. Может изменим привычному маршруту и прогуляемся в парке? - Это так.. необычно. Мы никогда так раньше не делали, - Хансоль хмурит лоб, силясь вспомнить. - На самом деле, - ком к горлу подступает, - мы часто ходили в парк и сидели у реки. - Ты расскажешь мне? Я правда ничего.. - Не переживай, малыш, - Вону ободряюще улыбается и берет кофе из рук мальчишки. - Пойдем.       Хансоль почти не успевает расстроиться и, цепляясь за сумку старшего, следует за ним.       Дорога до парка проходит в теплом молчании, от которого не бывает неловко. Младший украдкой смотрит на Вону, любуется и забывает как дышать временами. Для него старший аристократически красив, словно лучшая мраморная скульптура выточен и нет в нём ничего, что не рождало бы внутри необъяснимую нежность и трепет. - Тебе нравится кофе? - спрашивает внезапно, не в силах бороться с желанием кожей почувствовать бархат голоса. - Конечно. Имбирный сироп... - Твой любимый?       Вону дар речи на время теряет, потому что никогда Хансолю об этом не говорил, и сердце заходится мучительно сладкой надеждой. - Да. Как ты узнал? - все ещё не веря в услышанное, спрашивает. - Я не знаю, как объяснить, - мнется и стакан в руках нервно крутит.- Будто всегда это знал. Оно просто было внутри, будто мирно подремывало и ждало своего часа. - Ты как всегда красиво говоришь, - сердце удар пропускает. - Красота в глазах смотрящего.. - почти шепчет Хансоль, приглашая старшего сесть рядом на прибрежные камни.       И Вону крошит от этой фразы, кости выламывает и от болезненно-нежного воспоминания выть хочется. - Вону, осторожнее, ты обожжешься. - Но я хочу прикасаться к тебе, - обиженно и недовольно.       Хансоль сдаётся и позволяет тонким пальцам касаться своих скул, губ, линии подбородка. - Ты горячий, - восторженно замечает Вону: - и очень красивый. - Красота в глазах смотрящего, - замечает юный бог и улыбается мягко, пьяняще.       Вону ведёт от этого так, что он носом ведёт по выпирающим ключицам. - Знаешь, почему ты никогда не сможешь обжечь? - Почему же? - интересуется. - Потому что ты уже однажды уже спас меня из пожара. - Хён.. Хён, я сказал что-то не то? - в голосе неподдельное беспокойство. - Что? - Ты плачешь, хён..       Только сейчас старший замечает, что щекам мокро и горячо. Он торопливо стирает непрошенных гостей с лица. - Все в порядке, Сол~и. В глаз что-то попало.       Хансоль не верит, но спорить не решается. Он поджимает колени к груди и кладет на них голову. - Я обещал рассказать тебе о наших прогулках, - тему переводит, чтобы заменить одну боль другой. - Ты можешь потом, если тебе тяжело. Ты не должен страдать из-за того, что я сломанный, что ничего не помню. - Не говори глупостей, - то ли злится, то ли просит Вону. - Ты ни в чем не виноват.       Младший вздыхает и утыкается носом в чужую шею. - Прости.. - Знаешь, ты часто назначал встречи в этом парке. А на вон той поляне мы устраивали пикники. У тебя совершенно не получалось готовить, поэтому ты отвечал за фрукты и вино. - С тех пор ничего не изменилось, - Хансоль смеётся и дыханием своим обжигает. - Тебе нужно было бы быть богом плодородия или виноделия. - Не хочу быть богом. Там я не встречу тебя. - Главное, что ты сейчас со мной, - Вону легко поворачивает голову и целует светлую макушку.       Он вдыхает аромат пшеницы и закрывает глаза. Хорошо и спокойно, как в их первые прогулки. Когда Хансоль умудрялся спалить ломтики хлеба одним своим прикосновением, сердито надувал щеки и шел к реке, чтобы остудиться. Его кожа слегка шипела от воды, если он был особенно зол, и младший начинал от этого нервно смеяться. Вону тогда обнимал со спины и коротко целовал в шею, ощущая как постепенно расслабляется в его руках бог огня.       Хансоль конечно ничего этого не помнил, но неизменно становился мягким и податливым в руках старшего и чувствовал себя в полной безопасности. Он часто хмурился, напрягая память, а Вону мягко касался пальцами лба, разглаживая морщинки.       И бог смеялся, как смеётся и сейчас. Заливисто, обнажая белые зубы и пряча лицо в ладони. - Сол~и.. - Я просто вспомнил, как ты выдувал мне крошки из волос, когда я неудачно чихнул во время экскурсии в хлебопекарный цех. - Ты был просто великолепен в борьбе с поднявшейся пылью, - вторит своим смехом младшему, а потом замирает встретившись взглядом с ним.       Он забывает, как дышать, и в ореховых глазах тонет. Под кожей ток проходит, когда Соль тянется к нему и касается тонких губ. - Я хочу, чтобы ты всегда был рядом, хён..