Эра безмолвия

Начало времен       К поездке Михаил готовился несколько недель. Как только Фокалор и Самаэль заикнулись, что хотят показать детям море, он принялся подыскивать тихую бухту, где можно было спрятаться от внимания жителей Среднего царства. Михаил каждый день напоминал обоим отцам об их идее, чтобы те сами не забыли и не соскочили, как это бывало прежде, окунувшись в какие-то свои дела. Михаил с энтузиазмом разгребал завал дел, благо несколько последних месяцев выдались на удивление спокойными, так что к назначенному времени все четверо организаторов детского досуга уже сделали все возможное, чтобы освободить себе выходные.       Уриэль, напарник Самаэля и партнер во всех его безумных начинаниях, как только узнал о задумке, принялся мастерить какие-то только одному ему понятные приспособления, чтобы облегчить всем жизнь. Михаил с долей азарта ожидал Уриэля, желая поскорее ознакомиться с его новыми игрушками. За день до этого он видел большую сумку, приготовленную Созидателем.       На выбранное место Михаил прибыл первым. В небольшой пещере послышался тихий хлопок и свечение телепорта погасло. В нос сразу ударил соленый запах моря и зеленой листвы, закрывавшей вход в пещеру. Пробравшись сквозь плотную колючую преграду, Михаил широко улыбнулся, закрыл глаза и подставил лицо настоящему солнцу. В Ассаре всегда было светло, но самого светила в небе не предполагалось, хотя температура воздуха колебалась иногда на пару градусов – причиной этому были ветра, а не лучи своенравной раскаленной звезды. Среднее царство – идеальный, законченный мир, в то время как Нижнее и Верхнее нуждались в серьезной доработке.       В уютной бухте плескалась бирюзовая искрящаяся вода, волны, увенчанные кружевами пены, накатывали на белоснежный песок, иногда оставляя на берегу ракушки и морские звезды. В десятке метров от полосы прилива начиналась пальмовая роща, где и было решено разбить лагерь. Почти у самой кромки несколько пальм обступали небольшое пустое пространство, кроме того, они располагались на удобном расстоянии друг от друга, и между ними легко можно было повесить четыре гамака, а в средине, возле предполагаемого кострища, спокойно устанавливался небольшой навес для мальчишек.       Михаил принялся распаковывать свой вещмешок. Сначала он извлек гамаки из тончайшего, легкого, как паутина, но невероятно прочного шелка, потом на свет появился котелок и несколько холщовых свертков со столовой утварью. Об устройстве лагеря для досуга Михаил имел крайне смутное представление. Большую стоянку под целый легион – это пожалуйста, но на четверых взрослых с двумя детьми его фантазии не хватало. Он задумчиво уставился на принесенные вещи, когда послышался треск веток и приглушенная нецензурная брань. Сквозь кустарник пробирался Уриэль. Он подошел к заданию ответственно, а потому тащил на себе почти все, что смог унести самостоятельно. Михаил сначала громко заржал, рассматривая нагромождение на его спине, а потом, опомнившись, кинулся помогать. Вместе они кое-как смогли разобрать его поклажу. Раздевшись до штанов, они вдвоем устроились на песке лицом ко входу в пещеру и принялись ждать.       – Может, они забили-таки на это все? – грустно вздохнул Уриэль. Провозившись какое-то время, он собрал лентой непослушные черные пряди, все время падавшие ему на лицо, и завязал волосы, чтобы они не закрывали спину и шею.       – Если так, то я лично оторву Лору башку! – прошипел Михаил.        Они с Уриэлем, кажется, готовились к этому мероприятию больше, чем сами отцы мальчиков. Из-за Ангресса темные посходили с ума, принялись расширять город, создавать новые объекты, и этот процесс казался бесконечным. Почти каждый день закладывались какие-то дополнительные строения, назначение которых до конца было не ясно. Еще и служба безопасности во главе с Пифоном резко развела какую-то бурную активность, увеличив патрули, что не могло не сказаться на работе города. И во всей этой круговерти событий затесались два маленьких демоненка, про которых все дружно забыли. Мальчики быстро росли и развивались, им нужно было уделять больше внимания и обучать уже чему-то серьезному. Однако в некоторых ситуациях их матери препятствовали получению знаний. Цафкиэль, мать Аластора, пришла в ужас, когда Самаэль вручил сыну кузнечный молоточек и раскаленный прут. Обошлось без последствий, но Цафкиэль настрого запретила заниматься такими опасными вещами. Впрочем, Самаэль этот запрет обошел и просто передвинул уменьшенные копии наковальни и горнила в дальний угол огромной кузницы, где его жена, зайди она с улицы, не смогла бы обнаружить усердно бьющего по металлу сына. Аластору это занятие очень нравилось, и у него начало получаться, поэтому Самаэль не посмел лишить его такой возможности. Вдвоем они исправно научились обходить неудобные вопросы Цафкиэль. Она, конечно, догадывалась о несанкционированных занятиях, но молчала, видимо, успокоившись и приняв тот факт, что этого не избежать, хочет она того или нет.       Когда у ангелов уже начало лопаться терпение, и они готовы были вернуться в город за своими нерадивыми братьями, снова послышался треск ломаемых веток и детский смех. Вскоре к берегу выбрался Фокалор с Садонаем. Фокалор держал сына вверх тормашками за ногу на вытянутой руке. Ребенка, похоже, такой способ перемещения совсем не смущал, он активно болтал головой, от чего длинная косица описывала в воздухе дуги, периодически задевая отца по ногам. Только она теряла инерцию, Лор встряхивал пацана, и тот, заливаясь смехом, снова начинал болтать головой.       – Лор, ты знаешь, с какого боку к ребенку подходить? – открытая и счастливая белозубая улыбка украсила небритое лицо. Михаил поднялся и пошел навстречу новоприбывшим.       – Знаю! – закатил глаза Фокалор. – Но ему нравится болтаться вверх ногами, а мне без разницы, за что его держать.       – Что это? – Садонай перестал дергаться и во все глаза уставился на воду в бухте.       Он видел множество водоемов в своей еще не долгой жизни. Огромные, бездонные и черные озера Нижнего царства, родники, чья вода собиралась в небольших каменных чашах в горах, стремительные реки, но никогда прежде не встречал таких огромных, чтобы второго берега не было видно.       – Это океан! – улыбнулся Фокалор.       – А где второй берег?! – Садонай щурился, силясь его разглядеть.       – Где-то очень далеко, – отозвался Фокалор. – Даже за неделю не доплываешь. Нравится?       – Очень! – Садонай начал барахтаться. – Пусти, пожалуйста! Я хочу посмотреть!       Фокалор отдал Михаилу вещи, подкинул сына в воздух, перевернул и поставил на ноги.       – Только не пей – вода соленая, – попросил он и отпустил.       Садонай сорвался с места, подбежал к кромке воды и замер. Первая же волна отогнала его назад, оставив на песке очередную ракушку.       – Так, пошли, доделаем лагерь, – кивнул Михаил.       Втроем дело пошло быстрее. Фокалор самостоятельно установил гамаки, пока Уриэль и Михаил собирали небольшой детский тент. Внутри было довольно прохладно, а если закрыть полог, то становилось еще и очень тихо.       – Классная штука! – одобрил Михаил, распутывая веревки, которые как-то умудрился обернуть вокруг талии.       –Я сомневался, что мы сами станем тут спать, так что, скорее всего, будем шуметь. Я специально подобрал материалы так, чтобы при этом мы не мешали мелюзге. Ну и прохладно тут, на случай, если их солнышком прибьет, – гордо ответил Уриэль.       – Ну да, это понятно. Я, кстати об этом тоже задумался, но выбрал вариант попроще – тут рядом есть холодный источник. Думал окунуть ребенка туда.       – Ты садист! – возмутился Уриэль.       – Ну, я же не знал, что ты придумал такой выход! – парировал Михаил.       – А с чего вы вообще взяли, что они перегреются? – послышался низкий голос Фокалора, приглушенный стенками шатра. – Мы же не страдаем от солнца, почему они должны?       – А ты вот точно знаешь, что нет? – Михаил до половины высунулся из шатра.       – Нет, но для этого их просто не стоит надолго выпускать под палящее солнце, вот и все, – улыбнулся Фокалор. Обезоруживающий ход.       Он как раз выложил вокруг себя дюжину небольших шелковых мешочков и читал приколотую к одному из них записку.       – Что это? – Уриэль взял один из них и поднес к глазам. – «Сушеные апельсины с фундуком, давать как легкий перекус» – значилось на бумажке.       – Азраэль сказала, что я себя накормить забываю, так хоть мелкому будет чем перекусить, – вздохнул Фокалор.       – А она не права? – рассмеялся Уриэль. За что был награжден парой хмурых взглядов.       – Лор, Сад в воду полез! – вдруг встрепенулся Михаил.       – Ноги помочит и вылезет, – спокойно ответил Фокалор.       – Нет, ты не понял, он уже по пояс влез! – Михаил пытался выпутаться из веревок.        Фокалор повернул голову и в ту же секунду сорвался, подняв в воздух песочное облако. Сапоги он снял до этого, а от рубашки избавлялся уже на ходу. Не останавливаясь, он влетел в воду и оказался рядом с сыном.       – Пап, ты чего? – Садонай удивленно хлопнул длинными ресницами.       – Да так, ничего, – другого ответа не нашлось, Садонай не предпринимал попыток уйти глубже. – Решил научить тебя плавать.       Садонай покосился себе через плечо. Там, из лагеря, на них испуганно смотрели два ангела.       – Ты думал, что я не умея плавать и полезу туда, где не смогу доставать ногами дна? – в голосе слышался укор.       Фокалор удивленно вскинул бровь и почесал затылок. Не думал, что будет чувствовать неловкость от слов собственного ребенка.       – Была такая мысль в первый момент, – признался он. – Но раз ты такой самостоятельный, я могу вернуться собирать лагерь.       – Нет! Стой! – Садонай развернулся, чтобы встречать волны боком, а не грудью. – Ты сказал, что думал научить меня плавать, так?       – Да, сказал, – сощурился Фокалор, на его губах играла веселая улыбка.       – Тогда учи, – Садонай наклонил голову вперед и исподлобья посмотрел на отца.       Король кинул короткий взгляд на ангелов, пристально наблюдавших за этой сценой, и подбородком указал на мальчишку.       – Давай-давай! – крикнул Михаил. – Мы без тебя справимся!       Уриэль только кивнул в подтверждение его слов.       Следующий час ангелы, навозившись со всякой утварью, улеглись на песке недалеко от места, где полным ходом шло обучение. Фокалор сначала объяснял Садонаю, что нужно делать, потом под контролем давал попробовать. Последние минут пять ситуация выглядела особенно забавно. Фокалор перестал поддерживать сына под живот, и тот спокойно справлялся, легко удерживаясь на поверхности воды и медленно продвигаясь вперед. Только Садонай этого еще не понял, а потому, остановившись и заметив, что отец находится от него далеко, как ему показалось, вдруг взмахнул руками и пошел под воду. Фокалору достаточно было прыгнуть и вытащить его на поверхность, расстояние было не больше трех аршин. Он подхватил сына под руки и поднял в воздух над водой.       – Ну, и чего ты вдруг? – спокойно спросил Фокалор, когда Сад откашлялся.       – Ты же меня не держал, вот я и…       – Солнце мое, я тебя не держу уже минут пять, если не больше, – улыбнулся Фокалор. – У тебя все отлично получается.       – Но…       – Сад, больше веры в себя, – вздохнул Фокалор.       – А вдруг бы не вышло? – смутился Садонай.       – Я уже говорил тебе – «больше веры в себя», – подмигнул Фокалор. – А теперь пробуй сам!       Еще некоторое время Садонай усердно повторял все движения, а когда они оба вылезли из воды, их встретили громкие аплодисменты. Захватив полотенце, Садонай побрел вдоль берега. Фокалор думал пойти за ним, но Уриэль остановил его.       – Весь периметр заблокирован «Кругом», сюда ничего не проберется, пусть сам ракушки пособирает.       – Ладно! – нехотя согласился Фокалор. Он все равно постоянно косился в сторону сына, но тот не стремился уходить далеко или лезть в воду, а просто отошел на десяток аршин в сторону и уселся на песок.       Треск кустов возвестил о прибытии еще одного участника пикника. Самаэль шел медленно, все время глядя себе под ноги. Маленький Аластор усердно отодвигал тяжелые ветки, не замечая, что отец при этом держит их сверху. Увидев друзей, Самаэль счастливо улыбнулся и кивнул себе под ноги, а когда добрался до стоянки, гордо задрал подбородок и заявил:       – Самостоятельный!       И действительно, у Аластора был свой рюкзак с перемычками на груди и на поясе. Он выглядел внушительно относительно размеров самого мальчика.       – Что ты туда ему положил? – Уриэль укоризненно посмотрел на напарника и присел на корточки, желая помочь ребенку снять поклажу, однако сразу убрал руки, встретившись с не по-детски хмурым взглядом.       – Да там одно одеяло и пара штанов, – рассмеялся Самаэль. – Но он сказал, что сам понесет, я возражать не стал.       – Кстати, а чего вы так долго? – спросил Михаил.       – А! Ооо! Ща покажу! – Самаэль сбросил свои вещи на землю и вытащил три прямоугольные решетки. – Я их доделывал в последний момент. Подумал, что на них мясо будет проще жарить.       Фокалор взял одну, повертел в руках.       – Идея классная! – одобрил он. – Но вопрос в том, взяли ли мы с собой что-то, что на них можно приготовить?       Повисла пауза. Воспользовавшись ею, Аластор потянул отца за штанину.       – Можно, я к Саду пойду? – спросил он с самым серьезным видом, на который был способен.       -А? Да, беги, – кивнул Самаэль.       – Итак, что у нас с провизией? – спросил Уриэль заранее зная ответ. Кроме мешочков с сушеными фруктами и орехами, у них ничего не было.       Быстрая ревизия подтвердила его догадки.       – Ладно, – улыбнулся Фокалор, Азраэль была права, я не знаю, что делать со своим ребенком, но я взял с собой вот это!       Он вытащил из мешка складной гарпун.       – В конце концов, мы на берегу океана, и добыть рыбу не составит труда, – с этими словами он вышел из тени и развернул свои огромные крылья.       Тьма, клубившаяся в них, не давала солнцу ни единого шанса, поглощая весь свет. Заметив это, мальчики оторвались от своего важного занятия по разбору ракушек.       – Сад, слушайся Михаила, я вернусь через час, будем обедать! – крикнул он и взмыл в воздух.       – У меня только один вопрос, – поджал губы Уриэль. – Он в курсе, что вообще ловить в этих водах?       – Надеюсь, что у него не случится приступ гигантомании, и мы не потратим полдня на разделку какой-нибудь туши размером с него самого, – махнул рукой Михаил. – Но вроде как знает. В любом случае, жрать больше нечего. Даже если решим поохотиться, то с собой у нас только мечи, а летать тут не стоит, иногда можно столкнуться с людьми.       – Ну, понятно, ждем нашего добытчика, – хихикнул Самаэль.       Он сначала попытался аккуратно достать что-то из мешка, потом плюнул и вывалил все просто так. На покрывало, заранее расстеленное на траве, посыпались инструменты, кое-как свернутые рубашки, несколько ножей и стопка детской одежды. Было похоже, что ее собирал не сам Самаэль, уж больно аккуратно были сложены все вещи.       – Так, мне сейчас нужно подманить двух этих хулиганов и переодеть их, – заявил он, отбирая два комплекта из белого льна.       – Зачем? – удивился Уриэль.       – Велено! – заявил Самаэль.       Михаил забрал у него из рук одну маленькую рубашку и развернул ее.       – А, я понял, Цафи постаралась?       – Ага, сказала, чтобы они не лазили в темных шмотках, и купаться в коротких штанах типа удобнее, – повторил слова жены Самаэль.       – Не проще ли купаться совсем без одежды? – удивился Уриэль.       – Я тоже так думал, но мой сын заявил, что ходить по пляжу без штанов не намерен, а потому мама сделала им обоим пляжную одежду.       – Понял, принял! – кивнул Уриэль. – Пацаны, а ну, идите сюда!       Сад и Ал одновременно подняли головы, переглянулись и медленно зашагали к старшим. Оказавшись рядом, они остановились в аршине от лагеря и неуверенно покосились тент, видимо, ожидая, что их сейчас загонят в тень. После коротких препирательств и увещеваний они оба удалились в кусты переодеваться, а после были отпущены обратно на пляж.       – М-да, права была Цафкиэль, – сокрушенно повесил голову Кузнец, перетряхнув последний мешок. – Мы вообще редкие балбесы – это чем надо было думать, чтобы ничего из еды не взять! Вон, только у Лора там в вещах что-то лежит.       – И то не его стараниями, – рассмеялся Михаил. – Ну да ладно, вода есть, а море изобилует вкусностями… Кстати, нашего охотника не видно на горизонте, а то вроде как обед скоро.       – Нет, но дадим, что есть, а там посмотрим, – вздохнул Уриэль.       Он краем глаза наблюдал за возведением песочного замка недалеко от лагеря. Пару раз Созидатель отходил к детям, коротко объяснял, при каких условиях их строительство пойдет более продуктивно, и отходил, чтобы не мешать. Парочка довольно быстро училась и замок становился все больше и крепче. Для этого были притащены ветки и листья пальм.       – О! Летит! – крикнул Самаэль.       – Надеюсь, не с акулой? – Михаил приставил к глазам руку козырьком и вгляделся.       К ним стремительно приближалась черная точка. Судя по всему, его опасения были напрасны, и Фокалор не стал тащить какого-то крупного хищника. Когда он подлетел ближе, ангел разглядел у него на поясе большое кольцо, сплошь унизанное пухлыми серебристыми рыбками размером с ладонь взрослого мужчины. Михаил улыбнулся. Все же Лор не пошел простым путем, а предпочел попотеть, но найти что-то интересное и очень вкусное. Самым главным плюсом этой рыбки было то, что с ней ничего особого делать не нужно. То есть совместных кулинарных навыков всех четверых хватит, чтобы у них получился хороший и сытный обед. Вечером можно было бы поискать мидии и рапаны.       Садонай и Аластор тоже заметили приближение, но, видимо не сразу поняли, что это такое. Михаил с интересом следил за их поведением. Садонай вскинул руку, выставляя пальцы для атакующего паса. Аластор выхватил откуда-то длинный и по виду очень острый нож и заслонил собой друга.       – Ничего себе, – прошептал Михаил на ухо Уриэлю.       – Да, я тоже уже это замечал, – тоже шепотом ответил Уриэль.       – Чем это продиктовано? – Михаил отметил, как сначала расслабился Садонай. Аластор же спрятал нож в песок возле себя, когда точно убедился, что это и правда Фокалор.       – Не знаю, но так уже довольно давно. Аластор мнит себя защитником Садоная, – пожал плечами Уриэль. – Может, игра такая.       – Ладно, не вижу повода для беспокойства, – решил Михаил.       Фокалор приземлился возле лагеря, спрятал крылья и отстегнул свою добычу от пояса. С распущенных волос стекали потоки воды, мокрые льняные штаны плотно обхватывали ноги, а гарпун воинственно поблескивал на солнце. Король Нижнего царства открыто улыбался и вообще выглядел счастливым и благостным. Михаил заулыбался в ответ, он уже думал, что напарник никогда не оставит свои заботы и всегда будет хмурым.       Когда костер немного прогорел, над ним установили решетки с рыбой, и все, как завороженные, наблюдали, как постепенно подрумянивается серебристая шкура. Солнце медленно уплывало за горизонт, друзья немного не рассчитали, и готовка заняла больше времени, чем предполагали вначале. Пришлось доставать запасы Азраэль, впрочем, особого энтузиазма они не вызвали. О каких орехах можно было говорить, если рыба была интереснее? Незнакомый продукт. Насильно впихивать еду в детей никто не стал. Во-первых, не знали, как это сделать, во-вторых, не хотели становиться врагами даже на короткий промежуток времени. Мальчишки от перекуса напрочь отказались.       Вся четверка взрослых пребывала в хорошем настроении. Пока рыбки готовились, старшие успели провести пару уроков для малышни, показать что-то интересное и новое. Плотный ужин разморил мальчишек, они сдвинулись поближе друг к другу и завернулись в одно покрывало. Спать им пока было рано, а вот их родители как раз только почувствовало вкус отдыха. Мужчины принялись по-дружески задирать друг друга, что вылилось в шуточные бои прямо на пляже. Дети смотрели на них, боясь даже моргнуть, чтобы ничего не пропустить. Наблюдая за тем, как Самаэль выполняет комплекс с двумя мечами, Аластор поближе подтянул к себе изукрашенный рунами и вензелями черный цилиндр и шепнул:       – Я тоже хочу научиться владеть двумя мечами, – потом тяжко, грустно вздохнул и прижал к груди свою игрушку. – Только вот эта штука отказывается становиться чем-то, кроме ножа.       – А что это? – Садонай каждый раз порывался спросить, зачем друг носит этот странный цилиндр с собой, но все или забывал, или не было подходящего момента.       – Его папа сделал, – Аластор оторвал от себя вещь и протянул ее Саду. – Мама говорит, что почти сразу после того, как я родился, он принес его мне. Я не помню. Сказал, что он станет любым оружием, которое я пожелаю, но он становится только ножом.       Садонай забрал цилиндр и внимательно осмотрел. Его знаний пока не хватало, но мощь, излучаемая артефактом, была колоссальной. Самаэль явно вложил душу в эту вещь.       – А каким видам оружия тебя уже обучили? – хитро сощурился Садонай.       – Кинжал, – смущенно ответил Аластор.       – Пааап! – позвал Садонай.       Фокалор как раз валял по песку Михаила. Тому никак не удавалось вывернуться из захвата. Он допустил небольшую ошибку почти в самом начале их поединка, а Фокалор таких мелочей не прощал. Насев на противника, он не давал ему продыху и в какой-то момент просто завалил на землю, и спаринг перешел в простую возню. Услышав оклик сына Фокалор отпустил Михаила и поднял голову.       – А давайте вы покажeте Аластору, как обращаться мечом? – Садонай выступил вперед, не обращая внимания на то, что предполагаемы ученик бросает на него испуганные взгляды и норовит ухватить за край новой рубахи.       Фокалор подал руку Михаилу и взглянул вглубь лагеря. Самаэль возился с тентом и с первого раза не услышал их.       – Слышь, Сэм, дуй сюда! – крикнул Фокалор.       Самаэль бросил вопросительный взгляд в его сторону, а Фокалор подобрал свои мечи с земли и отсалютовал одним Кузнецу. Тот, в свою очередь, плотоядно усмехнулся, схватил свое оружие и выпрыгнул вперед.       После первого же выпада Фокалор отступил, принимая защитную позицию в бою.       – Что с тобой? – Самаэль на мгновение замешкался.       – Покажи своему пацану атаку, пусть посмотрит, что ты умеешь, – шепнул Фокалор.       Самаэль благодарно кивнул. Лор не станет специально проигрывать бой, но он может уйти в глухую оборону, чтобы друг показал сыну свои приемы. Кузнец не питал иллюзий, Фокалор был самым искусным мечником во всех трех Царствах, но сейчас, благодаря тому что его невозможно сходу выбить из поединка, появилась возможность продемонстрировать серию крутых приемов. Минут двадцать демоны кружили друг с другом, мечи вращались все быстрее, сливаясь в одну сплошную стальную вуаль. В какой-то момент бой просто остановился. Бойцы опустили оружие и повернулись к детям. Каждому мальчишке вручили по мечу, и началась первая полноценная тренировка. Аластору искусство войны давалось куда проще, чем Садонаю. Юный принц, хоть и усваивал материал, но намного медленнее друга. Оружие для них было слишком большим, но о замене они и слышать не хотели. Аластор умудрился даже повторить несколько простейших приемов, продемонстрированных ранее. Садонай расстроенным не выглядел, он хитро улыбался и больше наблюдал.       – Так, все, хватит, – сказал Самаэль, когда увидел, как трясутся руки сына, сжимающие меч.       Аластор упрямо поднял оружие, но отец, цокнув языком, подошел и за лезвие легко вытащил клинок из его ладоней.       – Ал, действительно, хватит, – улыбнулся он и наклонился.       – Нет, когда еще ты сможешь уделить мне время?! – возмутился раскрасневшийся Аластор.       – Я найду, я обещаю, – вздохнул Самаэль. Он искоса посмотрел на Фокалора, тот выглядел смущенным, прятал взгляд от своего собственного отпрыска. – Но сейчас это уже бессмысленно, ты устал, и ничего хорошего не получится.       Аластор поджал губы и вернулся на оставленный ими с Садом плед.       – Ал? – тихо позвал Самаэль.       – Все хорошо, я понял, – все так же хмурясь заявил Аластор.       – Спасибо за урок! – звонко поблагодарил Садонай, отдал меч отцу и отошел в сторону.       Он молча, не обращая внимания на недоумевающий взгляд Аластора, схватил того за руку и поволок прочь от места схватки.       Самаэль хотел было пойти за ними, но Уриэль удержал его за плечо.       – Стой, у меня такое ощущение, что это часть плана нашего маленького принца. Я хочу посмотреть, что он задумал.       Садонай практически волоком протащил Аластора через половину пляжа, а когда остановился как вкопанный и развернулся, то встретился с требовательным взглядом серых глаз. Аластор надул щеки, глядя на него исподлобья.       – Достань цилиндр! – улыбаясь потребовал Садонай.       – Зачем? – Аластор надулся еще больше. Даже громко засопел.       – Делай, говорю тебе! – Садонай начал нетерпеливо приплясывать.       Аластор попыхтел еще немного, но послушался, достал артефакт и протянул принцу. Но тот внезапно отступил и спрятал руки за спину.       – Сам давай! – зеленые глаза горели азартом. – Могу поспорить, что сейчас эта штука станет мечом!       – С чего бы?! – Аластор готов был обидеться за такое издевательство, ведь он всего час назад сказал другу, что этот артефакт не может быть ничем иным, кроме ножа.       – Ну! Давай, подумай про меч! – Садонай аж весь подался вперед.       Аластор нахмурился еще больше, но все же решил выполнить просьбу Сада. Сегодня тот был особенно странным. Он выставил цилиндр вперед и зажмурился, приказав себе думать про меч. Послышался тихий шелест, а потом гул поющего металла.       В руках у Аластора появился самый настоящий меч. Небольшой, ему как раз по размеру, но с кровостоком, удобной рукоятью и небольшой гардой.       – Эээ? – Аластор, не веря, поднес лезвие ближе к глазам.       Садонай запрыгал от удовольствия. Выиграв свое маленькое пари, он почувствовал прилив сил и готов был к новым свершениям.       – Он трансформируется в зависимости от твоих навыков. Судя по всему, ты так и не держал в руках ничего другого, кроме ножа, вот артефакт и производил тот вид оружия, который ты знаешь, – объяснил он.       – То есть, если я захочу копье, мне нужно будет с ним потренироваться, и тогда цилиндр превратится в него? – решил уточнить он.       – Ага! – весело откликнулся Сад. – Просто там внутри огромная сила спрятана.       – И ты ее почувствовал? – с сомнением спросил Аластор.       – Ну да, – смущенно кивнул Сад.       – Хм, тогда мне нужен еще один меч, чтобы начать тренироваться с парными клинками, – задумался Аластор.       – Не-а, – покачал головой Садонай. – Видишь, в самом центре стоит руна… Такая очень витиеватая закорючка?       – Вижу, – Аластор коснулся рисунка.       – Это значит «разделение», – затараторил Садонай. – Прикажи ему разделиться и стать двумя мечами!       Некоторое время Аластор усердно пытался переломить цилиндр пополам, и в итоге у него получилось. Визг радости было слышно аж в лагере. Четверо взрослых бросились узнавать, что произошло, и на полпути встретились с мальчишками. Впереди торжественно вышагивал Аластор с двумя короткими мечами в руках. За ним, хитро улыбаясь, шел Садонай. Михаил рассмеялся, остальные, отойдя от первого шока, тоже. Громогласный хохот огласил бухту.       Уже глубокой ночью, когда дети уснули, вся четверка собралась у костра.       – У меня сложилось такое ощущение, что Сад что-то задумал еще когда спровоцировал тренировку, но я до последнего не мог понять, зачем, – Фокалор откинулся на спину и подложил под голову сложенное одеяло.       – Да уж, я думал, Аластор еще долго не сообразит, как работает Переменчивый, – вздохнул Самаэль. – Предполагалось, что он повзрослеет, и я ему расскажу, как это сделать.       – Не судьба, – усмехнулся Уриэль.       – Надеюсь, эти знания пойдут впрок, – резюмировал Михаил.       Наше время. Два с половиной месяца после третьей войны.              Вечером мелкая противная изморось, державшаяся водяной взвесью в воздухе целый день, превратилась в полноценный ливень. Отряд из двадцати старших демонов и ангелов прибыл на место около получаса назад. Разведка доложила, что на территории старого завода под Киевом обосновалась крупная ячейка хаотов во главе с выжившим генералом. Посылать сюда даже объединенные тройки младших не стали бы никогда – слишком серьезный противник. Бойцов не хватало, поэтому в дело все чаще вступали офицеры. За прошедшее время большинство успели зализать раны и могли вполне сносно противостоять врагу. Во главе первой группы Аластор поставил Сабура. Капитан прекрасно исполнял роль ведущего, и за последний месяц не раз выходил на миссии сам. Проблема состояла в том, что почти все офицеры крепко сидели на стимуляторах, и Аластор опасался, что рано или поздно это все выйдет им боком. Увы, запретить его использование он не мог, так как и сам постоянно прибегал к помощи препарата.       Неопределенности добавляла и резкая смена поведения некоторых участников операции. Неизвестно, что стало причиной такой перемены, но сначала чуть больше месяца назад Черный Шторм воспрянул духом, стал веселее, и на этой волне умудрился перетянуть часть работы Аладрис. Особенно это касалось ведения миссий для младших групп. Однако неделю назад он сник и снова стал угрюмым и молчаливым. Свои обязанности он не бросил, но его задумчивость настораживала, впрочем, он пока не давал повода сомневаться в себе, поэтому Аластор оставил все как есть, чтобы лишний раз не нагнетать обстановку и не разбивать уже сработавшиеся пары.       Оглядевшись, Аластор нашел глазами Сабура и Азраэль, ставшую для этой группы замыкающей. Эти двое довольно быстро нашли общий язык. Сегодня их задачей было отвлечь внимание на себя. Они стояли, склонившись над планшетом, и тихо обсуждали план действий. Азраэль еще нужно было приспособиться к мощи Сабура, чтобы лишний раз не разбрасываться запасом энергии. В первый их совместный выезд Азраэль больше пострадала при попытке заблокировать разрушения в материи, чем от атак противника.       Все пока шло по плану. То тут, то там в лагере проявились шпионы инкубы и суккубы. Сбросив маскировку, они тут же направились к Аластору.       – Приветствую, – сказал Влад и тут же перешел к делу. – Сейчас генерала нет, но, по сути, ему уже не нужно там находиться – семя вызрело. Арах. Крупная самка дала первое потомство, хотя это всего двадцать штук, но их исправно кормили, и они неплохо успели подрасти.       – Статус? – нахмурился Аластор.       – Статус потомства – мертвы, все двадцать штук подняты некромантом. Матка жива.       – Ну, правильно, если ее убить, размножаться она не сможет.       – А плодят они их как защитников, потому что ждут Разрушителя. И, кстати, она уже снесла такое яйцо. Оно в цехах. Его охраняют пятеро Изуверов и с полсотни Гневливых. Статус – живые. Стены укреплены заклинаниями, стоит шумоизоляция. Но в радиусе пяти километров нет никого, так что можем немного пошуметь.       Аластор глубоко вздохнул и закусил губу. Они ожидали такой встречи, и откладывать захват было уже нельзя. Разрушитель уйдет под землю сразу же, как только вылупится, найдет магический канал, станет расти, питаясь его силой, а после просто проломит дыру в Бездну, впуская в мир новых хаотов.       – Готовность– минута, – сказал Палач в рацию.       Солдаты рассредоточились и заняли свои места. Штурм начался после тихой команды. Сабур сразу повел свою группу по первому этажу, придерживаясь южной стены первого зала. Проникнуть они должны были тихо, чтобы не активировался защитный контур. Суккубы немного его подкорректировали, но все же он мог поднять тревогу. Проходная не подверглась никаким изменениям. На пропускной сидел некто в форме, издали похожий на человека. Его и пару охранников сняли Влад с командой, как только группа подошла достаточно близко к зданию. Двигаясь тихо, солдаты перепрыгивали турникет, сразу же вставая на свое место в колонне. Сабуру пришлось отключить фонарик на винтовке, чтобы не выдавать свое присутствие. Оставшиеся снаружи бойцы обесточили здание и разрушили генератор, который мог включиться в случае аварии.       Оказавшись в первом цехе, капитан тихо обозначил свое местоположение в рацию. Он ждал команды сюзерена. Аластор вскоре ответил, они тоже заняли позицию.       На всех винтовках стояли глушители, первый выстрел прозвучал тихим щелчком, тварь получила экспансивный снаряд в морду и не успела издать ни звука. Сабур покачал головой, он чувствовал в цехе присутствие еще нескольких монстров. Еще немного времени, и, благодаря сонару, он уже точно знал, сколько противников в помещении и откуда их ждать. Сабур переместил группу в единственное безопасное место и поднял руку, показав Азраэль знак – он собирался ударить магией. Демоны тут же принялись подстраиваться под лидера, ангелы готовились компенсировать атаку. Через несколько секунд в зале должно было начаться настоящее шоу.       Для магов теней обстановка идеальная, сюда почти не проникал свет уличных фонарей, тьма, не таясь, властвовала в помещении. Монстрам было невдомек, что сгустившееся под потолком черное облако не оставит им ни единого шанса. Азраэль напряглась – Сабур готов был атаковать, она уже была знакома с его методами, но все равно с опаской ожидала начала. Он был силен, развивал свои навыки в то время, пока душа Азраэль кочевала из тела в тело, и достиг таких высот, что ей с трудом удавалось подавить резонанс, возникающий после его заклинаний.       Бесшумная синяя молния ударила из облака, тьма разверзлась, выпуская вниз сотни смертоносных голубых сполохов. Маленькие шаровые молнии устремились к целям, раня противников. Теперь об их присутствии знали, но больше половины Гневливых получили летальный урон. С поддержкой ангела Сабур не был стеснен в методах.       «Лейв убил бы их всех без лишнего шума»,– подумал Сабур и сжал рукоять винтовки. Допускать Змея до задания такого уровня он ни за что не стал бы, хотя, если бы тот научился думать головой, прежде чем что-то делать, в таких ситуациях он был бы незаменим. В зал влетели две крупные самки Изувера, выбив при этом часть перекрытий.       – Вот тебе и укрепленные стены, – прошептал Сабур.       Все закрутилось с дикой скоростью. Самки атаковали солдат, те в свою очередь принялись прыгать в разные стороны, заставляя монстров рассеивать внимание. Благо, особым умом они не отличались, а потому успевали только щелкать огромными клыками, не в состоянии так же быстро принимать решения.       – Да чтоб тебя! – выругался в сердцах Сабур .       Он оттянул на свою группу максимум того, что мог, но трое монстров все еще охраняли яйцо. Похоже, на месте их держала чья-то сильная воля, ведь, почуяв кровь и магию, они должны были уже нестись сюда, чтобы поучаствовать в охоте. Через проем в стене было видно, что на месте остались трое самцов, они были мельче, но куда более подвижные и агрессивные, чем самки.       В зал забросили светошумовые гранаты, полетели огненные шары. Завязался серьезный бой. Массовые заклинания уже невозможно было применить, не задев своих. Двое бойцов остались вне позиции, сбоку на них заходила здоровенная паучиха. Зеркально отполированная черная хитиновая броня переливалась разными цветами, ловя блики от точечных заклинаний. Смертоносные щупы с острыми жалами на концах медленно покачивались из стороны в сторону. Тварь щелкнула жвалами и пошла в атаку. Сабур быстро нашел глазами Азраэль и, встретившись с ней взглядом, бросился вперед. Азраэль последовала за ним. Проскочив между лап монстра, Сабур отвлек ее автоматной очередью в брюхо. Бойцы успели отступить на безопасное расстояние. Оказавшись за ней, Сабур продолжил дразнить тварь, он наблюдал, как Азраэль прицеливается. Скрученный в жесткую спираль свет пролетел немного выше, чем она рассчитывала,– ей пришлось уворачиваться от внезапной атаки подбитого Гневливого. Отвлекшись, Сабур не заметил, как под ногами проскочил длинный щуп, он рухнул спиной на бетон, в последний момент уклонившись от первого жала. Следующий удар непременно пробил бы ему грудь. Сверкнул щит, и монстр взвыл, пораженный электрической отдачей от барьера. Дальше с контуженной целью разобраться было не сложно. В соседней комнате за стеной послышался взрыв, а потом все здание огласил дружный вой чудовищ. Цель была уничтожена.       Зачистка продолжалась еще около часа, демоны и ангелы отлавливали неживых пауков – лишившись контроля Матки, они разбрелись, следуя единственному сохранившемуся у них инстинкту – жрать. К сожалению, жертв избежать не удалось. Двоих людей таки загрызли, а один получил сердечный приступ, встретившись с пауком-переростком.       Убедившись, что не осталось ни единого следа пребывания сверхъестественного, Аластор приказал всем покинуть территорию. Пришлось проехать сто пятьдесят километров, чтобы открыть крупный портал в Дисс.       Медики встретили прибывших прямо в телепортационном зале. Аластор некоторое время наблюдал за своими солдатами и, убедившись, что они в порядке, побрел к себе в кабинет. Необходимо было дождаться, пока все данные по этой миссии сбросят на сервер, собирать разрозненную информацию из разных отделов он сейчас был не в состоянии. Свалившись на диван, он сжал ладонями голову и тихо застонал. Так долго он еще не принимал стимулятор. Но на своем опыте выяснил, что можно это делать десять дней подряд. Только вот голова болела, хотя это могло быть последствием взрыва, прогремевшего в каких-то паре метров от него. Помаявшись, Аластор поднялся и добрался до ванны. Холодная вода немного освежила и придала четкости мыслям. Правильно было бы отправиться отдохнуть, да просто снова завалиться на диван в кабинете и поспать хоть пару часов, но Палач не мог. Он уже три дня не появлялся у Садоная. Князь пришел в себя, залечил раны и рвался выбраться из дома. Его резерв все еще не был полностью восстановлен, однако это больше не останавливало его, хотя применять магию он пока не мог. Подбрасывание ему информации было единственным способом держать его подальше от боевых действий. Работая головой, тот не стремился так рьяно лезть на рожон. Именно он изменил личный состав для этой миссии– почему, Палач так и не понял, ведь знать о том, что им придется уничтожить Разрушителя, он не мог. Садонай понизил статус опасности для этого задания, отодвинув его на второй план и выставив на первый миссию с атакой на один из ковенов темных. Шакал был недоволен, ему казалось, что ничего сложного в этом быть не должно, но спорить с Аластором тогда не стал. Сам Палач действовал бы так же, но эти изменения были явно делом не его рук.       Повышение статуса опасности заставило их взять больше солдат и дало им шанс выжить, вместе с ними отправили дополнительные войска. Бойня все равно состоялась, но без существенного перевеса на стороне противника. Хуже всего, что в этот же час на другом конце планеты произошел прорыв. Увязшие в бою солдаты не смогли вовремя прибыть на место. Выбор стоял между тем, чтобы остановить ритуал или помешать вторжению. Однако ситуация вышла до ужаса странной. Из бреши вышли всего несколько низших хаотов, хотя фоновый уровень показывал, что туда может пролезть прайд Изуверов. Сам ритуал-то остановили, но теперь над его сутью бились во всех трех Царствах, не понимая особенностей строения магических схем.       Садонай требовал отчета по каждой миссии, но Аластор вчера погряз во внутренних делах и освободился только ночью. Еще одной проблемой стали шпионы Князя, желавшие выяснить, где находится их сюзерен. Они уже, не таясь, стали следить за Палачом. И если Влад делал это молча, Макс прямым текстом заявил, что он вычислит место, чего бы ему это ни стоило. Аластор поверил ему, уж слишком убедительно и спокойно говорил молодой инкуб. А потому он вынужден был хорошенько прятать свои следы.       Аластор вернулся в свое рабочее кресло и закрыл глаза рукой, нужно было дать им отдых. Неизвестно, сколько прошло времени, но сигнал поступившего сообщения вырвал его из состояния полудремы.       – Ну, наконец-то, – Аластор сбросил информацию на накопитель и выдвинулся из Черной башни.       В коридорах сегодня не наблюдалось бешеной активности. Офицеры уже спокойно передвигались из кабинета в кабинет, не стремясь снести на своем пути всех, кто рискнул им помешать. По-хорошему, им всем уже давно нужна была передышка. Армия все еще была не готова к полномасштабным боевым действиям. Многие пока так и находились в лазарете, кого-то всеми силами тянули с того света.       Все, кто мог участвовать в миссиях, были тут. У молодежи отобрали стимуляторы, опасаясь, что они не остановятся. Впрочем, кто бы у самих старших их отобрал? Они-то как раз точно не знали меры. Отбившись от самого страшного врага в своей жизни, они боялись уснуть, потому что страх пробрался в их разум и до сих пор не отпускал.       Все те разы, что Аластор давал себе отдых, он видел один и тот же сон, и каждый раз ему приходилось восстанавливать душевное равновесие. В таком режиме его выдержка потихоньку начала давать трещину. Нет, при подчиненных он не позволял себе сорваться, все так же оставаясь непробиваемым. Но закрывая за собой дверь, он мог немного расслабиться и с ужасом наблюдал за все усиливающейся дрожью в руках.       Сейчас, чтобы спокойно пройти Башню, ему необходимо было собрать всю волю в кулак и ни в коем случае не выказать своего беспокойства. Он привычно сжимал свой тонкий черный цилиндр в правой руке, а левую держал вдоль тела, надеясь, что легкий тремор не будет заметен.        На парковке как всегда было много машин. Некоторые отсюда практически не выезжали. Легкой небрежной походкой Аластор дошел до своей, невзначай обошел ее, проверяя на наличие следящих устройств. Одно из них сразу же снял из-под переднего бампера и окинул взглядом пространство вокруг. Заметив оседлавшего заведенный мотоцикл паренька, он усмехнулся и положил жучок на бровку. В ответ Макс просто пожал плечами.       Аластор немного попетлял по парковке и выехал на широкую многополосную дорогу, соединяющую Дисс и несколько прилегающих поселений.       В край обнаглевший Макс пристроился за ним.       – Вот засранец! – выругался Аластор.        Он прибавил скорость, но спортивный мотоцикл не отставал, у него было преимущество перед тяжелым внедорожником. Вместе они проехали около двадцати километров, и как только по бокам перестали мелькать облагороженные сады, Аластор злобно усмехнулся и резко повернул руль вправо, съезжая с асфальтированной дороги. Ухабы и рытвины на мотоцикле не преодолеть, а вот автомобиль был просто создан для этого. Когда преследователь прилично отстал, Аластор открыл портал.       Макс действительно завяз. Он не смог так же легко прыгать по кочкам, как Аластор, но ему этого и не нужно было. Он остановился, поднял забрало мотоциклетного шлема и достал из кармана телефон. Аластор снял простой жучок, но он не знал, что в Казино все это время разрабатывали новый. Может, если бы Аластор не был так измотан, он заметил бы и его, но этого не случилось, и у Макса появилась надежда. Крошечная ртутная капелька пряталась за кофром запасного колеса и не подавала никаких сигналов, пока не была активирована. Фон у нее был настолько слабый, что его практически невозможно было отличить от общего магического фона города. На экране загрузилась карта.       – Цюрих, значит? – усмехнулся Макс.       Он проследил за Аластором до полной остановки и стер данные с телефона. Когда тот заехал в гараж, капелька пришла в движение, стекла с машины на пол и испарилась, как если бы ее и не было.       Аластор вошел в дом и осмотрелся. В гостиной горел свет, слышался тихий шелест клавиатуры ноутбука. Князь сидел в глубоком мягком кресле кремового цвета напротив горящего камина. Он поднял на него лукавый и чем-то очень довольный взгляд.       – Ну здравствуй, Ал, – улыбнулся Садонай.        Он выглядел не в пример лучше своего друга. Светлые волосы опять тщательно уложены, а эффект легкого беспорядка являлся частью задумки. Домашняя одежда ему очень шла, в ней Князь не выглядел таким неприступным, казался ближе. Вынужденное заточение его изменило. Единственным его живым собеседником все это время был только Аластор, а потому Садонай не считал нужным поддерживать какую-либо из своих масок.       – Привет, – Аластор улыбнулся в ответ и тяжело опустился в соседнее кресло.       – Выпьешь? – спросил Князь, поднимаясь. Он уже и так знал ответ, стоило ему разок глянуть на друга.       Аластор кивнул. Вскоре на столе появились два наполненных буквально на донышке стакана с виски. В отблесках огня янтарная жидкость завораживающе переливалась и манила пригубить.       – Мне задавать наводящие вопросы или сам все расскажешь? – Князь, продолжая улыбаться, встал напротив Аластора, заслонив собой огонь.       – Ты оказался прав, – вздохнул Аластор.       – Я даже не сомневался, – хмыкнул Садонай и сделал хороший глоток.       Аластор кратко пересказал все события прошедших дней и передал флешку с записями.       – Может, объяснишь мне, почему ты забил болт на прорыв? – наконец принялся задавать вопросы Аластор.       – А тут все просто – это был отвлекающий маневр. В первый такой случай с прорывом был убит кардинал Сави, – Садонай сделал паузу, ожидая реакции. Аластор молчал. – Следующий – и погибает Ник Фалвер, а за ним при таких же условиях и Донна Грин.       – И все они – члены разных ковенов магов, – кивнул Аластор. – Ну, а связь-то какая? Сегодня был ритуал какой-то.       – Какой-то! – развеселился Садонай. – Если посмотреть на наш спутник, то можно заметить вспышки магии. Каждая смерть – это результат ритуала. Кого мы спасли сегодня, я понятия не имею, но самое главное, что мы отсрочили что-то.       – И что? – Аластор медленно сползал в кресле, он неотрывно смотрел на темную фигуру в отблесках пламени и поймал себя на том, что ему плевать на то, что там происходило в мире.       – Да, в общем, ничего, – пожал плечами Садонай. – Только не прорывы они готовят.       – Ну, Разрушителя они почти выкормили, – нахмурился Аластор.       – А его выкармливали, чтобы мы нюх не потеряли и продолжали думать, что нас ждет вторжение и разрушение.       – Тебе не кажется, что ты придумываешь?       – Может и так, но я хочу тебе кое-что показать, пойдем,– Садонай кивнул в сторону выхода в коридор, и Аластор нехотя поднялся. Вся северная стена кабинета была завешана фотографиями – стоп-кадрами из последней битвы возле Алой тюрьмы, а точнее – моментом отделения семян.       – Тебя ничего не смущает в расстановке? – поинтересовался Садонай.       Аластор бросил на него несчастный взгляд, связно мыслить он уже сегодня был не способен. Под пристальным требовательным взглядом Садоная, он без энтузиазма стал рассматривать фото и через полминуты удивленно приподнял бровь.       – Когда мы пробегали над хранилищем в самой тюрьме, они были в ином порядке.       – Вот именно. Я же тогда попробовал пробить купол, так что муть расступилась, и мы видели всех. Так вот, красные, которые должны были стать Разрушителями, были в центре, их закрыли остальными, чтобы в случае, если начнут сбивать, красные смогли уйти, – Садонай указал пальцем на еще одно фото, где был запечатлен сам вылет. – Здесь же фиолетовые в центре, они меньше всего пострадали от моей атаки, а вот почти всех красных я снес.       – Фиолетовые – это симбиоты… – прошептал Аластор.       Садонай обошел его со спины и приобнял за плечи. В этом жесте не было ничего такого, но Аластор превратился в струну. Он сильно прикусил губу изнутри и затаил дыхание.       – Ал, нас не уничтожать собрались, а завоевывать! – Садонай говорил это таким веселым тоном, что Аластор грешным делом подумал, что тот сбрендил.       – Такое ощущение, что тебя это радует, – Аластор не рискнул повернуться, лицо Садоная было слишком близко.       – Меня радует, что я разобрался в нестыковках, которые меня беспокоили еще в самом начале войны, – ответил Князь. – Мою матушку откровенно кто-то слил. Люцифера точно подставили во время штурма тюрьмы. Иначе он не вышел бы на нас один. Плюс его до этого кто-то потрепал, и если мне не показалось, то дыры на его нагруднике были проделаны когтями, а не нашим оружием.       – Кто-то еще стоит за всем этим, и у него были другие планы, – резюмировал Аластор, цепляясь за этот разговор, как за последнюю соломинку.       – Ну да, – спокойно ответил Князь. Он наклонился совсем близко к уху Аластора и шепнул. – Выпусти меня отсюда, я буду полезнее вне этих стен…       Последние слова Аластор с трудом разобрал. Остатки крови отхлынули от его лица, он сжал кулаки и отстранился от Князя, стараясь двигаться как можно более плавно. На самом деле, он хотел отпрыгнуть в другой конец комнаты, подальше от разыгравшегося друга. Князю было скучно, он привык к легкому флирту у себя в Казино, а за неимением другого объекта применил свои навыки на несчастном Аласторе, которого это просто добило.       – Мне нужно возвращаться, – голос казался каким-то чужим, хриплым. В горле пересохло.       – Оу! Жаль, – Князь вздохнул и сложил руки на груди. – Я думал, ты составишь мне компанию за выпивкой.       – Ты с этим справляешься и сам, – взял себя руки Аластор. – Это явно не первая бутылка.       – Да, но одному пить скууучно, – признался Садонай.        Аластор наобум сказал про количество бутылок. Князь славился умением накачаться до предельного состояния незаметно для всех, и обнаружить это удавалось лишь тогда, когда, зайдя в свой кабинет, он начинал спотыкаться на ровном месте. Там он не считал необходимым себя контролировать, и только в этот момент можно было точно вычислить, как сильно его развезло. Он становился игривым, и ему нужен был кто-то, кто смог бы составить компанию в постели. За неимением рядом никого из его ребят, все это пришлось переживать Аластору. Он видел лихорадочный блеск в глазах Сада, нутром чуял, что, если даст слабину, спокойно отсюда не уйдет. Для Князя это будет всего лишь обычный трах, в то время как для Аластора это станет началом конца.       В юности ему пришлось уже один раз залечивать сердечную рану, оставленную этим любвеобильным извергом. Иногда она напоминала о себе тупой болью, особенно одинокими ночами, когда приходилось возвращаться в свою квартиру. Рану затянул толстый рубец, Аластор нарастил броню, надеясь, что больше никогда не поддастся, не позволит этому чудовищу пробраться внутрь. В эту конкретную секунду он с кристальной чистотой осознал, что все эти старания были напрасны. Он может сколько угодно убеждать себя в своей неуязвимости, но стоило Саду подкатить, как броня разлетелась на мелкие осколки, а сердце умылось кровью. Аластор так сильно устал, что малодушно подумал поддаться соблазну, и будь что будет, он не смог бы оттолкнуть Сада так же легко, как в свое время тот оттолкнул его самого.       – Сад, извини, но мне пора, я хочу выспаться, пока есть такая возможность, – последняя попытка. Аластор направился к двери, но Садонай поймал его под локоть.       – Что-то ты не нравишься мне сегодня, в чем дело? – Князь резко изменился в лице. Пропала игривость.       – Я не спал десять дней, – признался Аластор. Он вполне мог бы еще какое-то время быть в сознании, пока не закончится время действия стимулятора.       По сути, причиной его состояния был его друг и ничто иное.       – Ты совсем обалдел?! – рыкнул Садонай. – Вы взяли N-11 без должных проверок?       – У нас сейчас выбора нет, – Аластор собрал всю свою волю и прямо посмотрел ему в глаза. – Отпусти меня, пожалуйста.       – Иди, – вздохнул Садонай и ослабил хватку на его локте. И тут же в спину прилетел вопрос, озвученный шутливым тоном. – Может, захочешь остаться? У меня шикарная двухместная кровать.       Аластор был рад, что сейчас стоит спиной к Садонаю.       – Тебе и правда нужно позвать сюда кого-то из твоих ребят. У тебя сперма из ушей скоро потечет, – в тон ему ответил Аластор.       – Нет, это было бы лишним, – вздохнул Князь.       Дверь за Аластором закрылась, послышался шум двигателя и тихое жужжания моторчика ворот. Садонай хмыкнул, сегодня поведение друга его очень удивило. Раньше Аластор спокойно принимал любые сексуальные подтексты, а с недавних пор и сам первый начинал пошлить. Что же изменилось теперь?       Аластор не помнил, как добрался до телепортационной точки в Цюрихе, не сразу понял, что очутился на дороге в Дисс. Все его мысли были о руках, бесстыдно ощупывающих каждый участок обнаженного тела, губах, не оставляющих без внимания ни единого чувствительного места. Расшатанные нервы дали сбой, теперь он не мог так легко загнать эти воспоминания глубоко в подсознание, где им было самое место. Последняя капля, и чаша терпения переполнилась. Навязываться он бы не посмел, а Сад просто не захочет идти на контакт сам. Для него Аластор – отработанный материал. Смысла возобновлять свои отношения Князь никогда не видел. Он не умел влюбляться, а любовники рядом с ним никогда надолго не задерживались. Он всегда заявлял, что отпускает их «навстречу собственному счастью», на деле же его до одури пугали серьезные отношения. С Аластором он поступил точно так же, просто в юности не посчитал нужным хоть как-то объясниться. Они остались лучшими друзьями, Аластор никогда больше не намекал, что хочет большего, а Садонай принимал его молчание как должное.       Добравшись домой, Аластор сорок минут простоял в душе, упершись руками в стену. В его квартире всегда было на удивление тихо, слышно лишь шум от сильного напора воды. Темно-синий кафель, хромированный смеситель и черная сантехника. Полотенца в тон кафелю, на стойке всего пара бутылей. Все строго и сдержанно, как и он сам. Только вот сейчас хотелось разрушить все, сломать, уничтожить, чтобы картина больше отражала его взорвавшийся так невовремя внутренний мир.       Обернув бедра полотенцем, он вышел в спальню. Идеально разглаженное темно-синее одеяло на кровати, шторы всегда задвинуты, ни единого украшения на серых стенах, мебели минимум. Пожалуй, в этом личном коконе ему удастся отдохнуть. Стимулятор прекратил свое действие внезапно, ноги стали ватными, а сил хватило только на то, чтобы добраться до кровати и упасть лицом в подушку.