Альтаир

Я не заметил, когда тотально изменился, перестал быть собой. Смотреть в зеркало было непосильной задачей – мне все время казалось, что в нём отражается совершенно иной человек. Седативные помогают отключиться от всех мыслей, чувств и переживаний. Но принимать их слишком часто запрещает Игорь – новый помощник, которого прислал Паша. Этот парень будто имеет десять пар глаз и не меньшее количество рук. Смазливый азиат двадцати семи лет. Дамы из бухгалтерии просто сияют от счастья, когда видят его. А вот на меня смотрят с украдкой, но, благодаря успокоительным, мне так всё безразлично, что иногда я чувствую себя гигантским слоном. Я пару раз слышал, как девушки шепчутся за моей спиной, называя красивым, даже несмотря на то, что часть моего лица скрывается под кожаной повязкой. Какое-то время мне все же нужно будет поберечь глаз, но, как видите, даже это не смогло отпугнуть от меня женщин. Ни это, ни моя рука. Конечно, прогресс с рукой есть, но он такой мизерный, что я не решаюсь надеяться на чудо. Всё же было бы неплохо и вправду быть слоном – огромным, толстокожим слоном. Спать по ночам стало для меня невыносимо. Стоило мне лечь в постель, как в голову лезли картинки из прошлой жизни. Образы людей, которых я так любил; моменты, которые так трепетно хранил в сердце. И самое страшное, что все светлые воспоминания, мелькавшие в моей голове, сметались одной большой волной. Поэтому ночами я долго лежу, смотря в потолок. Светильник всегда включен. А небольшой охраняемый коттедж мог бы посоревноваться в тишине с городским кладбищем. Дом Паши богато обставлен, но мрачный до невозможности. Мне эта обстановка знакома с самого детства. От этой мысли мне хочется безудержно смеяться. Будто Бог подшутил надо мной и вновь отправил в то время, когда я возвращался в пустую квартиру после школы. Но это место подходит мне, я вполне заслужил его. Конечно, в доме я не один: есть домработница, охранники и Игорь, чья спальня напротив. Однако, даже несмотря на это, я чувствовал холод от этих стен – они не принимали меня, да и я к этому не стремился. Каждую ночь я долго лежал с такими вот мыслями, а потом принимал таблетки, выписанные моим лечащим врачом, и засыпал. Попробуй я заснуть без них, то мне бы постоянно снилась эта чертова авария или Валя, который раз за разом уходит от меня. Пусть лучше я закрою глаза и просто проснусь утром под бодрый голос Игоря: – Денис, вставай. Я сонно потер левой рукой лицо, глаз защипало от яркого светильника. За окном еще было темновато, но нам уже было пора на работу. Игорь бодрым шагом достал из шкафа темно-синие брюки и бордовый пуловер. Кое-как сев на постель, я попытался потянуться. Первое время я никак не мог привыкнуть к тому, что не могу управлять рукой. Это выводило меня из себя, делало неуклюжим. Игорь расстегнул пуговицы на моей рубашке, а затем ловко надел на мое лицо повязку, завязав сзади в крепкий узелок. – Не обязательно это делать, – сонной хрипотцой сказал я. – Мне не сложно, – ответил он. – Да и так будет быстрее. Во сколько ты вчера уснул? – Не помню, – покачал я головой, поднимаясь с постели. – Поздно. – Плохо, – заметил Игорь и, достав непонятно откуда блокнот, сделал пару заметок. Быстро умывшись и побрившись, я оделся и спустился на первый этаж в гостиную. Нужно бы привести себя в порядок, да только времени нет, как и желания. Хотя помощник-няня грозился затащить меня в салон красоты насильно. Выгляжу я теперь старше лет на десять: волосы отросли, под не скрытым повязкой глазом – синяк, уголки губ всегда опущены. Сам он всегда опрятно одет, будто на ковровую дорожку собрался. Но, несмотря на свою смазливую внешность, Игорь был достоин уважения благодаря своему характеру и серьезному отношению к работе. Он вроде как правая рука Паши, постоянно дающая подзатыльники дядюшке. Я сразу понял, что родственник решил сплавить мне Игоря, чтобы отдохнуть. Думаю, что Паша этим усугубил положение. Пока я приглаживал назад волосы и думал о всякой чепухе, смотря в стену, помощник уже надел пальто и ждал меня, листая свой блокнот. Настенные часы показывали 5:40. Водитель, еле разлепив глаза, стоял в коридоре. Расплывчатый день, как и все. Не могу настроиться на волну, которая задаст ритм моему существованию. Вжик – и я уже сижу в кожаном кресле в кабинете Паши. Мое тело устало, глаз будто высыхает от света, но я ничего не чувствую. Откидываюсь на спинку и с блаженным стоном скрещиваю ноги, закидывая их на стол, прямо на кипу бумаг. Проглатываю две таблетки седативных и просто пялюсь на шкаф, который грузно забит огромными папками. Я люблю эти таблетки, они отключают меня, заставляют забыть об эмоциях. Не понимаю, закрыл ли я глаза? Опять показалось, что Валя тихими шагами вошел в кабинет и улыбается, смотря на меня своими невозможными глазами. Я давно перестал подскакивать от таких видений. Просто понял, что это лишь побочный эффект этих пилюль – легкая галлюцинация. А я рад. Рад, что хоть на мгновенье могу увидеть эту самую улыбку. Стало как-то холодно. Лучше расслабиться и закрыть уставший глаз. – Не спать, мать твою! – прокричали откуда-то сбоку. Недовольно морщась, я проснулся. – И ласты убрал с моего стола! – Паша? Какого хрена ты разорался? Дядя грубо спихнул мои ноги и сам уселся на самый край, выжидающе оглядывая меня, будто разыскивая какие-то улики. Понятно, что его распирает от любопытства, но он лишь насмешливо выгнул левую бровь и ухмыльнулся. Я сладко потянулся, отмечая, что кто-то укрыл меня пледом, пока я спал. Невольно посмотрел на наручные часы: девять часов. Отлично, я спал почти два часа в неудобном положении, что подтвердилось жалобным хрустом в спине. – Ну? – нетерпеливо спросил Паша. – Что? Чего ты вообще от меня хочешь? – Рассказывай, Игорь достал тебя? Он брюзга, чокнутый и задрот. Твой дед когда-то пристроил этого парня ко мне, после чего начался мой ад! Кому бы я не говорил, что он засранец, мне никто не верил. – Ты случайно головой не ударился? – ехидно спросил я, выдергивая из-под задницы Паши папку. – Припёрся в такую рань, поистерил, ну а теперь задаешь тупые вопросы. Игорь – хороший человек, усердный и серьезный, в отличие от некоторых. – И ты туда же?! – он возмущенно вскинул руки, потом, хмурясь, поднялся, чтобы доковылять до дивана. – Он меня достал. Ты бы знал, какой танец победы я плясал, когда в голову пришла идея отправить тебе кого-нибудь в помощь. – Почти уверен в том, что ты без Игоря оббежал все бары и клубы. – Нет, – отмахнулся тот. – Ну, разве что пару раз. Просто теперь я могу спокойно трахаться с бабами, выпивать до звездочек в глазах и смотреть «Южный парк» без его гуманных замечаний. – Будто что-то способно тебя остановить! Ты же вылетаешь в вентиляционную трубу, если дверь и окна закрыты. – Ты прав, но… – Постой, – удивился я, подняв голову, – ты смотришь мультики? Серьезно, Паш? Ты? – Пусть грешный кинет в меня камень! – пафосно воскликнул он. – Эта фраза не так говорится, – не удержался от замечания. – Я не силен в сковородках. – В «скороговорках», Павел, – холодно раздалось у двери. – И скороговорки тут точно ни при чём. – Я жил в Италии до одиннадцати лет, мне простительно ошибаться. – Тебе, я вижу, нечем заняться? Иди работай! Даже Денис серьезнее тебя. Ты взрослый человек, а ведешь себя как полный придурок. – Почему ты всегда тычешь меня носом в дерьмо? Меня бы рассмешило это все, если бы не две таблетки седативных, выпитых ранее. Зазвонил телефон, и я поспешил ответить на звонок: – Да. – Денис? – услышал я удивленный голос деда. – Ты почему там? Нет, стой, не отвечай. – А что не так? – Паша рядом? – дедушка попытался скрыть свое недовольство, но это у него слабо получилось. Про себя я отметил, что он просто в бешенстве. Паша поняв, что звонит его родной отец, сложил руки в крест и одними губами кричал «нет». Игорь хмуро поджал губы, но воздержавшись от замечаний несерьезному боссу, просто вышел. – Он не хочет разговаривать, – спокойно ответил я, отмечая, что лицо Паши скривилось от недовольства. – Хренов сосунок, – выплюнул дядя. – Весь в отца. Ну, погоди, я тебе еще покажу. – Передай ему телефон, пожалуйста, – попросил дед. – Привет, пап! – с наигранной веселостью поздоровался Паша и тут же отпрянул от телефона. Дед, видимо, не в лучшем расположении духа. – Да все нормально, Денису тут нравится! Ай-ай, как же нехорошо называть своего сына ублюдком. И этим тоже, потому что меня родила твоя жена. Нет, я очень люблю маму, царствие ей небесное. Слушай, годы летят, а твои выпады не меняются… Если подумать, то я впервые наблюдал за общением дедушки и Паши. Отец недолюбливал младшего брата, а дед вообще жил в Италии. На редких семейных собраниях Паша появлялся не часто, его мало кто мог вытерпеть из-за эксцентричного характера. Он всегда старался избегать родственников, но я знал, что дед любит Пашу. – Да, я шлюха, – устало вздохнул Паша, потирая пальцами переносицу. Я расслабленно сидел на кресле, откинувшись. Как назло, в голову лезли не самые приятные моменты жизни. Пока лежал в больнице, ко мне приходили самые разные люди, даже те, с которыми я едва перекинулся парой слов в прошлом. Сначала я ничего плохого в этом не видел, но потом понял, что они навещают меня не потому, что переживают. Это было банальным человеческим любопытством: они просто хотели знать подробности. Когда пришел мой тренер и несколько ребят из команды, я чувствовал себя так дерьмово, будто меня снова сбила машина. Тренер был опечален произошедшим и пытался подбодрить как мог, но… А вот ребята – люди, которых я считал друзьями, – смотрели на меня со снисхождением, будто на потерпевшего неудачу соперника. Хотя, так оно и есть. Никогда не забуду слезы матери и её радостную улыбку от того, что я остался жив. Объятия Жанны и её дрожащие губы. Сейчас она учится на учителя младших классов, времени у нее не так много, но она всегда находит его, чтобы позвонить мне или прийти в гости. А младшие? Я так скучаю по ним, одного субботнего вечера мне не хватает, чтобы наиграться с ними. Пару раз я ездил с ними в парк погулять и как-то даже хотел привезти их в свой новый дом, но родители-то думают, что я живу с дедушкой. – Я уже договорился с Мариной. Да, нужно будет последить за биржей… – вот так быстро Паша и дедушка перешли от оскорблений к делу. *** В пустом коридоре было неприятно холодно, я поежился. Это место не подходит Диме, он не должен тут находиться, думал я. Отчего чувство вины возрастало стократно. Дойдя до нужной двери, тихо её приоткрыл. На стуле, у кровати, сидел Нейл и что-то тихо читал вслух. – Привет, Дэн, – вежливо кивнул Нейл, увидев меня. – Привет, – без эмоций ответил я. – Как дела? – Без изменений, – Нейл поднялся со стула, потянувшись. – Я пойду за кофе, тебе взять? – Нет, спасибо. Мне нельзя. – Точно, – поджал губы парень, – прости. – Да ничего, – отмахнулся я, садясь на стул с другой стороны кровати. – Иди. После того, как Нейл вышел, я еще долго смотрел на белую дверь, будто ждал чего-то. Только что мой лечащий врач сократил дозу седативных, теперь я даже не знаю, как буду спать. Наверное, вообще прекращу скоро это дело. Игорь не даст мне принимать таблетки сверх положенной дозы. Я посмотрел на бледное лицо Димы, которое выглядит как один из экспонатов мадам Тюссо. – Дружище… – прохрипел я. – Просыпайся поскорее, мы ждем тебя. Внезапно в палату вошел мужчина в халате врача. Я узнал его, он наблюдал за состоянием Димы, но я мало обращал на него внимания. Этот человек чем-то подсознательно мне не нравился, уж взгляд у него был слишком равнодушный и алчный. – Денис, как хорошо, что я вас застал! – улыбнулся мне мужчина своей дежурной улыбкой. – Я хотел с вами поговорить. – И о чем же? – Главврач посоветовал поговорить с родителями Димы, но мать у него такая ранимая, что я решил сначала поговорить с вами. Понимаете, учитывая состояние вашего друга, он может не выбраться из комы. Из десяти случаев девять с летальным исходом. Когда-нибудь либо вы, либо опекуны Дмитрия устанут и… – К чему ты ведешь? – нахмурился я. – Уже прошло полгода, каждый день отдаляет нас от шанса, что Дима очнется. Вы должны осознавать, что вам придется долгие годы платить… – врач замялся под моим яростным взглядом. – Я предлагаю отключить Дмитрия от аппаратов жизнеобеспечения. – Он вам мешает? – вскипел я, сжимая кулаки. – Или я мало заплатил вашей вшивой больнице?! – Я просто подумал, что… – О чем ты подумал? О том, что сможешь потом переубедить его родителей подписать документы на добровольное донорство?! Ты знаешь, с кем разговариваешь? И какого это хрена главврач вообще об этом заикнулся? – я поднялся со стула и тяжелыми шагами стал подступать к напуганному горе-врачу. – Слушай сюда, ты никогда не будешь носить больше белый халат, если я тебя еще раз увижу. И к этой палате подходить даже не смей, ты понял?! – Хей, Дэн, – вошел Нейл со стаканчиком кофе и парой пончиков. – Что такое? Чего кричишь? – Ничего, – фыркнул я, наблюдая за сбежавшим докторишкой. – Я что-то тоже проголодался, пойду бургеров куплю. – Постой, у тебя же диета. – Фиг с ней, – отмахнулся я. – Ну ладно, я пойду. На неделе свидимся. *** Водитель недолго ворчал о том, что Игорь будет недоволен самовольством. Мы ехали к моему любимому кафе, в которое я всегда ходил после уроков с Димой. За окном погода была серой, будто солнца вообще не существовало. Правое плечо неприятно покалывало, врач сказал, что это хороший знак. О повязке можно будет забыть через недели две. Как он там сказал? Ах, да: «Скоро ты заживешь как прежде и даже разницы не увидишь». Гематомы, операционные швы и прочая дребедень давно зажила, но… Все равно чувствую себя, будто меня пропустили через мясорубку. – Останови здесь. – Но мы ведь не доехали, – удивился водитель. – Я отсюда пешком пойду. На обратку деньги есть, не переживай. – Но… – Езжай, я скажу Игорю, что ты довез меня до дома. Не дослушав причитаний водителя, я вышел из машины и глубоко вдохнул холодный воздух. Пригладив отросшие волосы назад, направился по заданному маршруту. Давно я не был в людных местах один. Прохожие с неприкрытым интересом смотрели на мое лицо, часть которого скрыта повязкой. Парень с изувеченным глазом, в дорогой одежде – среднестатистический бандит, с поправкой на природную красоту. Мечта для дамского романа, но презрение для простых прохожих. Двигался я по улице спокойно, будто не замечая других людей. Рядом со мной прошла молодая пара, держась за руки. Неосознанно проводил их тоскливым взглядом. Их улыбки и нежность в глазах… Может, я брежу, и этого не было, но хотелось верить, что всё же это было оно. Приподняв воротник своего пальто, я направился дальше. Не хватало еще начать глазеть на людей как побитая собака. Меньше всего мне нужны сочувствующие, понимающие взгляды. Купив несколько бургеров, пиццу и фри я вышел из Бургер Кинга. Есть прилюдно не хотелось, дома родителей, скорее всего, нет. Я подумал, что лучше вернуться в коттедж, плотно поесть и поспать еще хоть пару часов. Игорь, наверное, будет не в восторге от такой пищи, но все равно промолчит. Иногда мне неловко и стыдно за то, что он так заботится обо мне. Если бы Паша знал об этом, то съел бы свои туфли от шока. Игорь ведь только и делает, что пинает дядю, хоть расстановка сил должна быть с точностью до наоборот. Так, ладно, как теперь ловить такси? Правая рука не желает слушаться своего хозяина, а левая несет не малые пакеты с едой. Я не хотел просить о помощи прохожих, даже под угрозой смерти вряд ли бы сделал это. Встав у края дороги, положил пакеты на тротуар, а сам вышел ловить такси. Вскоре мне удалось договориться и я одной рукой кое-как загрузил пакеты в машину на заднее сидение. Водитель следил за каждым моим движением, пока мы не тронулись. – С рукой проблемы? – спросил мужчина. – Типа того, – я отвернулся к окну, не хотелось продолжать этот разговор. – На, – внезапно что-то предложил мужчина, и я повернулся к нему, – закури. Он протянул мне помятую пачку сигарет, не отрывая глаз от дороги. – Спасибо, но я не курю. Спортсмен, – отодвинул я от себя протянутую руку и тут же поправил себя: – был. – Да закури. Не скажу, что станет легче, но… В общем – давай, просто попробуй. Если ты уже не спортсмен, то терять нечего, уже можно. Я скептически посмотрел на мужчину, но все же пачку взял. Достал одну сигарету, поджег зажигалкой, что лежала на подлокотнике, и глубоко затянулся. Легкие тут же сжало, стало больно, и я раскашлялся. Таксист громко рассмеялся. – Ну как? – Отвратительно, – кое-как выдал я. – Этот вкус отрезвляет, правда?