Альтаир

Последний наш с Викки разговор был о любви, о взаимопонимании и о том, чем жертвуют ради друг друга: карьерой, местом жительства, какими-то принципами. Викки очень долго пересказывала мне случаи из жизни её друзей и знакомых, когда ради отношений приходилось чем-то жертвовать. Мы пришли к этому разговору после того, как я понял, что мои познания в плане любви и отношений мизерно малы. Лучшим решением было спросить у кого-нибудь близкого. Сначала я хотел поговорить с Лили, а потом меня осенило, что это не самая лучшая идея – сестра точно не захочет об этом говорить и придёт в уныние. Родители со мной не разговаривали, мама всё ещё дулась из-за моего переезда, а Райан поддерживал её, пусть и не так радикально. Оказалось, что Викки единственный мой друг, хотя если подумать, то она подруга брата и сестры. Грустно осознавать, что за все эти годы у меня не появилось ни одного друга. Викки поняла меня и искренне захотела помочь разобраться в себе. Мы общались по скайпу, она отыскивала статьи и просто блоговые записи о любви и зачитывала их мне. Из них я мало что понимал, но кое-что мне всё же помогло. Викки посоветовала проводить с Денисом больше времени и быть более уверенным в себе. Она сказала, что мы уже не на той стадии отношений, когда всем управляет красота или природное обаяние, теперь всё зависит только от нас самих, а точнее – от меня и моей решимости. – Вы должны переспать, – уверенно заявила она, собирая волосы в хвост. В Вашингтоне было раннее утро, и Викки собиралась в магазин. Я зевнул, но, услышав слова подруги, раскашлялся. – Прости? – Я имею в виду секс, – медленнее сказала Викки. – Я почти уверена в том, что он соскучился по тебе. Это расставит кое-что на свои места. – У нас тут серьёзные проблемы во взаимоотношениях, а ты говоришь о сексе! – упрекнул её я. Мне эта идея показалась возмутительной, ведь у нас была ситуация, после которой люди вообще могут окончательно расстаться. А мне Дениса не очень-то хотелось терять. – Успокойся, – улыбнулась она. – Ты его любишь, он тоже любит тебя. Так в чём проблема? Поверь, ты и сам поймешь, как были ничтожны твои страхи. Главное – будь искренним, и он обязательно тебя простит. Странный у нас получился разговор, но я постарался запомнить все советы подруги. Возможно, она права, но я был не совсем уверен в себе, чтобы проверить. А после ночи с Денисом понял, насколько она была права. Всё отошло на второй план, когда он поцеловал меня, когда я ощутил тяжесть его тела и силу, которую он излучал. В какой-то момент мне очень захотелось сделать ему приятно, чтобы он получил как можно больше удовольствия. И я выпустил себя, постарался раскрыться как можно больше и выложить свою душу и сердце перед ним. Меня ужасно смущало то, что я вёл себя развратно. Я очень старался не отводить от Дениса взгляда и не краснеть. Надеюсь, что я не выглядел перед ним как неумелая порнозвезда. За то время, что мы не были вместе, он очень возмужал: тело его стало ещё привлекательнее и сильнее, а черты лица стали более хищными. Меня трясло от возбуждения и взглядов, которыми он прожигал, словно насквозь, доставая до самого сердца. В полутьме его глаза казались совсем черными, но я помню их теплоту и живой блеск. Повязку с лица Денис снял ещё тогда, когда мы начинали смотреть фильм. Я ожидал увидеть что-то ужасное, но кроме мелкого шрама я ничего не заметил. Это меня немного успокоило. Нет, не внешность мне важна была, я никогда не уделял этому большого значения. Просто я представил, как Денис каждое утро умывается и смотрит в зеркало на своё обезображенное лицо. Стало очень больно. За него. Я не хотел, чтобы он страдал. В ту ночь я вспомнил все порно ролики, которые когда-либо видел. Я внимательно наблюдал за реакцией Дениса на свои действия. Учитывая моё плохое зрение и темноту, это было непростой задачей. Мы занимались любовью почти до самого утра – мучая ласками, наслаждаясь друг другом. Это было ни с чем не сравнимое ощущение, которое позволяло понять, что больше ты ничего не хочешь, кроме как быть рядом с этим человеком. Засыпая, я подумал, что сильнее любить просто невозможно. А проснувшись, я оказался в эпицентре какого-то сумасшествия: украли чью-то дочь, Денис едет с ними на какие-то разборки. Меня заморозило и прибило к месту от потрясения и страха за любимого человека – такое со мной было впервые. Мне вспомнился наш разговор с Нейлом и его слова: «Смерть – это навсегда». В голову полезли страшные картинки, одна хуже другой. Денис улыбнулся мне, успокаивающе что-то говоря, а затем, поцеловав, ушел. Я ещё несколько минут не мог сдвинуться с места от страха и дрожи, сковавших моё тело. Внезапно хлопнула входная дверь, и послышались шаги по паркету: кто-то снял обувь, а затем направился на кухню. Я подумал, что это Денис вернулся и побежал вниз, но на кухне был не он, а Жанна. Она вытаскивала из пакетов китайскую еду, но, увидев меня в дверях, от неожиданности выронила один пластиковый контейнер. К счастью, он упал на стол. Она несильно изменилась с нашей последней встречи, разве что стала выглядеть привлекательнее. Викки как-то упоминала, что женщина выглядит лучше, когда влюбляется. Проверить данное утверждение у меня не было возможности, поэтому мог только поверить ей на слово. – Валя? – тихо спросила она. – Валя! Она подбежала ко мне и обняла так, что я чуть не задохнулся. От неё приятно пахло, да и формы её немного увеличились. Жанна красивая. От осознания этого во мне проснулась ревность, хоть я и понимал, что она беспочвенна. Жанна считает Дениса кем-то вроде старшего брата, он относится к ней так же. – Ты правильно сделал, что вернулся! – быстро проговорила она. – Я тебе сразу хотела сказать, но Дэн мне запретил. – Запретил? – не понял я. – Он не хотел, чтобы ты расстраивался… – как-то печально ответила она, отстраняясь. – Тут такое было... Это, наверное, хорошо, что ты не видел его сразу после того, как он очнулся. – Ты же мне расскажешь? – попросил я дрогнувшим голосом. Мне уже было наплевать, насколько жалобно прозвучала моя просьба; наплевать на страх и боль, плещущиеся, скорее всего, в моих глазах… Я устал бояться и постоянно быть в стороне, пока близкие мне люди страдают. – Если ты просишь… – она улыбнулась и пригласила жестом к столу. Затем она ставила чайник на плиту, пока я устраивался за столом. Жанна села напротив, протягивая мне контейнер с лапшой. – Это будет длинная и не очень приятная история, но я попытаюсь рассказать тебе всё. Наш разговор был долгим. Нейл скудно объяснил мне произошедшее, я и не догадывался, что всё намного хуже и больнее. Жанна рассказала мне об аварии, в подробностях описала мне состояние Дениса, когда он впервые очнулся, его апатию после операций. Рассказала о том, что первое время он не мог подняться с постели самостоятельно, что он ни с кем не разговаривал. У него была ужасная депрессия, Денис винил себя буквально во всём. Конечно, никому он не жаловался, но всё было ясно и так. Родители Дениса серьёзно перепугались состоянием сына и вызвали специалиста, но тот настоял на том, что Денису нужно как можно быстрее вернуться к обычной жизни, особое отношение из-за аварии делало ему только хуже, загоняя в ещё большую депрессию. Денис был похож на тень самого себя: мрачный и неразговорчивый. Первые занятия в центре давались ему особенно тяжело, словно не было никакого прогресса и шансов. Но в какой-то момент всё изменилось, он стал бороться со своим состоянием. Денис старался больше разговаривать с другими, много работать и даже улыбаться. Общая беда объединила Дениса и Нейла, они стали часто созваниваться и делиться новостями. Однако, по рассказам Жанны, Денис словно застыл и никак не хотел открыться и рассказать о своих терзаниях. – Я не знаю, как тебе объяснить это… – сказала она. – Понимаешь, когда я просила его выговориться, он мне отвечал, что ему нечего сказать. Делал вид, будто его ничего не мучает, но по одному лишь взгляду было понятно, что это не так. Мы же Дениса со школы знаем, он никогда о своих проблемах открыто не говорит. Он не любит жаловаться. Мы еще долго разговаривали, и больше всего о Денисе и Диме. Жанна сказала, что теперь спокойна, раз я вернулся и не собираюсь больше уезжать. – Теперь всё будет хорошо, – улыбнулась она. *** Две машины заехали в гараж около шести часов. Всё это время я ждал Дениса, пожирая себя изнутри от беспокойства. Я сказал Жанне, что он занимается чем-то опасным, на что она спокойно заявила: – Расслабься, всё нормально будет. Будто такое каждый день происходило. Мне от этого сразу стало не по себе. Но я бы не решился сказать Денису о том, что мне не нравится его работа и её нужно сменить. Я потерял своё право что-то заявлять ему. В наших отношениях Денис всегда уступал, понимал и поддерживал, а я вёл себя как эгоист, поэтому теперь его роль перейдёт ко мне. Я хочу заботиться о нём, хочу, чтобы он был счастлив. Когда я увидел его в коридоре, уставшего и измученного, у меня на сердце сразу стало спокойнее – он жив, а это главное. Я обнял его и почти сразу же почувствовал металлический запах крови. Дядя Дениса и его помощник куда-то ушли, я даже не смотрел на них. Меня заботило нечто иное и более важное. Денис. – Ты не ранен? – спросил я, осматривая Дениса. Пятна крови на его майке уже подсыхали, я обеспокоенно ощупал его торс, но не заметил раны, да и одежда была цела: не порвана, не порезана… А потом до меня дошло, что кровь принадлежит не ему. Мне на душе стало горько от того, что Денису приходится жить такой жизнью… Жизнью, которая могла бы никогда не коснуться его. Он мог бы по спортивной стипендии поступить за границей, а потом сделать себе громкое имя. Конечно, карьера спортсменов заканчивается быстро, но я не думаю, что Денис бы пропал. Он смог бы начать своё дело на накопленные гонорары, повидать мир, жениться. А что теперь? Он в чьей-то крови, стоит посреди коридора и устало смотрит мне в глаза. – Ты же никого не убил? Очень больно. Денис добрый, он бы корил, мучил себя этим всю жизнь. Я не хотел, чтобы ему когда-либо довелось испытать вину за отнятую жизнь. – Даже если так, то ты меня разлюбишь? – Он отстранился и, облокотившись о стену, отвернулся. Я увидел сомнения и… некую обреченность. Он явно себе что-то надумал, а я не мог понять – что именно. Я не знал, как достучаться до него. Мне казалось, что он свалится без чувств прямо здесь и сейчас. Я прижался к нему, пытаясь заглянуть в лицо, но он закрыл глаза, плотно сжал губы. Неужели он подумал, что я собираюсь?.. – Я люблю тебя, – сказал я и улыбнулся. Это чистая правда. Признавшись, мне стало так хорошо – тепло и уютно. Теперь я точно уверен, что сделал правильный выбор. Лучше я буду рядом с ним, чем где-то далеко переживать и надеяться, что с Денисом всё хорошо. Когда он уехал утром, я так перепугался, как никогда раньше. Мне было очень страшно за него. Впервые в жизни я по-настоящему испугался. Испугался того, что могу потерять. А сколько же я обрёл, увидев, как меняется лицо Дениса, когда он осознаёт, что я признался ему в любви. Наверное, он ожидал, что я снова уйду от него, но теперь я больше не повторю своей ошибки. Денис улыбнулся мне и крепко обнял. – Всё у нас будет хорошо, Валя, – прошептал он. – Я тебя больше никогда не отпущу. – А я никуда не уйду больше, – улыбнулся я, поцеловав Дениса в губы: коротко и быстро. Мы долго разговаривали за ужином. Денис познакомил меня с дядей и Игорем, а потом проснулась Алиса, и мы стали играть в монополию, потому что, оказывается, Паша не может отказать своей дочери ни в чём. Алиса пока не умела считать деньги, поэтому в игре ей помогал Игорь, сказав, что папа будет жульничать. Кстати, дядя у Дениса странный, я таких людей никогда раньше не встречал: язвительный, иногда даже грубый, но когда с ним говорит Алиса, то он словно в одно мгновенье смягчается, и взгляд его становится до смешного глупым. Несколько раз он поддевал Дениса, но тот на провокацию не поддавался – ну просто титаническое спокойствие и полное игнорирование, а меня он не трогал, наверное, на правах нового знакомого. Хотя я не уверен. Примерно к десяти часам вечера телефон Дениса зазвонил. Он поднял трубку как раз тогда, когда кости были в его руках. Внезапно они выпали прямо на доску для монополии, когда кто-то что-то быстро проговорил на том конце. Я прислушался, но ничего толком расслышать не смог, хотя говорили достаточно громко. – Когда?! – Денис вскочил с места, но почти сразу же остановился. – И что они говорят? Как он? Я почему-то сразу догадался, что речь идет о Диме, поэтому насторожился. У Дениса был такой дикий вид, беспокойное выражение лица, что я успел перебрать все варианты произошедшего. – К нему нельзя? – как-то обречённо спросил Денис, присаживаясь обратно. Игорь внимательно слушал, так же как и я. Одному Паше было всё равно, он показывал дочке что-то в своём телефоне. – Он узнал тебя? После недолгого молчания Денис сказал: – Держи меня в курсе, хорошо? Я завтра прямо с утра приеду. – И сразу отключился, счастливо улыбаясь. – Что случилось? – не выдержал я. – Дима очнулся, – ответил Денис. – Он не может говорить, но Нейл сказал, что Дима узнал его. Слава Богу… Денис устало выдохнул, а я в порыве обнял его и прижал к своей груди. – Как ты и сказал, всё будет хорошо! – произнёс я. – Черт, я счастлив. Я так счастлив… – глаза Дениса наполнились слезами, а когда он закрыл их – две слезинки скатились по щекам. Денис глубоко и расслабленно вздохнул, а затем улыбнулся. Так заразительно и счастливо, прямо как раньше. – Я счастлив! *** Я усвоил очень важный жизненный урок – не вычёркивать близких из своей жизни, надеясь, что всё само собой образуется. Люди уникальны, каждый из них особенный, а если ты любишь кого-то, то его ни в коем случае нельзя отпускать. Я понял очень простую истину: второй раз такой любви у меня может и не быть больше; отвернувшись от неё, я сделал дорогому мне человеку очень больно. Я навсегда запомню тот свой необдуманный поступок. После отъезда я много думал о том, как бы сложилась моя судьба, если бы я остался с Денисом. Я думал, думал, думал… Нельзя обмануть себя. И чувства тоже не обманешь. Денис простил меня, но я сам, наверное, никогда не смогу смириться с тем, что бросил дорогого мне человека в самый сложный для него момент. Мне ужасно стыдно перед ним, хоть он и говорит, что ни в чём меня не винит. С каждым прожитым днём он возвращается ко мне – становится понемногу прежним, но уже никогда не изменить того, что Денис повзрослел слишком быстро, а в его глазах больше не будет того озорного юношеского блеска. Многое произошло. Многое изменилось. Мы с ним изменились. Но больше ничто не заставит меня уйти. Теперь мы живём вместе, он всё ещё работает на Пашу, а я учусь в университете. Сначала я не хотел переезжать к его дяде, но Денис настоял на этом, после того как узнал, что мы с Нейлом не в ладах. В доме Павла слишком пусто, сам он почти не появляется, а Игорь всё время работает или запирается у себя. Они уговорили меня тем, что я буду заботиться о Денисе и ездить с ним в реабилитационный центр. На это я согласился – всё-таки ему нужна помощь и поддержка. А вот Денису не понравилась эта идея. Он считает, что о нём не нужно заботиться, даже поругался с Игорем по этому поводу. Хотя никто его слушать не стал. Всего за несколько дней всё изменилось, но если бы я с самого начала поступил правильно, то ничего бы этого не произошло. Отныне всё будет по-другому. Я знаю. Конец ________ Дорогие читатели, спасибо вам за вашу поддержку. Мы с Карсой безумно рады, что вы у нас есть. P.S. Про Диму и Нейла есть отдельная работа.