***
Когда он вошёл в свой кабинет, он не ожидал увидеть Зика, сидящего там с безмятежным лицом, но раздражённым взглядом. Казалось, он ждал его, так как он не был занят чем-то конкретным, лишь смотрел на дверь в полной тишине. Т/и хотел бы, чтобы его там ещё не было, но он вспомнил, что сегодня был далеко не его счастливый день. Его взгляд немного расслабляется, когда он видит, как его драгоценный помощник входит внутрь. Откинувшись на спинку стула, Зик заговорил своим обычным тоном, но что-то в нём явно изменилось. — Доброе утро, Т/и. — Д-доброе утро! – не став тратить больше ни минуты, ответил помощник. Доктор ждёт мгновение, прежде чем снова заговорить, наблюдая за каждым движением Т/и. — Я пытался найти тебя вчера, но мне показалось, что ты… ушёл пораньше. «Вот опять, очередной допрос…». — …Так и есть, да. Зик прищурил глаза. — Есть какие-нибудь объяснения, почему? Обычно ты не уходишь, не попрощавшись. Т/и сначала ничего не говорил. Почёсывая руку, он не знал, что именно сказать – он не хотел говорить о сложившейся ситуации, но знал, что его всё же заставят говорить. Ему это совсем не нравилось, поэтому он молчал, хмуро уставившись в пол. Ему хватило этого с Эрвином – говорить, что всё, что с ним происходит, неприятно, и даже если он благодарен им за их заботу, на самом деле она ему не нужна!.. Не так сильно. — В любом случае, я знаю, что произошло вчера. На самом деле, я думаю, что мы все уже знаем, – говорит мужчина, вставая и подходя к Т/и. – Покажи мне. Т/и качает головой. Он не хочет – он знал, что все захотят посмотреть на его синяки, но помощнику эта идея не нравилась. Почему все хотят убедиться в его неудачах? Это только заставило его почувствовать раздражение и разочарование в себе. — Т/и, – Зик произнёс его имя так, словно обращался к ребёнку. В конце концов помощник подчинился – он хорошо знал, что не стоит провоцировать Зика. Молча опустив воротник, он опустил взгляд, чтобы не видеть, какой у Зика взгляд. Правильное решение – дело не в том, что блондин продемонстрировал сердитое выражение, но его взгляд становится холодным, когда он рассматривает ужасные отметины на своём помощнике. Безжалостный и варварский – вот единственные слова, которые мог подобрать Зик, думая о действиях Райнера. Он уже знает, что Т/и не смог заставить Эрвина простить Воина – это болезненно очевидно. Может пройти почти две недели, прежде чем следы начнут исчезать, возможно, три. По крайней мере, он каким-то образом благодарен, что Т/и всё ещё здесь, с ним, и его не постигла та же участь, что и других работников. Кто знает, что бы случилось. — Сколько бы раз я тебе ни говорил, ты не можешь держаться в стороне от неприятностей, – говорит он с раздражением. – Похоже, я вообще не могу оставлять тебя одного. — Это был просто несчастный случай, сэр! Райнер не контролировал себя! — Конечно, он не делал этого и никогда не будет, – ответил мужчина, сжав переносицу. – Несчастный случай? Он очень хорошо знал, что делает. Как ты можешь быть таким слепым? Или ты, возможно, притворяешься невежественным по какой-то странной причине? — Я никем не притворяюсь! – случайно повысил он голос, явно расстроенный тем, как его босс говорил о его пациенте. – Я забочусь о нём, как и о других!.. Почему… Почему это должно быть так важно, когда мне причиняют боль?.. — Почему? Потому что ты мой помощник, Т/и. И я не позволю, чтобы кто-то вроде них причинял боль кому-то вроде тебя. — …Вроде них? О-они такие же люди, как и я, сэр, – произнёс Т/и твёрдым тоном. – Им нужна наша помощь, и если я пострадаю в процессе оказания им помощи, то это не должно быть большой проблемой каждый раз, когда я!.. — Ты действительно не понимаешь этого, не так ли? Блондин был раздражён. Раздражён, расстроен, разгневан – его помощник явно сильно отличался от всех в этом отвратительном месте, не так ли? Забота? Помощь? Это место было наполнено развратом и подлостью – здесь не было настоящей помощи, никогда не было. — Ты ничего в них не изменишь. Они останутся прежними, мы здесь только для того, чтобы помочь им держаться подальше от проблем, которые они создают в мире, Т/и. Вот и всё. Казалось, что надежды и мечты Т/и были разбиты раз и навсегда. Слышать эти ужасные слова, исходящие из уст его босса, было ужасно и огорчительно. Т/и верил в перемены, почему никто этого не видел? Это место было подобно Чистилищу для пациентов, откуда не было выхода? Навсегда лишить их свободы? Да, они творили ужасные вещи, но Т/и верил в перемены. Он был здесь, чтобы помочь. — …Я могу помочь… Я знаю, что смогу. Упрямый, как всегда. Если бы он ему так сильно не нравился, Зик уже бросил бы его на верхние этажи, чтобы его плоть разорвали на куски. Но нет, этого не должно было случиться – его помощник должен был быть с ним любой ценой, даже если он был таким упрямым. На самом деле, Зик тоже верил в перемены. — Ты, безусловно, магнит для неприятностей… Неужели ты думаешь, что будучи просто новичком, без какого-либо признания, можно что-то изменить? Это место – не детская площадка. И, если ты не помнишь, тебя наняли быть моим ассистентом, а не независимым доктором, делающим всё, что он хочет. Таким образом, ты должен выполнять мои приказы, независимо от того, нравятся они тебе или нет. Поэтому если я тебе что-нибудь прикажу, ты сделаешь то, что я сказал. Понял? Т/и крепко сжал руки, смущённый и пристыженный. Было очевидно, что он не любил, когда его ругали, и не конфликтовал с начальством, но, несмотря ни на что, казалось, что он всегда доставлял неприятности своему боссу. — Я спросил, понял? — …Да, сэр… – ответил он печальным тоном, хмуро уставившись в пол. Стиснув зубы, доктор ни капельки не обрадовался, как всё это происходило. Но этот удар реальности был необходим, даже если это ранило чувства его бедного маленького помощника. Он должен был понять, что это бессмысленно – они были пустой тратой его времени, и никто не мог изменить то, кем они были на самом деле. Вздохнув, блондин погладил прядь волос Т/и. — Ты думаешь, мне нравится ругать тебя? Ты способный молодой человек, так почему мне нужно держать тебя под присмотром всякий раз, когда я должен оставлять тебя одного? Ты должен хорошо это понимать – они не дети. Слушая Зика, Т/и стыдился ещё больше – он снова чувствовал себя ребёнком. — Я… я не хотел, чтобы это случилось… Я просто хотел помочь, сэр… Он прикусил нижнюю губу, чувствуя себя ужасно из-за всего этого. Он не чувствовал утешения от прикосновения Зика, очень хорошо зная, что тот думает на самом деле. — Ты должен делать, как я говорю, kätzchen, – вздыхает мужчина. – Я не могу следовать за тобой повсюду, чтобы убирать твой беспорядок – ты втягиваешь меня в неприятности с Эрвином. Ты же этого не хочешь, не так ли? — Н-ни в коем случае, Зик! Это определённо не то, что я имел в виду! — Не похоже на это, парень, – вздыхает Зик, оставляя волосы Т/и в покое, чтобы провести рукой по лицу. – Хорошо, теперь, когда с этим разобрались, я должен сказать тебе, что Райнер столкнётся с последствиями, даже если ты этого не хочешь. Я полагаю, Эрвин уже говорил с тобой? Т/и кивнул, сжав губы в тонкую линию. — Очень хорошо. В таком случае, это всё, что касалось этого вопроса, а теперь… — П-подождите! Я просто хочу знать, всё ли с ним в порядке? Я ударил его очень сильно… Т/и ужасно беспокоился о Райнере. Если тот удар вырубил его, то это, вероятно, была травма. — Я… Я не хотел причинять ему такую боль! Клянусь! — Ты думаешь, что простой стул убил бы этого зверя? – фыркает Зик. – Разве ты не представлял себе, через что он прошёл? — О-он не зверь! Он – личность! Т/и нахмурился, глядя на Зика с отблеском печали и отчаяния в глазах. Независимо от того, что другие люди говорили о них, он всегда думал о своих пациентах иначе. — Вам не следует так говорить о них, сэр – они чувствуют себя так же, как и мы. Зик вздохнул. — Неважно, сколько раз я тебе говорю, ты всё равно не поймёшь. Похоже, тебе необходимо увидеть, как происходит нечто ужасное, чтобы поверить мне, что у них нет будущего, – прищурив глаза, произнёс мужчина и глубоко вздохнул от раздражения. — На самом деле оно у них есть! Мы просто должны направлять их, сэр! Но я действительно верю, что могу справиться со всем этим, – говорит Т/и, демонстрируя широкую улыбку. – Вот почему я здесь! Этот разговор заставил Т/и открыть глаза на то, с кем он работал. Казалось, не только Зик, но и другие думали так же, как блондин… Он не мог отрицать взглядов своих коллег, когда говорил о своих пациентах – жалостливые взгляды, брошенные на него. Вдруг вспомнился и комментарий Ханджи, произнесённый не так давно, о том, что это «её эксперименты». Вспоминая эти мелочи, Т/и понимал, что он был единственным, кто пытался решить нечто неразрешимое. Похоже, это место было не таким, каким он его себе представлял. — Что с твоим лицом, kätzchen? Т/и не был уверен, получится ли у него достаточно хорошо прикинуться дурачком. — Ох… ничего! Просто вспомнил, что я снова не принёс свой обед… Зик прищурился, глядя на своего помощника, явно не убеждённый в его объяснении. Т/и сжал губы в тонкую линию, стараясь не смотреть ему в глаза. В конечном итоге доктор лишь со скучающим видом почесал за ухом. — …Какой у меня неуклюжий помощник.***
— Как обычно, я буду стоять за стеклом и наблюдать за всем. Что бы ни случилось, охранники снаружи, – ещё раз пояснил Зик, бросив мрачный взгляд на знакомого охранника за пределами комнаты – Винсента, который пытался подавить серьёзным видом ухмылку, которая в последнее время всё чаще проступала на его лице. — Хорошо! Не нужно беспокоиться, всё будет в порядке! – гордо улыбнулся Т/и и кивнул Винсенту, получив подмигивание в ответ, прежде чем войти в комнату. Последнее, что он услышал позади себя, было «конечно» от Зика. — Привет, Конни! – весёлый голос Т/и эхом разнёсся по комнате, заставив его немного съёжиться от мёртвой тишины, которой было заполнено помещение. — Я слышал, что случилось, – сказал Конни, и на его лице, казалось, появилась насмешливая улыбка. Он был похож на ребёнка, который знал грязную тайну и был готов к шантажу. Т/и моргает, прежде чем сесть. — Ты слышал? Похоже, сплетничали не только работники, но и пациенты. Новости здесь разлетались быстро. — Эрен, а теперь Райнер? Удивительно, как ты ещё жив, – сказал пациент, подперев щёку ладонью, с ухмылкой глядя на помощника. – Возможно, ты проклят. — Это… успокаивает. Т/и знал, что эти встречи были опасны. Сначала он не хотел в это верить, но, увидев, как здесь всё устроено… Это определённо было что-то, из-за чего он не мог спать по ночам. Довольно пугающе. Это было похоже на чувство, как будто ты увидел своего дружелюбного соседа в новостях, потому что он был серийным убийцей в течение нескольких лет. Т/и поёжился. — Я думал, он сломает тебя, как веточку! Я не хочу сказать, что я поражён, потому что ты ещё ничего не видел. Т/и было любопытно узнать об опыте работы в лечебнице – понимая, что он почти ничего не знал о том, где он работал, возможно, некоторые небольшие вопросы, отклоняющиеся от основной темы, были бы не так уж плохи. — Не мог бы ты объяснить, как это может стать ещё хуже, Конни? — Намного хуже, очевидно. Неужели они тебе ничего не рассказали? – усмехается тот. – Совсем ничего? — …Мне не довелось услышать, – качает головой Т/и, демонстрируя лёгкую улыбку. – Не возражаешь? Он знал, что Зик позже как-то прокомментирует этот вопрос. Но парень замолкает, больше не интересуясь этой темой. — Нет, поскольку это никак не связано со мной, – усмехается он. – Давай поговорим о чём-нибудь получше – обо мне! «…Я хотел бы услышать о том, что он мог бы сказать по этому поводу. Но поскольку Зик всё слышит, похоже, я ничего не могу с этим поделать». — Согласен – сегодня только мы двое, как и планировалось, – слегка улыбнулся помощник. – Как мы себя сегодня чувствуем? Что-нибудь происходило в последнее время? — Я, как всегда, отлично справляюсь, – говорит Конни, показывая зубастую улыбку. – На днях я выиграл в игру Уно. Жан был настоящим тупицей, который не смог меня победить… полный неудачник! Смех Конни эхом разнёсся по комнате. — Охохо, опытный игрок в Уно? Это звучит опасно! Я бы с удовольствием поиграл со всеми вами как-нибудь. Уверен, у вас есть весёлые игры. Конни лишь пожимает плечами. — Ну… всегда есть полные неудачники. Однажды Райнер швырнул в Армина стулом, и тот получил из-за этого сотрясение мозга, – улыбается он, вспоминая. – Но… охохо! Эрен не спустил ему этого с рук! Райнер получил взбучку на всю жизнь, док! С тех пор даже Райнер боится Эрена! Можешь поверить, что такой большой парень испугался этого сумасшедшего эмо-чувака? Невероятно, если спросишь меня! «…Избиение?». — Это звучит не очень хорошо, но, пожалуйста, Конни, никто из вас не сумасшедший, поэтому не используй такие слова для описания других. Не воспринимай других так, как ты не хочешь, чтобы воспринимали тебя, хорошо? — Бла-бла-бла, плевать. Они всё равно не имеют для меня значения… не стоит тратить на это время, – говорит он, закатывая глаза, явно недовольный словами помощника. — Поскольку они не стоят того времени, которое я им уделяю, ты тоже не стоишь? — …А? Что ты сказал? – переспрашивает Конни, сузив глаза, явно недовольный какой-то чепухой, которую нёс Т/и. — Мы все равны, поэтому должны пользоваться одинаковым уважением – это самое важное для людей, ты так не думаешь? — Кажется, вы что-то не поняли, доктор, – говорит Конни, откидываясь на спинку стула, уставившись на Т/и пустым, но неуютным взглядом. – Дело в том, что мы больше не люди. Мы потеряли это право давным-давно. — Это неправда… вы – люди, – хмурится Т/и. – Вы чувствуете себя так же, как и все остальные: вы думаете, вы действуете, вы живёте, не так ли? Поэтому если я когда-нибудь скажу, что ты больше не человек, это будет ужасной ложью. — Похоже, ты не в курсе. Это удивительно, – он зевает, выражение его лица проясняется. – Должен сказать, ты интересный. Даже когда ты знаешь всё, на что я способен, ты ведёшь себя как герой! Но сюрприз, до тебя таких было много! Так что не чувствуй себя особенным. — Это не то, что я имею в виду. — Всё равно! На днях я играл в покер с другими. Угадай, кто выиграл? Конечно… — Армин? Конни ошеломлённо моргает, явно раздражённый тем, что его прервали. Тем не менее, он быстро отвечает свирепым взглядом. — …?! Конечно, чёрт возьми, нет! Это был я! На несколько секунд Конни стал похож на ребёнка – ребёнка, который дуется, когда что-то идёт не так, как он хочет. Но Т/и видел это, и эти яростные глаза напомнили ему зверя, рычащего из тени и боящегося быть пойманным. Т/и знал, что эта бравада была фасадом – он не выигрывал в игры. — Армин – никто, он вообще ничего не значит. Он даже ничего не делает! Бесполезный, как всегда, – он казался раздражённым. – Я не знаю, как Эрен может находиться в одной комнате с этим ни на что не годным… Т/и моргает, нахмурившись, недовольный грубым заявлением. Слышать такое унижение кого-то было неприятно, и Т/и никогда не чувствовал себя комфортно, слушая чьи-то сплетни. К сожалению, ему пришлось действовать профессионально и не поддаваться эмоциям. Это место не было похоже на среднюю школу. — …Возможно, ты видишь себя так, как видишь других, – пошептал Т/и больше для себя, чем для Конни, записывая в свой блокнот. Конечно, это не осталось незамеченным пациентом, который нахмурился и прищурился, глядя на помощника. — Вот ещё! О чём, чёрт возьми, ты говоришь?! — Просто размышляю вслух, мистер Спрингер. Может быть, перемены придут, когда ты признаешь, кто ты есть, и примешь, что случаются ошибки… – размышляет он. – Точно так же, как ты не выиграл в игре – это нормально, понимаешь? Иногда… — Заткнись нахрен! Заткнись! Пациент хлопнул руками по столу, вскакивая с яростным выражением на лице. Он стиснул зубы, глядя на помощника, словно животное – очевидно, он был в ярости. — Я не проиграл в эту глупую игру! О чём, чёрт возьми, ты говоришь! — Возможно, нам стоит сыграть в игру, чтобы проверить твоё высокое мастерство, что думаешь? – спросил Т/и, склонив голову, явно довольный собственной идеей. У него наверняка был план игры, который ему было интересно оценить. Услышав это, Конни скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Прищурив глаза, пациент постукивал указательным пальцем по своему предплечью, пытаясь заметить любую аномалию, которая могла быть в помощнике. Казалось, игры были одним из его интересов, поскольку его яростное поведение тут же исчезло. — Почему так внезапно? — Ну… Иногда приятно сыграть с кем-то опытным, тебе не кажется? Я люблю Уно, поэтому не вижу в этом проблемы. Пациент задумался над этой идеей. Т/и казалось, что это не причинит никакого вреда – карточная игра могла бы стать опытом, чтобы узнать больше о Конни, прежде чем что-либо предпринимать. После холодного, тяжёлого взгляда Конни ответил небрежным, насмешливым тоном. — …Хорошо. Готовься проиграть, ты, тупой ублюдок. Т/и улыбнулся, повеселев. — Это мило. Но сначала я должен попросить разрешения у своего начальства на игру. Затем наш следующий сеанс будет посвящён некоторым играм. — Бла-бла-бла. Эй! – Конни внезапно повернул голову к стеклу, удивив Т/и вспышкой гнева. – Ты, больной бесполезный кусок дерьма! Ты ОДОБРИШЬ эту игру, если нет, то ты УБЛЮДОК! «Это совершенно не помогает, Конни…». Что ж, теперь получить разрешение будет сложнее. — Может быть, если мы спросим по-другому, мы сможем получить зелёный свет. — Они не заслуживают того, чтобы с ними говорили по-другому, док. Ты действительно тупой идиот, если веришь этим ублюдкам, – усмехнулся Конни глупости Т/и. Он поднял средний палец в сторону Зика, и Т/и мог почувствовать пристальный взгляд, который тот, должно быть, бросал в их сторону. — Ну, похоже, ты просто невежественная крыса… это просто забавнее. Поначалу Т/и мог бы поверить его словам из-за мысли о том, что Конни презирает лечение, и это в чём-то было нормально. Обычная причина досаждать своим докторам… Тем не менее, на этот раз всё было по-другому. Разговор с Зиком заставил его понять, что доктор не был доброжелательным… или понимающим. Т/и не знал, все ли они были такими, но даже у Эрвина, казалось, не было сострадания ни к кому. Зная, что за ним наблюдают так же, как и за Конни, Т/и ничего не сказал о манере поведения. В любом случае, он не мог сплетничать со своими пациентами. Следующие разговоры были не столь впечатляющими – просто обычные «как ты себя чувствуешь?», «какие занятия тебе помогают?», «помогают ли лекарства?». Конечно, Конни почти ничего не сделал, чтобы ответить на них, кроме последнего вопроса. Он только заявил, что они сделали его более сонным, чем обычно, и даже причинили ему некоторую боль в руках. Т/и отметил это более жирными буквами, стараясь не забыть заменить лекарства, если это возможно. Во-первых, с его стороны потребуется обследование и диагностика, если это будет разрешено. Тогда было бы достаточно информации, чтобы понять, какие таблетки могли бы быть лучше для него, не нанося ущерба его здоровью. По крайней мере, если всё пойдёт так, как он хотел. — Похоже, пришло твоё время быть собакой, – сказал Конни, услышав звук звонка. – Удивительно, что ты не был таким скучным дерьмом, как в прошлый раз. — Я ценю ваши комплементы, мистер Спрингер. — Я поаплодирую тебе, если ты придёшь сюда в следующий раз – кто знает, кто ещё захочет познакомиться с тобой. Прежде чем Т/и смог ответить, стук по другой стороне стекла заставил его попрощаться и уйти.***
— Интересный у тебя только что был сеанс, – первое, что Зик смог выдать, став свидетелем произошедшего. Это был первый раз, когда Т/и захотел «обучить» их. Идиотизм. Проходя по коридору в сопровождении охранников, он фыркнул от того, насколько нелепым был этот помощник. — Мистер Зик, пожалуйста, простите Конни! Он просто говорит, не думая, поэтому, пожалуйста, поймите его! – пытался рассуждать Т/и, смущённый поведением пациента, стараясь не отставать от своего босса. Зик выдохнул через нос, возможно, раздражённый «мистером» или оправданиями, которые давал его помощник. — Конни любит очернять других. Понимание – это не выход, – сказал мужчина, и у него дёрнулся глаз. – И удачи тебе в попытках выпросить у меня разрешение на твой маленький эксперимент. — Сэр… – лицо Т/и мгновенно опечалилось, он не ожидал такого резкого поступка. – Это для того, чтобы лучше узнать Конни! Пожалуйста, ваше разрешение очень важно, чтобы помочь ему! — Я уже говорил тебе раньше. Ты ничего не изменишь, даже если проведёшь больше сотни экспериментов. — Я не буду думать негативно – это их будущее. Как им может стать лучше, если даже у меня нет надежды на то, чтобы что-то сделать? Это невероятно! – покачал головой Т/и. – Это не то, на что я подписывался… это бесчеловечно! — Возможно, пришло время принять реальный мир, kätzchen, – ответил мужчина, почесав ухо. – Ходить вокруг да около, играя в героя, не очень хорошая идея. Т/и не чувствовал раздражения от такого заявления – он был разочарован. — Я не играю в героя! Я просто пытаюсь выполнять свою работу, которая, как предполагается, должна помогать людям… Просто, пожалуйста, мистер! Дайте мне разрешение, и вы увидите, что я могу им помочь! Зик остановился только для того, чтобы посмотреть на него затуманенным взглядом. Как будто он изучал… наблюдал. Наступила тишина, единственным источником звуков была болтовня других докторов в зале. Тело Т/и казалось тяжёлым, его руки сжались в кулаки от беспокойства и лёгкого страха, в которые впали его разум и тело. Простой взгляд, от которого он не мог дышать – он не хотел знать, как может выглядеть его плохая сторона. Как эти люди могли ввести его в ступор одним простым взглядом? Затем блондин в мгновение ока стал нормальным. Хмыкнув, Зик небрежно поправил очки, прежде чем дать ответ скучающим тоном. — Я позволю это, – но прежде чем Т/и смог отпраздновать свой зелёный свет, Зик прервал его жестом. – Но с одним небольшим условием. Т/и ошеломлённо моргнул. — …Да? — Когда встретишь Эрвина в следующий раз, я хочу, чтобы ты ему кое-что сказал. Т/и не мог ясно видеть его глаза – свет зала, отражающийся в его очках, мешал ему сделать это. — …Хорошо! Я слушаю! — Ты скажешь ему прямо в глаза, без заикания… Последовала ухмылка, пропустить которую было бы легко, если бы он не был внимателен. — Хм? — Отвали. … … … — Хоро… ЧТО?! – Т/и в ужасе уставился на мужчину. – Я не могу этого сделать! Ни в коем случае! Вы хотите моей смерти! — Ты сделаешь это, без возражений. Кроме того, я узнаю, если ты этого не сделаешь. Уверяю тебя, – сказал блондин, и на его лице, казалось, появился призрак жестокой улыбки. — Я не могу этого сделать, Зик! Это ужасно! Неужели я не могу сделать что-нибудь другое?! Т/и почувствовал, как напряглось всё его тело, стоило только представить, как он делает такую ужасную и неловкую вещь. Неужели он вернулся в школу, сам того не зная? Кто вообще и откуда эти люди? Доктор не смог сдержать смешка, забавляясь ситуацией. Если его дорогой помощник собирался просить разрешения, у него был прекрасный повод заставить его делать то, что он хотел. В конце концов, если такие пациенты были ему так дороги, то заставлять его делать такие глупости, как эта, могло бы заставить его понять, что не стоит тратить слишком много времени на таких людей. — Не в этот раз. Возможно, в следующий раз я придумаю что-нибудь другое. — В следующий раз?! Я не хочу думать о следующем разе… Лицо Т/и побледнело, словно он был болен. Это… было нехорошо. Совсем. Он всего лишь просил о чём-то таком простом, как игра в карты, так почему Зик выставляет его дураком перед Эрвином? С какой целью? Он собирался вырыть себе могилу, если нечто подобное действительно произойдёт. — Я не понимаю, зачем вы заставляете меня делать что-то подобное? — Почему нет? Это место нуждается в развлечениях время от времени. — Выставив меня дураком? Это нечестно. Т/и было неприятно из-за того, что именно этот человек рушил все его шансы здесь. — Возможно, в следующий раз я смогу быть более снисходительным, – ответил мужчина, не глядя на него. – Прости, kätzchen. Это один из моих эгоистичных поступков. — Нечестно… Т/и мог только хмуро смотреть в пол, уже чувствуя себя преданным и униженным. Это было совсем не смешно для него – быть использованным для таких вещей было низко. Только потому, что он хотел относиться к своим пациентам как к людям? Немыслимо! — Таково это место, – ответил Зик, засунув руки в карманы. – Но не смотри на меня так печально, Т/и. Помни, что ты делаешь это для своих пациентов – разве это того не стоит? Эти слова только заставили его увидеть истинные намерения Зика, почему он использовал его в качестве инструмента для шуток. Использовать его для таких глупых, несмешных поступков. Просто потому, что он хотел вести себя хорошо. Т/и не хотел ненавидеть – это было слишком. Но это… это было несправедливо. Почему он был таким жестоким человеком? Если бы это было простое «условие», но Т/и не был готов к тому, что будет дальше. Эта мысль заставила его нахмуриться от отвращения. Т/и хотел ответить, но затем услышал смесь хныканья и вопля, а также бессмысленные крики. Помощник оглядывается только для того, чтобы увидеть ужасающую сцену – пациент безжалостно колет доктора бесчисленное количество раз. На его лице свирепое выражение – гнев. И он… улыбался? Всё тело Т/и застыло в шоке от этого зрелища. Багрянец пачкает белые стены и пол зала, пачкает людей вокруг – раздаётся много криков, воплей и вздохов. Но Т/и может только стоять там, напряжённый, словно скала, с испуганными глазами, широко открытыми, словно тарелки, уставившись на неуправляемого пациента, наносящего удары снова и снова тому, кто, казалось, был доктором. Он даже не мог видеть, куда его били ножом – кровь покрывала почти всё его тело. Раздался смех – вокруг были пациенты. Охранники, которые уже были рядом, подбежали к пациенту, но, похоже, он ещё не закончил устраивать сцену. Заканчивая свой последний акт, он посмотрел на всех, словно животное, пока не остановил свой взгляд на Т/и. Помощник вздрогнул, столкнувшись с таким… мерзким, тёмным взглядом. В этих глазах не было жизни, но парень мог заверить, что этот человек жил в лучшее время своей жизни. Зрачки расширены, зубастая ухмылка, трясущееся тело… что делало его живым, так это адреналин. Вдруг он швырнул что-то, что было в его руке. Т/и мог только в ужасе смотреть. «Ч-что он сделал?..». — Берегись! Без сомнений или мыслей в голове Винсент обхватил Т/и руками и повалил их обоих на пол, как раз вовремя выведя их из-под удара пролетевшего мимо ножа. Предмет врезался в стену с громким и резким звуком, к счастью, никого не ранив, несмотря на то, как быстро и сильно он был брошен. Сердце Т/и учащённо бьётся, пока он в испуге крепко зажмуривает глаза. Он крепко вцепился в одежду Винсента, не веря в то, что только что произошло. На этот раз бедный помощник не знал, что делать, что думать. Он оставил эту задачу Винсенту. Другой охранник немедленно схватил пациента за запястья и прижал его к полу, получив от него крики и драку. Неизвестный пациент метался из стороны в сторону, пытаясь освободиться из захвата, к счастью, безуспешно. — Как, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, у пациента мог оказаться нож?! – яростно воскликнул блондин. – Прежде всего, кому принадлежит эта штука? Игнорируя крики Зика, Винсент сел, направляя Т/и, чтобы тот тоже мог сесть. Испуганный помощник открыл глаза и перевёл взгляд на стену, где находился нож. Затем к доктору, которого зарезали, лежащему на полу. Т/и мог слышать только его хныканье и хрюканье. Там было так много крови… он почувствовал тошноту в животе, почти желая подавиться. Если бы не Винсент, он тоже лежал бы на полу в агонии. — Ты в порядке? – тихо спросил Винсент, обхватив лицо Т/и руками, выглядя обеспокоенным. Т/и просто кивнул, немного отойдя от этого. Охранник попытался отвлечь внимание Т/и от ужасной сцены – на полу вокруг доктора было много крови. Винсент почувствовал ужас помощника и, как мог, попытался успокоить его более мягким голосом. — Всё хорошо, ладно? Давай встанем… ты можешь встать? Как Т/и ни старался, ужас, который он испытал, заставил его застыть в страхе. Он не мог нормально двигаться – его руки и ноги ужасно дрожали. Винсент, видя его плохое состояние, помог ему встать, крепко обняв его за плечи. — Дыши. Вот так, – охранник показал пример, заставляя Т/и посмотреть на него. – Давай сделаем это вместе, хорошо? Раз, два… Помощник старался изо всех сил, судорожно вдыхая и выдыхая. Он не очень хорошо справлялся с работой, но Винсент, казалось, был доволен этим. — Хорошо, Т/и, очень хорошо. Не останавливайся, ладно? Пойдём в лазарет, проверим тебя, – говорит он с лёгкой улыбкой, немного успокаивая Т/и. Это успокаивало, и Винсент заставлял его почувствовать себя таким… защищённым. Т/и не смог удержаться и схватился за униформу Винсента, сокращая расстояние между ними. От него пахло кофе, что каким-то чудесным образом позволило Т/и избежать запаха крови, наполнившего зал. — Т/и! Рядом с ними появился Зик, который выглядел… раздражённым? — Как ты? Давай сходим в лазарет, чтобы как следует тебя осмотреть. Винсент не хотел этого, но отодвинул Т/и немного к себе за спину, подальше от Зика. — Я могу сопроводить его туда, доктор. — Я тебя об этом не просил. Ты знаешь правила оказания первой помощи? Ты доктор? Медсестра? Думаю, что нет, – сказал мужчина, бросив на него свирепый взгляд. – Я знаком с этим, Т/и, поэтому, если позволишь… Но Т/и перебил его низким, едва слышным голосом. — Я… я думаю… Я предпочёл бы, чтобы Винсент проводил меня туда, м-мистер Йегер… — Что? – переспросил Зик, прищурив глаза – ему это совсем не понравилось. — Он… он... – пытался заговорить Т/и. – Его компания очень поможет м-мне прямо сейчас… Он крепко держался за одежду Винсента, явно не желая отпускать. Зик стиснул челюсти, его недовольство было отчётливо видно. Его помощник, его драгоценный помощник, предпочёл быть в грязных руках этого человека? Почему? Т/и заметил ужасающий взгляд, который бросал Зик, потому попытался спрятаться, словно ребёнок от лекций своей матери, за спиной Винсента. Охранник мог почувствовать напряжение и убийственную ауру, которые исходили от светловолосого доктора, и лучшее, что можно было сделать в такой ситуации, это уйти. — Ну что ж, тогда доктор Т/ф и я отправимся в лазарет. Спасибо за вашу заботу, но я сообщу вам о состоянии доктора Т/ф, как только мы закончим. Винсент тщательно подбирал слова и говорил серьёзным тоном, не сдаваясь под убийственным взглядом Зика. Охранник знал, что эта внезапная перемена произошла не только из-за неподчинения приказам – доктор ясно дал понять, что не в восторге от его дисциплины, но у Винсента было такое чувство, что дело было в чём-то ещё. Даже когда они уже уходили, Винсент чувствовал на своей спине пристальный взгляд. Только когда они скрылись из виду, он вздохнул с облегчением. — И-извини, что втянул тебя в неприятности, – молвил Т/и, глядя не на него, а в пол. — Всё для тебя, дорогой, – ответил он, поцеловав его в лоб, показывая свою детскую улыбку.***
Вернувшись в холл, Зик мог только с отвращением наблюдать, как тот охранник ушёл с тем, что был его помощником. Тёмные мысли заполонили его разум, не оставляя места ни для чего другого. Ненависть – это то, что он чувствовал к этому человеку… и ещё отвращение. Как и когда Т/и сблизился с ним? И у него под носом?.. Хм. «Бесполезные вещи нужно утилизировать». — СОНИ! – раздался знакомый женский крик, от которого у него по спине пробежала дрожь. Зик не мог испытать большего раздражения, теперь прекрасно понимая, кому принадлежала эта штуковина. — П-подождите, доктор Ханджи! Помощник Ханджи, Моблит, быстро следовал за ней. При виде того, что произошло, на его лице появилось выражение ужаса. — О Боже! Что ты сделал, мой Сони?.. – произнесла Ханджи фальшивым, грустным голосом. Опустившись на колени рядом с ним, она попыталась приблизиться к нему, но охранники, с отвращением посмотрев на неё, не позволили ей к нему прикоснуться. — Дайте мне подержать моего малыша! Он не хотел этого! Светловолосый доктор с раздражением уставился на это зрелище – обычное явление для этой сумасшедшей идиотки, когда её вещи выходили из-под контроля. Ему нужна была сигарета. Но, когда он уходил, властный, резкий голос мгновенно заставил весь зал замолчать. Простая команда, которая заставила всех, кроме него, вздрогнуть и позакрывать рты, словно дети, которые знают, что они сделали не так. Зика позабавило, но не удивило внезапное появление Эрвина – в конце концов, он всегда наблюдал. Ему было почти жаль Ханджи из-за того, что её ждёт. Почти. Перед уходом одного беглого взгляда на пассивно-агрессивное выражение лица Эрвина было достаточно, чтобы почти заставить его фыркнуть, если бы он не осознавал, что его собственные чувства одолевают его разум. — Ханджи Зоэ. Ко мне в офис, сейчас же.***
— Хорошо! Кажется, всё в порядке! Винсент слегка улыбнулся, убирая полусырую салфетку, уже испачканную красным. Смыть немного крови, попавшей на лицо Т/и, ему удалось, но, к сожалению, часть её попала на его халат. Он надеялся, что Т/и не заметил, но знал, что помощник в курсе. — Как ты себя чувствуешь? Задумавшись, Т/и не знал, что сказать. Наблюдение за подобным нападением не было для него обычным явлением – что-то простое, как крики его пациентов, достаточно потрясло его, но наблюдение собственными глазами за тем, как кто-то был лишён жизни подобным образом… это отпечаталось на нём. Просто вспомнить этот отвратительный запах, количество крови почти возле самых его ног, было достаточно, чтобы он поспешно вцепился в ближайший мусорный бак, и его вырвало. Он почувствовал, как рука Винсента похлопала его по спине в попытке утешить, и был благодарен. Винсент поспешил взять стакан воды и дал ему, когда Т/и закончил. Помощник не мог встретиться с ним взглядом из-за своего смущения, но всё же взял его. Промыв рот как можно лучше, он постарался не смотреть на беспорядок, который сотворил с этим мусорным ведром. Ощущение рук Винсента на его плечах, нежно ласкающих его, заставило его почувствовать себя немного лучше во всём этом – по крайней мере, он был не один. — …Спасибо, – произнёс Т/и сиплым голосом, устало вздыхая. Кошмары этой ночью ему были гарантированы. — Ничего страшного, – раздражённо выдохнул Винсент. – Ты имеешь право всё это выложить, хорошо? Наблюдать за такими вещами тяжело, так что не будь строг к себе. Т/и знал, но он не мог удержаться от того, чтобы задать абсурдный в данной ситуации вопрос. — Он действительно?.. Похоже, Винсент не хотел отвечать на этот вопрос – его губы сжались в тонкую линию, на лице появилось хмурое выражение. — …Вероятнее всего. Это было… много. Даже если ему приходилось ежедневно видеть вспышки гнева, это не означало, что смерть присутствовала во всех них. Видеть, как кто-то в такой ярости лишает жизни кого-то другого… это всегда заставляло Винсента испытывать страх. — Надеюсь, тебе не придётся… снова стать свидетелем чего-то подобного. Подумать только, у пациента был нож… Я понятия не имею, как он заполучил его в свои руки. Т/и тоже не знал. Разве за ними не следили каждый день, каждый час? Он больше не чувствовал себя в такой безопасности – возможно, паранойя станет его долгим спутником в ближайшие несколько недель. — То, что ты сделал… спасибо. Т/и сжал руку охранника, их плечи соприкоснулись. Т/и был человеком, которому требовалось прикосновение, когда он был в плохом психическом состоянии – просто того, что они держались за руки и оставались рядом друг с другом, было достаточно, чтобы успокоить его. Ему нравился Винсент, его присутствие помогало ему сохранять хладнокровие, и он не говорил грубостей о его неправильных поступках. — Если бы не ты, я… м-может быть!.. — Эй, эй, – молвил он, взяв его за руку, поглаживая большим пальцем. – Я был там, чтобы защитить тебя, не так ли? Разве я не обещал тебе? Я знаю, что ты напуган, но помни, что я всегда присматриваю за тобой. С тобой никогда ничего не случится, пока я здесь, хорошо? Это нормально – быть неуверенным и бояться, но верь, что я буду там. Услышав такие слова, Т/и испустил глубокий вздох, сам того не осознавая, сильнее сжимая руку. Было приятно слышать, как он обещает что-то подобное в таком месте, как это – подобное заставляло его чувствовать себя… в безопасности. Бессознательно Т/и положил голову на плечо Винсента. Закрыв глаза, он крепко схватил охранника за руку, словно боясь, что тот уйдёт. Охранник с покрасневшим лицом обнял его в ответ. Он был смущён такой близостью, но ничего не сказал. В комнате воцарилась уютная тишина… но, как и всегда, здесь никогда не бывает тихо слишком долго. — Т/и, – раздался чей-то голос, и оба парня посмотрели на дверь, чтобы увидеть Майка и Леви, которые пристально смотрели на них обоих загадочными взглядами. — П-привет, Майк, Леви! Т/и быстро отпустил руки Винсента и слегка отстранился от него, отодвинувшись чуть в сторону. Винсент немного расстроился из-за этого, но он всё понимал. Он также встал, не говоря ни слова, оставив немного пространства между ними всеми. Воцарилась тишина. Леви подходит к нему, после чего берёт за подбородок и слегка приподнимает, желая отчётливее разглядеть резкие отметины. Они зеленоватые и пурпурные, и он мог видеть, как Т/и напрягается при малейшем прикосновении к его шее. Гнев – это не то слово, которым он может описать свои эмоции. Злость? Ярость? Он не может сказать наверняка, но что он знает, так это то, что вид этих отметин, несомненно, приводит в бешенство. Они выглядели отвратительно, но в то же время приятно. Он только хотел услышать, как Т/и дрожит и хнычет от его прикосновений… чтобы напомнить ему о его некомпетентности и наивности. — Какое-то дежавю, – говорит Майк. В каком-то смысле, так оно и было. Единственной разницей была серьёзность атаки, которая была довольно большой. — Ты хорошо себя чувствуешь? – озабоченно спрашивает высокий мужчина. — Конечно, так и есть!!! – не стал тратить время на ответ помощник. – Я в полном порядке, это был просто большой испуг! Нервно посмеиваясь, Т/и попытался ослабить напряжение, но даже он не находил утешения в своих словах. Его тело напряглось, руки задрожали. — Ага, конечно, – говорит Леви, не веря ему, слегка прикасаясь к синякам. Помощник подскакивает от боли и ахает, а охранник не может удержать рот на замке из-за столь жестокого поступка. — Эй! Пожалуйста, будьте осторожней, мистер Аккерман, – говорит Винсент, не сдержавшись и не подумав, притягивая Т/и к себе в защитном жесте. – Доктор Т/ф не в порядке, даже если он так говорит. Трогать его синяки не стоит. Леви прищурился, глядя на него с отвращением. — Ты думаешь, я этого не знаю, грязный охранник? Мы все знаем, что этот неумелый помощник не может удержаться, чтобы не попасть в беду, и лгать о том, что мы так все видим, чертовски глупо. — Я полагаю, что доктор Т/ф не хочет слышать такие вещи в свой адрес, мистер Аккерман. Пожалуйста, проявите сочувствие. Т/и решает вмешаться, чтобы облегчить сложившуюся ситуацию. — Н-нет! Всё в порядке, Винсент. Это… это правда. Я становлюсь бесполезным, попадая в беду. Я должен знать, как справляться с такими вещами, мне жаль. Именно в этот момент Леви заметил частицу красного на его халате. Как отвратительно. — Похоже, ты вляпываешься во всё, во что только можешь, – сказал он, бросив короткий взгляд на кровь, скрестив руки на груди. Может быть, это было потому, что в комнате было много людей, может быть, это было его отвращение, но он не удержался от того, чтобы высказать Т/и часть своего мнения. Он хотел сказать, как он был неспособен позаботиться о себе, каким совершенно слабым он будет всегда. — Всегда нуждаешься в том, чтобы кто-то убирал твоё дерьмо. Как это разочаровывает. И что теперь? Охранник суёт свой нос куда не следует? – говорит он, бросая свирепый взгляд на Винсента, у которого не было проблем с тем, чтобы выдержать битву взглядов. – Знай своё место. Ты здесь для того, чтобы работать, так что убирайся и работай, пока я не отобрал у тебя эту дерьмовую работу. Т/и подумал, что темноволосый действительно был зол… Он медленно кивнул Винсенту, зная, что тот не уйдёт так просто, если не ответит. Тем не менее, он знал, что охранник совсем не был доволен, видя, каким раздражённым он выглядел. — Понятно, сэр. Хорошего дня, – сказал он перед уходом, говоря почти сквозь зубы. Т/и чувствовал себя плохо из-за того, что стал причиной всего этого, но он действительно ничего не мог сделать. — Это будет непросто, – сказал Майк, указав на пятна, хмуро глядя на них. Т/и уже почти забыл об этом, погружённый в свои мысли. — …Да, я знаю. Что ж, он уже представлял себе, как будет пытаться отстирать это сегодня вечером. Хорошо, что он оказался не так близко, но от одной мысли о чужой крови на его одежде ему снова стало плохо. — Ну, пожелайте мне удачи, – слабо улыбнулся он, пытаясь расслабиться. Леви просто смотрел, нахмурившись, не понимая столь жалкого проявления. Он выглядел жалко – его руки дрожали, он был чертовски бледен, волосы растрепались, на халате была кровь, синяки делали его похожим на неадекватного, и всё же этой жалкой, несчастной улыбки было достаточно, чтобы раздражать его. Эта глупая улыбка, которая делала его похожим на… его обычную глупую беспечность. Что и делало его таким, какой он есть. — Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок, – прямо заявил Майк, заставляя Т/и снова сесть. – Думаю, тебе уже пора домой… Я сообщу Эрвину, так что не стоит беспокоиться. — В-всё в порядке, я не чувствую себя плохо! Одна только мысль о том, чтобы оставить работу незаконченной, заставляла его чувствовать себя ещё хуже. У него была работа, которую нужно было сделать! Даже если он видел, как кто-то… умер… — Я-я могу просто перестать носить халат на сегодня… Образ доктора на полу, окружённого густой кровью, не заставили его чувствовать себя менее болезненно. Он прикрыл рот, когда его почти вырвало, дыша немного прерывисто, чтобы его снова не стошнило. Рука Майка направила его голову к потолку, а сам он сказал, что смотреть вниз не стоит. — Да, а я так не думаю, – сказал он, и коснулся лба Т/и, хмыкнув. – Думаю, ты заболеваешь, Т/и. — З-заболеваю?.. Но я не могу! У меня слишком много дел! Я отказываюсь болеть!!! — Боюсь, это не то, что зависит от твоего мнения. — Я отказываюсь, Майк!!! — Что за сопляк, так разговаривать со старшими, – не смог просто промолчать Леви при виде столь детского поведения. — Ах!.. Простите, я не хотел так говорить! К счастью, воздух, казалось, стал менее напряжённым. Майк усмехнулся, наслаждаясь этой стороной Т/и. Это была приятная перемена в этом месте… а ещё он выглядел довольно мило. Улыбка, которую он хотел защитить. — В любом случае, шутки в сторону, ты действительно плохо выглядишь. И я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, так что в лучшем случае тебе следует на этом закончить. — Дай мне это, – велел Леви, с отвращением взглянув на халат. – Я позабочусь об этом. Я знаю, что ты ни хрена не сделаешь с этими пятнами, и будешь выглядеть отвратительно, если твоя ленивая задница оставит их. Так что отдай это дерьмо мне, чтобы я мог избавиться от них. — Ч-что?! Вы не можете этого сделать! – покачал головой Т/и с покрасневшим лицом. – Я… я могу сам сделать это, сэр. В этом нет… — Я не спрашивал тебя, сопляк. Отдай сам, пока я не сорвал это с тебя. На это Т/и уже не мог сказать «нет». Он повиновался, как хороший мальчик. К счастью, всё было не так уж плохо, но пятна были заметны, так что нужно было их убрать. Конечно, кто-то вроде Т/и не знал, как очистить ткань от крови, но Леви знал. — И да, ты действительно выглядишь дерьмово. — Но как я могу просто уйти?.. — Там есть дверь. — Хахаха… не смешно… — Я полагаю, что Леви сопроводит тебя туда, так как я собираюсь уведомить Эрвина о твоём отсутствии на сегодня и завтра. Так что не ломай голову из-за этого, – заявил Майк, убирая несколько прядей с лица Т/и, нежно поглаживая его лоб. – И я думаю, что сейчас у тебя недостаточно сил, чтобы идти самостоятельно. Так что будь осторожен и не буянь. — Славно. Ещё больше ненужной работы, чёртово дерево.***
Пока они вдвоём шли по зданию, Т/и не мог перестать чувствовать себя плохо из-за того, что заставлял Леви делать то, что он прежде всего не должен был делать. Он страдальчески опустил глаза и надул губы. — Мне очень жаль, сэр… Я не хотел, чтобы это случилось. Леви просто смотрел вперёд со своим нейтральным, но раздражённым лицом. — Я тоже. Когда они, наконец, добрались до выхода, Т/и изобразил извиняющуюся улыбку. — Что ж, спасибо вам за вашу помощь! Увидимся… — О чём, чёрт возьми, ты болтаешь? – прищурился Леви. – Ты думаешь, что способен ходить в таком дерьмовом состоянии? Я думал, ты хотя бы немного можешь думать своей головой, но, похоже, я ошибся. Т/и моргнул, сбитый с толку. — А? — Я подвезу тебя, сопляк. Что ещё? – заявил Леви, как будто это было очевидно, тихим голосом добавив. – Я не такой ублюдок. Он открыл двери, чтобы уйти, Т/и последовал за ним. На этот раз парень почувствовал себя ещё хуже. — Н-но это уже слишком! Я в порядке и смогу идти пешком! Правда! — Я просто проигнорирую твою болтовню и пойду к машине. Советую тебе сделать то же самое, – сказал он резким тоном, заканчивая их разговор. – Или мне следует подождать, пока ты упадёшь в обморок, и затащить тебя внутрь? — Я… мне жаль, что вам приходится всё это делать. — Господи, ты говоришь так, будто это ад, – отвечает темноволосый, приподняв бровь. – Делаешь из этого большое дело… нелепо. Просто садись в машину. Но Т/и этого не сделал. Он стоял там, пристыжено глядя в землю. Весь его день уже был испорчен с самого начала, но это была глазурь на торте. Он чувствовал себя совершенно никчёмным, и то, что он полагается на других, расстраивало его ещё больше. На самом деле он не хотел всего этого. Тем не менее, даже если бы Леви хотел сказать, что он был тупицей, он мог видеть, как расстроен Т/и. Он выглядел так, словно вот-вот заплачет, чёрт возьми. Вздохнув, он старался подбирать свои следующие слова, чтобы закончить всё это испытание, расслабив плечи. — Послушай… Т/и слегка приподнял голову, становясь похожим на ребёнка. — Я делаю это, потому что хочу. Чёрта с два я буду выполнять чьи-то чужие приказы, особенно если они исходят от этого безобразного дерева. Ты действительно выглядишь дерьмово, и я не... – он неуверенно замолчал, но продолжил. – Я не успокоюсь, пока сам не отправлю тебя домой, хорошо? Так что перестань так ту… так на меня смотреть и садись в эту чёртову машину. Т/и снова моргнул. Это был… один из первых случаев, когда Леви был честен с ним… и он заметил, как тот сдерживался, чтобы казаться менее… суровым. Иногда Т/и казалось, что Леви видел в нём досадную помеху. Но это… заставило его думать иначе. Возможно, Леви только говорил ему грубости, но не имел их в виду на самом деле. Тем не менее, он почувствовал себя легче от этого признания, или, если быть точным, он почувствовал себя немного счастливее. На этот раз его улыбка была искренней, Леви мог это видеть. — …Хорошо. «Этот сопляк… заставляет меня говорить такое дерьмо». К счастью, поездка оказалась наполнена комфортом машины – Т/и быстро заснул, и Леви был этим вполне доволен. Как мило…