Конец
*Лорел и Харди — американский комедийный дуэт 30-40хх. В фильме «Музыкальная шкатулка» (1932) безуспешно пытались затащить пианино на верхний этаж по лестнице. От переводчика: Ну вот и все, спасибо всем, кто читал, комментировал, исправлял ошибки и лайкал! У этого фанфика есть еще полтора сиквела в том же духе, заглядывайте в мой профиль =3Глава 20: Шериф
17 июня 2013 г. в 20:31
Проблема Стайлза в том, что он хороший мальчик.
Шериф занимается тем, что сажает людей в тюрьму, так что он видел много нехороших подростков. В таких случаях он всегда чувствует сожаление и неопределенную грусть, которую может ощущать только отец, но он делает свою работу. Он ищет доказательства и предъявляет обвинения.
Когда Стайлз и Скотт оказались в центре скандала с Уиттмором, он знал, что скажут люди: он не может справиться даже с собственным сыном.
Правда в том, что если бы он допустил — хотя бы на секунду, — что у Стайлза был злой умысел, если бы хоть тень подозрения его сына в жестокости закралась в его мысли, он обошелся бы с ним жёстче, чем когда-либо обходился с любым другим проблемным ребенком.
Может, он и не знал тогда всей подноготной, но в душе он верил, что Стайлз никогда не делал зла. Он всегда попадал в наибольшие неприятности, когда пытался кому-то помочь. Мать Стайлза была точно такой же.
Он всегда шутя называл Стайлза хулиганом, но, на самом деле, это было не так. Он делал свою домашнюю работу без напоминаний, никогда не прогуливал школу, не курил, не принимал наркотиков. Он никогда не оставался где-то на ночь.
Ну, по крайней мере раньше.
Так что когда это началось, шериф дал слабину, позволил ему этот маленький бунт. Он не давил на него слишком сильно, потому что если бы Стайлз совершенно выскользнул от него, что бы он делал? Стайлзу не требовалось говорить, что делать — чаще это Стайлз заботился о нем.
Но сейчас настала его очередь.
Стайлз может быть сейчас дома, почти оправившийся, но шериф не собирается забывать, как близко он был к тому, чтобы потерять его. Пришло время заложить некоторые правила.
— Я не понимаю, что тут происходит, — говорит Стайлз, выглядя искренне растерянным. Он переводит взгляд с Дерека на него и назад, будто идея о них двоих в одной комнате просто не умещается у него в его голове.
— Я пригласил Дерека на завтрак, — говорит шериф, — чтобы мы могли поговорить.
Стайлз смотрит подозрительно и поворачивается к Дереку.
— Не дай себя одурачить, — предупреждает он. — Это явно какая-то уловка, чтобы получить доступ к меню без моего надзора. Не дай ему убедить тебя, что ему можно бекон.
— Завтрак будет тут, — заявляет шериф прежде, чем Дерек успевает отреагировать, — и ты на нем присутствуешь.
— В таком случае, ты будешь есть овсянку, — тут же находится Стайлз, — и даже не думай про сахар.
— Сядь, — говорит шериф, указывая на стул рядом с Дереком. Стайлз приземляется на него и вздыхает. — У меня есть вопросы.
— Но я тебе уже все рассказал! — негодующе восклицает Стайлз. — Нам правда нужно продолжать это мусолить? Почему бы не смотреть в будущее?
— Стайлз, в твоей версии событий никто никогда не попадал в опасность, кроме, цитирую: «очень-очень плохих парней, на которых всем все равно плевать». Я должен знать правду и с чем мы имеем дело.
Шериф наклоняется вперед, обращаясь к Дереку.
— Мой сын в опасности?
— Нет! — выкрикивает Стайлз и одновременно с ним Дерек отвечает: — Да.
Стайлз дергается на месте, и шериф знает, что это значит, что он только что пнул Дерека под столом. Потом Стайлз улыбается ему — не так успокаивающе, как он, наверное, думает это выглядит.
— Опасность? — смеется он. — Что вообще такое — «опасность»? Мы все в постоянной опасности, не нужно зацикливаться на этом. Я каждый день могу попасть под автобус или на меня может упасть рояль.
Шериф приподнимает бровь.
— Это ты пытался меня успокоить? Ты хочешь сравнить опасность оборотней с падающими роялями? Мы живем не в фильме Лорела и Харди*.
— Но ты не можешь отрицать, что это возможно! У соседей Джексона наверняка обычная практика.
— Я начинаю жалеть, что дал тебе остаться, — вздыхает шериф. — Послушаем, что хочет сказать Дерек?
— Дерек не особо по разговорной части, — встревает Стайлз. — Он из тех оборотней, которые предпочитают «говорить глазами», знаешь ли.
— Стайлз, — произносит Дерек приглушенно, — заткнись.
Стайлз скрещивает руки и возмущенно смотрит на него, но, как ни странно, замолкает. Дерек проходится рукой по волосам, видимо, собираясь с мыслями, а потом встречает взгляд шерифа.
— Он в опасности, — признает Дерек, — как и другие. Я не могу это изменить, но я могу постараться изо всех сил, чтобы защитить их. Я пытался защищать их, держась подальше, но они все равно становились мишенями. Я искренне верю, что вместе мы сильнее, чем по отдельности.
— Да, точно, — не сдерживается Стайлз, — и я им нужен! Я вроде как мозги операции.
— Я не знаю, что меня в этом ужасает больше, — говорит шериф.
— Стайлз очень… полезен, — признает Дерек неохотно, и шериф четко слышит все, о чем он молчит. Он помнит, как наблюдал за своим сыном в той палате, спокойно и отстраненно ищущего способ остановить ту женщину.
А потом он просто взял и сделал это.
— И… магические дела? — спрашивает шериф. — Я должен беспокоиться об этом? Мой сын превратится в Сабрину — маленькую ведьму?
— Эй, ну спасибо, — жалуется Стайлз, — почему все сравнивают меня с девушками?
— Меня больше волнует часть, где «маленькая» и «ведьма», Стайлз.
— Я не ведьма! — возмущается Стайлз. — И даже не волшебник. Дитон говорит, что все это ошибочные термины!
— Дитон? — переспрашивает шериф. — Ветеринар?
— Да, он типа мой Джайлз, — отвечает Стайлз и нахмуривается, — ну супер, теперь я и сам это делаю.
— Ты не отвлечешь меня. Какое отношение ко всему этому имеет Дитон?
— Ты знаешь Сабрину — маленькую ведьму, но не улавливаешь отсылки к Джайлзу? — недоверчиво спрашивает Стайлз. — Тебе должно быть стыдно.
— Дитон помогает нам иногда, — тихо замечает Дерек, и шериф поворачивается к нему, почти забыв, что он тоже присутствует. Стайлз иногда влияет на него таким образом, и он уверен, что это полностью нарочно. — Иногда он тоже использует магию.
— Не то чтобы я собирался летать по округе на метле. Поверь, я проверял, это не работает, — говорит Стайлз. — Я просто могу иногда делать что-то. Так, чтобы вещи случались, если я очень сильно хочу. Это все.
— Это, — ошарашенно замечает шериф, — звучит как чертовски много, как по мне.
— Недостаточно, — бормочет Стайлз, сползая на своем стуле, — потому что сейчас я бы хотел уметь исчезать.
Дерек сжимает его руку и суживает глаза, глядя на него. Он ничего не говорит, но шериф начинает понимать невербальный секретный язык, на котором этот человек общается с его сыном. Сейчас он явно говорит: «Даже не думай».
Что плавно подводит его к следующему проблемному вопросу.
— Хорошо, — говорит он, — я принимаю, что большинство людей, с которыми общается мой сын, — оборотни. Мы можем поговорить о магических вещах и что такое Джайлз позже. Значит, осталось последнее.
Шериф поворачивается к Дереку, полностью фокусируясь на нем.
— Какие твои намерения относительно моего сына?
— Намерения? — шокировано повторяет Стайлз. — Нет, папа, нет, давай вернемся к обсуждению моей жизни, которая всегда в опасности. Ты не представляешь себе. Я хочу сказать, однажды, например, я застрял с Дереком в бассейне часа на два… и это, вероятно, был не самый лучший пример, чтобы отвести твое внимание от этой темы.
Дерек бросает в сторону Стайлза еще один яростный взгляд, и рот Стайлза захлопывается. Ловко. Дерек оборачивается к нему.
— Я хочу попросить у вас разрешения с ним встречаться, — произносит он странно формальным тоном.
Шериф никак не ожидал подобного, и, судя по выражению застывшего-в-свете-фар-оленя Стайлза, он тоже.
— Ты хочешь моего благословения, — говорит он.
— Да, — отвечает Дерек.
— А если я тебе его не дам?
— Тогда я отнесусь к вашему решению с уважением, — говорит Дерек, — пока Стайлз не станет достаточно взрослым, чтобы это было его решением.
— Ага, с таким подходом посмотрим, захочу ли я тебя через пару лет, — смотрит на него исподлобья Стайлз.
Шериф откидывается назад и наблюдает за Дереком. Он ему верит — может, он и не способен уберечь Стайлза от опасностей, сопряженных с дружбой с оборотнями, но если он скажет Дереку держаться подальше от его сына, ему кажется, что тот так и поступит. По крайней мере, насколько это возможно.
Но он знает, что у него нет такого права.
— Тебе нужно не мое разрешение, — говорит шериф, — я доверяю выбору Стайлза. И если он хочет встречаться с тобой, то это ему решать.
У Стайлза отваливается челюсть.
— Что? Серьезно? Так просто?!
Шериф улыбается улыбкой, которая заставляет Стайлза передернуться, и даже Дерек слегка выравнивает спину под его взглядом.
— О нет, не так просто. Будут правила. Три очень важных, среди прочих. И за их нарушение будут следовать незамедлительные последствия.
— Мне не понравятся эти правила, правда? — морщится Стайлз.
— Я доверяю тебе, Стайлз, — говорит шериф, — но я знаю, как ты можешь потерять голову, помогая кому-то. Я должен был быть с тобой. Я не был, но я могу пообещать, что это изменится.
— Ты всегда был со мной! — не соглашается Стайлз.
— Ты сражался со сверхъестественными существами посреди ночи! — взрывается шериф. — Тебя почти убили, и все это случилось у меня под носом.
— Сэр, — начинает Дерек, но шериф мотает головой.
— Что сделано, то сделано, — говорит он. — Я знаю, что вы, парни, старались изо всех сил, но вы в этом больше не одни. Если что-то случится, я хочу об этом знать. Я не хочу, чтобы вы разбирались с этим самостоятельно. Я доступно выражаюсь?
— Да, — кивает Дерек.
— Хорошо, потому что это было правило номер один, — говорит шериф. — Правило номер два: Стайлз, я хочу, чтобы ты был дома до одиннадцати в будни и до двенадцати в выходные. Я буду звонить домой, чтобы проверить, если буду на работе. И не пытайся меня обмануть — я узнаю.
— Насчет этого. Понимаешь ли… — начинает Стайлз, но Дерек слегка сжимает его руку.
— Это звучит разумно, — говорит он.
— Я рад, что ты так считаешь. Потому что если одно из этих правил будет нарушено и мой сын пострадает, то я напомню, что у меня есть хороший запас аконитовых пуль, спасибо Стайлзу.
— Папа! — возмущенно вскидывается Стайлз.
— Понятно, — говорит Дерек. — А третье правило?
— Не разбей его сердце, или ты еще пожелаешь, чтобы я тебя убил, — обещает шериф.
Дерек слегка кивает.
— Я обещаю, шериф, что буду защищать Стайлза настолько, насколько будет в моих силах.
— Милое заявленьице, — фыркает Стайлз, — особенно, учитывая, что половину случаев это я защищаю тебя.
— Даже от него самого, — кривится Дерек, — если будет возможно.
Шериф смеется, внезапно понимая, как они вообще-то подходят друг другу в конечном итоге.
— Тогда желаю удачи. Я пытался это делать всю его жизнь.
— О`кей, не то чтобы это не было весело или нетравмирующе, но как насчет двигаться дальше? — говорит Стайлз, резко подымаясь. — Кому-нибудь овсянки?
— Звучит заманчиво, — говорит шериф, хотя это и не так.
Такая у них жизнь. Он дает Стайлзу позаботиться о себе и старается заботиться о нем. Он все еще не уверен, где в этом всем место Дерека, но шерифу всегда нравились хорошие загадки.
Он разгадает ее в итоге.