о Женщине, или вечер того же дня.

(Спустя 5 лет). Он шёл с детьми на площадку. Они почти подошли, как вдруг он заметил знакомый силуэт. Она сидела на скамейке в нескольких метрах спиной к нему. Анатолий остановился. Он не знал, стоит ли подходить. Новосельцев смотрел на неё, замерев. Её волосы со слегка светлыми прядями, которые говорили о том, что она хотела перекрасить их. Немного другая прическа, но ей всё же шло. Лето. Деревья отбрасывали на неё тени. И он все же решился. Медленно, с осторожностью подошёл к ней и положил руку на плечо. Она слегка вздрогнула от неожиданности. «Новосельцев…»-промелькнула у неё мысль. Людмила обернулась и в свете лучей увидела его. -Добрый день…-сказала она. Анатолий сел на скамейку рядом с ней. Мальчишки давно пошли играть на площадку с другими детьми. -Не ожидал тебя ещё увидеть… Он краем глаза наблюдал, как легко развивается на ветру её челка, как прозорливо смотрит вдаль. Она так и не смогла заговорить. Анатолий перевёл взгляд на детей. Они играли. Он снова придал внимание ней. -Паша. Родился 26 июня… 1978 года, -сказала Калугина смотря на сына. Анатолий взглянул на неё с дикой болью, а потом перевёл взгляд на ребят. -То есть… -Да…-вздохнула она. Он заворожённо смотрел на него. -Куда вы уехали? -В Латвию. Только прошу тебя, не говори ему ничего про себя… -Не буду… Надолго здесь? -Через два часа поезд. Они снова немного посидели молча. -Не переживай за нас и живи дальше. Наша с ним жизнь давно уже сложилась как-то. В самом начале ад был, а потом… ничего… -Прости… -Зато мы счастливы. В своём, так сказать, мире. -Ты уехала, зная, что ждёшь ребёнка? -Нет. Я уехала, потому что не могла тебя видеть. Уволилась. А мысль о том, что могу тебя случайно встретить за углом не давала покоя. Тогда я взяла билет на ближайший поезд. Он оказался до Риги. Не знаю, как тогда все устроила, не помню, хотя в тот момент думала, что никогда эти каторжные муки не забуду. Позже узнала о беременности. Думаю: «Ну, видимо, от Новосельцева мне не скрыться». И вот как-то в секунду пролетело время. Все бы уместилось в одну страницу обычной книги: как он сказал «мама», как пошёл… Анатолий все ещё смотрел на мальчика. В его сознании никак это не укладывалось. Не хотело укладываться. Вокзал. Он решил её проводить. Людмила положила все вещи. Анатолий так и стоял на платформе. Несколько минут до отправления. Она вышла к нему, сын остался в вагоне. -Скоро отправление…-произнесла она.-Не знаю, увидимся ли мы ещё…-она вздохнула, увела взгляд, но потом снова поймала его глаза.-Спасибо за всё… Женский голос раздался по всему перрону. Он оповещал об отправлении. Калугина быстро обняла его и не отпускала. -Пока…-сказала она шепотом. Потом отпустила. Он видел, как она медленно, еле заметно, отходила от него, а в глазах слёзы накатили, но она даже не думала плакать, они как-то сами появились. Ещё секунду Людмила посмотрела на него, а потом без оглядки скрылась в толпе. Калугина не отрываясь смотрела на него украдкой через окно так, чтобы тот её не видел, пока поезд не прервал эту зрительную связь. * * * Ночь. Поезд мчится с дикой скоростью. Вагоны ржавой консервной банкой качались из стороны в сторону, фонарные столбы пролетали в окне, а свет от них так и бил по глазам. Людмиле не спалось. Вдобавок ко всему, голосил на всё купе старичок с верхней полки. Она глядела сквозь темноту. На противоположной нижней тоже не спал мужчина. В какой-то момент он не выдержал и ногами подпер верхнюю полку, на которой лежал тот самый голосистый старик, он резко толкнул его через полку, тот кашлянул и сразу же перестал храпеть. Он был уверен, что его никто не видит, но Калугина не удержала легкий смех. Она увидела, как мелькнули его глаза. Они смотрели прямо на неё. Он улыбнулся и тихо пожелал спокойной ночи. * * * День. Делать было нечего. Они разговорились. Болтали о многом. О жизни, о судьбе, о храпе в поезде. Они были вполне непринуждёнными, не замечали времени. Оказалось, он кинорежиссёр. Разговоры пошли про профессию. Магическое составляющее кино. Они болтали, болтали, болтали. Так и вышли вместе на их общей станции, договорившись о встрече завтра вечером. * * * Рижский ресторанчик. Вечер. Калугина в прекрасном чёрном платье. Сын остался с няней, как обычно бывает в будни. Они пили белое сухое и снова болтали. И толком не поймёшь о чем. Летний вечер. По улицам города они шагали рука об руку, не зная куда. Долго плутали, и она проворно привела их к своему дому. «До встречи… До пятницы…». * * * Неделя ползла, так и не давая ей увидеться с ним. До пятницы ещё жить и жить. Дни были одинаковы, но она научилась не превращать их в рутину. Да и, к тому же, дома ждёт сын, а у него жизнь не такая монотонная. Он и мать солидарно тащит в своё разнообразие. Она его любит. Всегда целует и держит в объятьях. Лишь с ним искренне улыбается, смеётся, иногда сама того не замечая. Однако время не стоит на месте. Пятница. Поход в театр. «Хорошо, что не в цирк. Я стала нетерпима к цирку». Долго она в этот раз не задерживалась. Сразу после он отвёл её домой. «До вторника». * * * Они провели месяц в таком темпе. Наконец, Калугина стала решаться брать сына. Они вместе гуляли по парку, пока не стемнеет. И он снова провожал их до дома… целовал в щеку. «До четверга». * * * -Алло, Толя? Милый мой, с днём рождения. Я на минуту, мне нужно бежать. Счастья тебе, здоровья, всего самого наилучшего… Обязательно… Хорошо… Я вас тоже… Вовке с Серёжей привет… Ага… Целую, пока… Она положила трубку и побежала за сыном в детский сад. Это был четверг. Она ушла с работы чуть раньше. Через полчаса должна прийти няня, а Калугина побежит на встречу. Он сказал, что это будет особенный вечер, хотя она очень хотела провести время с сыном. Однако отлучается на такие вечера Людмила лишь раз в неделю, поэтому ей позволительно. -Кольцо? -Выйдешь за меня? Она взглянула ему в глаза. -Можно я тебе позвоню завтра утром и отвечу, а сейчас мы просто поужинаем? -Как скажешь… * * * (Вечер того же дня) -Паша, как ты… к этому отнесёшься? Он тебе нравится? -Да… -Мы будем жить все вместе… ты уверен? -Да, он хороший… Утром она позвонила ему. -Я согласна…-сказала она, крутя провод в руке.-Как тебя зовут-то хоть.? * * * К слову. Ребёнка от Толи она назвала Павлом. Вам это известно. Отчество- Павлович (лучше не придумать). Фамилия- Калугин. По случайности и мужа у неё тоже зовут Павел. Вот так. * * * Они уже месяц женаты. Он часто мотается по делам, съемкам и тп. Его практически нет дома. Казалось, Людмиле это и нужно было. Будто ничего не изменилось. Все такая же монотонная работа, а вечером радостный сын. Вечера с ним-прекрасны. Она снова его целует и не выпускает из объятья. * * * Шли месяцы. Скоро осень. Как-то так случилось… что она нашла его блокнот. Там были номера телефонов… женские фамилии… профессии… отличительные черты… Конечно. Она поняла. Трудно было бы ей этого не ожидать. Но Людмила ничего ему не сказала, все так же целовала при встрече. Он продолжал с перебоями появляться в семье, и её это не смущало. Разводиться Людмила не стала. Иногда ей становилось плохо. Она плакала. Ну только так, чтобы её не слышал сын. В основном Людмила запиралась в ванне. Стояла под душем и ревела. А после выходила со спокойной душой. Шла заниматься своими делами. Встречала мужа, целовала и гладила ему рубашку на завтра… От какой-то слабости один из вечеров она провела не с ним. Потом оставшуюся ночь проревела, а на утро снова была собой. * * * Это событие она забыла. Наступила осень. Муж уехал в Москву в командировку на съёмки, на встречи в Мосфильме. Каким-то вечером она возвращалась домой не своей дорогой. Стемнело. В конце улицы она увидела два счастливых силуэта: её муж и его, по всей видимости, девица. Она была уверена, что это её муж. Голос был его. Его жестикуляция. Манеры тоже его. Она лишь свернула в другой квартал. * * * Он «приехал». Отсыпался целый день, а вечером пошёл на студию. Самый разгар осени. Она стояла на темнеющей улице под фонарным столбом. Чёрное пальто было расстегнуто (потеплело нынче). Людмила была в темно-бордовом платье макси с разрезом от колена по левой ноге. Этим вечером ей не хотелось видеть своего «любимого» мужа. Поцелуй в шею. Свет выключили. * * * Жизнь так сложилась. Она два раза в неделю где-то пропадала, задерживалась. Приходила домой. К ней радостно бежал сын. Она ждала этой встречи, как обычно. Они играли во все игры на свете. Бывало, они втроём гуляли, как прежде, по парку, ели мороженое, несмотря на то, что уже выпал легкий снег. И каждую неделю она возвращалась домой, и в ней не было упрёка в свой адрес. Личного упрёка. * * * Субботний день. Мужа не было дома, она его отправила в магазин. Ей стало плохо. Все указывало на это… Никуда ходить не нужно было. Людмила знает это чувство, будто это было вчера. Она взяла телефон и набрала номер. -čau Es gribu pārtraukt grūtniecību… Она вышла из здания и направилась на звуки органа. Похоже, это была католическая церковь или что-то вроде этого… Она села на самые последние ряды. Закрыла глаза… «Ak, mans Dievs, tu zini, ka tas mani glābj, palīdzi man; un neļauj man grēkot tavā priekšā un iet bojā manos grēkos, jo es esmu grēcīgs un vājš…»