Трудности воспитания.

Квартира в тихом, забытом богом районе Нью-Йорка была для меня не то чтобы домом родным, но всегда выручала в неожиданных ситуациях. Здесь всегда можно было немного отдохнуть после очередной мисси, остаться наедине со своими мыслями или просто переночевать, ожидая, когда закончится гроза. Сильный ливень застиг нас на полпути к брошенной впопыхах машине. Здраво рассудив, что организм Алисы не такой выносливый, как мой я решил остаться в городе на ночь. Конечно, уход за простывшей девочкой мог бы поднять наши отношения на другой уровень, но рисковать от чего-то не хотелось. Отправив девушку принимать душ, я, на ходу стаскивая мокрую футболку, прошел на кухню. Все-таки кухня в моем доме была удивительным местом. Здесь стерилизовались душевные раны, строились планы по спасению мира в случае захвата инопланетянами и признавались в любви. Да и сейчас что-то определенно происходит. Заваривая чай, я думал о том, что все же произошло там в парке. А оно произошло. И с этим теперь нужно было как-то жить. Я не мог сказать, что именно творится в душе этой прекрасной девушки, но я словно открыл глаза. Пришлось признаться - все то короткое время нашего знакомства я видел в неё лишь копию Наташи. Горько, противно, но правда. Сердце не хотело мириться с потерей и требовало замены. Неосознанно я потянулся к небольшому кухонному шкафчику, где хранились на экстренный случай несколько пачек сигарет. Тело требовало никотина, и разобраться в мыслях. Задумчиво выпуская клубы сигаретного дыма, я отстраненно глядел на спешащие куда-то мокрые дорожки на окне. Никто не говорил, что будет легко относиться к Алисе, как к собственному ребенку, а не просто как к последнему желанию ушедшей возлюбленной. Никто и не скажет этого, но мне стало казаться, что первые шаги к этому сделаны. В голове возникло воспоминание о сегодняшнем дне. Я видел её глаза. Глаза ведь никогда не врут. Она была счастлива и теперь у меня была задача – сделать так чтобы никогда в этих глазах не появлялось грусти. -Угостишь сигареткой? – тихий голос вывел меня из задумчивости. Алиса стояла в дверном проеме смущенно глядя на меня из-под густых ресниц. В моей огромной футболке она выглядела еще более миниатюрной и хрупкой. Казалось, крепко обнимешь – сломается. -Не знал, что у тебя есть такие дурные привычки, - я действительно был удивлен, но возмущаться особо не стал. Сам-то тоже не брезгую. Алиса лишь пожала плечами и, вынув одну сигарету, чиркнула спичкой. Сигаретный дым стал гуще, а тишина – звенящей. И в этом, пожалуй, была своя прелесть. -Знаешь, в этом была своя доля приключений, - Алиса сидела рядом, поджав ноги, едва умещаясь на маленьком табурете. – Мы вылезали в окно небольшого палисадника во время тихого часа, и главной нашей задачей было не попасться старшей воспитательнице. Эта тетка так наказывала, тех, кто курит, мама не горюй. Тогда это было весело. Девушка замолчала, невидящим взглядом уставившись куда-то на происходящее за стеклом, а я не мог поверить в то, что она решила наконец-то открыться. -Расскажи мне о себе. Я ведь совсем о тебе ничего не знаю. -Мне нечего тебе рассказать, - девушка смущено улыбнулась. – Я всю жизнь прожила в детском доме. Моя жизнь была скучна и однообразна -Я видел сегодня Моран. Её повреждения намного серьезней. Ты где-то училась драться? -Нет, что ты! – Алиса звонко рассмеялась, - Да мне и не нужно было. Ребята меня не очень любили, задирали постоянно. Я ведь из тех неудачников, которых возвращают обратно. Нужно было как-то стоять за себя. В зеленых глазах появилась грусть, и мое сердце готово было разорваться. Затушив сигарету, я присел рядом. -Алиса… -Пожалуйста, папа. Я хочу забыть это все как страшный сон. Я хочу забыть эту боль и страх. Пожалуйста. Я и слова вымолвить не мог. В голове не укладывалось, что такая хрупкая на вид и беззащитная девушка могла вынести за свою жизнь столько плохого. Нужно было сказать что-то, успокоить, но слова просто испарились, а те что остались, казались глупыми и несерьезными. -Они били меня, насиловали и заставляли играть на флейте. А потом возвращали. Будто куклу. Алиса говорила тихо, без эмоций и слез просто сухо констатируя факт. Словно то, что ей пришлось пережить обычное дело, происходящее со всеми. Девушка лишь куталась в тоненькую футболку, обхватив себя тоненькими руками и пытаясь унять крупную дрожь. Кажется она все-таки заболела. Мысли о том, есть ли в этой квартире жаропонижающее, вытесняли нарастающую волну гнева, и я наконец-то понял, что должен сказать. - Я тебя не отдам, Алиса. Пожалуйста, не бойся. Я всегда буду рядом, и не позволю никому причинить тебе боль. Обещаю. Ты веришь мне? Тихое и едва уловимое «да» я услышал уже когда нес несопротивляющуюся девушку в спальню. На кухонном столе рядом с кружками нетронутого чая тлели две сигареты.