Запоздавшее счастье

— Наконец-то! — даже как-то причмокнул губами Лань Цижень, закончив читать секретно присланное в Гу Су письмо, обширное и подробное. — О такой удаче можно было только мечтать! И немедленно сел писать ответ. Взял лист самой дорогой и тонкой бумаги и самую изящную кисть… Не каждый день приходилось писать по такому приятному поводу… «… как возможно скорее… ждём визита с нетерпением… уверены в успехе…» Редко Лань Цижень чувствовал себя таким одухотворённым, полным сил и даже вроде как будто бы и молодым! Новости, полученные им сегодня, хоть кого могли воодушевить и вознести чуть не до небес! «Образованная, благородная, высокие манеры, безупречная красота, женственна и мягка, на диво воспитана…» Слова эти звучали как музыка! Гармония, которая была необходима Облачным Глубинам, чтобы два молодых ростка, два драгоценных Нефрита клана Лань не зачахли в тоске, а наоборот, дали обильные всходы, уронили семя в добрую почву… О Небеса! Да попросту женились бы поскорей… на женщинах, разумеется, и произвели на свет потомство. А то племянники начинали уже не на шутку беспокоить дядю. Они до того завоевались и засовершенствовались, что совсем, кажется, махнули рукавом на важнейший долг всякого благородного человека. Жениться и продолжить род. Особенно беспокоил дядю Ванцзи. Такой красивый, благородный, мужественный, а мотался по всей Поднебесной, как бесстыжая потаскуха, вслед за этим Мо Сюаньюем, известнейшим обрезанным рукавом, будь он проклят. Да ведь так и его любимый Ванцзи чёрт знает чему мог научиться! Нет, следовало всё снова брать в свои руки. Пока вроде, эту ходячую проблему, Мо Сюаньюя, удалось на время сплавить подальше, а Ванцзи — наоборот, удержать в Облачных Глубинах. И дядя намеревался использовать этот благоприятный шанс на полную. Кстати, если уж с Ванцзи ничего не выйдет, то дядя непременно женит Сиченя, который давно уже перегулял положенный мужчине срок холостячества. И тогда этот брак станет для Ванцзи благим примером! Ванцзи всегда был прилежным учеником, и тут он тоже непременно сделает правильные выводы. Увидит, что такое правильная семейная жизнь. Поймёт, как приятно может быть исполнять свой долг! И тогда Цижень перероет всю Поднебесную, но найдёт такую же подходящую девушку и для Ванцзи! В успехе дядя не сомневался. Племянники всегда его слушались и понимали, что такое долг перед кланом! Письмо улетело адресату ласточкой и Цижень прогуливался по Облачным Глубинам такой лёгкой походкой, что братья Лань переглядывались подозрительно. Давно они не видели сурового дядюшку в таком порхающем настроении. Но пока Цижень хранил молчание. Он тайно пригласил госпожу Цу Лян Цинсэ с её отцом в Облачные Глубины, будто бы для переговоров об обучении. На самом же деле девушку планировалось представить молодым господам Лань и как можно больше давать молодым возможность сблизиться. В приятных мыслях Цижень даже посвистывал на ходу и улыбался. — Дядюшка, что это такое с вами сделалось? — решил наконец поинтересоваться Сичень. — Ожидаю одного очень приятного визита, — уклончиво ответил Лань Цижень. Сичень даже рукавами всплеснул. — Неужто, дядя, визит главы клана Цзян для вас настолько долгожданен? Нет, я понимаю, Цзян Ваньинь — человек очень уважаемый и во времена ученичества в Облачных Глубинах зарекомендовал себя с исключительно положительной стороны. Но вы же всегда придерживались мнения, что он чрезмерно вспыльчив! — Что? — чуть не подпрыгнул на месте Цижень. — Глава клана Цзян едет с визитом? — Ну да, — подтвердил Сичень, — на три дня! Еле уговорил! А то он к себе меня всё зазывал. Вот незадача! Присутствие Цзян Чэна в Облачных Глубинах на время визита долгожданной невесты всё многократно усложняло. Ваньинь всюду и везде громогласно заявлял, что он в очень активном поиске суженой. Вниманию молодого главы клана предлагали самых знатных и благовоспитанных барышень во всех более-менее крупных кланах. За право залучить к себе такого жениха главы семейств чуть на мечах не дрались! Да только Цзян Чэну никто пока не приглянулся. И вот, когда дядя уже присмотрел сладкий кусочек для своих племянников, этому Ваньиню вздумалось припереться к ним с визитом! Уведёт Ваньинь невесту! Чистые Небеса! Уведёт! Конечно, два Нефрита клана Лань были несравненой красоты, первые в списке самых красивых заклинателей поколения, а Ваньинь всего лишь пятый, но ведь глава клана Цзян хоть иногда вращался в обществе, а стало быть, был калачом тёртым, может, и с девушками был достаточно ловок! Пока Сичень будет расшаркиваться, а Ванцзи хмыкать, Ваньинь быстро распочухает, какой бриллиант представляет собой молодая госпожа, и шустренько завладеет её вниманием! Ну уж нет! Цижень порешил держать визит молодой госпожи в ещё большей тайне от нежеланного гостя. Поселит-ка он девушку и её отца рядом со своими покоями!

***

Великий день, ознаменованный прибытием молодой госпожи Цинсэ и её батюшки, начался для Циженя с ужасных волнений по поводу и без. Ну, во-первых, Ванцзи тем утром из цзинши в положенное время не вышел. Ни к завтраку, ни к обеду, ни вообще. Заболеть заклинатель такого уровня, как Ванцзи, никак не мог, облениться до крайней степени — тем более. Хань Гуан Цзюнь был на всю Поднебесную известен своими добродетелями, в числе которых первыми были верность долгу, клану и правилам этого клана. Стало быть, что? Цижень не знал, что задержало Ванцзи в цзинши. И никто не знал. А Сичень, которого единственного в цзинши допускали беспрепятственно, сновал по всему поселению, взволнованный и трепетный, точно жених перед церемонией знакомства с невестой. Цижень только хмыкал и плечами пожимал в недоумении. А после обеда понял, что беда одна не ходит. Потому что, во-вторых, сейчас же после обеда от ворот портала известили о прибытии главы клана Цзян. И Сичень, размахивая рукавами, чуть не вприпрыжку, помчался встречать. Цижень с тяжёлой головой и мрачными предчувствиями поплёлся следом. Цзян Чэн показался учителю каким-то тоже нервным, взвинченным, дёрганым… Кланялись они с Сиченем друг другу так долго и так жеманно, что совестно было смотреть. Сичень напялил на себя самые красивые свои наряды, причесался, как будто к визиту Императора готовился. Даже глаза подвёл, чего никогда не делал. Циженю это всё меньше и меньше нравилось с каждой минутой. А вот намерение как можно скорей представить Сиченю невесту наоборот, становилось твёрдым, как железо. Ванцзи и Цзян Чэна встречать не вышел, на это известие, как показалось Циженю, оба главы кланов обменялись понимающими взглядами. А Ваньинь даже хмыкнул, услышав извинения Сиченя за брата. — Что ж, полагаю, Ванцзи сможет оторваться от своих занятий хоть на минуту и попозже? И даст мне как следует поприветствовать брата… Из этой загадочной фразы Цижень не понял ровным счётом ничегошеньки и это обеспокоило его не на шутку. Да что творилось-то за его спиной в родном доме? — А пока придется вам, дорогой Ваньинь, удовольствоваться мной, — мягко улыбнулся Сичень и сверкнул глазами. И Цзян Чэн, бесстыдник, сверкнул ему в ответ. — Лань Цижень! Учитель! — молодой адепт, которого поставили у портала стеречь и бдить, торопился к нему. — Приехали! Молодая госпожа и пожилой господин приехали! — Наконец-то! — проворчал Цижень и кинулся навстречу. Теперь-то уж всяким непотребствам придёт конец! Госпожа Цу Лян Цинсэ пленяла взор! Цижень даже с трудом подавил восхищённый вздох! Сам он никогда не был пленён женской красотой, за всю жизнь ни разу не сходил на свидание и даже мыслей неподобающих не допускал! Но тут понял, что бастионы, что он строил вокруг своего сердца всю жизнь, не так уж и крепки, стоило только красавице Цу Лян взмахнуть своими бесконечно длинными ресницами и повести плечиком под тонким шёлком ципао. — Господин Лань Цижень! Мы так наслышаны о вас! Нет более благородного мужа под небесами! Вашу учёность превозносит всякий язык, а быть учеником в Гу Су — великая честь, что выпадает немногим… Голос красавицы был чарующим, звонким, как вода весеннего говорливого ручейка. Говорила она без смущения, но с достоинством, взглядывала приветливо, но без подобострастия, держалась просто, но с подобающей скромностью. Поприветствовав красавицу и её папеньку, Цижень, с подобающей оглядкой проводил дорогих гостей в их комнаты, бок о бок со своими и распорядился подать обед. — Что же, господин Цижень, — наконец подал голос и отец. — Когда мы удостоимся чести быть представленными молодым господам Лань? — У них сегодня визит главы дружественного клана, — проскрипел с усилием Цижень. — Как чудесно! — воскликнула молодая госпожа, — значит, у меня будет возможность побеседовать с вами, господин Лань? У меня столько вопросов! И никто не может дать мне на них разумного ответа… — Да уж, — хмыкнул её отец, — прямо замучила меня спрашивать — про то да про это. Говорю, потерпи немного, приедем в Гу Су Лань, там у учителя Ланя и спросишь. Я-то что могу? Я ведь не такой учёный… Цижень даже покраснел от удовольствия! Никакие пышные похвалы не дарили его нетщеславному сердцу столько радости, как простые слова восхищения из уст этих славных людей. — Разумеется, я с удовольствием отвечу на все вопросы молодой госпожи, если только мне будет по силам, — кивнул он и вздрогнул, ощутив невольно, как взгляд Цу Лян задержался на нём чуть дольше положенного. — Вернусь от племянников, и мы с вами спокойно побеседуем. Отдал поклон и получив ответный, Цижень поторопился вон, на вольный воздух. Сердце в груди колотилось совершенно неподобающим образом. Что же это такое?! Нет! Следовало поскорей избавиться от соблазна! Сиченя или Ванцзи представить красавице как можно быстрей и отвлечь её внимание. А то от её улыбок и взглядов у Циженя так сладко щемило в груди, что делалось страшно! От волнения дядя даже совсем позабыл, что в цзинши нужно стучаться! А если не открывают, — уходить! — Ванцзи! Ванцзи! Лань Цижень переступил порог и застыл, как громом поражённый! Что такими бесстыдными вещами можно заниматься средь бела дня, было ещё туда-сюда, но чтоб мужчине с мужчиной! Да ещё не кому-нибудь, а самому Хань Гуан Цзюню! Да ещё не с кем-нибудь, а с этим охальником Мо Сюаньюем! — Вот значит, как? — вырвалось у Лань Циженя и мужчины, занятые самозабвенно только друг другом, застыли, сплетённые в нежном обнажённом объятии. У Ванцзи налились сдержанным гневом янтарные глаза дивной красоты. — Дядя! — Ванцзи! — не менее возмущённо ответил на это Цижень! — Лань Чжань! — упоённо простонал Мо Сюаньюй, прижимаясь к плечам Ванцзи и не обращая внимания на ворвавшегося к ним Циженя. — Вэй Ин… — нежно поцеловал в висок своего визави Ванцзи, продолжая ласку, не в силах расстаться. — Вэй Ин?! — завопил Цижень. — Дядя! — рыкнул Ванцзи, и Циженя из цзинши как ветром сдуло. Возмущённый до крайности, Лань Цижень направился к Сиченю. Ах вот значит как! Вэй Ин! Возродился, голубчик! И снова лезет к Ванцзи! А Сичень в курсе, кто греется в постели Второго Нефрита, его братца, длинными холодными ночами Гу Су? Может быть, конечно, Сичень и был в курсе всего происходящего в Гу Су, но в тот момент, когда к нему ворвался на всем скаку дядюшка, он мирно спал. Цижень вытаращился на тёмную макушку племянника под белоснежным покрывалом на постели. — Сичень! Что это значит? Ты лёг спать до отбоя?! Вскинувшийся Сичень явно был не готов к визиту посторонних. Волосы его были растрёпаны, лицо непристойно раскраснелось. На лбу блестели бисеринки пота. — Дядюшка? — задыхаясь, проговорил Сичень. — Я не ждал вас с визитом! — Вижу, что не ждал! — выпалил Цижень. — Что ты творишь? Ферул захотел в кои-то веки? Тут откуда-то из-под плеча Сиченя вынырнула ещё одна голова и оказалась на сей раз никем иным как Цзян Чэном. Глава клана Цзян был совершенно голым, потным, как загнанная лошадь, губы покусаны и глаза шалые и счастливые. — Но учитель Лань! — завопил Ваньинь, следуя не изжитому рефлексу как-то оправдаться перед Циженем, — мы ведь не спим! За что же ферулы? И умолк, медленно соображая, что он сам и Сичень тоже давно уже главы кланов и никто в Поднебесной не мог им всыпать ферулами по рукам и спине. И Циженю это было очень жаль! Он бы сейчас обоих отходил кнутом! Дисциплинарным! По мягкому месту! Чтоб оба вспомнили, зачем мужчине была задница нужна! — Глава клана Цзян! — выучка не позволила Циженю вести себя непочтительно. — Кажется, я теперь понимаю, почему вы до сих пор не обзавелись супругой. Поклонился, и пятясь удалился из комнаты. — Какой стыд! Где были мои глаза! Одни обрезанные рукава! Чёртовы обрезанные рукава! — навзрыд ругался Цижень, возвращаясь к себе. Лицо его горело от стыда. А он им ещё девушку приличную в гости позвал! О детках размечтался! Стыдно было перед чистой и прекрасной Цу Лян Цинсэ! Она бы в обморок упала, прознай, что её хотели сосватать кому-нибудь из обрезанных рукавов! И как теперь быть с невестой и её отцом, Цижень ума не мог приложить! Такого сраму Облачные Глубины с момента основания не знали! — Учитель Лань! Вы вернулись! — простонала Цу Лян. И Цижень улыбнулся ей в ответ. — Вы чем-то взволнованы! — заметил её отец. — Нельзя ли попросить вас на приватный разговор, — решился обратиться к нему Цижень. Пошли оба гулять по мозаичным дорожкам. Цижень как мог мягче подбирал слова, чтобы оправдать столь грубый отказ от сватовства. Но всё равно ситуация была настолько позорная и конфузная, что Цижень чуть не плакал. — Словом… Мои извинения прекрасной Цу Лян… Мои племянники не смогут оказать ей должного почтения… Мне так жаль! — Хм! Почтенный господин Лань, — отец молодой госпожи тоже выглядел смущённым до крайности. — Тут вот какое дело… Вы уж простите глупую девчонку… Только Цу Лян-то и на дух не нужно ни одного из ваших племянников… Она мне всю дорогу в плечо плакала, мол, хочу за господина Ланя… За вашу милость то есть, замуж. Он, говорит, умный, благородный, статный… Увидела, дурочка, вас на охоте в Ланьлине, и покою мне, старому дураку, с тех пор не даёт. Цижень разинул рот. — Я? Мне? Меня? Госпожа хочет замуж за меня? — Ну! — обрадованно воскликнул отец невесты. — Мы люди, конечно, не богатые, но причин отказываться у вашей милости нет. Сами видите, девочка она у меня хорошая… — Хорошая… — потрясённо отозвался Цижень. — Но я… уже стар для молодой девушки… — Да полно! Неужто в семье Лань у мужчин такая недолгая молодость? Вон Гуаншань до каких лет был в силах… Вам и вовсе стыдно так рано сдаваться… — Но… — Неужто вам Цу Лян не понравилась? — Очень понравилась, только… — Ну, так в чём же дело? Клан, судя по тому, что вы мне рассказали, возрождать вам придётся… Как же вы один-то справитесь? Цижень потрясённо умолк, поглаживая бородку. А ведь правда! Больше некому! Только ему! В шестнадцать лет он отказался от личного счастья ради племянников, чтобы вырастить их и сделать достойными людьми. Что ж, из них вышли достойные обрезанные рукава! Может, зря он тогда не женился? Хоть был бы им пример, а теперь что с них спрашивать? И вот… Запоздавшее счастье, заплутавшее где-то на тропах жизни, снова нагнало его, ухватило за рукав. Отказаться? А во имя чего, позвольте? Племянники выросли, стали достойными заклинателями, ну, немножечко обрезанными рукавами, но ведь это не мешало им быть самыми лучшими и самыми достойными во всей Поднебесной! Так что в общем и целом с задачей он справился. Пора и о личном подумать! — Хм! А что, дочка ваша локвы любит? У нас тут растут такие ароматные, что нигде больше таких не попробуешь! Я велю ей корзиночку в покои подать. Девушки же любят полакомиться, хе-хе! Довольный отец невесты с сияющими от счастья глазами поспешил за прямой, как доска, спиной будущего зятя. Вот так удача! Выдать дочку за самого Лань Циженя! А Цижень летел как на крыльях! Молодость мужчин клана Лань и впрямь длилась долго… И желания её ещё не оставили своими беспокойными снами сдержанного и правильного Циженя! Ого! Да с него рано было сдирать подковы! Да и зачем возлагать на других труд, который и самому может быть в радость? И поймав с порога нежную улыбку молодой госпожи, что даже позы не переменила с момента, как Цижень вышел из покоев и по-прежнему сидела вся устремлённая к дверям, словно ожидая его возвращения, Лань Цижень почувствовал что и с делом возрождения клана Лань он справится непременно… — Когда же, господин Лань, вы уделите мне время для беседы? — с надеждой и сияющими глазами промолвила молодая госпожа. — Я уделю вам всё время, которое потребуется, хоть всю мою жизнь, госпожа, — поклонился Лань Цижень. Кажется, пора было обрадовать племянников и всю прочую свору обрезанных рукавов, как-то незаметно прижившихся в Облачных Глубинах, что у них скоро появится тётя. И чтоб вели себя прилично! Не мешали дядиному счастью! Тогда и он закроет глаза на некоторые отступления от четырёх тысяч правил Облачных Глубин. И пусть это станет самым главным и самым последним, четыре тысячи первым правилом на Стене Послушания!