***
Они были уже в десятке метров от входа в овраг, когда черепан, везущий смотрителя, замешкался, бестолково переступил ногами и вдруг стал заваливаться вниз по склону. Он шел в веренице средним, Лика ехала на замыкающем, а Дэн шел впереди. На струной натянувшийся повод киборг среагировал скорее, чем девушка поняла, что происходит: — Он падает, отвязывай лера, пока я держу! И не отпускай трос! — крикнул он, и Лика, почти не соображая, что и зачем делает, не чувствуя под собой ни ног, ни текучего песка, растянулась морской звездой, упираясь ногами в ноги уползающего все ниже черепана, расстегивая одной рукой ремни на бесчувственном теле Гребня. Каким-то чудом она успела сомкнуть пальцы на брезентовом коконе, когда последняя пряжка отщелкнулась, и животное с апатичным вздохом съехало ко дну осыпи. Не чувствовала она, как в сведенных судорогой пальцах остановилась кровь, до онемения, когда еще немного — и потечет из-под ногтей… Ощущение своего тела вернулось лишь тогда, когда стальные пальцы киборга перехватили запястье, легко выдергивая на тропинку Лику с ее грузом. Боль резанула под ложечкой, словно по животу проехалось лезвие, Лика согнулась пополам и, закусив губу, зажмурилась, пережидая радужно-черные пятна перед глазами. — Что с тобой?! — обеспокоенно вскинулся Дэн, едва глянув на кулек с Гребнем и уложив его подальше от края осыпи. — Ничего-ничего, просто живот скрутило, сейчас все пройдет, — прошипела она сквозь сжатые зубы. Но побледневшее до серости лицо и страх в голосе Лики не оставляли DEX’у сомнения, что это уже очень даже «чего». Плюнув на все предосторожности, готовый сейчас отправить вслед за дураком-черепаном хоть все химерье поголовье, Дэн вскинул руку с ракетницей, и высоко над его головой, растекаясь алым заревом в дождевом пологе, взорвалась ракета. Маячок на комме тревожно замигал красным диодом, словно села на запястье одна из искр сгоревшего заряда. — Тед прилетит не позже, чем через пятнадцать минут, — сказал он Лике, прижимая ее к себе, сквозь одежду и два дождевика чувствуя мелкую дрожь ее тела. — Потерпи еще немного. Она вымученно улыбнулась и сжалась в комочек, прикрыв глаза. Оставалась самая малость: закрепить уж как получится лера на спине последнего черепана, перехватить поудобнее его поводья и, с Ликой на руках, шагать дальше. Чутко вслушиваясь в радио-эфир, ловя ультразвуковые колебания, Дэн все ждал, когда же подадут голос химеры, растревоженные его маячком. Но видно, те и впрямь были слишком заняты своим потомством. Когда справа выросла слоистая стена оврага, а иглоногий зверь за спиной поднялся на своих ходулях повыше, Дэн запрокинул голову, ловя раскрытым ртом капли дождя.***
Лика пришла в себя уже на борту «Космического Мозгоеда», в медотсеке. Здесь, даже на фоне дезинфеканта, которым испокон веку пахнут все больницы, ощущался запах людей, запах дома. Никакого сельмека, никакой лерской крови, наконец-то!.. В вене засел катетер капельницы, а в ногах застыл сутулой статуей Тед, задремавший на стуле. — Тедди, ты сам-то живой? — громким шепотом спросила Лика, дотягиваясь до брата ногой и толкая в колено. — О, проснулась, коза! — вскинулся он, разом стряхнув с себя дремоту. — Ну что, где болит, дока позвать? — А где Дэн? — подозрительно прищурилась она в ответ. — Если ты снова решил на него покрошить батон, то лучше и в самом деле зови доктора, потому что я тебе… План грозной мести Лика озвучить не успела: дверь бесшумно отъехала в сторону, и в медотсек проскользнул предмет ее беспокойства, целый и невредимый. — Снова цапаетесь? Это семейная традиция Лендеров или явление, типичное для людей в целом? — улыбнулся он. — Да нихрена подобного! — притворно возмутился Тед. — До знакомства с тобой малая была нормальным ребенком с умеренными тараканами и без всяких замашек берсерка. А сейчас я боюсь спросить, за какое место ты ее укусил, что она на родного брата бросается как в боевом режиме, прямо не слезая с горшка… Ай! Ну, коза, долечишься ты!.. Пока пнутый родной брат потирал ляжку, Лика схватила Дэна за руку и, требовательно глядя в глаза, спросила: — У вас будут неприятности из-за полетов по заповеднику? Что леры говорят? Я могу подключить наш институт и посла, если они выкатят претензии… — Леры говорят «спасибо» и сами готовы компенсировать нам все убытки, связанные со спасением смотрителя, — покачал головой рыжий. — Еще они хотят предложить тебе закрыть практику в местном институте биотехнологий. Кроме того, уже вернулся человеческий посол, и тоже хочет встретиться с тобой, как только ты поправишься. — Ого! Вот это съездила я на черепанах покататься, — восхитилась Лика, подтягивая с тумбочки свой видеофон, беззвучно мигающий кучей пропущенных вызовов и сброшенных файлов. — А что Вениамин Игнатьевич говорит, когда меня отключат от этой штуки? Тут, не иначе, на голоса, заглянул и сам Вениамин, порадовался на бодрую пациентку, поругался на шумных и беспокойных посетителей. Теда с Дэном выставил прочь, Лике заменил препарат в капельнице и под добродушное ворчание доктора девушка незаметно уснула.***
— Ей надо будет пройти полноценный курс лечения в столичном госпитале, мы с доктором Лугом уже направили им запрос, — ответил Вениамин на безмолвный вопрос торчащих под дверью ребят. — Девочку спасло то, что организм в целом молодой и здоровый, но эти три недели на кремниевой диете даром не прошли. Двухнедельный курс детоксикации, общая терапия, питание получше… — А с собой забрать ее нельзя? — нахмурился Тед. — Вы ее пролечить разве не сможете, док? Или хотя бы в госпиталь на Асцелле или какой другой человеческой планете ее положить? Вениамин поправил несуществующие очки на переносице и вздохнул: — Похоже, в тебе развивается ксенофобия. Не волнуйся, в столице живут культурные и грамотные леры, а госпиталь уже пятнадцать лет работает с человеческими пациентами, и персонал там отличный. — Да ничего во мне не развивается! — огрызнулся пилот. — Просто один раз эти жаборептилоиды мне малую уже поломали, неохота наступать на те же грабли. — А вот Стаси… Станислава Федотовича в этом самом госпитале в свое время вполне успешно поставили на ноги, — хитро улыбнулся доктор и решил: — Утром спросим у самой Лики, хочет она задержаться здесь, или лучше ей вернуться на Асцеллу. — Еще бы этот ксенопсихолух откажется! — фыркнул Тед и хлопнул по плечу Дэна: — Пошли, Рыжий, соберем ей новый рюкзак с харчами. Чую, нашу козу из этого огорода теперь и за рога не вытащить. — У нее еще в заповеднике консервы остались, — заметил Дэн. — И она обязательно туда вернется. — На кой черт?! — Отстаивать права големов, — невесело ухмыльнулся киборг. — Только не спрашивай меня, что это значит.***
Как известно, главная задача ксенопсихологии состоит в изучении и понимании психики всех без исключения разумных видов нашей Вселенной, чтобы не допустить их умышленного или невольного геноцида. И если ксенопсихолог сумеет различить искру интеллекта в наборе безусловных рефлексов сколь угодно чуждого существа, он обязан исследовать, зафиксировать, уберечь эту искру от гибели. Мы все еще не знаем, как зарождается разумная жизнь на планетах, но существует гипотеза о прогрессорской роли древнейших рас-предтечей. Быть может, в древнейшие времена на земле неизвестный тракаш или лебедианец спас от нелепой смерти маленькое стадо прямоходячих гуманоидов, где заботились о стариках и не ели трупов соплеменников. Здесь и сейчас, на Леразии, мы наблюдаем становление маленького и обреченного на гибель сообщества химер. Созданные как боевые големы, они сумели удержать в себе не только жизнь, но и материнский инстинкт. Они заботятся не только о своих детях, маленьких лерах, уже признанных в аборигенной культуре «истинными перерожденными», они заботятся и друг о друге. Химеры вымрут спустя несколько циклов, но мы обязаны проследить до конца эволюцию их психики, попытаться расшифровать феномен химерного разума. Пока они еще живут, пока они идут на контакт. Вторая ксенопсихологическая экспедиция в Дикое Поле запланирована на середину сентября. В состав исследовательской группы включена студентка АУИРа Анжелика Лендер.