Воспоминания об Осколках

— Стоять! Иначе будем стрелять на поражение! Как она сумела достаточно разорвать дистанцию и нырнуть в переулок, спрятавшись за мусорным баком — непонятно. Девушка тяжело дышала, рухнув на грязный асфальт и пытаясь прийти в себя. Беготня в последние минут двадцать порядком её вымотала, ведь трудно было найти ещё более не привыкшего к длительным физическим нагрузкам человека, чем она. Её дело стоять или сидеть на мостике корабля, а не бегать! Только вот корабля больше нет — за голограммой яркого синего неба на потолке колонии ещё виднелись догорающие остатки некогда величественного флагмана. Топая тяжёлыми берцами, мимо пробежали трое сотрудников службы безопасности, скрывшиеся за поворотом. Кажется, на время она смогла избавиться от преследователей, но это ненадолго. Она лихорадочно быстрыми движениями расстегнула мундир, сняла ремень с кобурой лёгкого пистолета, единственного имевшегося при ней оружия, и выбросила тяжёлый угольно-чёрный китель, богато расшитый золотом, в мусорный бак, для верности прикрыв его пакетом. Пока на ней форма, полагающаяся ровно одному человеку во всей Земной Сфере, её легко обнаружат. Теперь же она осталась только в белой рубашке со стоячим воротом, белых же брюках и лакированных ботинках, предназначенных для чего угодно, кроме продолжительного бега по не самым хорошим дорогам. Ремень она пока держала в руке, поднимаясь на трясущиеся от усталости ноги и направляясь в противоположном крупным улицам направлении, к жилым кварталам. Те ещё сохранили остатки былого шика — когда-то эта колония была перспективным промышленным стартапом, основанным под патронажем одного из самых крупных концернов Земной Сферы, но после войны в 0087 году, десять лет назад, основное предприятие закрыли, а люди начали разъезжаться. Дома строили ещё когда на развитие колонии были средства — но с тех пор много воды утекло, на ремонт денег не было, и теперь однообразные домики выглядели довольно обшарпанно, а небольшие садики были заброшены и заросли сорняками. Ей повезло — буквально в третьем доме, мимо которого она проходила, на низком каменном заборе была развешена для сушки под лучами искусственного солнца одежда. Стянув слишком большую — больше, чем она обычно носила, на три размера — толстовку, девушка быстро закрепила на бёдрах ремень и натянула кофту пониже, скрывая торчавшую кобуру. Накинув на приметного цвета шевелюру капюшон, она сунула руки в карманы и направилась прочь, в сторону заброшенного космического порта. Учитывая, какие люди обычно ходили по пропахшим сыростью и гнилью улицам колонии, на ещё одну подозрительную личность внимания никто не обратит. Надо как можно скорее выбираться отсюда.

***

Городская свалка колонии Леннокс была местом притяжения как не самого богатого люда, искавшего здесь полезные в хозяйстве неиспорченные вещи, которые просто так не купить, так и различного рода богемы. Андреас относил себя ко вторым, но иногда ловил себя на мысли, что поступает в том числе как и первые. В конце концов, он — двадцатиоднолетний неудачник без работы, образования и каких-либо перспектив, и богемный образ жизни может позволить себе с очень большой натяжкой. Сегодня он приехал сюда за ударной установкой — все инструменты в River уже изрядно износились, но с барабанами дела обстояли хуже всего. Один из них последний год держался на честном космическом, уже три раза заботливо подлатанный изолентой. Однако вчера он порвался с концами, и Гилберт в приказном порядке заявил, что лидер группы либо ищет новый барабан — а желательно целый набор новых барабанов, — либо ищет нового барабанщика. Вот Андреас и тратил свой выходной на поиск инструмента, хотя мог спать до обеда, а потом предаваться неге перед телевизором с какой-нибудь приставкой в руках. Улицы были на удивление пустыми — краем уха он слышал с соседского участка, что буквально на расстоянии пары километров от колонии подстрелили корабль мятежников, и кто-то из них выжил и укрывается в колонии, а потому выходить на улицы не рекомендуется. Хотя какая разница? Что феды, что мятежники не любили жителей отдалённых колоний Земной Федерации с одинаковой страстью. Парню повезло — в одном из более старых и закрытых для использования секторов обнаружилась почти новая барабанная установка, в которой не хватало двух мелких барабанов, но в остальном она была идеальна — только помыть и подкрасить потёртости. Закончив перетаскивать её на прицеп, Андреас залез обратно в машину, собираясь уезжать, как мимо, вопя сиренами, пронеслась машина службы безопасности. Надо же, даже сюда заехали в поисках выживших мятежников… Лицо Касселя скривилось в полной отвращения гримасе. Надо будет объехать по большому кругу, дабы не пересекаться с ними — у СБ-шников на подобных Андреасу имелся большой зуб, и нарываться лишний раз было глупо. Ещё загребут под предлогом проверки документов — и в армию. Становиться же пушечным мясом у него не было никакого желания. Уже выводя машину обратно на основную дорогу, делившую свалку на две части, Андреас зацепился взглядом за что-то, чего на пути туда не заметил, и остановился. Выйдя, он убедился, что зрение его не обманывало — на обочине, лицом вниз в кучу мусора, лежал человек в белых брюках и чёрной толстовке. Кассель осторожно повернул его лицом на свет и откинул капюшон. По плечам, как оказалось, девушки рассыпались необычного, завораживающего лавандового цвета волосы. Из рассечённой брови текла кровь, а толстовка была почти полностью ею пропитана. Андреас не колебался ни секунды, затаскивая незнакомку в машину и на максимальной скорости устремляясь домой. Он ведь… …хороший человек? А хорошие люди всегда поступают так, как им велит совесть, не задумываясь о возможных последствиях. Последствия же окажутся такими, что Андреас ещё не раз пожалеет о своём поступке — но сейчас он ничего не знал о том, куда сделал шаг добровольно. А шаг он сделал в бездну.