Oxygen

[20 апреля, 19:10, клиника] Настает тот самый момент встречи Алека и Тэгуна. ДонУк рассказывает Тэ о встрече с юношей, который оказывается другом Сэйен. Ворон в тот же день пишет парнишке, назначая встречу с Тэгуном в его кабинете. Алек проходит по пустым коридорам больницы. Почему-то это все выглядело как новый сюжет к истории о маньяке-враче. На улице уже стемнело, а в коридорах ни души, кроме нескольких уборщиц и медсестры за стойкой регистрации. Дверь тихо открывается, в щель заглядывает парень со светлой шевелюрой. Он замечает Тэгуна и открывает дверь шире. — Здравствуйте. Вы Чон Тэгун, верно? Старший тут же поднимается с кресла и кивает. — Да, и я тебя уже жду. Прошу, присаживайся на диван, — мужчина указывает на кожаный диван в углу. Юношу продолжает напрягать, что они почти единственные, кто находится в больнице, но приятный голос Тэ расслабляет и помогает забыть о тревоге. Алек отвечает на вопросы врача без особой опаски. Каждый из них подмечает привлекательность собеседника, но сейчас не лучшее время и место об для подобных разговоров. [20 апреля, 19:10, дом ДонУка] В это время в квартире находятся только Сэйен и ДонУк. Впервые за долгое время девушка напрягается. Раньше рядом был Тэгун, он помогал и, в принципе, оказался заботливым «спасителем». А в спасении от старшего она частенько нуждалась. Тишина лишь нагнетает, но, несмотря на это, девушка лежит на кровати и читает книгу, когда слышит мужской голос, который позвал к себе в гостиную, освещенную настольным светильником и еле заметным, мягким светом с кухни. — Присядешь? — Ли стоит возле дивана, куда приглашает сесть девушку. Конечно же, девушка послушно опускается на предмет мебели, в тот же момент старший наклоняется, упираясь локтями в спинку дивана. Тонкие мужские пальцы скользят к пуговицам рубашки, постепенно их расстегивая. Шатенка нервно сглатывает, прикрывая глаза, по ее телу бежит дрожь от соприкосновения с телом ДонУка. Прикосновения такие короткие, но от этого не менее интимные. Какое-то жалкое мгновенье, и по щеке скользит холодная сталь, вызывающая новую дрожь. — Не бойся пташка, — тихо шепчет мужчина на ухо девушки, приятно хоть и как-то хрипло. Старший еще не отдал Сэйен свой подарок, поэтому ничего не препятствует лезвию в его пути по шее вниз и к ямочке между ключиц. Лезвие ножа снова поднимается выше, заставляя жертву наклонить голову назад и оголить всё, что интересует Ли. Он подпирает голову рукой и наблюдает за тем, как нож мягко входит в кожу под челюстью и чертит вертикальный надрез. Но после уже поверхностно делая рану на шее. Кровь маленькими ручейками стекает всё ниже вперемешку с солеными слезами. Горячий язык мужчины касается начала собственно сделанной раны, слизывая с нее жидкость с металлическим привкусом. Ворон обходит диван, оказываясь уже на коленях перед девушкой, продолжая пробовать губами ее шею. ДонУк поцелуями спускается всё ниже к животу, рубашка уже спущена до локтей, а хищник входит во вкус. С неким наслаждением и удовольствием он кусает чувствительную кожу в разных местах, под удар снова попадает шея и плечи, которые после этого усеяны красными отметками. Это более страшный и морально тяжкий процесс, чем физический, даже боль в глубокой ране не доставляет такого дискомфорт, как осознание происходящего, и того, что может произойти в скором времени. В это время, в единственном живом кабинете больницы, прием у врача проходит иначе. Двое парней обсуждают всё, о чем могут вспомнить, помогая друг другу расслабиться под легким, релаксирующим действием красного вина. Каждого из них мучает жестокая неразделенная любовь. Больше всего от нее страдает Тэ. Он рассказывает о том, как в какой-то момент воспылал симпатией к ДонУку, как долго молчал и мучился. Когда Тэ заканчивает, всё не сразу встает на круги своя, они долго чувствуют себя неловко в присутствии друг друга. Хоть и со временем это утихает, старший пытается разрядить атмосферу, со временем это помогает. Теперь они стараются этого не вспоминать, дабы не щекотать лишний раз нервы и эмоции, которые они тогда пережили. Благодаря такому разговору между Алеком и Тэ зарождается связь. Тэгун решает провести юношу домой, что поговорить больше. Хотя сам Тэ объяснил свою помощь как тревогу за парня, ибо: «нельзя несовершеннолетнего гея отпускать одного в такую темень, изнасилует ещё кто». За последнюю шутку старший, конечно, получает локтем в бок, это не так страшно, несмотря на синяк и долгую боль после. [21 апреля, 01:00, дом ДонУка] Каждый остается доволен результатом этого злосчастного вечера. Жертва — потому что жива. Ворон — потому что удовлетворил каплю своего животного инстинкта. Лео с Алеком — потому что вполне неплохо провели тот самый вечер вместе, несмотря на то, что только-только познакомились. К небольшому сожалению, провести остаток вечера вместе они не смогут, Алек с милой улыбкой на бледном лице прощается и закрывает дверь у носа мужчины, пожелав тому хорошей ночи. В итоге Чон остается довольным, он возвращается домой ближе к часу ночи, потратив какое-то время на долгую прогулку пешком от дома юноши к их «логову». К сожалению, эта прогулка становится причиной того, что Тэ видит в квартире. Повсюду витает запах крови, а парню открывается неприятное зрелище — измученную сильной болью Сэйен на диване. Она закрывает рукой открытую рану на шее, из которой продолжает вытекать кровь. В первую очередь мужчина, недолго думая, кидается за аптечкой и находит ее на автомате. Когда Тэ обрабатывает рану, он осознает откуда мог появится такой порез. Где-то внутри начинает появляться желание переломать ДонУку все пальцы, чего он, конечно же, не сделает. Рана уже обработана и перебинтована, сами бинты быстро окрашиваются в манящий алый цвет. Блондин заботливо отмывает руки и шею девушки от крови. Он аккуратно несет её в комнату, укладывая на кровать и говорит: — Как только станет легче, тебе лучше вернуться обратно в клетку от греха подальше. Она не то чтобы не слушается, просто засыпает и уже не слышит слова Тэ. После этого мужчина начинает заниматься уборкой кожаного дивана и пола. Вскоре он сам оказывается в крови, так что мыть в итоге приходится и себя. Двое хищников, которые живут вместе лишь из-за одной вещи. Между Лео и Дон Уком было одно правило: не лезть в дела друг друга. ДонУк — убийца. Лео — хирург, или же патологоанатом, который занимается ликвидацией трупов. Раньше Чон как-то безразлично относился к девушкам, которых выбирал его коллега. Он мог спокойно наблюдать за жертвами, которые при смерти корчатся на полу и умоляют его о помощи. Единственное, что он мог сделать — это заглушать крики, дожидаясь, когда холодное тело окажется в его руках. Но Сэйен ведь не просто девушка, она сладко пахнущий куст сирени, который он заботливо, как садовник, берег годами. Это тот самый «материнский инстинкт», который выработался за те самые года, не давал так легко к этому относиться. Но, пока что, перечить старшему Тэгун просто не мог и уже сожалел, что сам привел девушку к Ли. [22 апреля, 19:45, дом ДонУка] Рана перестает болеть. А душа все также кровоточит. Как часто такое будет происходить? И что же будет дальше? Она была обычной школьницей, пока жизнь не полетела кубарем вниз, поспешно и бесповоротно. Никто даже не спросит хотела ли она стать героиней какого-нибудь избитого сюжета о жестоком маньяке. Она теперь не имеет власть над своей жизнью, появилась ли надежда когда-нибудь? Солнце опустилось к горизонту, ДонУк первым возвращается домой, двери громко закрываются за его спиной. Несколько минут в квартире стоит полная тишина, лишь каблуки мужских туфель громко стучат по паркету. Долго это не продолжается, вскоре обувь остается у дверей. Обычно она надевает стерильно белую рубашку и черные брюки прямого кроя, которые так ему шли. Но сегодня рубашка сменяется водолазкой, в цвет брюк, которые не менее шикарно смотрятся на мужском теле. В этот раз он врывается без стука и, несмотря на опасения девушки, не обращает внимания на то, что она не там, где ей положено, в клетке. В его руках небольших размеров чёрная бархатная коробочка, перевязанная белой прозрачной лентой. — В связи со вчерашним, — голос звучит безэмоционально и холодно. — Такое будет повторяться частенько, и я подумал, что вещь внутри будет небольшим подарком. На лице появляется ухмылка, которая не предвещает ничего хорошего. Но Сэйен стараясь не обращать на это внимания и молча принимает подарок. Аккуратный бант развязывается одним лишь движением, содержимое коробки немного удивляет. Но не успевает девушка разглядеть этот дар, как её утягивают к большому зеркалу и ставят перед ним с той самой коробкой в руках. Мужчина вытаскивает оттуда красивый, аккуратный ошейник, который выполнен из металла. Он украшен красивыми узорами, для удобства под металлический ободок прикреплена мягкая ткань, на небольшом кулоне красуется имя шатенки. Ловкие руки быстрым движением закрепляют идеально подходящий ошейник на тонкой шее, закрывая его на замочек. Конечно, ключ прячут в карман брюк. — Ну как, пташка? Надеюсь, тебе нравится. Мастер постарался на славу, у него золотые руки. На тебе это смотриться ещё лучше. ДонУк, смотря на отражение девушки в зеркале, наклоняется к её аккуратной шее и нежно целует немного выше украшения, после чего поправляет длинные волосы. Отрицать красоту изделия невозможно и, несмотря на специфичность, оно действительно безумно красивое. Но в коробочке находится также небольшой флакончик, очевидно, с духами. Не успевает Сэйен задать вопрос, держа флакон в руках, как на него уже отвечают. — Да, точно. Мне очень нравится твой запах, и я подумал, что для нас двоих эти духи станут приятным бонусом. Моя веточка сирени… — Спасибо за… подарок, — улыбается младшая, распыляя ароматную воду на кожу кистей и шеи. Изо дня в день где-то пропадают люди. Кто-то умирает, кто-то просто пропадает без вести, и никто никогда не узнает, что с ними стало, а они больше никогда не увидят своих родных, друзей или же знакомых. Почему же речь заходит именно об этом? Всё предельно просто, именно эти мысли роятся в юной голове, пока она сидит в тёмной комнате, освещенной тусклым светом из одного окна, из которого открывался вид на дома с множеством белых фонарей. На полу валяются части одежды, которые сейчас так мешают. Мужчина входит во вкус и начинает осыпать юное тело нежными поцелуями, которые время от времени переходят в укусы. Сильная рука сжимает запястья девушки над ее головой, на них точно останутся синие следы. Вторая рука мужчины располагается на бедре, которая сжимает его настолько же сильно, как и руки, до следов и побеления костяшек. ДонУка просто завораживает вид юного тела, усыпанного темными следами от тех самых укусов, у которых не было ни порядка, ни узора. Это хаотичное расположение в различных частях тела, которые уже успел исследовать хищник. Кому-то покажется странным, но жертва действительно добровольно отдалась тому, кого так боится. Страх порождает самозащиту, а мозг просто пытается оградить хозяина от болезненных ситуаций. Руки мужчины упираются в кровать по обе стороны от головы девушки, её ноги обвивают оголенное мужское тело, пока бедра Ли пристраиваются между чужих с такой плавностью и нежностью… Для Сэйен кажется неожиданностью то, какие плавные движения у этого ранее жестокого зверя, который сейчас целует её губы, пока их тела сливаются воедино. Если описывать это в танце, то это похоже на вальс, такой же чуткий и нежный. Он просто щадит юную девственницу, чтобы она наслаждалась этими приятными моментами, чем те, которые ее ждут в будущем. Но которые она запомнить навсегда.