Простые советы

— По-моему, у тебя неприятности. Нил быстро захлопнул крышку ноутбука и обернулся. — Джун, — на его лице появилось то, что она бы назвала фирменной улыбкой мошенника: уверенной, обаятельной, открытой — улыбкой человека, у которого все прекрасно. Наверное, она бы купилась, если бы в ее прошлом не было людей, которые умели улыбаться точно так, когда их жизнь шла наперекосяк. Что-то подобное было на лице Байрона, когда его взяла полиция — «Не волнуйся, все прекрасно, все еще будет хорошо». — У тебя точно неприятности, — заявила она категорично. — Может быть, если расскажешь, я смогу что-то посоветовать? Что еще остается женщине в моем возрасте, как ни давать советы? — В Вашем возрасте, Джун, можно делать все, что угодно, — рассмеялся Нил. — Написать мемуары, объехать полмира, прыгнуть с парашютом, завести любовника… — Не думай, что я поддамся, — хозяйка дома присела на стул напротив Кэффри. — Если сначала я думала, что у тебя небольшие неприятности, то сейчас просто уверена, что у тебя огромная проблема, обычно ты более профессионально меняешь темы разговора, а не в лоб. — Какие у меня могут быть неприятности, Джун? — пожал плечами Нил. — Мой срок работы на ФБР перевалил за середину, еще чуть-чуть и я стану законопослушным гражданином… В смысле законопослушным гражданином без следящего браслета на ноге, — тут же поправил себя он. — Жизнь налаживается. Женщина внимательно смотрела на него. Призрак Байрона отчетливо стоял перед ее глазами. — Так что случилось? — спросила она после молчания. — Что же случилось, если все так прекрасно? — Ничего, Джун! — Нил улыбнулся — опять та самая улыбка. — Серьезно. Просто устал, наверное. — Еще скажи, что свет не так падает, поэтому мне показалось, — проворчала хозяйка дома. — Байрон всегда говорил, что упрямства мне хватит на десятерых. Чем дольше ты сопротивляешься, тем сильнее я убеждаюсь, что проблема есть. — Я не хотел бы Вас втягивать. — Втягивать? — повторила Джун задумчиво. — Звучит так, будто ты не хочешь поделиться со мной проблемой, а собираешься сделать сообщницей преступления. Нил отвел взгляд. — Значит, твоя проблема находится по ту сторону закона, — подытожила женщина. — Все мои проблемы по ту сторону закона, — Кэффри чуть улыбнулся. — Скорее, твоя проблема в том, что ты хочешь оставаться по эту сторону, — прервала его Джун. — Или я ошибаюсь? — Прошлое не так легко победить, — Нил бросил на ее короткий взгляд. — И привычки, конечно. Она покачала головой. — Дело не в этом, Нил. Вопрос в том, хочешь ли ты что-то изменить. Нил встал и подошел к балкону. Открывавшаяся отсюда картина на всех производила впечатление, но Кэффри, конечно, видел ее каждый день. У Джун появилось ощущение, будто ее постоялец решает, готов ли он попрощаться со всем этим. Нерешительность и смятение пронизывали все движения Нила. Джун вдруг стало страшно. Ей показалось, что она чувствует приближение шторма. Что бы ни собирался совершить Нил Кэффри, это не было последствием того, что ему надоела работа в ФБР или он заскучал на стороне закона и решил развлечься. Было что-то абсолютно противозаконное, что-то действительно весомое, и это что-то тянуло его вниз. Ради этого он не просто недоговаривал, как ей сейчас, он обманывал, как в старые добрые времена. Он лгал людям, которым доверял и которые доверяли ему… И может быть, только эта вещь удерживала его от того, чтобы бросить все прямо сейчас и рвануть отсюда. Были люди, которые ему доверяли. — Двойная жизнь не приводит ни к чему хорошему, — тихо проговорила она. — Ты играешь одну роль с одними, другую — с другими, третью — с третьими. Эти роли множатся в твоей голове, за ними ты забываешь, чего хочешь на самом деле. Просто хочешь, а не потому, что ты мошенник или федеральный агент. Нельзя быть удобным для всех. В конечном счете, приходится… — …выбирать, — закончил за нее Нил. — Мне уже говорили об этом. Когда он повернулся к ней вновь, тень смятения исчезла, нехорошие предчувствия ушли. Он вновь светился, и пусть Джун не очень-то доверяла улыбке Нила — не вообще, конечно, но сегодня точно — она все-таки поддалась его настроению. Она не хотела нажимать на него, потому что это все равно не сыграло бы роли, как не сыграло бы, если бы Джун сейчас позвонила агенту Бёрку и порекомендовала бы ему надеть на своего консультанта наручники и глаз с него не спускать. Впрочем, Питер бы не согласился, уж он-то знал своего мошенника. Если кто-то и мог удержать Нила Кэффри, то только он сам. Они еще немного поболтали о рамах картин в гостиной, которые Джун собиралась реставрировать. Ни намека на их начальный разговор. Лишь когда хозяйка дома уходила, то обернулась к Нилу и все-таки спросила: — Оно действительно того стоит? По серьезности ее тона он сразу понял, о чем она. — Стоит ли выбирать между этим, — выделил Нил, — и моей жизнью здесь? — Да. — Наверное, мне еще надо время, чтобы это обдумать, — ответил Кэффри. Да, только так. — Надеюсь, ты придешь к правильному решению.