Человечное божество

— Не грусти, Добрый Охотник… Кукла удивилась тому, что сказала. Почему она вообще пришла к подобному выводу? Она, действительно, могла читать его эмоции, или ее странный искусственный разум неправильно интерпретировал вещи, и видел чувства там, где их на самом деле не было? В конце концов это маленькое слизнеобразное существо, лежащее у нее на коленках, не могло говорить или выражать эмоции, как другие существа, которых она встречала во Сне Охотника. Да даже Посланники выражали хоть какие-то эмоции, и Кукла так к ним привыкла, что без усилий могла угадать их нужды. И все же, она не имела ни малейшего понятия, что делать с маленьким созданием, в теле которого смешалась человеческая и сверхъестественная кровь. Кукла помнила, как почувствовала… что-то, когда Добрый Охотник убил ее хозяина, охотника Германа внутри бывшего Сна Охотника, который тогда напоминал преисподнею. Некоторые чувства приносили ей невыносимую боль. Но, также в них она почувствовала, и кое-что другое. Она ощутила огромное облегчение, как если бы хорошенько отдохнула после тяжелого дня. Она помнила, что это чувство было… хорошим в какой-то мере. Даже сейчас Кукла размышляла о том, должна ли она, что-либо чувствовать, или это означало, что она, как-то сломалась. Но, она не могла перестать думать о моментах, когда она лежала без движения, где-то между сном и явью, а Герман пользовался ею, не заботясь о ее чувствах. В такие моменты, что-то острое и болезненное наполняло ее, но как только она вспоминала о смерти мужчины, ее переполняло странное спокойствие. В любом случае, больше по ее щекам не текла жидкость, так что она просто смотрела, как Первый Охотник испустил дух. Потом появилось оно. Странное, чужеродное существо спустившиеся с самой Луны. Кукла знала, что его зовут Присутствие Луны. Это был Великий, который вроде бы заключил союз с людьми и в том числе с почившем хозяином Куклы, хотя его настоящие мотивы были ей неизвестны. Она помнила, как ее затрясло, когда существо опустилось на поляну, и ее чудовищное естество потянулось к Охотнику. Из ее рта вырвался крик ужаса, когда существо обвило ее дорогого друга щупальцами. Но Охотник не собирался так просто сдаваться. Он вырвался из хватки Великого и вытащил свою пилу-топор, готовясь к драке. Она следила за тем, как пила охотника вгрызалась в неестественную плоть, и как Присутствие Луны кричало. Даже тогда, Кукла знала, что это были крики существа на пороге смерти, и от этого осознания, ее искусственное тело обуял холод. Этот мир был сном. Именно так говорил Герман каждому Охотнику, приходившему сюда. Кукла знала, что такое сны; Ее тоже посещали разные цвета и картинки, когда она спала. Но они всегда исчезали, после пробуждения и это осознание только увеличивало холод в ее груди. Если Герман был сновидцем, а Присутствие Луны силой, удерживающей этот сон… если ее жизнь, была привязана к этому сну… Она помнила, как закричала Охотнику предупреждения, которые быстро перемешались с криками. Она молила его остановиться. Если Присутствие Луны умрет, то и Сон Охотника тоже умрет и все вместе с ним. Ее мир, который уже пылал, мог погибнуть окончательно и впервые в жизни ее душа ушла в пятки. В ее голове промелькнула чужеродная мысль, но никогда раньше она не винила себя за чувства, поэтому сейчас она не задумывалась о том была ли эта мысль искусственной или реальной. Она не хотела умирать. Но Охотник проигнорировал ее мольбы. Находясь в экстазе от крови, что дала жизнь этому миру, он продолжал кромсать Присутствие Луны. Великий не переставал выть, выкрикивая что-то отдаленно напоминающее мольбы о пощаде. Даже если бы, оно говорило на языке Людей, Кукла знала, что слова прошли бы мимо ушей. Охотник просто сомкнул свою свободную руку вокруг одной из бьющихся конечностей и рассек шею существа. Из его легких вырвался последний визг, перешедший в жалкий крик и с последней драгоценной каплей крови, сочащейся из существа, оно наконец пало. Все это время Кукла просто смотрела. Ее трясло. Присутствие Луны было мертво, силы удерживающей этот мир больше не было. Остался только Охотник, неподвижно возвышающийся над изорванным трупом. Во Сне Охотника стояла оглушающая тишина, ее прерывал только звук усиливающегося пожара. Затем Охотник упал и зловещую тишину пронзил горловой крик. Из-за шока и ожидания, что мир через мгновение развалится, Кукле понадобилось время, чтобы понять, что звуки исходили от павшего воина. Охотник дергался в конвульсиях на траве, его тело покрывала неземная кровь, которая через кожу впитывалась в его разрывающуюся плоть. Серая масса выплескивалась из растерзанных шрамов, болезненно разрывая своего носителя. Кукла едва осознала, что она бежала. В этот момент уже не было важно, что Охотник разорвал ее мир в клочья. Он все еще был тем, кто был с ней добр, он было единственным человеком, для которого она бы потрудилась сделать что-либо. Она не оставит его страдать. Кукла поспешила к нему, но добравшись тут же замерла от шока. Охотник пропал, а на его месте осталось странное отчаянно извивающиеся существо, напоминающее слизняка. Кукла вздохнула, смотря на существо. Она знала это — Охотник. Она ощущала в нем отголоски крови. Но Кукла не могла понять, почему Охотник теперь был похож на Великих из безграничного космоса, и почему Сон Охотника больше не горел. В тот день мир не разрушился, но это до сих пор вызывало у нее вопросы. И самый главный из них — что их ждет? Она научилась удовлетворять первичные потребности Охотника. Но она чувствовала, что это существо еще ребенок. И, следовательно, оно будет расти и меняться. И когда это случится, погибнет ли наконец Сон Охотника без поддержки Присутствия Луны? Упадет ли она в небытие или вообще умрет? Даже при том что это уже должно было случиться? Она не знает этого, и то что она чувствовала напомнило ей, как Охотник рассказывал ей о поглощение знаний. Об ощущение, что твое сознание вмиг разобьется на мириады противоречивых, запутанных мыслей, проходящих через разум, очень часто без какой-либо причины или закономерности. Она размышляла о том так ли ощущается безумие. Возможно именно так, но не осталось никого, кто мог бы все ей объяснить. Она подпрыгнула, когда Охотник издал странный звук. Обеспокоенная этим Кукла осмотрела его. Она нахмурилась, когда не нашла никаких признаков боли или дискомфорта и только вскрикнула, когда щупальца вокруг его рта обвили ее пальцы. Кукла внезапно дернулась, пытаясь избавится от них. Зачем он это сделал? Он пытался поглотить ее разум, как это пыталось сделать Присутствие Луны? Это то, что ему нужно было сделать, то что делали все Великие? Бесконечно использовать человечество для своих непонятных целей, ведь оно для них просто примитивный инструмент? Из горла Охотника, в последний раз, вырвался странный звук, и Кукле потребовалось пара секунд, чтобы заметить, что он вдруг замер. Он кое как свернулся на ее коленях, но его тело не выказывало признаков боли или болезни. Его глаза закрылись и после того, как он еще сильнее прижался к ее руке, от него начали исходить только звуки спокойного, безмятежного дыхания. Кукла несколько мгновений смотрела на него, в недоумения. И только потом ее осенило, что Охотник просто уснул. С ее души будто камень упал, и она почувствовала, как ее механическое сердце будто замерло. Но она все еще чувствовала беспокойство. Почему существо удерживало ее обвиваясь своими отростками вокруг ее пальцев? Почему он не давал ей никуда идти? Затем существо нежно уткнулось в ее руку, и она наконец поняла. Как безумцы Ярнама не справлялись с сверхъестественными откровениями, так и она внезапно испытала проблеск озарения. Ей вмиг все стало ясно. И почему Сон Охотника все еще существовал. И даже почему она все еще была здесь. — Ох, Добрый Охотник… Охотник уже не был молодым человеком, которого она знала, но это не значило что он полностью исчез. Под кожей сверхъестественного существа, он сохранил свою человечность. В то время как его силы Великого удерживали этот мир сновидений, его собственная человечность удерживала ее саму. Кукла жила, ведь он все еще любил, даже если и был перерожден из крови богов, но в нем была и кровь человека… Это откровение сбило ее, как гром среди ясного неба, и она не могла не задуматься сколько человеческого все еще оставалась в Охотнике. В нем еще оставалось сострадание? Доброта? Сочувствие? Кукла еще не была уверена, но, если все это в нем было, она понимала, что это все меняло. Если он чувствовал и продолжал чувствовать, взрослея, то он уже не был как Великие, которые помогли создать его. Он был равен с ними по силе и знаниями, возможно даже мог превзойти их по мере взросления. И все же у него было то чего у них не было, и даже люди Ярнама в своей слепой погоне за божественностью потеряли это. Способность по-настоящему провести человечество на следующую ступень. Это дало Кукле надежду. Надежда… еще одна странная эмоция для, вроде бы, искусственного существа. И все же она чувствовала ее, в отличие от других эмоций, которые были в нее заложены. Именно инстинкт вытащил ее из темных ям замешательства и отчаяния, которые она испытывала, когда впервые начала осознавать. Не важно, что она есть. Просто изящно сделанная Кукла или живое существо. Были ли ее эмоции вызваны поворотами шестеренок и винтиков, или она обладала настоящей душой. Такие банальные вещи не имели значения в таком странном городе, как Ярнам, или в такой абсурдной реальности, как Сон Охотника. У нее была причина находиться здесь, быть здесь. У нее была обязанность перед Охотниками. Это всегда было и всегда будет ее главной истиной, особенно сейчас. Она обязана любить и заботиться об этом Охотнике. Растить и учить его. Ее удел в жизни — присматривать за ним и направлять его, пока однажды для него, или возможно даже для них обоих, не настанет день покинуть Сон Охотника и показать растерзанному Ярнаму насколько вселенная навсегда изменилась. Человечество начнет свое новое детство. Оно пройдет по мосту, построенному на прекрасном союзе человека и космоса, воплощающего в себе лучшее обеих сторон. Тирания Великих завершается, и их аморальная игра с человечеством в качестве пешки подходит к концу. Пришло время к более человечной божественности и маленькое существо, мирно спящее на ее коленях, станет началом нового века.