Розы, вюрст и немного сэмок.

Ничто не предвещало беды. Очередной международный саммит подходил к концу и все было бы прекрасно, если бы одно бровастое существо не чувствовало, как его зад понемногу начинает закипать. Причина этому была такова: вот уже несколько месяцев подряд он наблюдал идиллию отношений Франции и Германии и не мог понять, что его бесит больше - то, что он в глубине души понимал, что ревнует Бонфуа к немцу (хоть он и отчаянно не хотел это признавать) или то, что даже у лягушатника может быть все так идеально, в отличие от англичанина. Именно поэтому он понимал, что на душе его не будет покоя, пока он не предпримет что-нибудь, либо просто не выплеснет всю свою злость и негодуй на кого-то из голубков. Но так как на Германию батон крошить у Англии была кишка тонка, то мужчина решил не изменять традициям и подловить француза. Совершенно случайно подкараулив его у выхода и мысленно порадовавшись отсутствию Германии рядом, Артур поправил воротник и воровской походкой подкатил к Францу. - Что наша златовласка забыла в таком опасном районе в такой поздний час одна? - Если ты решил блеснуть своим чувством юмора, то тебе не стоило бы учиться этому у Пруссии, - добродушно улыбнулся Франция, - Или таким образом ты демонстрируешь свою тоску по мне? Бонфуа и не подозревал, что этой фразой попал прямо по больному месту Кёрклэнда, из-за чего последний не выдержал и моментально выпалил: - Ой, скажите пожалуйста, это ты с тех пор, как с Германией начал встречаться, стал таким снисходительным? - А в чем, собственно, дело? - приподнял брови Франция, неспешно двинувшись в сторону дома. - Да так, я просто удивлен терпеливостью Людвига и тем, как затянулись эти твои отношения с ним, - Англия криво ухмыльнулся и деланно равнодушно продолжил, - неужели для тебя это все так серьезно? - Ну, мне кажется, я наконец нашел то, что мне нужно. - Француз пожал плечами и мечтательно улыбнулся, даже не взглянув на перекошенное лицо Артура. Англия язвительно хмыкнул. - Видимо, он единственный спокойно относится к твоей прогрессирующей импотенции. - Да ты никак ревнуешь, - весело протянул Франция, ловко закинув руку Артуру на плечо и приблизив свое лицо к его, - В таком случае, можем проверить обоснованность этого твоего заявления, м? Кёркленд густо покраснел и поспешно смахнул руку француза с плеча. - Лучше бы ты проверил, насколько долго сможет продержаться рядом с тобой Германия, - зло произнес Артур, - Ведь даже у такого, как он, терпение может иссякнуть, и в конце концов ему надоест твоя старомодность, твоё неумение пропустить мимо ни одной юбки, твоя неспособность постоять за себя... - Хватит! - воскликнул Бонфуа, резко остановившись. По выражению его лица можно было понять, что Англия смог задеть его и теперь Франция невольно задумался, нервно покусывая губу и пытаясь никак не выдать учащенного дыхания, – Я докажу, что ты ошибаешься! - Да, докажешь. – как-то задумчиво произнес Кёркленд и тут взгляд обоих мужчин пал на пробегавшего мимо ребенка, волочившего за собой довольно потрепанную игрушку давно забытого всеми телепузика. Вновь переглянувшись, страны одновременно произнесли, пожав друг другу руки. - Идет! * * * - О ЧЕМ Я ДУМАЛ, КОГДА СОГЛАСИЛСЯ ПОСПОРИТЬ С АНГЛИЕЙ, ЧТО Я ПРОХОЖУ ВЕСЬ СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ В КОСТЮМЕ ТЕЛЕПУЗИКА?! - рвал и метал Франциск, схватившись за голову и так и норовя в порыве отчаяния вырвать пару своих роскошных золотистых локонов, - Что делать, что делать, что делать... Бонфуа нервно разгуливал по комнате туда-сюда и бормотал под нос проклятия. За этой живописной картиной с выражением неподдельного интереса на лице наблюдал всеми любимый неповторимый Пруссия. Даже рука с новой порцией сэмок застыла на полпути ко рту, настолько Гилберт был не в силах оторвать взгляд от проявлений душевных мук француза. - Да ладно тебе, красотка, не ссы, все будет чики-пуки, - весьма своеобразно попытался подбодрить Францию Гилберт, - Ну потусуешься один денек в костюме жирного ублюдка с плазмой на пузе, и чо? Мой братан тебя в каком только виде не заставал, прорвёшься. Удивительно, но этим словам удалось немного успокоить блондина. Тот даже перестал метаться из стороны в сторону, и наконец отпустил свою многострадальную шевелюру. Переведя взгляд на альбиноса, сосредоточенно обыгрызывающего семечку, Бонфуа произнес: - А ведь ты прав. Я слишком драматизирую. Во время наших ролевых с Людвигом мы проделывали и не такое. Помнится, однажды... - Избавь меня от этих подробностей, братиш, - поспешно перебил француза Байльшмидт и поднялся с кресла, подтянув свои трико и собираясь отправиться по своим братюньским делам. В этот момент распахнулась дверь и в дом вошел тот, кого Франция хотел в этот момент видеть меньше всего, а именно - Германия. - Поскольку я дико устал от всего того очередного нытья, которое сегодня мне устроил Италия и мечтаю только о теплой постели, скажу сразу - Франц, мы завтра идем на торжественный банкет, устраиваемый нашими боссами и посвященный юбилею Елисейского договора*. - Людвиг, утомленно прикрыв глаза, ослабил галстук и потер затекшую шею. Он слишком устал, чтобы заметить ошарашенный взгляд любимого и лицо его старшего брата, на котором медленно растягивался подлый троллфейс. - Всем спокойной ночи, - произнес Германия, на ходу поцеловав Франциска в уголок губ, и поднялся к себе в спальню. Прусс тактично сделал вид, что не заметил этих гомогейских нежностей с его братом в главной роли, и, как только Людвиг скрылся за дверью, перевел взгляд на продолжавшего охуевать Бонфуа и с неописуемо ехидной улыбкой протянул: - Чува-а-ак... забудь, о чём я говорил - ты в полной жопе. ________________ * - http://www.ng.ru/world/2013-01-22/3_kartblansh.html