Догоняй!

Белые тюлевые занавески колыхались от легкого летнего ветерка, словно корабельный парус. Жаркое июльское солнце подошло к зениту, и даже самые стойкие ушли в тень, чтобы укрыться от его жгучих лучей. После традиционного семейного обеда в доме Ватсонов наступили покой и тишина. Миссис Ватсон сидела за кухонным столом и не спеша попивала свежезаваренный кофе. Мистер Ватсон, как и большинство мужчин, возился в гараже. А их шестилетний сын, Джон Ватсон, спал в своей комнате. Ему снилась война. Не игрушечная «войнушка» с дворовыми ребятами, а настоящая, взрослая... Вокруг него царил хаос. Клубы пыли, вздымаемые проходящей мимо ротой солдат, были похожи на острые клыки зверя. Крики раненных врезались в его сознание, как тысячи осколков. Джон перевел взгляд на свои совсем недетские руки, испачканные в чей-то крови. Он вытер пот со лба. Облизнул пересохшие губы и посмотрел сквозь небольшое пулевое отверстие в стене на измученную желто-коричневую землю. Вдруг кто-то окликнул его. Он подался вперед навстречу голосу. Маленький Джон резко подскочил на кровати и коротко крикнул: «Мама!» *** - Милый, ты весь взмок, - сказала встревоженная миссис Ватсон, когда вошла в комнату к сыну. - Выпей-ка воды, - и протянула ему стакан. - Не ложись больше спать с закрытым окном в такую жару, хорошо? - Угу, - Джон обхватил своими маленькими пальчиками стакан и с жадностью стал пить. - Мне приснилось, что я был на войне, - произнес он, допив до конца. Миссис Ватсон присела на краешек кровати и стала гладить сына по голове, расправляя спутанные во сне волосы. - Тебе было страшно? - спросила она. - Нет. Любопытно. Женщина ловко притянула еще сонного и оттого податливого сына к себе и прижала его голову к груди. - Шерлок не звонил? - вдруг спросил Джон, утыкаясь в приятно пахнущую лавандой мамину блузку. - Твой новый друг? Нет. Не звонил. Позвони ему сам. Может, он стесняется. Джон пожал плечами и отстранился. - Шерлок не из таких. Но я и правда позвоню ему. Мы собирались поймать гусеницу. - А-а-а, - протянула миссис Ватсон. – Тогда, конечно. Беги, мой сладкий, звони Шерлоку. И позови его вечером на чай с пирогом. Я испекла. Твой любимый. - С ежевикой? - облизнувшись, спросил Джон. - С ежевикой. *** От: Джона Ватсона Кому: Шерлоку Холмсу «Война, Шерлок, это когда огромное количество человеческих тел, лишенных сознания, лежат на земле, окровавленные, и никому до них нет дела. Никому. А быть хирургом на войне — совсем не то же самое, что штопать рассеченные брови дворовым хулиганам. Прошел год, но я все еще не могу привыкнуть к бомбежкам. К ним, наверное, никогда нельзя привыкнуть. Читаю статьи о тебе. Ты теперь знаменитость. Не понимаю, как вообще Скотланд-Ярд жил без тебя. Слушай, Шерлок, а может тебе податься в МИ-5? А что, там явно такие башковитые нужны. Я все время вспоминаю, как в детстве мы с тобой играли на заднем дворе моего дома. Помнишь? Мы ведь однажды зарыли бутылку с нашими предсказаниями. Кажется... под яблоней. Я помню, как ты старательно закручивал свой листок и засовывал его в бутылку так, чтобы я ни в коем случае не смог прочитать текст. Интересно, что ты там понаписал такого? Ты явно просчитал все вероятности развития событий, и именно поэтому написанное тобой предсказание сбудется или уже сбылось. Нам тогда было тринадцать лет... Как бежит время. Мне пора идти. Я долго не смогу писать. Не будет доступа к ноутбуку. Джон Ватсон». От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Джон, не трать свое время на чтение этих идиотских статей. Их пишут бездарные журналисты, которым нечем заняться. Лучше позаботься о том, чтобы тебя не подстрелили. Я очень надеюсь на то, что ты вернешься целым и невредимым и станешь моим ассистентом. Мне нужен человек, который смог бы вместо меня общаться со всеми этими людьми. В Скотланд-Ярде есть один непроходимый тупица — Андерсон. Как же мне хочется врезать ему!.. Бутылку мы закопали под сливой, Джон! Неужели ты не можешь отличить яблоню от сливы? И не надейся, я не скажу тебе, что написал на том листке. Можешь не давить на жалость тем, что ты служишь и рискуешь своей жизнью. Вернешься и сам откопаешь ту чертову бутылку. И сам все прочитаешь. Кстати, я теперь переехал в уютную квартиру на Бейкер-стрит. Дороговато, конечно. Но я думаю подыскать себе соседа. Шерлок Холмс». *** - Как думаешь, эта гусеница умрет, если мы положим ее в спичечный коробок? - Джон держал в руках маленькую зеленую извивающуюся гусеницу . - Конечно, умрет, но не сразу, - ответил ему Шерлок, потирая подбородок. - Давай засунем ее в коробок и приделаем к нему парус, а потом пустим по реке? Джон уставился на Шерлока. - Это будет потрясающе! - наконец произнес он. Шерлок лишь ухмыльнулся. И через некоторое время ничего не подозревающая гусеница поплыла в своем кораблике по реке. А двое мальчишек свистели ей вслед с берега. *** Каждый раз, когда Джон оказывался в доме Холмсов, у него начинали дрожать коленки. Шерлок, конечно, замечал это, но никогда не подавал виду. Он прекрасно понимал, что в таком гигантском особняке с увешанными совершенно жуткими портретами стенами давно почивших представителей династии легко было испытать дискомфорт. У Шерлока, когда он был дома, тоже иногда дрожали руки, но не от благоговейного страха, а от злости - его старший брат Майкрофт частенько издевался над ним. Кому рассказать, так все подумают, что Шерлок просто избалованный сынок богатеньких родителей. Никто не поймет, какое унижение он испытывал каждый раз, когда Майкрофт за обеденным столом перед всей семьей говорил своим мерзким, гнусавым голосом: - Шерлок, ты снова не спал до пяти утра, а ведь маменька тебе строго настрого запретила смотреть в телескоп по ночам. Майкрофт и сам часто приходил в комнату к Шерлоку, и они могли до рассвета смотреть на звезды, конечно, когда позволяла погода . Шерлок рассказывал Майкрофту о созвездиях, а тот делал вид, что и сам все знает, хотя на самом деле его поражала способность младшего брата поглощать и усваивать информацию, почерпнутую из толстенных книг в отцовской библиотеке. Шерлок никак не мог понять, зачем брат поступает так, зачем нарочно сдает его с потрохами родителям, зная, какова будет реакция маменьки. Маменька очень заботилась о распорядке дня Шерлока, и все из-за того, что во время родов, он получил травму, и в течение почти одиннадцати месяцев врачи боролись за то, чтобы он не остался калекой и смог ходить. Миссис Холмс бросила все силы на то, чтобы вылечить Шерлока. Особый распорядок дня, особое питание, особые витамины, особая гимнастика — особенная жизнь. Результаты не заставили себя долго ждать, и к одному году и двум месяцам врачи сообщили миссис Холмс, что ее ребенок полностью здоров. У Шерлока был живой, пытливый ум, он сам начал читать в три года, и с этого момента никогда не выпускал книжку из рук. Определенно, он был немного странным, замкнутым и по большей части молчаливым. Но сколько миссис Холмс ни водила его по врачам, те только разводили руками и говорили, что с ее ребенком все в порядке. В какой-то момент женщина все-таки умерила свой пыл. Единственное, в чем она оставалась непреклонной, был распорядок дня. Маменьку успокаивало осознание того, что ее сын живет четко, правильно, а, значит, никогда не заболеет, всегда будет здоров, и ничего плохого с ним не случится. В итоге Шерлок, в отличие от Майкрофта, жил как в армии: подъем в семь утра, завтрак, обед в час дня, отход ко сну в девять вечера. И не приведи бог, было миссис Холмс застать младшего сына не спящим после девяти часов ноль одной минуты. В шестилетнем возрасте у Шерлока появился первый и, ставший в последствии единственным, друг — Джон Ватсон. Маменька была настолько рада появлению хотя бы какого-то товарища, что даже закрывала глаза на то, что Джон был, как она выражалась, «не нашей касты». Шерлок так и не смог понять, что именно это означает, ведь разделение на касты характерно для индусов, но никак не для англичан. Друзья были очень разными. Крепкий и юркий Джон был на голову ниже Шерлока. Помимо этого, Джон постоянно ходил в грязных потертых шортах, с вечными синяками на коленках и ссадинами на локтях, а Шерлок, наоборот, был всегда аккуратно подстрижен и одет с иголочки. Джон поражался тому, как друг ухитрялся оставаться чистым, даже когда они в тайне от родителей ползали по оврагам и бродили по заброшенным домам своего района. - Зачем тебя так стригут? - спросил однажды Джон. - Как? - Шерлок читал книжку с не выговариваемым для Джона названием. - Ну, вот так, - и Джон прижал рукой торчащие во все стороны волосы на макушке. Шерлок смотрел на него несколько секунд и снова вернулся к чтению, так и не ответив. Джон пришел в гости к Шерлоку, и они сидели сейчас у него в комнате. Каждый был занят своим делом. Пока Шерлок читал, Джон глазел по сторонам. Сколько бы раз он ни оказывался у Шерлока, всегда, когда он заходил к нему в комнату, у него отвисала челюсть. Шерлок обладал фантастическим количеством игрушек, и, что самое главное, всегда делился ими, а иногда даже отдавал что-то Джону. Первый раз, когда Шерлок, пожав плечами, протянул Джону свой набор юного доктора, который ему подарила тетушка, тот потерял дар речи. Он знал, что такие наборы стоят целое состояние и даже не смел попросить родителей купить себе такой. Когда же Шерлок с совершенно невозмутимым видом протянул ему этот драгоценный подарок, Джон сначала отнекивался, боясь слишком быстро ответить: «Да!». Тем не менее, он не выпускал из рук небольшой чемоданчик, в котором были сложены самые разные игрушечные приспособления для проведения осмотра пациентов. Джону очень нравились доктора, он обожал смотреть передачи про спасение людей. А когда нужно было идти в больницу, его счастью не было предела. Он внимательно наблюдал за врачами, за тем, как они двигаются, что говорят, как смотрят на рентгеновский снимок его сломанного пальца левой руки, как накладывают гипс. Джон, без сомнения, знал, кем станет. Он просто ждал, когда наконец-то сможет надеть белый халат. - У тебя ведь кудрявые волосы, - не унимался Джон. - Ненавижу их, вечно приходится прилизывать. - Так вот я и хочу тебе сказать: хватит прилизывать их. Пусть вьются. Оставь кудри в покое. - Я же не девчонка, - сухо ответил Шерлок, переворачивая страницу книги. Джон тяжело вздохнул и подошел к окну. - Мама говорит, что у меня тонкие волосы, и что я рано начну седеть. - Разве это значит, что мои кудри не надо прилизывать? Где логика, Джон? - Шерлок оторвался от книги и посмотрел на силуэт друга, стоящего у окна. - Ну... - запинаясь, ответил Джон. - Мне вообще-то нравятся кудрявые волосы. Не понимаю, зачем тебя так коротко стригут. Через несколько месяцев волосы Шерлока чуть отросли, и он перестал зализывать их назад. Короткие темные кудри теперь покрывали всю его голову. В таком виде он пришел в гости к Джону. Миссис Ватсон долго кудахтала около него, взъерошивая локоны и приговаривая: - Вырастешь, Шерлок, отбоя не будет от поклонниц. Джон встретил друга довольной улыбкой до ушей, и они отправились вылавливать насекомых из гигантской лужи, образовавшейся во дворе напротив дома после проливного дождя. - Давай будем рыть могилки для этих утонувших насекомых и хоронить их? - предложил Джон. - Только, чур, я буду вести их перепись! - Зачем? - удивился Джон. - Ну как же! - Шерлок всплеснул руками. - Чтобы потом изучить, какие насекомые в наибольшем количество погибают во время дождей. Джон посмотрел на своего друга с нескрываемым восхищением. - Это гениально! - воскликнул он. А Шерлок немного покраснел. Ему всегда было неловко оттого, что Джон так наивно восхищался любой его идеей. *** От: Джона Ватсона Кому: Шерлоку Холмсу «Шерлок, ну ладно я не пишу тебе по два-три месяца, потому что у меня просто нет доступа к ноутбуку. Но ты-то, засранец чертов, можешь мне писать хотя бы раз в неделю? Я наконец-то выбил для себя полчаса, проверяю почту, а от тебя ни строчки! Гоняешь по Лондону за всяким сбродом, а другу написать не можешь? В общем, у меня все хорошо. Я не спал трое суток. Сейчас глаза закрываются сами собой, и я пишу на автомате. Вчера вытаскивал из-под завалов молоденькую девушку. Лет семнадцати. Не знаю точно ее возраст. Когда-то, должно быть, она была красавицей. Но теперь... Ужас... Извини, что пишу тебе об этом. Осколки от стекол изуродовали ей все лицо. Я зашил как смог и чем смог. Шрамы остались жуткие. Она пришла в себя и сразу попросила зеркало. А я соврал и сказал, что у нас нет. Она сидела и просто трогала руками все эти вздувшиеся линии на ее лице. Спрашивала меня: «Доктор Ватсон, следы останутся?». И знаешь, что я ответил? Может, я был не прав? Но я сказал правду. Я сказал, что следы будут, потому что у меня не было возможности сделать все по-человечески. Когда люди на войне становятся нелюдями, о какой человечности вообще можно говорить? Когда я ее зашивал, нас начали обстреливать. С потолка сыпалась грязь, песок и все это месиво попадало прямо на нее. Я как мог заслонял лицо, потом мы долго еще промывали раны... Лицо этой девочки... Я навсегда его запомню. Имя забыл сразу как только она мне его назвала. Но вот лицо... Бедная девочка. Как хорошо, что у нас с тобой было совсем другое детство. Да, Шерлок? Я спать. А ты пиши мне. Пиши. Джон Ватсон». От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Извини, что я так долго не писал тебе. Вел расследование. Меня не было в Лондоне несколько недель. В результате удалось поймать серийного убийцу. Но почему-то мне не хочется тебе писать об этом. Что бы я ни рассказал о своей жизни здесь, это все не сравнится с тем, через что проходишь ты. Скажи, Джон... Зачем тебе все это? Помнишь, тогда, перед твоим отъездом, ты спросил меня, ради кого тебе было оставаться? Неужели тебе было ради кого уезжать? Сомневаюсь. Шерлок Холмс». *** Джон и Шерлок учились в разных школах. Шерлок - в элитной частной школе для мальчиков, а Джон - в обыкновенной государственной. Программы обучения очень отличались друг от друга. Шерлок всегда поражался тому, что Джон проходил то, что он в своей школе изучал еще в прошлом году. С того момента, как Шерлок обнаружил эту чудовищную разницу, он сам взялся за обучение Джона. Шерлок помогал другу освоить новый школьный материал и рассказывал о многом наперед. В результате чего отметки Джона резко пошли в гору. Когда пришло время выбирать университет, Джон ни секунды не сомневался. И еще неизвестно, кого больше распирала гордость - Джона или Шерлока в тот день, когда Ватсону пришло письмо, в котором говорилось, что он принят в медицинский университет. Сам Шерлок поступил в Кембридж. Джон, конечно, не мог рассчитывать на поступление в настолько престижное учебное заведение. Но у него и не было таких амбиций. Хотя он успел заметить, что Шерлока совершенно не интересовал ни статус университета, ни вообще тот факт, что он туда поступил. Шерлок все время читал, проводил какие-то эксперименты и периодически сообщал родителям и Джону, что вовсе не намерен продолжать обучение, потому что и так все знает. Когда Джон пытался по просьбе отчаявшейся миссис Холмс вразумить друга, Шерлок начинал размахивать руками и кричать, что все должны быть ему благодарны за то, что он не стал в свое время пиратом. Джон закатывал глаза, а миссис Холмс горстями глотала успокоительное. Как-то в комнату Шерлока вошел Майкрфот. Обычно он стучался, но в этот раз бесцеремонно открыл дверь ногой. Случилось это после очередного заявления Шерлока, о том, что чихать он хотел на Кембридж и на свое будущее. Майкрофт стоял на пороге, в строгом костюме цвета мокрого асфальта - серый, как грозовая туча. И такой же полный. - Ты будешь учиться и закончишь Кембридж даже если мне придется каждый день лично водить тебя на занятия и сидеть с тобой на лекциях, - процедил он. Шерлок встал из-за стола и подошел вплотную к брату. - Или что? - с вызовом спросил он, глядя, из-за того, что был на пару сантиметров ниже, чуть снизу вверх. - Думаю, ты не хочешь оскорбить память отца, не так ли? - выгнув бровь, спросил старший брат. Майкрофт давил на больную мозоль и хорошо знал, какая последует реакция. Шерлок побледнел, сжал кулаки и тяжело задышал, раздувая ноздри. - И ты не станешь огорчать маменьку, - продолжал Майкрофт. - Не смей так говорить со мной! - выпалил Шерлок. Майкрофт только прикрыл глаза и уже хотел было уйти, но Шерлок взял его за грудки, сминая лацканы пиджака. - Однажды, дорогой братец, ты постучишься ко мне в дверь, чтобы попросить меня о помощи, - губы Шерлока вытянулись в одну тонкую напряженную нить, а глаза стали холодными, как сталь. - О, не смеши меня, малец, - Майкрофт оттолкнул брата и разгладил пиджак. - Не думаю, что ты сможешь чем-то помочь мне, - сказав это, он развернулся и быстро пошел прочь. - Это мы еще посмотрим, - крикнул ему вслед Шерлок. - Это мы еще посмотрим, - повторил он уже себе под нос. *** - Я не понимаю, зачем тебе уходить в армию... - тихо произнес Шерлок. Они с Джоном сидели на скамейке в парке. Вечерело. Шерлок курил уже десятую сигарету подряд, а Джон молча пил эль. Время очень изменило их фигуры, весь облик в целом. Они оба возмужали, но каждый по-своему. Джон много занимался спортом, был подтянутым и крепким. Благодаря многолетней дружбе с Шерлоком, он стал разбираться в одежде. И пусть одевался он не так элегантно, как его друг, да и средства не всегда позволяли раскошелиться на брендовую одежду, но, по крайней мере, Джон следил за тем, что сейчас было модно, и старался не отставать. Ему нравилось производить приятное впечатление на девушек. Он прекрасно знал, что на них производят впечатление его накаченные руки и кубики на животе. Но еще больше Джону нравилось ощущать на себе этот оценивающий и удовлетворенный взгляд Шерлока Холмса, который все время пока они учились в школе, изводил его своими советами о том, как следует одеваться и какие цвета сочетать.. Джон сначала посмеивался над своим чудаковатым товарищем, но потом стал замечать, что одежда и правда влияет на отношение к нему одноклассников, особенно девчонок. Одним словом, Джон многим был обязан Шерлоку, который помогал ему выполнять домашние задания и подтягивать оценки; Шерлоку, который советовал Джону, что лучше надеть на свидания; Шерлоку, который поддерживал его всегда и во всем; Шерлоку, который был его самым лучшим другом, его братом, тем человеком, ради которого Джон мог бы без сомнения отдать свою жизнь. - Я врач, - наконец выдавил из себя Джон, явно недовольный этим разговором. - Ну так и спасай людей в городской больнице, - сказал Шерлок все с той же спокойной и бесцветной интонацией. Джон заметил, что руки друга чуть-чуть подрагивали, когда он в очередной раз подносил сигарету ко рту. - Слушай, кончай смолить, ты себе легкие посадишь. - Да срать я хотел на свои легкие. Джон смял пустую банку из-под эля и выкинул ее в урну, стоящую рядом. - Знаешь что, за время интернатуры я насмотрелся на трупы таких курильщиков, как ты. Легкие как будто смолой покрыты. Хватит уже причинять вред своему здоровью! - и Джон резким движением вырвал сигарету изо рта Шерлока, встал, кинул окурок себе под ноги и стал с силой давить его ногой. Шерлок тоже встал и медленно, словно издеваясь, достал из пачки еще одну сигарету. - Не смей! - пригрозил Джон. - А то что? - Шерлок в упор посмотрел на друга, держа сигарету между двумя пальцами. - Что ты сделаешь, Джон? Ты уходишь на войну, а сам заботишься о моем здоровье? - голос Шерлока начал дрожать, и Джон чуть отступил, не понимая реакции друга. - Что смотришь-то? Какое тебе дело, что станется с моими легкими, если твою тупую башку могут прострелить? Чьи жизни ты тогда будешь спасать, а? - Шерлок наконец-то донес сигарету до рта и быстро и нервно прикурил ее. Затяжка. Вторая. Третья. Джон снова сел на скамейку и, опустив голову на колени, стал говорить: - Да бред ты какой-то несешь, Шерлок. Никто меня там не подстрелит. Я молодой мужик, я врач. Я могу принести пользу... больше пользы там, чем тут. Поверь мне, с толпой седеющих старушек сможет справиться любой терапевт. А я нужен там... Ты слышишь меня, Шерлок? Джон смотрел себе под ноги. Он не мог поднять головы и посмотреть другу в глаза. Да, конечно, ему тоже было тяжело уезжать. Теперь вот Шерлок. При мысли о друге у Джона сжалось горло. Он попытался сглотнуть, но у него никак не получалось. А Шерлок все молчал и молчал. Только курил. Стемнело. Пустынная улица казалось сейчас какой-то сиротливой. Длинный силуэт Шерлока освещал только одинокий свет фонаря. - Ты произнесешь сегодня хоть слово? - гаркнул Джон и неожиданно подскочил к Шерлоку, схватил его за плечи, а потом начал трясти, как тряпичную куклу. Шерлок смотрел на друга не мигая, безвольно позволяя Джону с силой вцепляться в свои руки. А Джону хотелось встряхнуть Шерлока, увидеть прежний огонек в глазах, услышать какое-нибудь ободряющее слово. Ему очень нужно было узнать хоть от кого-нибудь, что он поступает правильно. Шерлок понимал, что Джон сильнее его, хоть и намного ниже. Но он сам был проворнее и гибче. Ему удалось вывернуться из цепких рук друга, и потом, совершенно не думая, он вдруг со всей силы врезал Джону. Удар пришелся куда-то в челюсть. Костяшки Шерлока пронзила резкая боль, и он с шумом втянул воздух, встряхивая ладонь, точно сбрасывая с нее какой-то тяжелый балласт. Джон отшатнулся и уставился на Шерлока. - Охренел совсем, Холмс? - сплевывая кровь, процедил он. - Если я дам сдачи, то ты одним синяком не отделаешься. - Почему ты ни о ком не подумал, когда решил уезжать? - Шерлок скорчил гримасу, как будто это его только что ударили по лицу. - Почему? - О ком я должен был думать? - Джон снова сплюнул и теперь проверял челюсть, двигая ей то вправо, то влево. - Псих. Зачем в челюсть-то бить?.. - О ком ты должен был думать? Тебе список выслать? - Шерлок чувствовал, как внутри него зарождается гнев такой силы, с которой он еще никогда не сталкивался. Ему хотелось приковать Джона к этой чертовой скамейке и никуда не отпускать. Джон снова сел. - Я взрослый человек, и волен делать то, что посчитаю нужным. Я не женат. У меня нет детей. Нет ничего и никого... - и тут Джон запнулся. Он виновато посмотрел на своего друга и только тут до него дошло, как вся эта ситуация должно быть выглядит со стороны. Ведь они дружили с шести лет. Пол жизни уже прожито вместе. А сколько всего пережито! Джон вдруг вспомнил, как они в детстве играли вместе. Как однажды перерыли почти весь цветник его матери, чтобы похоронить утонувших в гигантской дождевой луже насекомых. А в старших классах Джон учил Шерлока драться, потому что того доставали какие-то уроды-баскетболисты из местной школьной команды. «Вот и пожинай теперь плоды, доктор Ватсон, - ухмыляясь, подумал Джон. - Врезал он тебе смачно». Каждый раз, когда Джон расставался с девушкой, он шел к Шерлоку зализывать свои раны. И как бы ни был занят его друг, какой бы химический эксперимент не ставил, для Джона всегда находилось время. А что он, Джон? Что он сделал для Шерлока? Помимо того, что всегда и везде был рядом с этим несносным ученым, который так и не стал ученым по профессии, бросив университет на последнем курсе, как раз перед защитой диплома. Тогда был очень тяжелый период. С Шерлоком творилось что-то неладное. Но Джон все никак не мог понять, что именно. Девушки у друга никогда не было. И Джон уже было решил, что Шерлок наконец-то влюбился. Но нет. Потом вместе с Майкрофтом они стали подозревать, что Шерлок употребляет наркотики. И это предположение оказалось ложным. Поэтому Джон просто приходил каждый день к Шерлоку в общежитие и уговаривал его не бросать учебу именно в тот момент, когда до окончания можно было рукой подать. Но Шерлок только смотрел на него молча, почти так же, как и в начале сегодняшнего разговора, и ничего не отвечал. Джон чувствовал себя виноватым. Но понять, в чем виноват, никак не мог. Только по тому, как Шерлок смотрел на него иногда, с какой-то тоской в глазах, по тому, как он иногда начинал глубоко дышать, по тому, как изучал его, думая, что Джон не видит... деталей и тонкостей было еще очень много. Они попадали в сознание Джона небольшими кусочками мозаики, собрать которую воедино он не мог, но ощущал связь событий вокруг себя и Шерлока. В глубине души Джон боялся сложить пазл, боялся увидеть картину целиком. - Шерл... Шерлок, - откашлявшись и смахивая миллиарды мыслей, окутавших его, произнес Джон. - Моя служба продлится три года. Я должен уехать. Так надо. - Мне так не надо, - тихо произнес Шерлок. Джон тяжело вздохнул. - Дай закурить, - вдруг произнес он. - Обойдешься, - процедил Шерлок. - А то легкие будут, как смола, - сказал он, протягивая сигарету и опускаясь на скамейку рядом. Джон закурил. Первый раз в жизни. Потом закашлялся и, сделав еще две затяжки, выкинул сигарету. - Как ты вообще куришь эту дрянь? - Молча. - Это я уже успел заметить. Вдвоем они просидели до рассвета, проведя всю ночь за разговорами, вспоминая детство, школьные и студенческие годы. Джон все хотел спросить, не пожалел ли Шерлок, что бросил университет. Но так и не решился. - Так ты точно решил заниматься расследованиями? - Да, - кивнул Шерлок. - Я буду первым в мире консультирующим детективом. Ко мне уже несколько раз обращались из полиции. - Правда? - Джон удивился, потому что не знал об этом. - А почему ты мне не говорил? Шерлок пожал плечами. - Ты тогда как раз расстался с Джинни. - Джанин. - Ну Джанин. Я не хотел тебя отвлекать. - С каких это пор ты меня отвлекаешь? Слушай, Шерлок, мне категорически не нравится то, что происходит между нами последнее время. Точнее... последние несколько лет. - Вот как... даже лет... - Шерлок вытянул вперед ноги и потянулся. - Именно, лет. И вообще, все началось с того, как у меня появилась первая девушка. Я понимаю, что у тебя, уж извини, что я это говорю, за все это время не было отношений. Если честно... - Джон вздохнул, словно собираясь с силами. - Я вообще не понимаю, как ты живешь без... ну... ты понимаешь...- теперь он смотрел на друга, надеясь на то, что тот снимет с него необходимость произносить это слово. - Секс, Джон. Говори, как есть. - Ну да. Секс, - Джон искоса поглядывал на Шерлока, точно боясь, что друг сейчас сорвется и убежит, не желая продолжать разговор. - Короче, я думаю, что тебе просто тяжело стало со мной общаться из-за того, что я то и дело завожу отношения. А ты – нет, - Джон выдохнул и сложил руки на груди. Шерлок наблюдал за тем, как отступает ночь, со всей обреченностью понимая, что уже через несколько часов Джон уедет - А с чего ты решил, что у меня не было секса? - он повернул голову и смотрел теперь на друга ровным уверенным взглядом. - То есть.... как? - с паузами пролепетал Джон, часто моргая. Шерлок отвернулся, закрыл глаза и, запрокинув голову, облокотился на спинку скамейки. Наверное, это был не лучший момент для признания. А наступит ли вообще такой момент, когда можно будет сказать то, о чем привык молчать на протяжении всех этих долгих лет? Шерлок вздохнул. - Ты чего? Так ты... черт тебя дери, Холмс ты эдакий! - Джон подпрыгнул на месте от нетерпения. - И сидит весь такой невозмутимый!.. Скажи еще, что ты перетрахал полуниверситета! - Джон расхаживал теперь возле Шерлока, как кот около миски с молоком. - Чувак, да ты хитрец! И зачем скрывал-то? Сколько их было? Нет, ну ты засранец, Шерлок! Как ты мог не сказать мне?! Шерлок в упор посмотрел на него. - Потому что я не хотел, чтобы ты знал. Джон стоял напротив него и то открывал, то закрывал рот. - И правду говорят, в тихом омуте... - произнес он, затем, чуть успокоившись, снова сел рядом. Так, Шерлок. Выкладывай все. Я завтра, точнее, уже сегодня, уезжаю. Ты же не хочешь, чтобы я провел все три года службы, изводя себя теориями о том, какой сладкой цыпочке ты засадил... - Никакой цыпочки не было, - рявкнул Шерлок, перебивая друга. - Джон, ты что, и правда такой наивный и недалекий, что до сих пор ничего не понял? У Джона чуть дернулись уголки губ, и он странно улыбнулся. - Чего именно я не понял? - тихо спросил он. Шерлок издал странный стон, точно раненная собака. А потом очень быстро отчеканил: - Я переспал с одним профессором из университета. Как раз на последнем курсе. После этого и начались проблемы. Короче, я решил, что всем будет проще, если я брошу учебу. Мучительно долгую минуту Джон молчал. Шерлок поджал под себя ноги и обхватил руками колени. - Почему ты не сказал мне? Шерлок? Почему ты ничего мне не сказал? Ты знаешь, что я себе напридумывал? А твоя мать? А Майкрофт? - Вы думали, что я употребляю наркотики. - Да! - Ну, видишь, можешь вздохнуть с облегчением. Я всего лишь спутался не с тем человеком... - И чуть не сломал себе жизнь, - Джон ошалело смотрел на друга, потирая лоб. - О, к чему такой пафос. Тысячи людей бросают учебу, а многие даже и не начинают. - Многие, но не ты. Ты... да ты же гений! Шерлок! Как можно было бросить учебу только из-за какого-то там пед... - Джон побледнел и уставился на друга. - Чего же ты замолчал, договаривай теперь. Из-за какого-то педика. Так и есть, Джон. Только с одной небольшой поправкой: твой лучший друг, Шерлок Холмс, тоже педик. - Я не хотел так говорить, само вырвалось. Это нормально. Слушай, Шерлок. Я не стану к тебе иначе относиться. Все в порядке, слышишь? - Джон коснулся его руки. - Угу. Шерлок продолжал сидеть, как нахохлившейся воробей. - Ну ты даешь... А когда ты понял, что ты... гей? - спросил Джон, чувствуя, как земля медленно стала уходить у него из-под ног. Шерлок выпрямился и стал ощупывать карманы в поисках сигареты. - Ты все выкурил. - Вообще все? - нервно переспросил он. - Две пачки. Слушай, не хочешь говорить об этом - не будем. Ок? Шерлок уже изучал содержимое урны, куда он кидал сигаретные окурки. - Да хватит рыться в помойке. Пойдем вообще отсюда. Я есть хочу, - Джон встал и подошел к нему. Взглянул в глаза. Серые. Холодные. Он поймал себе на мысли, что ему вдруг стало совершенно неловко стоять рядом с ним. И не потому, что Шерлок оказался геем. Нет. Точно не из-за этого. Но определить для себя причину Джон сейчас не мог. - Пошли ко мне, курильщик ты озабоченный, - Джон подтолкнул друга. - Мне еще вещи надо собрать. Будешь советовать мне, что лучше взять с собой, чтобы я слыл там военным хирургом-модником, - попытался пошутить Джон. Шерлок в ответ как-то нервно улыбнулся и, засунув руки в карманы брюк, последовал за другом. *** От: Джона Ватсона Кому: Шерлоку Холмсу «Если честно, Шерлок, тот наш последний разговор... Я потом долго анализировал то, что ты мне сказал. Вспоминал. Ты думаешь, видимо, что я дурак и ничего не вижу? Слушай... черт... просто ты... Шерлок, ты же мой друг! Самый лучший друг! Ты тот самый чудаковатый умник, который в детстве безошибочно определял, что я ел на завтрак только по одному движению моей руки, помнишь? Вечно ты меня ставил в тупик своей этой дедукцией. Я, конечно, иногда думал, что ты не такой, как все. Твои увлечения, то как ты двигаешься, то как ты одеваешься, как ты... смотришь на меня. Шерлок... я не могу говорить об этом! И писать не могу! Я вообще даже не знаю, как посмотреть тебе в глаза. Наверное, я должен сказать это потому что... Да, я черт подери не отрицаю вероятность того, что могу не вернуться. Думаю о тебе каждый день. Боже, надеюсь, никто и никогда не прочтет эти письма. Мне нужно время. Теперь я понимаю, почему уехал служить. Ты спрашивал меня тогда и сейчас в письмах. Знаешь, кто самый главный эгоист из нас? Не ты. Я. Из нас двоих именно я сбежал. Испугался. Мне было страшно смотреть в твои глаза. Шерлок, Господи, столько долгих лет нашей дружбы… Я боялся и боюсь потерять это все. Думаешь, если ты просто озвучишь что-то, признаешься, все сразу изменится? Я так не могу. Я вообще идиот, что пишу тебе это письмо. Это война. Она меняет людей. Вытаскивает сердце наружу и заставляет смотреть на него до тех пор, пока оно не оплавится. Джон Ватсон». От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Моя домоправительница, очень милая женщина, миссис Хадсон, я ей все уши прожужжал про тебя. Не представляю уже, что она там себе надумала. Просто знай, что когда я вас познакомлю, она будет тебе отчаянно подмигивать. Я решил не искать себе соседа. Ты вернешься и поселишься у меня. На втором этаже есть отличная спальня. Тебе там точно хватит места. Я уже купил туда стол и шкаф. И вешалки. Не мог определить, сколько нужно вешалок. Я ведь не знаю, сколько у тебя будет с собой одежды. Зато совершенно точно я знаю, что тебе понадобится зубная щетка (куплена), зубная паста (куплена), твой любимый шампунь (даже не спрашивай, откуда я знаю, какой именно), пена для бритья. И бритва. Так что комната обустроена и ждет тебя. P. S. Пожалуйста, Джон, просто возвращайся живым. Шерлок Холмс». *** - И когда ты собирался позвонить мне? - комнату заполнил низкий голос Шерлока. Джон сидел на кровати, уставившись в окно. Не заметить трость рядом с ним было невозможно. Шерлок бесшумно втянул воздух, отчего-то ему стало душно и тяжело дышать. - Я волновался. Проверял почту. Ты не писал. Я даже звонил... - Начальнику штаба, - прервал его Джон, все еще не поворачиваясь. Хотя по голосу Шерлок понял, что тот улыбался. - Все очень удивились, узнав, что у меня, оказывается, есть брат, - Наконец он обернулся, действительно улыбаясь, а потом, опираясь на трость, медленно поднялся. «Стал настоящим солдатом», - пронеслось в голове у Шерлока, когда друг застыл недвижимой статуей напротив него. - Я решил, что представляться твоим другом... во всей этой ситуации было бы как-то странно. Джон молчал и просто смотрел на него, не решаясь подойти ближе. Шерлок почти не дышал. Он совершенно не знал, о чем теперь говорить. О его расследованиях? Глупо. О том, что пережил Джон? О войне? О его ранении? Но как говорить о таком? Их переписка, длившаяся два года, три месяца и пятнадцать дней, привела к тому, что оба просто не понимали, с чего начать. Слишком многое за эти годы звучало только между строк. - Иди сюда, дылда ты кудрявая, - враз осипшим голосом произнес, в конце концов, Джон. И Шерлок пошел вперед на ватных ногах. Глаза заволокло туманом, или это просто в комнате резко выключили все освещение. Анализировать на этот раз он не мог. И не хотел больше. Дальше, когда между телами еще оставалось целомудренное расстояние, Шерлок ощутил дружеское похлопывание по плечу, уловил одобрительное покачивание головы, словно Джон хотел дать понять, что все нормально, а потом Шерлок почувствовал, как его тело притягивают ближе две руки, и наконец-то услышал долгожданный стук родного сердца, и понял, что Джон живой. Джон рядом. Его Джон вернулся. Это было как в детстве, когда бежишь с высокой горы, кричишь, что есть мочи, глотая закатные лучи солнца, потом оборачиваешься… и ты не один, рядом с твоими собственными бежит еще пара ног с вечными синяками на коленках... А ты бежишь, задыхаясь, хочешь остановиться, но ноги сами несут тебя вперед, и ты кричишь... -Джо-о-он! Не отставай! Догоняй! Сзади тебя кто-то начинает ускоряться, и от этого внутри приятно екает. Сейчас тебя обгонят, и ты сможешь наконец-то разглядеть своего друга. Сможешь воочию убедиться, что вот он, есть, он рядом. - Сейчас я тебе покажу, кто из нас отстает, - слышишь ты в ответ. И вы оба заливаетесь смехом. Горка заканчивается. Вы падаете на траву, она мягкая и сладко пахнет. Смех заполняет все вокруг, как половодье по весне. Руки раскинуты в стороны. Еще чуть-чуть и можно дотянуться до его руки. А в глазах огоньки сверкают. Жарко. Лето. И все можно, когда впереди столько дней. Шерлок открыл глаза. Поволока воспоминаний все еще не отступила. Он обнимал Джона, сжимая на его спине рубашку с такой силой, что она того и гляди могла порваться. И Джон вроде что-то бурчал вначале, а потом затих и расслабился. Они стояли, молча стискивая друг друга в объятиях, и каждый не решался отстраниться, чтобы не прервать этот момент, запечатать его у себя в подкорке. Момент, когда очень страшно сделать следующий шаг, когда все границы уже стерты, а силы и решимости повернуть ход жизни в другую сторону еще нет. Джон почувствовал, что раненная нога стала неметь, и как-то неловко закряхтел. Шерлок первый разжал руки, отстранился и замер. Джон, наблюдая за ним, мысленно перенесся в тот день накануне перед отъездом. Он очень хорошо, до мельчайших деталей помнил то выражение лица друга, точно такое же, как и сейчас - совершенно растерянное. Эти распахнутые глаза, подрагивающие губы и бледные щеки… с одним только исключением — сейчас на щеках была щетина, а тогда они были гладко выбриты. Неловко было первому прикоснуться. Вдруг все было придумано больным воображением? Желаемое было принято за действительное? Что, если после ранения его сознание помутилось? Выдержит ли это сердце? Выдержит? И с каким облегчением Джон выдохнул, когда все его сомнения растворились в том первом, медленном поцелуе, когда Шерлок, чуть склонив голову, нежно коснулся его щеки. ...Губы обволакивало мягким шелком кожи чужих губ, по спине бежала горячая волна истомы, заполняя каждую ложбинку желанием. Тело стало невесомым, а руки сами собой потянулись вверх и стали гладить спину, касаясь выступающих лопаток, снимая напряжение от долгих лет ожидания с худых плеч... *** Сливовое дерево в саду миссис Ватсон разрослось до неприличия. Тяжелые ветки под грузом спелых ягод склонились к земле. Раздвинув их, Джон прошел вперед, увлекая Шерлока за собой. - Кажется, здесь, да? - неуверенно спросил Джон, указывая Шерлоку на какую-то точку на земле. Шерлок ухмыльнулся. Он выпустил руку Джона из своей, подошел вплотную к дереву и прижался к нему спиной, закрыв глаза. Затем он сделал один шаг вперед, присел и провел правой рукой по земле. - Вот тут, - сказал Шерлок. Копать пришлось недолго. Через несколько минут лопата уперлась в металлическую коробку. - Боже, да это же тот самый набор юного доктора, который ты мне дарил! - Джон стал нетерпеливо разгребать руками землю. - Я прекрасно помню тот чемоданчик. Неужели мы запихнули бутылку в него? Шерлок хихикал, как ребенок. - Это ты настоял. Доктор Ватсон. Джон зыркнул на Шерлока. - Отставить разговорчики, мистер Холмс, - командным тоном произнес Джон. - Мы на задании, и я требую адекватного поведения. - Обожаю, когда ты становишься таким серьезным, - Шерлок присел рядом с ним на корточки и провел рукой по его взмокшему от пота лбу. А Джон пыхтел и кряхтел, выкапывая небольшой металлический чемоданчик. Наконец ценный груз был извлечен. - Открывай, что смотришь на него? - сказал Шерлок. - Я совсем не помню, что написал там, - растерянно произнес Джон. - Что мог написать тринадцатилетний мальчишка? Стать сильным и смелым. И, конечно же, стать врачом, - улыбаясь, ответил Шерлок. - А ты помнишь, что написал? - Открывай давай. Вот и прочитаем. - Шерлок потупил взор и наблюдал теперь за тем, как Джон возится с ножом, терзая замок чемодана. Раздался щелчок, и лицо Джона озарила победоносная улыбка. Внутри, на гладкой серебристой поверхности лежала обыкновенная стеклянная бутылка. Внутри нее покоились пожелтевшие, свернутые в трубочку листочки. Джон протянул бутылку Шерлоку. - Ты первый, - сказал он и облизнул губы. Шерлок зубами вытащил пробку и перевернул бутылку вверх дном. Две бумажные трубочки легко, точно перышки, выскользнули из горлышка. - Вот эта — моя, - шепнул Шерлок, указывая на более желтый лист бумаги, который держал теперь в руке. - Сам прочитаешь, или можно мне? А ты тогда мой, - предложил Джон. Шерлок притих. - Ты стесняешься что ли? - не мог поверить Джон. - Да брось. Я уже все о тебе знаю. И потом, «о чем мог написать тринадцатилетний мальчишка», - передразнивая интонации Шерлока, добавил он. Каждый взял свернутый лист другого. Шерлок аккуратно развернул предсказание Джона, постоянно поглядывая за тем, как тот разворачивает и начинает читать текст. Через минуту Шерлок почувствовал на себе пристальный взгляд. - Уже тогда, Шерлок? - спросил Джон. - Ну да, - пожал плечами Холмс. - А ты, как я и говорил, предсказал, что станешь врачом. Джон сидел с какой-то глупой улыбкой на лице. - Шерлок, ты уже тогда был в меня влюблен и ничего не говорил? Я думал... думал это случилось позже. Гораздо позже. - Ты не склонен к анализу полученных данных, - буркнул смущенный Шерлок. И в ту же секунду на него навалились, опрокидывая на землю. - Как же хорошо, что я все-таки догадался сам. Пусть мне и потребовалось на это столько лет. - Столько лет... после того, как я тебе признался, что я гей, только тогда в твоей голове что-то зашевелилось. - Мы уже обсуждали это, - Джон целовал уголки губ Шерлока. - Что ты все улыбаешься? - Ничего. Просто мне хорошо. Лето. Жарко. Мы откопали эту бутылку. Я прочитал твое предсказание и собираюсь его осуществить, оракул ты мой. Ветви сливового дерева зашумели. Несколько плодов с глухим стуком попадало на землю. А Джон целовал Шерлока. И Шерлок чувствовал, как его тело становится легким, словно пушинка. Хорошо... *** От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Лестрейд совсем с ума сошел. Я даже и предположить не мог, что на старости лет с ним такое случится. Заявился недавно ко мне, говорит, что поймал преступника и ему нужно мое мнение. Я сразу позвонил его детям. Хорошо, что они смогли быстро приехать. Надеюсь, я не буду приставать так ко всем подряд с просьбой провести со мной расследование. Пойду лучше заварю себе чаю. Твоего любимого. С бергамотом». От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Куда ты подевал мои сигареты? Боже ты мой! Нечеловеческий поступок, доктор Ватсон. Так издеваться над пожилым мужчиной!.. О, и не начинай бурчать. Да, я снова курю». От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Ты поступил мудро один единственный раз. Знаешь, когда? Когда не позволил старости полностью завладеть тобой». От: Шерлока Холмса Кому: Джону Ватсону «Перебирал твои рубашки. Надо бы все отдать. Но мне как-то не по себе. Неужели кто-то будет носить твои вещи? Разложил на постели три самых любимых. Нежно-розовую, зеленую и черную. Они еще хранят твой запах. Что, считаешь, я стал слишком сентиментальным? Это ты еще не видел Лестрейда. Тот вообще теперь рыдает, когда вспоминает Андерсона. Закончился чай с бергамотом. Я не знаю, что теперь делать». *** Шерлок сидел на земле, прислонившись спиной к холодному граниту памятника. Рядом с ним лежала стопка бумаг и пачка сигарет. - Так что, Джон, - тихо шептал он себе под нос, подрагивающей рукой закуривая сигарету, - устал я уже. И ходить тяжело стало. Одним словом, я теперь старик. Мерзкий, причем. Хорошо, что ты меня таким не видишь, - Шерлок вздохнул, закашлялся и снова затянулся. Его лицо было испещрено морщинами. Он отрастил усы и бороду, выглядел чуть менее элегантно, чем обычно, и даже прежний холодный взор сменил блеск застывших слез в уголках глаз. - Я распечатал все наши письма, которые мы писали друг другу во время твоей службы. Это помимо тех писем, которые я успел написать тебе, когда ты, старый идиот, покинул меня. Смотри, накопилось на целую книгу. Гей-роман в письмах, а? Каково? - и Шерлок засмеялся. А потом после долгой паузы произнес: - Что скажешь, если я организую себе местечко вот тут, - он провел рукой по земле. - Рядом. С тобой, - снова затянулся и выпустил ровную струю дыма. - Жарко этим летом. Лондон плавится. Черте что. Ни преступлений, ни наказаний. И тебя нет. Устал я. И потом, знаешь, - Шерлок, кряхтя, развернулся так, чтобы смотреть на памятник. - Мне больше не о чем тебе писать. Ну не буду же я рассказывать тебе о своих вечных болячках. А еще мне выписали очки. Я не собираюсь носить очки, Джон. Так что... Думаю, придется тебе скоро пододвинуться и уступить мне место. Я знаю, ты всегда не любил, когда я закидывал на тебя ноги во сне, тебе сразу становилось душно. Ты вечно считал, что я отбираю у тебя одеяло, и тебе ничего не достается. Но что-то подсказывает мне - на этот раз ты не будешь возражать. Давай уже... позови меня к себе. Приходи во сне и забирай. Надеюсь, пока ты будешь подниматься по ступенькам Бейкер-стрит, у тебя не прихватит спину. Шерлок поджал губы и похлопал по памятнику рукой. Потом снова развернулся и прислонился к нему спиной, потушил сигарету, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он почувствовал, что на него наваливается сон, и увидел перед внутренним взором, как Джон бежит с горы, обгоняя его, смеясь громко и звонко. Шерлок остановился, провожая взглядом бегущего друга. На этот раз в его воспоминании Джон был не маленьким мальчиком, а уже взрослым человеком, но все же очень молодым и необыкновенно красивым, даже слишком. Шерлок посмотрел на свои старые руки, но оказалось, что и он стал моложе. Кожа разгладилась, и во всем теле появилось ощущение легкости и полета. Снова переведя взгляд на убегающего вдаль Джона, он выпрямился, расправил плечи и с радостным криком побежал догонять, размахивая кепкой... Из разжатых пальцев Шерлока стали разлетаться листки писем. Подхватываемые ветром, они, словно танцуя в воздухе, разлетались, кружились, а когда ветер утих, причудливой виньеткой улеглись возле его ног на густой зеленой траве. Описываемые в письмах события чернильными строчками проникали в разогретую солнцем землю - так прожитая некогда жизнь становилась теперь смертью, которая ласковым ветром памяти провожала Шерлока на встречу с Джоном. ...Под ногами сминалась трава, клочья песка разлетались во все стороны, приятно было вновь ощущать силу в ногах. До Джона оставалось пару шагов. Еще чуть-чуть, только дотянуться, коснуться руки, переплести пальцы и не отпускать. Больше не отпускать. Никогда. - Шерлок! Шерлок! - кричал ему Джон, оборачиваясь, чтобы убедиться, что друг рядом. - Ну же, догоняй!