Была свершена ужасная ошибка. Вес сломал бы спины Десятков сильных лошадей, пытавшихся спасти Замок в сражении.
— Если вы пришли в себя, нам стоит закончить то, зачем мы сюда пришли, — Тиссая, наконец, оторвалась от стены и сделала шаг вперёд. — Только ради бога, смените вымазанную одежду, тут дышать нечем от этого запаха. Юлиан послушно стал стягивать с себя влажную от испражнений желудка одежду. В идеале, он бы не отказался от душа, но так тоже неплохо. Сухая чистая одежда приятно касалась кожи, и Юлиан не сдержался от тихого довольного стона. — Вас отравили, — констатировал факт Филавандрель, а Кагыр лишь тихо хмыкнул. Действительно неожиданная новость. — Не важно, где был яд, но если вы все здесь, то, вероятно, Геральт решил не утруждаться и покончить со всеми одним махом. Ну, или с большинством.Если бы ты знал, что я смогу выдержать боль, Причиненную в битве С верными стрелами, Ты мог бы вернуться в седло.
— Это не Геральт, — тихо прошептал Юлиан, но две пары глаз — Тиссаи и Филавандреля — упёрлись в него подозрительным взглядом. Кагыр понимающе хмыкнул, но, получив от Йеннифер тычок под рёбра, промолчал. — Юлиан, мне на секунду, на лишь одну маленькую секундочку, показалось, будто ты считаешь, что человек, — Филавандрель запнулся, — создание, уничтожившее мир, не решится убить оставшихся в живых людей. Парень растерянно опустил взгляд и медленно встал с кресла, отходя к камину и всеми силами стараясь найти слова, чтобы рассказать о Геральте, не потеряв уважение Верховной и ректора школы Готорна. — Я просто имел в виду, вряд ли Геральт дал бы мне… нам… я имею в виду, сделал бы это путём отравления, — он сжал пальцы, выкручивая их. От конечностей будто отлила вся кровь, открывая дорогу ледяной воде. — Ну, то есть, он бы мог выбрать другой способ. — Да мать твою за ногу! — взвыл Кагыр, — Спит он с Геральтом, вот ему и не верится, что этот мудак нас убил, — Йеннифер снова дала ему по рёбрам, но тот вовремя увернулся. — Они бы всё равно узнали, что он перед врагом ноги раздвинул, так что прекрати меня бить, бешеная.Но это — особая смерть, которую ты сберег Для меня, кареглазой дочери. Как только ты сделал это, горячее, Неблагодарное, святое восхваление Осталось в одиночестве.
Юлиан растерянно поднял взгляд, стараясь не смотреть в глаза Верховной, и облокотился на выступающую над камином полку. — Я не знал, кто он на самом деле. — Ты знал. Может быть, не о том, что он не человек, но о бедах с его головой ты прекрасно был осведомлён! Юлиан резко повернул голову в сторону бывшего лучшего друга, и столик, стоящий перед ним, резко поехал вперёд, ударяя парня по коленам. Под громкий недовольный вой боли Кагыра, на Юлиана посыпались книжки. — Довольно, — хаос в комнате прекратился, и даже Кагыр перестал кричать — лишь недовольно бурчал себе под нос, что Юлиан тоже бешеная собака. — Зачем мы здесь собрались — это понятно, — Йеннифер устало упала на диван. — Но на кой чёрт нам нужны были ложные личности? Филавандрель занял одно из пустующих кресел и сложил руки на груди. — Нам было известно про Кооператив. Как и про станцию. Тогда мы ничего не могли сделать с тем, что приближался конец света, и мы решили, что будет правильнее отправить вас на эту станцию. Но был страх, что вы выдадите свои способности или что Геральт узнает о вашем прошлом. В этом случае вы бы были бы мертвы еще в первую с ним встречу. Мы не могли рисковать вашими жизнями. Нас осталось не так много после того, как Геральт навестил академию мисс Робишо и школу Готорна, и нужно было проникнуть в его окружение незаметно. — А вместо этого он проник в наше окружение, да, Лютик? — Кагыр гадко улыбнулся, а Юлиану захотелось вмазать ему по лицу.К чему бросать камень в воду?
— Выключите её, — взмолилась Цирилла, не зная, как правильно управляться с допотопным радио. — Она уже по третьему кругу завывает, сил моих больше нет. Юлиан открыл было рот, чтобы рассказать дивную историю о том, как они всей станцией слушали голос Девида Гейтса, вытягивающего «Детка, я хочу тебя, детка, я нуждаюсь в тебе»* на протяжении одиннадцати месяцев, но его прервал спокойный голос, донёсшийся с балкона. — Я считаю, прекрасная песня. Юлиан вскинул голову вслед за остальными. Геральт стоял там, наверху, спокойно смотря на присутствующих внизу со сложенными за спиной руками. А по правую от него сторону стояла Нэннеке. Юлиан потом обязательно спросит, что должно было умереть в лесу, чтобы она оставила Глевиссиг, за которой хвостом ходила, и начала следовать за Беллегардом. Но сейчас его больше волновал Геральт. Хотелось подняться, вцепиться в мужчину и никому, совершенно никому не дать ему навредить. Потому что… ну это же Геральт, его Геральт. Который заботится о нём, дает выспаться, защищает от ведьмы Глевиссиг, называет принцем. Смотрит так, будто Юлиан — самое важное, что есть в его жизни. А ещё уничтожил девяносто девять процентов населения Земли. — Где Сабрина? — Йеннифер задала самый неважный на данный момент вопрос, но он, в любом случае, интересовал половину стоящих внизу людей. — Скажем так, — Геральт обратил внимание на девушку, улыбаясь той самой пугающей улыбкой. Юлиану она казалась самой красивой, — будь у неё наследники, они бы получили наследство. — Проще говоря, ты и её убил, — рявкнула Цирилла. Юлиан стоял рядом с ней и чувствовал, как девушка дрожит от негодования, сжимает кулачки и только ждёт подходящего момента, чтобы броситься на мужчину. Ему хотелось, чтобы всё это оказалось сном, ужасным кошмаром. И сейчас он проснётся, откроет глаза и найдёт то, что лежит, уткнувшись носом в плечо Геральта. А потом он поцелует своего самого важного человека, встанет, направится на завтрак. А через пару дней они уедут. И всё будет хорошо. Никаких ведьм, шабашей, антихристов. Ему не придётся выбирать между тем, что хочется и тем, что надо. Потому что хочется к Геральту. А про «надо» вообще лучше не думать. — Рад, что ты в порядке, сестра. Я скучал, — его голос потеплел, и он едва склонил голову на бок, нежно улыбаясь. — Ну уж нет, — Цирилла рванулась вперёд, но была остановлена Тиссаей, положившей руку на её плечо, — мы не из одних яиц вылезли! Геральт стоял там наверху и казался Юлиану невероятно одиноким. Он словил на себе взгляд мужчины и показалось, что внутри всё свернулось в ком. Потому что Геральт не был в его глазах монстром. Он смотрел на Юлиана грустными яркими глазами, но всё ещё так, будто парень особенный. — Принц, — Геральт чуть шевельнул рукой, протягивая её вперёд, и склонил голову, — иди ко мне. И, чёрт возьми, Юлиан сделал это шаг навстречу, потому что, может быть, Геральт и был чудовищем, но он был его чудовищем и нуждался в том, чтобы парень был рядом. Он бы сделал ещё один, если бы Филавандрель не коснулся мягко его руки, возвращая в чувство. — Он останется, — раздался серьёзный голос Тиссаи и она, наконец, оставила Цириллу в покое. А Юлиан не хотел оставаться. Он, чёрт возьми, совершенно не хотел оставаться. Вот только понимал, что пойти сейчас к Геральту — значит предать ковен. Но остаться на месте — предательство Геральта. Выпустив неопределённый звук, Юлиан чувствовал, как горячая вода обжигает его щеки от бессилия. Растерянно он смотрел, как Геральт снова убирает руки за спину, и ему хотелось закричать, чтобы мужчина убрал этот немой укор из своего взгляда. — Ты думаешь, что его присутствие поможет вам победить, учитывая, что я уже выиграл? — он, наконец, оторвал от Юлиана взгляд и вернул внимание Тиссае. — Я могу уничтожить вас всех за секунду. Но сейчас у вас есть шанс сохранить свои жизни, признав мою победу и склонившись на колени. Юлиан видел, что эти слова никак не повлияли на решение сложить оружие, а лишь разожгли ещё большую ненависть. И что-то подсказывало ему, что Геральт именно этого и добивался. Мужчина слегка дёрнул головой, а после Нэннеке крепко ухватилась за своё запястье, рванула и вырвала его. Юлиан был готов к крови и крику, но никак не к тому, что вместо кровавого ошмётка руки увидит вполне настоящее дуло пулемёта. У Юлиана холодеет всё внутри, когда она направляет оружие на них, жмурится, но вместо очереди он слышит только тихое жужжание. Открыв глаза, Юлиан, как и все остальные, непонимающе смотрит на дрожащую женщину, а после за секунду случается целый спектакль. Схватив Цириллу за руку, Тиссая тянет её к Юлиану, пока на другом конце комнаты Финавандрель кидается в сторону. Будто чувствуя неладное, Кагыр делает то же самое, но нелепо заваливается на пол вместе с Йеннифер. Взрыв оглушает. Нет столпа огня или что-то типа того, как показывают в фильмах. Зато есть много пыли, осколков и глухой удар тела о пол. Юлиан медленно облокачивается на стену. Геральт был слишком близко. А когда пыль, наконец, немного улеглась и позволила хоть что-то рассмотреть, он заметил, как Геральт медленно поворачивает голову и растерянно смотрит на оторванную голову Нэннеке, покрытую белой непонятной жидкостью. — Мам? — сейчас он не похож на монстра или сумасшедшего убийцу. Только на растерянного, ничего не понимающего ребёнка. — Мамочка? У Юлиана в голове проносится счастливое «Живой», и он облегчённо выдыхает. Когда парень уже решается сделать шаг вперёд, Геральт грузно встаёт с пола, его глаза темнеют от злости и ненависти, когда он медленно приближается к Юлиану и Тиссае. Но пулемётная очередь всё же звучит. Юлиан слышит её как во сне, смотря за тем, как, крепко ухватившись за оторванную не-руку Нэннеке, Цирилла жмёт на курок и направляет десяток пуль точно в грудную клетку своего не-брата. Геральт растерянно дергается, он делает несколько шагов в сторону, пока, наконец, не упирается в стену спиной, а Цирилла стреляет до тех пор, пока Кагыр не вырывает из её рук оружие. — Ты совсем сбрендил? — взвыла Цирилла, пытаясь вернуть назад руку, а Кагыр лишь уперся ладонью в её лоб, не позволяя приблизиться достаточно близко. — Хватит. Он уже помер, успокойся. До Юлиана донёсся отчаянный полустон-полускулёж, и, если бы присутствующие растерянно не обернулись к нему, парень бы не понял, что источник звука — он. Пошатываясь, он сделал несколько нетвёрдых шагов к скатившемуся по стене Геральту, упал на пол и растерянно подполз ближе, пачкая колени и ладони в растекающейся по полу луже крови. — Нет-нет-нет, — совсем тихо и отчаянно прошептал Юлиан, нажимая то на одну дыру в груди, то на другую, и растерянно уткнулся носом в висок Геральта, не понимая, почему кровь постепенно перестаёт идти, а мужчина не открывает глаза. — Солнышко? Геральт. Это слишком просто, ты не можешь сейчас уйти, — он отчаянно покрывал его грязное от пыли лицо поцелуями и скулил, сжимая в окровавленных ладонях любимое лицо. — Не уходи. Юлиан чувствовал, как где-то в груди разрастается невероятных размеров дыра, от чего ему хотелось упасть на пол, разрыдаться и бить кулачками о пол, пока ему не дадут того, чего он хочет — осмысленный, а не стеклянный взгляд Геральта. На грязном запястье Юлиана сжались чужие тонкие пальцы, и парень расфокусировано посмотрел на Тиссаю. — Нам пора, Юлиан. Он слишком силён, и так просто его не убить. Нам нужно спрятаться. Скоро он придёт в себя. Парень сдавленно крякнул и замотал головой, отказываясь вставать. — Тогда я останусь здесь, дождусь, пока он придёт в себя. Я смогу его задержать, ладно? У меня получится. Если мы будем вдвоём, он послушает меня, точно послушает, Тиссая, он не плохой, ему просто нужна помощь. Совсем не плохой, он меня послушает, у меня получится, — Юлиан на одном дыхании шептал, пока Тиссая легонько не похлопала его по щеке, стараясь вернуть в норму. — Здесь останется Цирилла, — она кинула на девушку взгляд, потом вернула внимание Юлиану, но тут же, недовольно рыкнув, снова посмотрела на Цири, — брось сигарету, в конце-то концов! — и убедившись, что девушка выполнила просьбу, отвернулась. — Ты нужен нам. Ты единственный, кто может вернуться в прошлое, когда Геральт был не настолько силён. Когда мы ещё могли с ним справиться. Юлиан медленно встал с помощью Филавандреля и, сжав его руку, сделал неуверенный шаг к выходу из комнаты. — Я не смогу его убить, не смогу, понимаешь? Он шел за быстро удаляющимися людьми в известном только Филавандрелю направлении и мелко дрожал. — Юлиан, — хмуро обратилась к нему Тиссая, но почти сразу тон её смягчился и она, не сбавляя шаг, продолжила, — Лютик, семь миллиардов людей. Ты можешь себе представить, что все они мертвы только потому, что ты не смог убить одно чудовище? Юлиан громко истерично всхлипнул, обхватывая себя за плечи. Сейчас у него было как никогда сильное желание сброситься с этих ступенек вниз и расшибить себе голову. — Лютик, — он снова услышал своё имя, когда все уже поднялись на несколько этажей вверх и зашли в неизвестную ему комнату. — Если будут обстоятельства, при которых ты сможешь спасти человечество, не убив его, я разрешаю этого не делать. Но ты должен понимать, что этот шанс невероятно низок. Юлиан растерянно посмотрел на Верховную всё ещё не до конца отойдя от шока и вряд ли понимая, где он находится. — Пообещай мне, что, если такого не случится, — ты прибьёшь гадину. Парень растерянно кивнул. До них снова донеслась пулемётная очередь, но она быстро стихла. Филавандрель, хмуро зыркнув, покинул комнату, оставляя в ней только Тиссаю и Юлиана. — Обещаю, — Юлиан кивнул, чувствуя к себе невероятную ненависть за это предательство. Потому что Геральт не заслуживает этого. Нет, черт возьми, заслуживает. — Я обещаю. Обещаю. Он послушно залезает в чан с водой, сжимая в кулаке седую прядь волос Геральта. Он слышит, как где-то совсем недалеко кричит Йеннифер, как на половине заклятия обрывается голос Кагыра, и он чувствует, что не справится. Просто не сможет. Потому что ему так невероятно страшно, он бестолковый, безответственный. Он не готов взять на себя ответственность за семь миллиардом жизней. Не сможет, но упорно погружается в воду, шепча заклятие и сжимая в руке волосы. Юлиан убеждает себя, что всё это ради человечества, спасения ковена, сохранения порядка. Но на самом деле, это возможность спасти одну покалеченную душу, сохранить Геральта, не дать ему потеряться. Поэтому он тонет во внезапно бездонном чане, погружаясь всё ниже. И, ради всего святого, он может поклясться, что слышит крик Геральта и видит его силуэт, протянутую к Юлиану руку через толщу воды. Голубые глаза медленно закрываются. Вода обжигает, заполняя лёгкие.