Выходной

      Яркий лучик света бессовестно ползёт от лодыжки к коленке, щекочет кожу своим теплом. Ещё было слишком рано, но Лань Чжань уже не спит. Он легко перебирает волосы любимой женщины, что сейчас утыкается носом ему в грудь и мило посапывает.       Длинные пряди шёлком струятся между пальцами, радуя маленький внутренний фетиш. Обычно Лань Чжань не позволяет себе подобных вольностей, чтя личное пространство девушки (пусть и точно знает, что она не была бы против). Но не по утрам, пока Вэй Ин ещё спит, лозой обвившись вокруг. Утро — его время, когда он может касаться её так, как сам захочет, нежно, ласково и осторожно.       Вэй Ин, кажется, ощущает, когда Лань Чжань так на нее смотрит, начинает ёрзать все сильнее, периодически смешно хмуря брови и нос. Лань Чжань всматривается в любимые черты лица и никак не может насмотреться, запоминает каждую чёрточку, каждый изгиб и эту соблазнительную родинку под губой он запоминает лучше всего. Сколько раз он целовал ее туда, и столько же ещё поцелует.       Вэй Ин вздыхает, прижимаясь всё сильнее. Она крепко обхватывает Лань Чжаня тонкими руками, зарывается носом в футболку на его плече. Это умиляет Ванцзи. Такая тёплая, такая родная, такая верткая, вечно во сне переворачивающая постель вверх дном. Он обнимает её сильнее, зарывается пальцами в её волосы, слегка массируя кожу на затылке, и мягко, почти целомудренно, целует в лоб свою А-Сянь.       Вэй Ин открывает глаза. Спросонья они ещё подёрнуты милой поволокой грёзы. Это заставляет Лань Чжаня ощутить волну неконтролируемой, затапливающей нежности и любви. Он знает все её образы и маски, видел её любой: весёлой, шебутной, злой, опасной. Но такой — ласковой, домашней, любимой — может видеть её только он. — Доброе утро, — сонная улыбка касается пухлых губ А-Сянь.       Она щекой трётся о его плечо (на котором остался след от ткани) и смотрит уже более осознанно. Ванцзи ласково проводит большим пальцем по родинке у рта и целует нежным утренним поцелуем.       Вэй Ин быстро отстраняется, пытаясь сбежать из объятий в ванную, но тут же валится обратно в постель, когда Лань Чжань тянет ее на себя. Она чувствует как Ванцзи крепко сжимает ее талию, утыкается носом в макушку, медленно вдыхая ее аромат. — Давай ещё немного так полежим.       И они лежат. Вэй Ин, что ещё недавно испытывала прилив бодрости, теперь снова расслабляется, желая растечься по постели ленивой лужей, а ещё лучше — уснуть ненадолго. Но этого не даёт сделать Лань Чжань. — Не спи, — говорит он и быстро целует за ухом, перемещаясь ниже к основанию шеи. — И что вы задумали, о, господин Лань?       Вэй Ин нехотя приоткрывает один глаз, улыбаясь против собственной воли. Рядом с довольным и любимым Лань Чжанем её губы сами растягиваются в улыбке. Особенно, когда он так нежно и ласково выцеловывает её шею, касаясь (пока) абсолютно целомудренными жестами до её плеч. — Завтрак, — Ванцзи ведёт носом по чувствительной девичьей коже. — Меня на завтрак удумал съесть? — хихикает А-Сянь от нехитрой ласки. Но секундой позже давится собственными словами — Лань Чжань осторожно прикусывает кожу над бьющейся жилкой. — Ладно-ладно! Завтрак так завтрак. Как я могу, хоть в чем-то отказать такому мужчине!       Вэй Ин стремительно вскакивает с постели. И в этот раз ее уже никто не держит. Лань Чжань лишь коротко улыбается девушке, медленно вставая следом.       Первым делом они отправляются в ванную, где чистят зубы и мило переглядываются. Вэй Ин в приступе озорства все время отталкивает Лань Чжаня от зеркала бедрами, на что тот лишь качает головой, но взгляд его остаётся мягким.       Пока девушка принимает душ, ее возлюбленный готовит им завтрак. Он тихо звякает посудой, и лёгкой грацией перемещается по кухне, словно это его родная среда. Что может быть лучше блинчиков с сиропом и чашечкой свежего чая с утра?       Вэй Ин, завернутая лишь в полотенце, пальцами разбирающая тяжёлые мокрые пряди, плывет на чудесный и аппетитный запах. На столе уже стоят две порции вкусностей, а прозрачный стеклянный чайник парит, говоря, что уже готов угостить хозяев свежайшим зелёным чаем. — Ты мокрая. Идём, я высушу тебе волосы. — Спокойно говорит Лань Чжань. — И голодная! — капризно отвечает ему Вэй Ин. — Сначала волосы, не хочу, чтобы ты простудилась.       Вэй Ин возмущенно бурчит что-то себе под нос о занудстве, совсем по-детски дуя губы, и складывает руки замком под грудью. Но это всё показное. Лань Чжань и сам знает, что ей нравится его забота, проявляющаяся даже в таких мелочах.       Ванцзи промакивает девичьи волосы чистым полотенцем. Аккуратно разбирает тяжёлые от воды, спутанные пряди, проводит старым деревянным гребнем (давним подарком матери). Вэй Ин лишь урчит довольно — ей приятна эта нехитрая ласка, приятны мягкие прикосновения к голове. — У вас, второй молодой господин Лань, потрясающие руки, — её хитрая улыбка отражается в зеркале, пока Ванцзи разматывает провод фена. — Особенно пальцы. А как вы ими владеете…       У Вэй Ин блестят глаза — она довольна своей новой провокационной шуткой. Лань Чжань лишь качает головой, вставляя вилку в розетку. А-Сянь всегда любила такие шуточки, полные завуалированных намёков и скабрезностей, ещё со школьной скамьи. И вроде бы давно уже пора привыкнуть. Сколько лет они знакомы и сколько вместе? Но даже спустя столько времени у Ванцзи по-прежнему краснеют уши. — Стой смирно, — командует Лань Чжань, включая средний температурный режим. — Какой ты строгий, — продолжает ёрничать А-Сянь. Но с места не двигается, позволяя просушить себе волосы. Хорошая девочка.       Лань Чжань быстро сушит волосы и даже собирает ей причёску (которая всё равно выходит аккуратнее той, что обычно делает себе Вэй Ин). Высокий и аккуратный хвостик слегка покачивался при ходьбе, словно подчёркивая игривый нрав хозяйки. Она быстро целует любимого в щеку и бежит на кухню — скорее уплетать ещё горячие блинчики. Лань Чжань лишь степенно следует за ней, наблюдая за движениями бедер под махровым полотенцем.       Когда Ванцзи заходит на кухню, Вэй Ин уже откусывает от второго блина, пачкая лицо кремом из взбитых сливок, который она любит больше кленового сиропа. — Лань Чжань, это очень вкусно! — говорит с набитым ртом А-Сянь. — Не говори за едой. — Строго указывает Лань Чжань, но кончики ушей всё равно предательски алеют.       Вэй Ин лишь заливисто смеётся и, конечно, едва не давится блинчиком. Ванцзи лишь качается головой, подавая ей чашку с зелёным ароматным чаем. Торопыга, вечно спешит куда-то, не думая о последствиях собственных действий. Иногда это умиляет, но чаще — раздражает. Ведь потом Лань Чжаню надо разбираться с бардаком, который А-Сянь всегда оставляет за собой. В такие моменты он начинает понимать мадам Юй, которая никогда не давала спуску Вэй Ин, отчитывая её за каждую оплошность и каждое необдуманное действие. — Какой же ты всё-таки зану-у-уда, — тянет А-Сянь, шумно сглатывая большой кусок, и откидывается на спинку стула.       Абсолютно неподобающая поза. Ванцзи бы обязательно сделал бы ей замечание, если бы не одно «но»: полотенце, державшееся всего лишь на честном слове, от столь простого действия расходится, сползая с девичьей груди. Теперь шумно сглатывает уже сам Лань Чжань. — Полотенце. — Ванцзи опускает взгляд в собственную тарелку с блинчиками, сжимая в руках западные столовые приборы. Надо привлечь внимание Вэй Ин к проблеме. С ней станется встать из-за стола голышом, забыв на стуле махровую ткань. — А что полотенце? — А-Сянь вновь непонимающе хмурит брови, широким укусом отрывая часть блинчика (ест по-детски, прямо руками). По её подбородку стекает капля взбитых сливок, вызывая совсем не те мысли, которые подошли бы для обычного воскресного завтрака. — Раскрылось. — Лань Чжань ощущает, как горят его уши. Удержать внимание на тарелке с едой (которая и так не лезет в горло) становится всё сложнее.       Вэй Ин заливисто и искренне смеётся, заметив наконец собственную оголившуюся грудь. И… Не делает абсолютно ничего. — Жа-а-арко! Я так посижу…       Лань Чжаню остаётся лишь глубоко вдохнуть и выдохнуть. Поддаться на провокацию легко и очень хочется, но он даже крошки в рот не положил за утро. А режим питания, как любит говорить дядя, умудрённый опытом врач, нарушать нельзя. Ванцзи прикрывает ненадолго глаза, представляя холодные источники, в которых он часто остужал свою страсть к этой женщине во времена отрочества. Лань Чжань и в данный момент не отказался бы остудить себя немного.       Он открывает глаза и сразу пересекается с внимательным (изучающим) взглядом А-Сянь, в глубине которого пляшут самые настоящие демоны. Она подпирает лицо ладонью, так и не удосужившись убрать капли сливок. Словно нарочно Вэй Ин облизывается. Но язык никак не может добраться до остатков крема.       Следя за движениями ее языка, Лань Чжань не замечает, как сам облизывает губы. Лишь спустя пару мгновений он понимает, что уже минуту смотрит на эти сливки и ему смертельно хочется их убрать. Полотенцем, салфеткой, или…слизать? Он на секунду задерживается на этой мысли, но сразу же качает головой, отбрасывая наваждение.       Вэй Ин же все это время следит за реакцией Ванцзи. Дразнить его — это лучшее развлечение, которое она сама себе смогла придумать ещё в школьные годы. Пусть А-Сянь и знает, что потом поплатится за такие наглые и самовольные «издевательства». Но это же будет потом.       Когда Вэй Ин понимает, что Лань Чжань больше не ведётся на ее игру, она меняет тактику. Девушка откидывается на спинку стула, слегка прогибаясь в спине, чтобы грудь поднялась выше. Кожа под полотенцем ещё слегка влажная и без тепла мягкой ткани соски напрягаются. Но никакой неловкости у неё это не вызывает. Лишь интерес, когда же Лань Чжань заметит этот маленький нюанс.       Взгляд сам цепляется за них. Ванцзи смотрит, как заворожённый, на поднимающуюся в такт глубокому дыханию грудь, на твёрдые бусины сосков, окружённые тёмными ареолами. И вдруг замечает краем глаза довольную хитрую усмешку, растянувшуюся на любимых губах. Эта женщина когда-нибудь доведёт Лань Чжаня до ручки. — Прикройся. — Просит Ванцзи, вновь стараясь сосредоточиться на тарелке с блинчиками и столовых приборах в своих руках. Надо поесть. — Простынешь. — Тогда тебе придётся меня лечить, — Вэй Ин, конечно, не прекращает дразниться. Напротив, тон её делается ещё более лукавым и провокационным. — Я буду вредной пациенткой, а ты — моим лечащим врачом…       Ванцзи старательно отрезает от своего остывшего уже блинчика кусочек и кладёт в рот. Лишь бы не смотреть на мечтательно закатившиеся глаза А-Сянь, не обращать внимание на собственную фантазию, услужливо подсунувшую непристойную (желанную) картинку. Сосредоточиться на завтраке становится всё сложнее. Особенно, когда свободные домашние брюки начинают давить на пах. — А когда поправлюсь, можем поменяться ролями, — Вэй Ин кокетливо ведёт плечом, окончательно сбрасывая с себя сырое полотенце. Ванцзи с некоторой тоской думает, что надо будет купить ей халат и приучить его носить (ещё бы придумать, как это сделать). — Я буду твоей личной медсестрой.       Лань Чжань судорожно молчит, тяжело запивая вставший в горле кусок блинчика чаем. Уши пылают алым, болезненно наливается член желанием насадить нахалку на себя, доказать, что реальность лучше всяких фантазий. Но Ванцзи ещё держит себя в руках (метафорически, конечно). До тех пор, пока Вэй Ин не придумывает новую провокацию.       Тонкий девичий палец (Лань Чжань с ума сходит от её пальцев, готовый целовать их до боли в собственных губах) зачерпывает горсть взбитых сливок. Слишком большую — часть падает на голые бёдра под столом и грудь. — Что скажешь? — Вэй Ин улыбается проказливо и одним движением облизывает собственный палец.       Ванцзи отчётливо ощущает, как у него плавятся мозги и самообладание. В разуме всё настойчивее крутится мысль, а не послать бы к демонам приличия и режим. Дяди всё равно тут нет (слава богам), никто не будет выносить мозг нотациями про невнимательность к собственному здоровью.       Он в очередной раз удерживает себя на грани, сжимая в кулак руку под столом, и уже не понимает зачем вообще держится. Жар повсюду: на кончиках ушей, в груди и внизу живота. Так жарко, что хочется последовать примеру Вэй Ин и скинуть одежду, оставшись перед ней нагим и возбуждённым. И ещё не ясно, кто будет больше страдать от этого.       Отгоняя фантазии, Ванцзи пытается съесть ещё один кусок блина, вот только как? Вэй Ин прямо сейчас ведёт своим тоненьким пальчиком по груди, собирая взбитые сливки, она словно специально — Почему словно? Точно специально! — несколько раз обводит по кругу напрягшийся сосок и кладет палец в рот, а затем вынимает его с характерным звуком.       Блин остаётся висеть на полпути к открытому рту Лань Чжаня. Чай уже давно остыл, а вот кое-что другое, наоборот закипает. И это что-то — терпение гордого сына семьи Лань.       Вилка со звоном падает на керамическую тарелку. Но Ванцзи уже все равно — он поднимается на ноги и в три резких широких шага подходит к Вэй Ин. — Лань Чжань, с тобой все в порядке? — А-Сянь сама невинность.       Ванцзи мог бы поверить этому участливому тону и обеспокоенному выражению лица. Если бы сам не видел танцующих чертей в её глазах и губ, кривящихся в довольной усмешке. Вэй Ин, его маленький провокатор, добивается своего, радуясь собственной (очередной) победе над его выдержкой.       Теплая мягкая кожа под рукой — Лань Чжань резко, но не грубо, берет девушку за предплечье, заставляет подняться. И, наконец-то, целует, глубоко, голодно, сильно. А вторая рука уже уверенно ложится на девичье бедро, сжимая и сминая податливую плоть.       Вэй Ин жарко выдыхает в его рот. — Господин Лань, я не блинчик, не надо меня есть, — чертовка смеется почти нагло и сразу же тянется за новым поцелуем. — Ты вкуснее, — говорит Ванцзи.       Вэй Ин обхватывает бедра Лань Чжаня своими ногами, чувствует его возбуждение и, конечно же, не может удержаться от того, чтобы не потереться промежностью о ткань штанов. Ванцзи отвечает мгновенно — он больно сжимает ягодицы, притягивает девушку еще ближе, вжимая в себя, целуя её так, что становится тяжело дышать. Вэй Ин вплетает свои пальцы в длинные пряди мужчины, прижимаясь настолько близко, насколько это вообще возможно.       Так Лань Чжань и несет свое сокровище в спальню. Девушка такая легкая, что он едва ощущает ее вес в своих руках. Всё, что он чувствует — это лишь поглощающее его с головой желание.       Опрокинуть Вэй Ин спиной на кровать оказывается так легко. Ванцзи смотрит на нее, обнаженную, хитро улыбающуюся, окружённую ореолом собственных волос, и не может сдержать восхищения. А-Сянь потрясающе красива. Лань Чжань готов повторять и доказывать ей это раз за разом. И плевать, что она и так это знает и отменно пользуется своей красотой. — И что же господин Лань сделает со мной? — в глазах Вэй Ин разгорается настоящее адское пламя. Пламя, которое разжигает желание в нем самом.       Но еще больше распаляют не слова девушки, а ее действия. Смотреть, как она раздвигает свои стройные ноги, как гладит себя между ними, играет с собственными сосками почти невыносимо. И Ванцзи ощущает, как под черепной коробкой происходит очередной атомный взрыв.       Он опускается на кровать, аккурат между ее бедер (которыми она мгновенно обнимает его) и заводит тонкие девичьи руки за голову Вэй Ин. — Посмотрим. — Лань Чжань трется носом о ее ухо, опаляет дыханием чувствительную шею, заставляя изогнуться, прильнуть к его телу. — Но к себе ты не прикоснешься. — Господин Лань такой строгий зануда, — голос Вэй Ин звучит почти обиженно. Но только лишь почти. — Это же так неинтересно — не касаться себя…       Она давится собственными словами — Ванцзи не больно, но чувствительно кусает ее над ключицей. Свободная рука тут же мягко опускается на девичью грудь, очерчивая напрягшийся ареол соска. — Не касайся себя, — вновь повторяет Ванцзи, спускаясь ниже.       И Вэй Ин не касается, даже когда Лань Чжань мучает ее, раз за разом прикусывая и обнимая губами сосок, пока второму достаются ласки тонкими длинными пальцами. Она лишь тихо постанывает, прикусывая нижнюю губу. Внизу уже давно влажно и жарко, и так хочется чтобы и там Ванцзи уделил внимание, но он лишь лежит между ее раздвинутых ног, сохраняя свободное пространство. Вэй Ин пытается прижаться, обнимает ногами его тело и поднимает бедра навстречу желанному мужчине, но Лань Чжань резко отстраняется. — Рано. — Строго говорит он, глядя в глаза, а у самого в глубине зрачков горит такое желание, что Вэй Ин не понимает, как он все ещё не сорвал с себя одежду. — Лань Чжа-а-ань, — хнычет Вэй Ин.       Это не срабатывает. Ванцзи еле заметно улыбается и возвращается к своей маленькой пытке.       Лань Чжань обожает соски Вэй Ин. Маленькие, аккуратные и… безумно чувствительные. Одно прикосновение к ним заставляет девушку забыть о своих вечных подколах и язвительных фразочках, захлебываясь собственными стонами и мольбами. Дразнить ее, доводя до просьб и обещаний сделать что угодно (которые, конечно же, выполняться не будут), — самое любимое развлечение Ванцзи. Кроме, пожалуй, еще более изощренной пытки.       Лань Чжань сползает по кровати ниже, слыша как досадливо стонет А-Сянь. И тут же припадает к коже на ее животе, покрывая ее поцелуями и легкими укусами. Вэй Ин, распаленная и жаждущая, сейчас похожа на один напряженный комок нервов, отзывчивый к любым ласкам. И столь же нетерпелива. Все вьется шелковой лентой под ним, ерзает, стремясь прижаться сильнее, цепляется пальцами за плечи Лань Чжаня. Не порядок. — Руки за голову. — Ванцзи вновь строго смотрит на неё, обиженно выпячивающую губу. — Господин Лань слишком жесток, — голос Вэй Ин звенит от обиды и нескрываемого желания. Но руки послушно заводит за голову. — Так не честно!       Ванцзи лишь фыркает и крепко фиксирует ладонями бедра девушки под собой. А сам возвращается к поцелуям. Живот и стройные бедра не должны оставаться без внимания.       Как так вышло, что эта женщина чувствительна абсолютно к любому прикосновению — Ванцзи не знает. Верно, само мироздание так наградило её. Но это ему безумно нравится. Нравится, что можно прикусить кожу над выступающей косточкой таза и услышать тяжёлый выдох. Нравится проводить языком вдоль пупка, слизывая уже солёную от пота кожу и получать за это лёгкий стон. А ещё больше ему нравится сжимать в руках стройные бедра, оставляя красноватые следы на коже, и каждый раз слышать жалобное хныканье.       Лань Чжань спускается ещё ниже и видит насколько сильно А-Сянь хочет его. Так хочется коснуться, наверное, даже сильнее самой Вэй Ин. Хочется провести пальцами по влажным от смазки складкам, найти бусину клитора, чуть надавить, заставив девушку захлебнуться собственным стоном. Но он не делает это. Не сейчас.       Ещё ниже. Целует внутреннюю сторону бедра одной ноги, затем второй. Ванцзи прикусывает кожу, не сильно, но ощутимо, чтобы слушать как хнычет женщина под ним. Он играет с ней, как с ним совсем недавно на кухне играла она сама. Проводит руками вдоль ног от бёдер к икрам, слегка сжимает. — Щекотно, Лань Чжань, что ты там делаешь, — хихикает Вэй Ин. — Лежи смирно. — Снова строго говорит Ванцзи.       Он спускается с кровати на пол, подтягивает Вэй Ин за бедра к краю, но не слишком близко, чтобы можно было поставить ее ноги на край твёрдого матраса. Вид замечательный, и он даже на секунду забывает зачем вообще спустился, а затем берет ее изящную ножку в свою горячую ладонь и целует каждый пальчик на ноге. Нежно и трепетно, но Вэй Ин задыхается от ощущений.       Лань Чжань мягко проводит ногтем по подошве Вэй Ин, с удовольствием наблюдает, как выгибается дугой ее спина. Ванцзи улыбается, выцеловывая высокий подъем изящной стопы, чуть прикусывает кожу на лодыжке. После — переходит ко второй ступне, подрагивающей в нетерпении, приятно теплой. — Лань Чжань… — зовет его Вэй Ин. И от ее голоса, полного хриплого возбуждения и желания, в голове все отчетливее трещит выдержка.       Но Ванцзи лишь вновь возвращается к девичьим бёдрам. Проводит большим пальцем по ее ягодице, ощущая, как на пальце остается смазка — опять придется менять простыни. Лань Чжань не без озорства смотрит на замершую Вэй Ин, облизывая испачканный палец, и видит, как еще сильнее расширяются ее зрачки в предвкушении. Которое, он обманывает, вновь жестко фиксируя руками ее бедра и возвращаясь к выцеловыванию тонкой нежной кожи на внутренней поверхности. — Лань Чжань! — ее голос звучит музыкой в его ушах. Музыкой, отдающей тягучим, тяжелым возбуждением внизу живота. — Лань Чжань!       Ванцзи на секунду отрывается от своего занимательного занятия и смотрит на Вэй Ин. Шальной молящий взгляд расширенных глаз, искусанные губы, почти лихорадочный румянец, заведеные за голову руки. Как она прекрасна в этот момент… Еще прекраснее ее тихая просьба, почти мольба. — Лань Чжань, пожалуйста…       Ванцзи великолепно понимает, чего хочет его женщина. Это понятно по влаге на постельном белье и бедрах, по дрожащему телу под его руками, по стонам, срывающимся с ее губ. Сам желает коснуться, прежде чем накрыть своим телом. Но и не может себе отказать от удовольствия слегка подразнить девушку. — Мне прекратить? — Лань Чжань всегда гордился тем, как спокойно может звучать его голос. Даже в такие моменты. — Гуль тебя дери, Ванцзи! — ругается Вэй Ин, вновь дергаясь в его ладонях.       И почти тут же давится собственным вздохом — Лань Чжань подтягивает ее к себе ближе, широко проводя языком по влажным набухшим складкам. Вэй Ин дергается, точно задыхаясь, цепляется пальцами за смятую простыню, пока Ванцзи медленно и неспешно исследует ее. Будто ему всерьез нужно это, будто не он вслепую способен найти все чувствительные места, доведя А-Сянь до исступления и экстаза всего парой движений языка. Но куда интереснее поиграть, продлив ее удовольствие.       Лань Чжань такой медленный, нежный и, черт возьми, сосредоточенный! Вэй Ин, что уже трижды была на краю пропасти еле сдерживается, чтобы не выругаться, а крепкие руки Ванцзи на бедрах не дают самой контролировать движения и силу давления. Остаётся лишь молить о большем и постараться не порвать новую простынь. Она сдается.       Лань Чжань точно только этого и ждал. Он перестает удерживать ноги девушки и начинает ласкать хныкающую Вэй Ин. Ванцзи оглаживает ягодицы, слегка сжимает и приподнимает на встречу своему языку, за что получает одобрительный стон удовольствия. — Ах… Лань Чжань… ещё…сделай так ещё раз!       И он делает, снова и снова, пока не слышит как Вэй Ин задерживает дыхание, и он отстраняется. Снова. — Лань Чжань…пожалуйста…я больше не могу, — хнычет Вэй Ин. Глаза ее и вправду сверкают влагой. — Хорошо. — говорит Лань Чжань, направляя язык внутрь.       Одно движение, второе, третье. Лань Чжаню хватает всего секунды, чтобы найти нужную точку, чтобы Вэй Ин вытянулась стрелой, шире раздвинув ноги. Ванцзи внимательно смотрит, как под движениями его языка изменяется лицо А-Сянь, как её не сильно, но ощутимо начинает потряхивать.       Вэй Ин задыхается собственным стоном, тихо вскрикивая, дёргается, вскинувшись навстречу его губам, и сводит дрожащие бёдра. Ванцзи пальцами проникает в неё, ощущая как мышцы сжимаются вокруг них. И едва сам не кончает — столь возбуждающими оказываются ощущения и вид довольной, разморенной оргазмом А-Сянь. — Хорошая девочка. — Лань Чжань вновь забирается к ней на кровать, шепчет в раскрасневшееся ухо, ощущая как всё ощутимее давят домашние штаны. — Господин Лань доволен мной? — Вэй Ин сыто улыбается и, кажется, забывает о его наказе держать руки над головой.       Ванцзи почти не против ощущать ее нежные прикосновения. Отстраняется лишь на секунду — снять с тела домашнюю рубашку. А после возвращается к своей А-Сянь, падая в глубокий поцелуй. — Люблю ощущать свой вкус на твоих губах, — Вэй Ин почти издевается, довольной кошкой льнёт к нему, проходясь ногтями по чувствительной спине и зарываясь пальцами в волосы на затылке.       Ванцзи не отвечает. Лишь вновь целует её, глубоко и жарко, нависая над ней. Вэй Ин притягивает его к себе ближе, обнимая его бёдра ногами, ёрзая под ним. И держаться дальше, играясь и издеваясь над наглой, любимой девчонкой. — Хочу тебя. — Тихо шепчет Ванцзи, оглаживая рукой грудь со стоящим соском, припадая с поцелуем к любимой шее. — О-о-о, господин Лань, я это заметила! — она смеётся, бесстыдно прижимаясь к нему своей промежностью, пачкая смазкой домашние брюки. — Возьми уже меня, наконец!       Лань Чжань усмехается едва заметно, оставляя засос на шее Вэй Ин (от которого наверняка будет орать потревоженным болотным духом её братец на грядущем этим вечером семейном ужине). Тянется к молнии на своих брюках, высвобождая пульсирующий, влажный от смазки член. И быстрым резким движением входит в Вэй Ин, заставив её вновь запрокинуть голову и изогнуться под ним.       На первые несколько секунд Лань Чжань замирает — возбуждение настолько сильное, что даже двигаться не надо, чтобы кончить от одного лишь вида женщины под ним. Вэй Ин обхватывает его бедра ногами, слегка запрокидывает голову. Её приоткрытые и зацелованные, влажные губы, вздымающаяся от частого дыхания полная грудь. Ванцзи искренне не понимает, как ему досталась такая женщина. Каждый раз она сводит его с ума и он с радостью падает в это безумие страсти и хитросплетенных тел.       Лань Чжань тянется к уже усыпанной засосами шее, чтобы поцеловать, провести губами от ключицы до уха, прикусить нежную кожу и вновь услышать этот жалобный стон, что Вэй Ин дарит ему. Это всё его, она вся его!       Лёгкий толчок вызывает онемение на коже вперемешку с покалыванием на кончиках пальцев. Вэй Ин на каждое движение сжимается внутри все сильнее. Как же хорошо!       Лань Чжань утыкается лбом ей в плечо и ускоряет ритм, наконец поймав нужный темп, чтобы не кончить слишком рано. Он хочет довести Вэй Ин до бессилия.       Хочется всего и сразу — обнять, поцеловать, войти до упора, оставить следы от укусов и засосов на нежной шее. Ванцзи становится жадным до ужаса, когда хотя бы речь заходит о его А-Сянь. Ведь это же Вэй Ин. Её ни с кем не хочется делить, отпускать от себя даже в мыслях.       Лань Чжань глухо рычит на собственные размышления, оставляя новый след от укуса на девичьем плече, почти до боли сжимая крепкую округлую ягодицу. И всё вбивается в её тело сильными размашистыми толчками, заставляя Вэй Ин цепляться за него, шептать его имя точно молитву. — Лань Чжань… Лань Чжань… Лань Чжань…       От этого разум рвёт в цветные лоскуты, в обрывки облаков на горных вершинах. Ванцзи смотрит на неё, разморенную, милую, красивую, и тянется за новым поцелуем, прежде чем сменить позу.       Перевернуть Вэй Ин не составляет труда. Девушка так расслаблена, что кажется с ней можно делать все, что душе угодно — она со всем согласится. А-Сянь довольно урчит утыкаясь лицом в подушку, а затем сама приподнимает бедра. Лань Чжань оглаживает тело девушки сначала взором, а затем горячей ладонью. Ведёт от ягодиц к пояснице и Вэй Ин тут же прогибается, делая и без того привлекательную позу ещё соблазнительной. — Господину Ланю нравится, то что он видит? — мурлычет А-Сянь, слегка виляя бёдрами. — Очень, — говорит Лань Чжань, прежде чем крепко охватить пальцами бедра девушки и резко насадить ее на себя.       Протяжный стон ласкает слух, и заставляет вбиваться быстрее, резче, жёстче, лишь бы довольные стоны не стихали. — Ах… Лань Чжань…ты великолепен…так хорошо…что…черт! — вскрикивает Вэй Ин, цепляясь пальцами за подушку. — Ругаться запрещено! — грозно произносит Лань Чжань и шлепает по правой ягодице.       Вэй Ин утыкается лицом в подушку, опасаясь, видимо, что соседи на её крики вызовут полицию. За первым шлепком следует второй, что симметрично приземляется уже на левой ягодице. Идеален во всем. — Я поняла! Ах…поняла…пощадите, господин Лань! — притворно умоляет Вэй Ин, а сама двигается навстречу, ускоряя и без того бешеный ритм.       Лань Чжань почти до боли стискивает её бёдра, двигаясь всё яростнее, глубже, сильнее, почти полностью выходя из податливого тела и погружаясь вновь резким толчком до самого основания. А-Сянь коротко стонет, утыкаясь лбом в подушку, прогибается всё сильнее (хотя, казалось бы, куда больше?).       Перед глазами то и дело мелькает почти растрепавшийся хвост. Соблазн слишком велик. И удержаться от него Ванцзи не в силах — он наматывает длинные пряди чёрного шёлка на собственный кулак и тянет девушку за них, не сильно, но ощутимо.       Вэй Ин коротко вздыхает, откидывая голову назад, позволяет поставить себя на колени. Рука сама тянется к зацелованному, заласканному горлу. Не сжать, просто положить ладонь, почувствовать, как под рукой заполошно бьётся пульс, как свистит дыхание. — О, боги, Лань Чжань!       Ванцзи ведет носом по взмокшей, покрытой солёной испариной шее, с удовольствием слизывает солёную каплю пота, не прекращая своих ритмичных глубоких движений. И всё же кусает в очередной раз Вэй Ин, оставляя новую метку на её плече. — Ванцзи!       Лань Чжань не сразу замечает, что делают руки А-Сянь. Но когда замечает, усмехается, сильнее сжимая ладонь на её горле. — Я не разрешал себя касаться.       Ответом ему служит жалобный стон. — Ах, Лань Чжань, ты слишком жесток ко мне… — Не так, как ты ко мне. Я остался голодным. Поэтому съем тебя, — хрипло говорит Ванцзи, оставляя укусы на её коже.       В такой позе прикасаться к А-Сянь удобно везде, и Лань Чжань не упускает этот шанс. Одно рукой нежно сжимает грудь, перекатывая бусину соска в своих тонких пальцах, а ладонь второй руки ложится на лобок, просто ложится, лишь слегка прижимает, словно прикрывая от чужих глаз.       Вэй Ин, распалённая, жаждущая, ощущает всё ярко и насыщенно. Во всем теле взрываются фейерверки, а внизу живота скручивается пружина. Ещё немного и она рухнет в эту бездну всепоглощающего удовольствия.       Вэй Ин тянется рукой за голову, чтобы притянуть Ванцзи для поцелуя. В каждом движение языка ощущается мольба, она выпивает его как источник живительной силы и шепчет горячим шепотом в губы: — Пожалуйста…       И Лань Чжань готов дать ей всё, что угодно! Если она захочет луну с неба — он достанет. Но сейчас она лишь просит подтолкнуть ее в пропасть.       Толчки становятся рваными, как и их дыхания, рука что спокойно лежала теперь нежно массирует ее там, где она хочет больше всего. Вэй Ин замирает, сжимая волосы Лань Чжаня на затылке, не больно царапает кожу на голове. Но почему-то именно это добивает Ванцзи.       Пружина лопается.       Вэй Ин тонко вскрикивает, прижимаясь спиной к груди Лань Чжаня, запрокидывает голову ему на плечо, цепляясь собственной рукой за ласкающие её пальцы. В теле точно вспыхивает сверхновая. Последний толчок, и Ванцзи изливается в неё, жаркую, сжимающуюся вокруг него. И сам не может сдержать стона, целуя её раскрытые губы.       Они падают на смятые простыни вместе, не в силах отдышаться, успокоить дыхание и стук сердец. Лань Чжань перекатывается на спину, рукой притягивая к себе Вэй Ин. И улыбается, целуя Вэй Ин в мокрую от пота макушку. Это определённо удачное утро. — А вы, господин Лань, оказывается, та ещё мстительная сволочь, — А-Сянь довольно смеётся, проводя ладонью по его боку, прижимаясь сильно-сильно.       Ванцзи хмыкает, выводя пальцами на её обнажённой коже символы и иероглифы. Можно подумать, для Вэй Ин это диковенная и страшная новость. — Я говорил не ругаться. — Лань Чжань сыто смотрит на неё из-под опущенных ресниц. И понимает, что он чертовски голоден. В прямом смысле. — О, пожалей меня, Лань Чжань! — Вэй Ин смеётся, откидываясь на перепачканных простынях. И от этого смеха Ванцзи ощущает, как в груди разливается приятное тепло. Всё же он её очень любит. Любой. Даже такой (особенно такой). — Накажи меня, но вечером, — в глазах А-Сянь вновь пляшут знакомые черти. — Сейчас я очень хочу в душ и опять поесть! — Не опять, а наконец, — укоризненно говорит Лань Чжань.       Вэй Ин смеётся. И Ванцзи может лишь надеяться, что ему всё же дадут поесть до вечера.