Если человек умер, его нельзя перестать любить, черт возьми. Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь? ©Джером Дэвид Сэлинджер
— Рекрут Кирштайн, доложить обстановку. Мощный, басистый голос командора эхом разнесся по всему залу. На секунду всё стихло. Можно было услышать шёпот ветра за окном, тяжёлое дыхание людей в этой комнате. — Всё вернулись с миссии, кроме… — замялся Жан, под гневным взглядом Аккерман. Она прожигала его насквозь. Казалось бы, ей абсалютно всё равно на происходящее вне этих стен, но на самом деле… Когда дело касалось капрала она не могла оставаться равнодушной. Хотела. Пыталась. Но у неё не получалось… — Кроме кого? — осадила парня Ханджи. — Кроме капитана Леви. — на одном дыхание выпалил Жан и поднял глаза на Микасу. А у той на глазах скапливались слёзы. Нет, она не верила в это… Не верила в то, что он погиб. Он не мог так поступить с ней. Не мог… — Чёрт, — послышался негромкий стук по деревянном столу. Затем стул откинулся назад и со своего места встала командор легиона Разведки. — Найти его. Немедленно! Живым или мёртвым. Руки рекрутора задражали. Он отдал честь и вышел из кабинета командора. Ханджи пробежала глазами по лицу Микасы. Она выражало спокойствие, но никто не знал, что это спокойствие лишь маска. И когда дверь кабинета захлопнулась, Аккерман упала на колени, одной рукой ухватываясь за край стола, чтобы совсем не развалиться на полу. — Я не верю, — шептала она себе под нос, а слёзы оставляли мокрые солёные следы на её щеках. — Не верю, что его больше нет… — Микаса, — шёпотом сказала Ханджи и села рядом с Микасой, обнимая ту за плечи. — Он не погиб, слышишь? Сильнейший воин человечества не мог просто погибнуть! — А что, если это всё-таки случилось, Ханджи? — красными глазами посмотрела на Зоэ Аккерман. — Что если он и правда..? Он больше никогда не вернётся… Я больше никогда не услышу его голос… Я… Я буду скучать… — Это не так, поняла? — осадила ту Ханджи. Она изо всех сил пыталась успокоить Аккерман, хотя и сама с трудом верила, что даже такой опытный воин, как Леви, выжил в той схватке с титанами. — Сейчас мы услышим лошадиный голоп, выглянем в окно и увидим его… Он прибудет в целости и сохранности. — Ханджи… Ты сама веришь в то, что говоришь? Ты веришь в то, что это возможно… В то, что возможно он жив? Ответа не последовало. Командор лишь опустила глаза в пол и не осмеливалась глянуть на Микасу. — Видишь, — дрожащий голосом сказала Микаса, поднимаясь с холодного пола. — Он не мог выжить… Даже он не мог выжить… — Тогда почему выжили другие? — полушепотом спросила Зоэ, и тут Микасу будто током ударило. Она, ошеломленная вопросом командора, взглянула на Ханджи. — Почему выжили все, кроме него?! Очевидно же! Он опять… Опять строил из себя героя! Опять пытался всех спасти, ценой собственной жизни! Всем кажется, что он холодный и бессердечный человек, но это не так! И ты это знаешь, Микаса! Ты одна смогла разглядеть в нём человека… Ту его сторону, которую никто не мог увидеть. Эти слова окончательно добили Микасу, после чего вышеупомянутая выбежала из кабинета, прикрывая рот рукой. Он укусила нижнюю губу до крови, в попытках не издавать ни звука. Она пытается отставаться сильной… — Честное слово, я пыталась! — наконец выдохнул из себя всю боль Аккерман. Она забежал в кабинет капрала, который, по неизвестной причине, оказался открыт. Закрыла дверь на замок, скатилась спиной по двери, поджала колени и обхватила их руками. Её взгляд был сосредоточен на некой точке в пространстве. А слёзы продолжали течь по её щекам. — Пыталась быть сильной… Пыталась оставаться равнодушной, даже в этой ситуации… Но это выше меня! Я не могу так! Это слишком для меня..! Слишком больно… Она подняла красные от слёз глаза и посмотрела в окно напротив себя. В небе уже высоко стояла луна и лишь несколько темно-синих туч укрывали её красоту от внешнего мира. Она всхлипнула. Вытерла слёзы и взгляд прояснился. — Прости меня, Леви… Я больше никогда не буду плакать! Ты не хотел бы видеть моих слёз, я знаю это…* * *
— Он вернулся! Крики не стихали уже минут пять и Аккерман всё же разлепила опухшие от слёз глаза, и осмотрелась. Она уснула здесь, на полу в его кабинете. — Он вернулся! — не умолкали крики. Микаса попыталась подняться с пола, но боль в висках брала верх. Голова кружилась. Всё что произошло вчера вечером навсегда отложилось у неё в памяти. Аккерман медленно, на ватных ногах, подошла к окну. Первое, что она увидела, это яркое солнце, которое слепило глаза. Когда глаза более менее привыкли к солнечному свету Микаса смогла разглядеть людей на улице. — Конни... Саша... Ханджи... Жан... Хистория и... — перечисляла Аккерман, пока её взгляд не остановился на человеке, который был верхом на коне. Он медленно приближался к ребятам. Казалось бы, конь сейчас упадёт от усталости. И только спустя пару мгновений, Микаса смогла разглядеть человека на коне. — Не может быть... В ту же секунду она рванул на улицу, наплевав на боль в висках, ногах и... Да в общем-то во всём теле. Дверь с грохотом открылась, ударившись о стену. Казалось бы она вот-вот сорвётся с петель, но дверь — это последнее, что сейчас волновало Микасу. Она подбежала к ребятам в тот момент, когда конь подъехал к ним. Наездник спрыгнул со своего транспорта, пару секунд постоял без движения, разглядывая ребят, а потом... Упал замертво на землю. — Ловите его! — крикнул кто-то и все ринулись помогать павшему. А Микаса так и осталась стоять как вкопанная, не смея сдвинуться с места. «Он ли это?», — задавалась она вопросом. — «Тот ли это капрал, который твёрдо стоит на ногах до конца..?» — Он не дышит... — вырвалось из уст командора. — Не дышит...* * *
— Когда уходит родная душа, начинает сдавать и тело. — она стояла над его гробом и говорила эти слова через боль, держа в руках свечу. — Значит, люди правду говорят... Тогда, почему со мной не было того же, когда умер Эрен..? Почему это происходит сейчас? Почему ты? Ты, а не кто-то другой... Хотя, ты давно хотел уйти. Ещё с тех самых пор, как погиб Эрвин. Но ты же мне обещал! Обещал, что никогда не оставишь! Она ударила по крышке гроба раз, два... Надеялась, что это лишь дурной сон, но проснуться никак не удавалось. «Похоже всё таки не сон...», — пронеслось в голове азиатки и она резко отпрянула от гроба. Ноги начали подкашиваться, а руки дрожать. В глазах побелело, а последнее, что она услышала было её собственное имя. — Микаса... Микаса Аккерман! Она резко подскочила, оглядываясь вокруг. Привычная белая комната, кровать с белыми простынями, каменный камин, где лишь изредка потрескивают угольки, открытые ставни, откуда с улицы дует прохладный ветерок и он... Он. Живой и невредимый. Сидит перед ней на кровати в своём привычном одеянии. «Это он... Другого варианта и быть не может.», — выдохнула с облегчением Микаса и почувствовала прикосновение чего-то тёплого к своей руке. Это была его руку. — Микаса, что с тобой? — родной голос вывел её из сонного транса, заставляя вернуться в реальность. Он провел большим пальцем правой руки по её щекам, убирая следы от слёз. — Что тебе приснилось? В ответ лишь молчание. Замерев на секунду, Аккерман бросилась к нему на шею с объятиями. Как приятно снова почувствовать этот запах, такой родной... — Почему ты плакала во сне? — шепнул ей на ухо Леви, обнимая в ответ. «Так это был всего лишь сон..?», — подумала Микаса и её губы расплылись в улыбке. — «Ну конечно! Сон... Он бы никогда не оставил меня... Даже смерть не разлучит нас.»