Пять лет спустя
Фрэнк заходит во двор и его тут же окружают дети. Прошло уже пять лет, но он помнит день родов Джерарда, будто это было вчера. Как же они тогда испугались, когда Алан не закричал… Даже Фрэнк, несмотря на его оптимизм, уже подумал о самом худшем… Сколько нервов было потрачено, сколько седых волос у него появилось, лучше не вспоминать. Но всё обошлось. Не считая того, что после родов Джерарду пришлось делать переливание крови и ещё неделю находиться в больнице. Ева росла практически здоровым ребёнком, она родилась крепкой и доношенной, а вот Алан, по сравнению с ней, был слаб, и какое-то время находился под наблюдением врачей. Джерард и Фрэнк очень переживали за его здоровье, но пару месяцев всё было нормально, и они расслабились. Как оказалось, зря… …Однажды Джи проснулся среди ночи от каких-то странных звуков, напоминающих всхлипывания. Он обеспокоенно подошёл к детской кроватке, где спали Ева и Алан, и увидел, что у сына какое-то частое и поверхностное дыхание, он будто бы не мог глубоко вдохнуть. — Может, показалось? Фрэнк прав, я параноик. Так и с ума сойти можно, — подумал Джерард, аккуратно склонившись над кроваткой и стараясь прислушаться. Он уже собирался вновь лечь в постель, но внезапно Алан начал шумно втягивать воздух и закашлялся. Со стороны это выглядело так, будто он задыхается, поэтому Джи быстро поднял его на руки, аккуратно придерживая голову, чтобы стало легче. Но кашель не прекращался, наоборот, он начался с удвоенной силой, Алан просто душился им. От громких звуков проснулась Ева и начала плакать. — Тише, тише, малыш… Дать тебе бутылочку? Так, где у нас водичка… Джи нервно схватил стоящую на столике бутылочку с водой и дал сыну, тот сделал буквально один глоток и выплюнул её, но хотя бы кашель прекратился. Воспользовавшись этим, Джерард быстро растолкал спящего Фрэнка, и, стараясь не поддаваться панике, произнёс: — Фрэнк, Алан задыхался… Я дал ему воды, стало чуть лучше, но… — Чёрт, Джи, звони в скорую, быстро! — мгновенно отреагировал Фрэнк, принимая всхлипывающего после кашля ребёнка из рук Джерарда, пока тот начал лихорадочно искать телефон, и подошёл к кроватке, чтобы успокоить по-прежнему плачущую Еву. …Оказалось, что у Алана врождённая повышенная чувствительность бронхов, поэтому ему был поставлен диагноз «бронхиальная астма». Джерард, конечно, пришёл в ужас из-за этой новости, он винил во всём себя и постоянно пытал Фрэнка вопросами, насколько это опасно. Тот, естественно, успокаивал его как мог. Конечно, астма — это очень серьёзное заболевание, которое нельзя пускать на самотёк, но и впадать в панику не стоит, ведь многие люди живут с этой болезнью вполне полноценной жизнью. Главное — вовремя купировать приступ и избегать контакта с провоцирующими его факторами… — Папа! Фрэнк понимает, что на пару минут выпал из реальности, задумавшись, и детские голоса заставили его очнуться от воспоминаний. Он улыбается и пытается поднять Алана и Еву на руки, но сын закашлялся, и Фрэнк сразу поставил их на землю. — Опять не слушались папу и носились, как угорелые?! Ева, сколько раз можно повторять, не гоняй брата по двору, ему нельзя долго бегать… Мужчина старается быть серьёзным, но дети смеются и обнимают его за ноги. — Где твой ингалятор? — потрепав Алана по золотисто-каштановым волосам, спрашивает Фрэнк, — он постоянно должен быть рядом! — Дома…в комнате, — буркнул ребёнок, виновато отводя глаза, и тут же перевёл тему: — папочка, Ева меня обижает! — Нет! — возмущённо воскликнула дочь, притопнув ножкой. — Ева, — Фрэнк нахмурился и постарался придать своему голосу строгости, — это правда? Ты опять? — Он врёт! Айеро покачал головой и присел на корточки перед детьми. Он хотел что-то сказать, но заметил приближающегося к ним Джерарда. — Милый, ты сегодня рано, — улыбнулся Джи, бросив взгляд на часы на руке, — Без двадцати десять. Обычно раньше одиннадцати не появляешься… Фрэнк подошёл к Джерарду, приобнял его и коротко поцеловал в губы. Уэй постарался углубить поцелуй, сильнее прижимаясь к мужу, но он аккуратно остановил его, прошептав: «Не при детях, Джи». — Да, я… освободился раньше. Как вы тут? Всё нормально? Алан опять жалуется, что Ева его обижает, — произнёс Айеро, глядя на бегающих по газону детей. — Честно говоря, я ужасно устал. Они совершенно меня не слушают, дерутся, отбирают друг у друга игрушки, кричат… Я развожу их по разным комнатам, но уже через пару минут они скучают и просятся играть вместе, обещая, что этого больше не повторится… И так по кругу. — Иди отдохни, Джи, прими ванну, а я уложу Еву и Алана спать, хорошо? — сказал Фрэнк, целуя пальцы Джерарда, — потом я приду к тебе. — А ужин? — Я не голоден, поел на работе.***
Фрэнк прочитал детям пару сказок, Ева почти сразу же уснула (он понял это по её размеренному сопению), а вот Алан ворочался в кровати и никак не мог сомкнуть глаз. — Что случилось, Алан? Тебя что-то тревожит? — шёпотом спросил мужчина, присев на постель сына. Мальчик отрицательно помотал головой и тяжело вздохнул, зажимая в кулачке одеяло и пряча свой печальный взгляд от отца. — Эй, малыш… Что случилось? Не бойся, рассказывай. Долго Алана уговаривать не пришлось. Он внимательно посмотрел на Фрэнка своими грустными глазами цвета тёмного коньяка и тихо спросил: — Почему папа любит Еву, а меня нет? У мужчины внутри всё оборвалось. Он никак не ожидал услышать этот вопрос. Да, он замечал, что Джерард больше времени проводит с Евой, но не придавал этому значения, не думал, что всё настолько критично. Но если даже Алан начал чувствовать себя нелюбимым… «Чёрт, Джерард, нельзя же так… Сейчас нас ждёт серьезный разговор!» — с раздражением подумал Фрэнк, одновременно пытаясь подобрать слова, чтобы успокоить сына. — Почему ты так думаешь? — Он всё время с ней играет, всё время обнимает, целует, и никогда не ругает! А я мешаю… Чем больше Фрэнк слушал сбивчивую речь Алана, тем больше он начинал злиться на Джерарда и уже прекрасно понимал, что скандала не избежать. — Ну-ну, солнышко, не плачь… — заметив, что ребёнок еле сдерживает слёзы, сказал Фрэнк, погладив его по голове, — тебе кажется! Папа любит вас одинаково…не переживай из-за этого. Обещаю, всё наладится. Я с ним поговорю. — Нет! Не надо! — вскрикнул Алан, — он будет злиться! — Тшш, Ева спит… — Айеро приложил палец ко рту и мальчик кивнул, — не будет. Не волнуйся, всё хорошо. Не грусти, ладно? Я очень тебя люблю. И папа тебя любит. Фрэнк посидел с Аланом не менее получаса, продолжая его успокаивать и уверять, что и он, и Джерард любят и его и сестру одинаково. Когда сын, наконец, уснул, мужчина тяжело вздохнул, ещё раз поправил ему и дочери одеяла и тихонько вышел из детской.***
— Ты так долго был… Всё хорошо? — промурлыкал Джерард, прижимаясь к Фрэнку, как только он вошёл в комнату. У мужчины перехватило дыхание от сладковатого запаха волос Джи и чистого тела, но он взял себя в руки и аккуратно оттолкнул его. — В чём дело, Фрэнк? — Уэй непонимающе посмотрел на мужа, взгляд которого не выражал ничего хорошего. — Нам нужно серьёзно поговорить, Джи. Алан не мог уснуть, потому что был очень расстроен тем, что папа его не любит. Я еле его успокоил. Не хочешь ничего мне объяснить? Ты считаешь, что это нормально? Любить только одного ребёнка? Фрэнк правда старался не выходить из себя, но он чувствовал, как с каждым словом кровь буквально закипает от злости и обиды за Алана. — Он так сказал? Что я его не люблю? — Да. Он чуть не расплакался, когда говорил мне, что не понимает, почему ты любишь только Еву. — Но это же неправда! — воскликнул Джерард, всплеснув руками, — я люблю Алана! Он же мой сын... — Ребёнок не слепой, Джи, он всё видит и понимает. И я тоже вижу, что с Евой ты проводишь больше времени и относишься к ней по-другому. — Нет! Я...просто... — Джерард отвернулся к окну и тихо сказал: — я так мечтал о девочке...я очень её полюбил ещё задолго до рождения, поэтому мне хочется дарить ей больше любви и ласки. Я понимаю, что это ужасно...это неправильно и плохо по отношению к Алану, но я действительно не нарочно. Мне сложно это контролировать. — Так не должно быть, Джерард. Они оба наши дети, и их нужно любить одинаково. Прошу тебя, веди себя так, чтобы ни один из наших детей не чувствовал себя недолюбленным и ненужным. Да, Фрэнк понимал, что отчасти это не вина Джерарда, что к дочери он привязан больше, и он не должен так строго его судить, но сердце сжималось от боли, когда мужчина вспоминал печальные глаза сына и его слёзы. Ребёнок ведь тоже ни в чём не виноват. — Хорошо, я...я обещаю, что этого больше не будет. Я правда очень сильно люблю Алана и поговорю с ним, чтобы он больше не переживал... Айеро устало кивнул и присел на постель. В последнее время они с Джерардом отдалились друг от друга. Его повысили в должности, поэтому теперь Фрэнк работает практически без выходных с утра до ночи. А когда приходит домой, возится с детьми и даёт отдохнуть Джи, который буквально не чувствует ног от усталости. — Иди ко мне, Джи, — тихо говорит Фрэнк, посмотрев на мужа, который делает вид, что ему очень интересно наблюдать за рыбками в аквариуме, — не обижайся. — Я не обижаюсь. Ты абсолютно прав. Я не должен был вести себя так, чтобы Алан думал, что я его не люблю. Джерард подходит к Фрэнку, а тот берёт его ладонь и аккуратно прижимает к своему лицу. — Я очень скучаю, — тяжело вздыхая, говорит Джи, внутри проклиная себя за это постоянное нытьё и капризы, — я знаю, это очень хорошо, что тебя повысили, но... теперь мы проводим ещё меньше времени вместе. — Детка...я тоже очень скучаю. Но подумай о том, что у меня скоро отпуск. А через пару дней выходной. Попросим кого-нибудь посидеть с детьми и побудем только вдвоём, хорошо? — Хорошо... Джерард присел на колени к мужу и крепко прижался к нему, поднимая голову вверх, подставляя шею для поцелуев, которые не заставили себя долго ждать. — Пахнет яблочным пирогом с корицей, — усмехнулся Айеро, на секунду отрываясь от вкусно пахнущей кожи Джи. — Да, это новое масло для тела, — улыбнулся Джерард и громко ойкнул, когда Фрэнк поднял его на руки и уложил на постель. — Детей не разбуди... — шёпотом произнёс мужчина, склоняясь над довольным Джерардом.