Oh! We have no feelings!

      Часы пробили шесть часов утра, затем послышались поспешные шаги в холле дома. Великобритания торопился на выход из своего дома, но, когда за своей спиной услышал чужие шаги, ускорился. Он догадывался, что это его сын, но Британия не был готов его сейчас видеть и говорить с ним, слишком он сейчас разбит. Мужчина выскочил из дома, как только Канада очутился в комнате, его плечи опустились от разочарования, ведь он надеялся, что успеет до его ухода. Но что-то парню подсказывало, что отец специально избегает любых контактов с ним, последние несколько месяцев Британия показался ему слишком нелюдимым и отстранённым. А последние несколько дней Канада совсем не созерцал отца дома, совершенно не зная, где тот пропадает, ведь война уже окончена, вроде как, так где ему пропадать? И сейчас союз выскользнул у него из-под носа. Канада вышел на улицу, надеясь, что успеет поймать его там, но никого там не увидел.       Великобритания торопился в гости к своим родителям, молясь Господу, чтобы Англия ещё был без сознания до его прихода. Ему не хочется увидеть правителя на ногах, ему страшно представить, что устроит отец, чтобы отомстить за такую выходку с их стороны. Без спроса союз ворвался в дом, оглядываясь вокруг: никого. Тишина. Мужчина застыл на месте, ожидая, что вот-вот на него кто-то выпрыгнет из тёмной комнаты, и устремил взгляд туда, задерживая дыхание, чтобы отчётливо всё слышать. Но было всё так же тихо, ни шороха. Медленно вдохнув, Великобритания сделал первый неуверенный шаг и пол под его ногами заскрипел, заставляя его снова замереть. Его охватил настоящий животный страх и паника, хотелось убежать и спрятаться где-либо, но он продолжал смело ступать дальше. Страх неизвестности окутал его. Никто не знает, что в бреду может сотворить Англия, каждый раз он удивлял изощрённостью своих поступков, потому это была словно игра в русскую рулетку. Где Шотландия? Почему никого не слышно? Даже прислуги. Казалось, время здесь замерло. Британия потихоньку поднимался наверх, то и дело оглядывался назад, стараясь вглядеться в темноту, ожидая там увидеть не только отца, но и тех самых бесов, о которых упоминал Скотт ранее. Воспоминания о прошедшей ночи были всё так же свежи и отчётливы, они не скоро покинут его голову. Союз оказался на нужном этаже, поворачивая голову в сторону родительской спальни, дверь которой была приоткрыта. Его начало трясти, дыхание участилось, Великобритания пытался успокоить себя и заглушить своих вдохи и выдохи, ведь в настолько гробовой тишине они казались ему оглушающими: его могут услышать и прийти за ним. Почувствовал, как кружится голова, как звенит в ушах, как предательски подкашиваются ноги, и тело его не слушается. На войне не было так страшно, как дома. Британия пальцами сжал свои щеки, до боли оттягивая кожу на лице, пытаясь привести себя в чувство. Чем дольше он будет оттягивать момент встречи со своим страхом, тем тяжелее будет ему, не хотелось бы потерять сознание от панического страха прямо здесь.       — О, Господь милостивый, помоги мне, прошу, я замолю все свои грехи, но помоги мне, прошу, как же мне страшно, — еле слышно зашептал он и пошёл к двери.       Время будто замедлилось, интерьер вокруг начал плыть перед глазами, а пол, кажется, уходил из-под ног. Касание к холодной ручке дало ему понять, что половина пути уже проделана, осталось чуть-чуть, и он окажется внутри чёртовой комнаты. Великобритания вошёл внутрь, сразу устремив свой взгляд на кровать, и его дыхание перехватило. Англия лежал в той же позе, что и пару часов назад во время ритуала. Руки и ноги свисали с краёв кровати, постельное под ним было всё так же смято, только вот голова была повёрнута в сторону стены, а ранее голова лежала ровно — Британия помнит это. Грудь размеренно вздымалась, а потом медленно опускалась: он дышит, он жив. Ещё бы, с чего бы ему умирать? Великобритания слишком переволновался. Мизинец на руке правителя дрогнул, но тело оставалось таким же неподвижным. На свой собственный страх и риск союз подошёл к нему, становясь так, чтобы разглядеть лицо правителя. Глаза того были приоткрыты, но он смотрел прямо перед собой, никак не реагируя на сына. Чувствовал он себя так, будто сегодня ночью его убили, а пару часов назад воскресили. Выглядел подобающе. Британии показалось, что его отец слишком отстранён от внешнего мира, потому аккуратно взял его и развернул, укладывая головой на подушку, на что тот никак не отреагировал. Руки камнем упали вдоль тела, голова была повёрнута немного на бок, локоны волос спали на лицо. Понимая, что в таком состоянии Англии никто не поможет, потому сыну следует об этом позаботиться, но настолько страшно к нему прикасаться. Англичанин никогда не разрешал дотрагиваться до своих волос, только Шотландии это было разрешено, но тот особо этим не грезил. Дрожащими руками союз убрал мешающие локоны с лица правителя, поправляя на нём одежду. Губы Англии шевельнулись, и он издал хриплый стон, слабо зажмурив глаза. Страна попытался что-то сказать, но последовал лишь тихий вздох. Пальцы на правой руке дрогнули, пытаясь о чём-то сигнализировать Британии. Союз не совсем понимал, что от него требуется, потому помотал головой и недоумённо глянул на отца. Были бы силы у Англии он бы с удовольствием треснул тугомыслящего сына, но ему бы найти силы, чтобы хоть пару слов сказать. Превозмогая слабость, англичанин повернул кисть руки, указывая пальцем на рядом стоящий стул. Великобритания глянул, куда указывает правитель, а затем снова на него. Измученные, пустые, стеклянные карие глаза глядели на него и выглядело так, будто Британия смотрит в глаза мертвеца, ничего живого взгляд не излучал. Союз сел на ранее указанный стул и сложил руки на коленях. Всё не так плохо, как он ожидал, но, возможно, худшее впереди. Англия пытался собрать мысли воедино и направить все свои силы для того, чтобы хоть что-то сказать. Тишина продлилась ещё ни много ни мало минут двадцать. Великобритания не хотел и боялся торопить отца, понимая, насколько тяжёлое у того сейчас состояние.       — Кто… Кому это пришло в голову?.. — полушёпотом сказал Англия.       Британия услышал совершенно незнакомый тембр в голосе отца, хоть тот и говорил шёпотом. Может, ему показалось, но Англия будто говорил другим голосом. Своим голосом, не голосом нечисти или кого-либо ещё — это был его голос, просто он был другим. Но услышанное снова заставило напрячься Великобританию и в панике осматривать комнату, думая над ответом. В любой другой день англичанина бы разозлило столь долгая пауза и время на раздумья, его это и сейчас злило. Но в данный момент он чувствовал себя настолько паршиво, что пришлось смириться с этим, хотя внутренний голос подсказывал, что нужно вскочить, начать кричать, вопить, наконец пнуть этого никчёмного, но тело было другого мнения.       А ведь действительно, что ответить Британии? Сказать, как есть, что изначальная идея принадлежала Шотландии, а он просто слушался указаний как глупая марионетка и по просьбе привёл инквизитора? Где же сейчас Шотландия? Или принять всю вину на себя? Англия снова простонал, пытаясь хоть так привлечь внимание и услышать ответ. Сколько можно думать?       — Моя идея, — ответил Британия.       Взгляд карих глаз устремился на него, хоть голова была немного повёрнута. Англия насколько смог рассмотрел союз, не сильно доверяя его словам.       — Кто?       — Я.       Игра в благородство? Или сынишка и вправду решил отомстить таким образом? Да неужели он самостоятельно принял это решение? Англия запутался, он не может разобраться в собственных мыслях, а мыслить глобально а-ля: «Кто из присутствующих в доме предатель?» у него не получалось, хоть он и пытался. Потому не стал спорить с утверждением, хоть в голову приходили всякие мысли по этому поводу. Великобритания понимал, что отец может догадаться о лжи, и пытался найти любую другую уместную тему для разговора.       — Может, мы пригласим лекаря? Я думаю, он сможет помочь Вам, — да, отношение правителя к врачам всегда было негативным, но было интересно послушать, что он ответит в данной ситуации. Всё равно продолжит упёрто гнуть свою линию или позволит ему помочь чуть более гуманным способом?       Родитель закрыл глаза и пожал плечами, показывая свою незаинтересованность и то, как ему плевать на происходящее вокруг него. Он начал потихоньку засыпать от сильной усталости. Британия поднялся и медленно вышел из комнаты, чтобы не раздражать отца своим присутствием. Как только он вышел в коридор, он увидел Шотландию, который от слишком большого количества выпитого еле держался на ногах. Похоже, после ухода Британии и их нелёгкого разговора Скотт решил пригубить ещё бутылку алкоголя. Страна замер в дверном проёме и поднял голову.       — Ну что? — вопрос звучал как наезд.       — Он чувствует себя плохо, — выдохнул.       — Помогло?       — Затрудняюсь ответить, Англия сейчас не в кондиции, тяжело делать какие-либо выводы.       Шотландия потёр пальцами переносицу, сейчас его напрягали длинные ответы Великобритании как никогда раньше. Страна крепче сжал пальцами дверь и выставил указательный палец, чтобы тот замолчал.       — Он что-нибудь спрашивал о ритуале? — прошептал.       — Нет, — конкретно ритуалом Англия не интересовался, а вот кому пришло в голову провести этот сеанс — да, но союз решил умолчать о таких подробностях.       Он защищает Шотландию только ради безопасности страны, пусть Англия направит весь гнев на союза, чем на своего измученного супруга. Великобритания никогда не признается Скотту в истинной причине, ведь знает, что тот не примет и даже не поблагодарит, а будет воспринимать это как данность. Пусть глубоко в душе Британии очень обидно видеть безразличие в глазах страны, но он хочет оказать ему минимальную помощь и попытаться облегчить страдания. Если честно, он до сих пор не может понять, что чувствует к Шотландии. Любит ли он его как отца? Он не знает. К Англии ещё более противоречивые чувства. Должен ли он любить его, несмотря на жестокое поведение с его стороны?       — Слушай, есть ещё одно предложение, подожди, — на шатающихся ногах Шотландия развернулся к нему спиной и куда-то пошёл.       Через время он вернулся с газетой в руках и протянул её союзу, тот послушно взял её, вопросительно глядя на отца.       — Недавно я переговаривался со служанкой, не помню её имени, неважно, разумеется, делал я это втайне от Англии. Я затронул тему одержимости Англии и не встречала ли она подобные случаи одержимости, на что мне ответила, что когда не помогает экзорцизм и бес настолько пристрастился к телу человека — отправляют в одно очень интересное заведение.       — Какое же?       — Бетлемскую больницу, там как раз-таки и лечат подобные случаи. Когда священнослужители бессильны, а я так понимаю, наш недавний гость уже отправился на тот свет, там используют разные способы лечения одержимых. Я попросил её сходить туда и вот что ей удалось достать, — Шотландия вынул из кармана небольшую бутылочку со рваной и заляпанной этикеткой, на которой плохо читались буквы, и протянул её Британии.       Тот нехотя взял предмет и поднёс его ближе к лицу, чтобы прочитать, что написано на этикетке. Там было написано «100 tablets opium». Последнее слово показалось ему знакомым, где-то он уже, кажется, слышал название этого препарата, но особо не углублялся, чтобы узнать, что это и для чего используется. Союз вздёрнул брови и глянул на Шотландию с некой долей скептицизма.       — Вы хотите сказать, что если не помог священник — поможет препарат? — на что тот пожал плечами.       — Я слышал, что лекарство не поможет избавиться от одержимости навсегда, но может успокоить, и больной будет спать.       — Англия сейчас чувствует себя не слишком хорошо, я не думаю, что этим стоит воспользоваться именно сейчас.       — А когда? Когда бес внутри него снова начнёт бушевать, ломать, крушить и убивать всё живое на своём пути? Когда демон внутри него захочет нам отомстить? Когда ты предлагаешь это сделать? Лучше сейчас, чем когда будет совсем поздно, а так у нас есть возможность остановить его, — Шотландия схватил Великобританию за ворот его рубашки и притянул к себе. Пока он говорил это, он запинался и делал небольшие паузы, язык иногда заплетался, но Британия понял смысл сказанного.       — Это используют врачи? — он всё ещё был не уверен.       — Да, можешь спросить у… — тяжело вздохнул и потёр пальцами закрытые глаза. — Могу тебе описать, как выглядит та женщина, что принесла мне это.       — Не стоит, я Вас понял.       — Потому давай поторопимся, пока бес ещё спит и не обрушил на нас свой гнев! — практически выкрикнул это и толкнул его в сторону комнаты Англии. — А, и захвати стакан воды.       Британия был не слишком уверен в этом препарате, чтобы давать его отцу, а про больницу, которую упоминал Скотт, он наслышан. Поговаривают, там действительно лечат тех, кому не помогли сеансы экзорцизма или тех, у кого не было возможности испытать те самые ритуалы, потому всех, кого не попадя отправляли в это учреждение. Ходят слухи, что там существует много методов для того, чтобы устранить подобные проблемы, как у Англии, только пациентов запирают в тёмных подвалах, всячески пугают их в неосвещённых помещениях, или привязывают к стене цепями. Не могут они позволить себе подобное удовольствие, ведь если высокопоставленный правитель окажется в подобном заведении — скандал. Но видимо есть более гуманный метод для успокоения одержимых — этот препарат. Англия ведь не умрёт от приёма таблеток, какими бы они не были, страну невозможно убить таким способом, потому особо ничего они не теряют. Но страх всё ещё присутствовал в душе Британии, и он никак не мог понять, чем вызвано это чувство. Он жалеет себя в который раз? Ему жалко родителей? Или, может, он боится тех самых последствий ранее описанных Шотландией, которые обязательно будут. Англия не оставит это и обязательно отомстит им за свои муки. Великобритания вернулся на второй этаж уже со стаканом воды и заметил Скотта у двери, за которой находился англичанин. Шотландия надавил на ручку, открывая дверь и приглашая внутрь сына, а сам решил остаться стоять в дверном проёме. Снова жуткая работа легла на плечи Британии. Господь, как ему страшно дотрагиваться до Англии и подходить к нему на расстояние меньше чем метр, но ситуация обязывала. Шотландия, наверное, сам боялся подходить к правителю, потому уже второй раз отказывается помогать. Но это лишь догадки союза.       Великобритания медленно подошёл к кровати и поставил стакан с водой на поднос, что оказался на тумбе. Только сейчас ему пришло в голову посмотреть на этикетку ещё раз, только теперь узнать, сколько препарата требуется употребить пациенту. Никакой информации он не смог вынести для себя из прочитанного, но заметил, как на этикетке красовалась ещё одна цифра, помимо той, что была в названии. Цифра была написана чернилами, и мужчина предположил, что это указанное количество таблеток, которые нужно принять, да и тем более, число ему не показалось особо большим. Очень глупо с его стороны так поступать, но времени просить рецепт не было, потому будь что будет. Дрожащей рукой он высыпал в руку указанное количество таблеток и рассмотрел их, а затем отставил бутылочку на тумбу. Он поднял голову и только сейчас заметил насколько пристально на него глядит Англия. Глаза того были широко распахнуты, взгляд был прожигающим и устремлён на сына, похоже, за такое короткое время страна успел набраться сил. Британия дёрнулся, чуть не выронив таблетки из рук. Господь, ему сейчас нужно каким-то образом затолкать в отца препарат, самостоятельно тот вряд ли захочет его принимать. Но ведь Англия не был настроен слишком отрицательно в отношении медицинской помощи, но только вот согласия он тоже на это не давал. То, как он ранее лишь пожал плечами, нельзя принимать, как за положительный ответ, а с другой стороны слушать того, кто одержим — сомнительно. Британия мысленно перекрестился и потянулся рукой к голове отца, тот попытался увильнуть, но не получилось. Его взяли за макушку, но он сцепил зубы, чтобы Великобритания даже не пробовал открыть ему рот. Британия руку с таблетками сжал в кулак, удерживая препарат пальцами, а указательным и большим пальцем взялся за челюсть Англии, пытаясь открыть тому рот. Он пытался это сделать так, чтобы случайно не свернуть или не сломать тому челюсть — у него получилось приоткрыть его рот. Англичанин сильнее сжал зубы, не пуская, потому пришлось идти на крайние меры: союз зажал пальцами нос отцу, рано или поздно тот откроет рот, чтобы вдохнуть воздуха. Правитель поднял руки, пытаясь отпихнуть от себя Великобританию или хоть как-то вырваться из крепкой хватки, но тщетно, он слишком слаб. Сначала он попытался вдохнуть воздух через зубы, но его слишком мало поступало в организм, потому пришлось разжать челюсть, чтобы вдохнуть. За этот небольшой промежуток времени Британия успел затолкать таблетки тому в рот. Страна снова захлопнул челюсть, случайно разгрызая некоторые таблетки, а одну от удивления глотнул. Он скривился, а как к его губам приставили стакан воды, ему пришлось послушаться и сделать пару глотков. Великобритания отпустил его, страна положил голову на подушку и сначала глянул в потолок, а потом на сына.       — Скотина, как только я встану с кровати — тебе не поздоровится, я обещаю тебе, — прошипел сквозь зубы. — Ты поплатишься за всё. Вы оба поплатитесь.       — Простите, но это вынужденная мера, поймите это, — сел.       — Закрой рот, ничего об этом и слушать не хочу, — сжал простынь и попытался сесть, но из-за слабости в мышцах снова рухнул на постель.       Он так ненавидит быть беспомощным, когда им могут воспользоваться в любую минуту, сделать всё, что душе угодно. Англия обещает себе, что своими собственными руками придушит Великобританию, а потом как следует отыграется на Скотте. Через некоторое время он начал себя чувствовать совсем странно и непонятно, он поднёс руку к своему лбу, медленно ощупывая его. Британии показалось, что движение рукой было чуть более заторможённым, ведь обычно любое движение Англии резкое, быстрое, даже немного дёрганное. Также он заметил, как кожа правителя стала намного бледнее, а дыхание медленнее и глубже. Союз в страхе посмотрел на него, беря того за запястье и убирая руку с лица, родитель уставился в потолок, его зрачки были сужены и взгляд затуманен. Шотландия заинтересовался его состоянием, потому решил подойти немного ближе, разглядывая супруга и наблюдая за реакцией.       — Как Вы себя чувствуете? Вам хуже? — решился спросить Британия.       Ответ последовал не сразу, Англия услышал его реплику в несколько раз замедленнее, голос сына звучал более «размазано» и невнятно. И пока он обработал полученную информацию, а это заняло около полторы минуты, он ответил:       — Стра-а-ано… — протянул он, продолжая пялиться в потолок.       Англии показалось, будто его душа покидает тело и отправляется в далёкий приятный полёт по комнате, оставляя тяжёлую и неприятную плоть дальше лежать в кровати. Почему-то именно сейчас он почувствовал внезапную эйфорию, будто в него заново вдохнули жизнь. Он ощущает себя так легко, а настроение поднялось, он больше не ощущал злобы и обиду на членов своей семьи. В ушах было слышно каждый удар сердца, которые были медленными, но он отчётливо ощущал каждый толчок. Головная боль прошла, отступила куда-то далеко, а голова казалось пустой и на удивление лёгкой, но вот только в сон клонило. Глаза медленно закрывались, и он начал проваливаться в сон, Британия испугался такой непонятной реакции и попытался растормошить отца, чтобы тот не засыпал, мало ли что случится. Да, он не умрёт, но союзу всё равно было боязно за него, но как он не пытался разбудить Англию, тот спокойно уснул под воздействием препарата.       — Это нормально? — глянул на Шотландию, на что тот пожал плечами.       — Волнуешься за своего драгоценного Англию? — улыбнулся, но улыбка больше походила на оскал.       Глаза Англии через минуты пять резко распахнулись, и он снова пришёл в сознание, оглядывая стоящих рядом с ним. Голова немного начала кружиться, но он не обратил на это особого внимания, ведь чувство счастья, что разливалось внутри груди, волновало его сейчас больше. Ему было хорошо и приятно ровно до того момента, пока на виски не начало что-то давить, а в голове снова послышался знакомый голос, что ранее, вместе с остальными голосами, двигал им. Страна пытался сконцентрироваться на том, что ему пытаются сказать родные, что говорит ему голос, но получалось плохо, он зациклился на состоянии лёгкости, не желая из него выбираться во внешний мир. Но почему-то голова начала кружиться заметно сильнее, а всё вокруг поплыло, это не испугало его поначалу, уж слишком часто реальность для него искажалась, потому это стало нормальным явлением. Но голову начало сдавливать в разы сильнее, вызывая уже не чувство лёгкости, а снова погружая его в неясность. Англия уже не совсем понимал, в каком измерении он сейчас находится: в реальном мире и рядом с кроватью стоят Шотландия и Британия или в неизвестном для него мире — граница совсем стёрлась.       — Мне кажется, ему хуже, нужно что-то сделать, — сказал Великобритания, но Скотт его остановил, ссылаясь на то, что всё наверняка протекает так, как нужно.       Англия издал протяжный стон, как показалось Великобритании, это был стон, не сигнализирующий о полученном удовольствии, а от усталости и незнания того, что сейчас происходит. Англия начал медленно ворочаться в кровати, чувствуя, как к горлу что-то подступает.       — Ой… — прошептал страна и перевалился на другую часть кровати, сгибаясь над её краем.       Шотландия скривился и отвернулся, чтобы не видеть мерзкой картины. Англия довольно давно ничего не ел, его желудок был практически пуст, но рвотные позывы продолжались. Спустя некоторое время своих мучений, сильного головокружения, остатки содержимого в желудке, вместе с водой, желчью оказались на полу. Часть жидкости попала в нос, и пара склизких капель с ноздрей упало на пол. Комната заполнилась неприятным едким запахом, из-за этого Шотландии пришлось открыть окно, чтобы запустить свежего воздуха. Англии, кажется, легче не стало, только теперь он находился практически в предобморочном состоянии. Из глотки донёсся не самый приятный звук, мышцы живота продолжали сокращаться, организм пытался очиститься, но уже было нечем. Густые липкие слюни и остатки желудочного сока стекали по губам, капали на пол. Страна завалился на спину и откинулся на подушку, тяжело дыша и кашляя.       — Господь, спасибо на том, что хоть на пол, — процедил Шотландия, пока Британия пытался осознать, что только что произошло.       Запах плохо выветривался из комнаты, а хлюпающие и хрюкающие звуки, что издавал англичанин стали немного тише, но не прекратились. Из-за увиденного Великобританию начало немного мутить и тошнить, он совсем себя нехорошо чувствует, лучше бы он этого не видел. Он прикрыл глаза, размеренно дыша душным воздухом, пытаясь совладать с плохим самочувствием.       Англия всё ещё чувствовал себя относительно нехорошо, но хоть его перестало тошнить. Далее снова наступило сильное расслабление, он больше не чувствовал боли в желудке, да и вонь в комнате его не волновала. Страна медленно дышал, то и дело давясь слизью, что осталась в глотке, он попытался поднять руку, но не смог этого сделать, настолько он был обессилен, будто окаменел и замер. Все конечности казались для него невероятно тяжёлыми и подъёмными, даже голова, что была пуста от мыслей и размышлений. Снова начал видеть невообразимы вещи вокруг него, фантазия пустилась в пляс, рисуя вокруг всевозможные картинки. Они были другими, не такими, которые он видел раньше, эти не пугали, а доставляли невероятное удовольствие и мозгу, и расслабленному телу. Это чувство длилось не совсем долго, его начало клонить в сон, хоть он и пытался отчаянно разлепить глаза, чтобы продолжить глядеть на плывущие картинки перед глазами, но не получилось. Британия взял баночку таблеток с тумбы и спрятал её себе в карман. Лучше избавится от него, хоть отец становится менее агрессивным и союз даже смог уловить нотки искренней радости в его глазах сегодня, но то, что произошло потом — повергло в лёгкий шок. Лучше убрать их от греха подальше. Великобритания повернулся к Шотландии с вопросительным взглядом, тот лишь безразлично пожал плечами.       — Я думаю, что он скоро проснётся, — сказал страна.       — То есть его угрозы и состояние Вас совершенно не беспокоят? — на что Скотт ничего не ответил и развернулся к нему спиной, затем побрёл на выход.       Британия не захотел задерживаться в комнате, потому тоже выскочил вслед за ним, только он совершенно не знает, что делать дальше. Пока Англия не пришёл в себя, Великобритания решил потратить это время с пользой и избавится от оружия и таблеток. Предупредив служанку, что в комнату страны следовало бы заглянуть, он отправился на улицу на повышенных скоростях, ведь всё ещё чувствовал себя плохо. Из кармана он вытряхнул баночку с загадочным лекарством, а позже достал и пистолет, которым сегодня совершил убийство. Союз наплевал на то, что оружие принадлежало Англии и тот, несомненно, заметит его отсутствие в доме. Но мужчина надеялся, что страна забудет или предположит, что потерял где-то, или переложил пистолет куда-то, но забыл куда именно и ситуация сведётся на нет. Подобные моменты уже происходили, что англичанин мог забыть местонахождение каждого оружия в доме и во время пропажи всё пытался вспомнить, куда он его спрятал, потому Великобритания надеется, что этот случай не станет исключением. Таблетки отправились в далёкий полёт, чего, наверное, не стоило делать, ведь их может кто-то подобрать и воспользоваться, но Британия не подумал об этом, думать после всего пережитого было тяжко. Он вытряхнул из пистолета имеющиеся там патроны и выкинул оружие, предварительно попытавшись сломать и его. Как только он избавился от предметов, что мозолили ему глаза, он поспешил к мостику, что находился над небольшим озером. Пальцы впились в ограждение, и он наклонил корпус вниз, над водой. Как же плохо. Союз не мог понять, чем именно вызвана такая реакция организма, вряд ли плохим самочувствием Англии. Скорее всего, это было из-за нервов и слишком насыщенного дня, но от этой мысли ему не становилось легче. Он глубоко вдыхал и выдыхал воздух, успокаивая себя. Чувствует он себя не только физически, но и морально, осознавая, что находится в тупике.       Весь день Великобритания провёл на улице, ему не хотелось возвращаться домой, хоть его ждёт Канада и наверняка хочет поговорить с ним, но мужчина не готов к разговору. Ему бы стоило вернуться во дворец к родителям, чтобы проверить, как себя чувствует отец. Добравшись до места назначения, он вошёл во внутрь и заметил, как Англия медленно спускается по ступеням со второго этажа. Страна потирал лоб и тяжело вздыхал, останавливаясь практически на каждой ступеньке, чтобы не поскользнуться и не упасть. Великобритания подлетел к нему и взял под руку, но тот вырвался из его хватки и что-то шикнул. Союз продолжил идти рядом, страхуя его, но совершенно не знал, куда тот направляется. Родитель спустился вниз и, видимо, сам не знал, куда он направлялся или забыл, сел на край ступеньки, укладывая своё тело на остальные, вызывая удивление.       — Извините, я могу Вам помочь? — протянул руки. — Ступени наверняка грязные, я могу помочь добраться Вам до покоев.       Англия глядел в потолок и поднял указательный палец к верху, помотав им.       — Вы мне уже достаточно помогли, больше я ни в чём подобном от Вас не нуждаюсь, — спокойно сказал.       Это на него так препарат подействовал? Или может сеанс экзорцизма начал действовать? Но такую интонацию можно услышать крайне редко с его уст.       — Я вас обоих хочу разорвать на части, но я чувствую слабость, кой никогда не чувствовал настолько сильно, — продолжил он. — Проваливай отсюда, с твоим отцом я поговорю лично, но не волнуйся, тебя тоже ожидает разговор, но чуть позже.       — Извините, Шотландия не виноват, я делал это для вашего блага, — на что тот шикнул.       — Проваливай, — протянул он. — Видеть тебя не хочу, надеюсь, мои мучения ты испытаешь на себе в четырёхкратном размере. Бог накажет тебя, сын мой, уж я то знаю. Я лично общаюсь с Богом и раз моя миссия — быть посланником божьим, я донесу Его мысли в массы.       Великобритания махнул головой, делая вид, что не услышал долгую тираду из его уст про Всевышнего. Англия — посланник Божий? Он лично общается с Христом? Звучит невозможно. Но Британия решил удалиться из дворца от греха подальше, уже предвкушая будущее наказание от Англии. Союзу стало ещё тяжелее от этой мысли, ведь теперь он не знал, когда наступит тот судный день и ему придётся испытать на себе весь гнев отца. Это случится скоро, может, через день, а может и через два дня, а может и через неделю. С чувством страха и неопределённости ему придётся ещё жить неизвестный отрезок времени.       Великобритания остановился на пороге дворца, о чём-то задумавшись. Он развернулся и прислушался, всё ещё ли Англия лежит на том же самом месте. Никаких звуков со стороны правого крыла не было, будто правителя там и не было, может, он вообще сознание потерял. Британия повернулся в сторону левого крыла здания, окидывая взглядом коридор. Мужчина прикусил губу и тихими размеренными шагами двинулся именно туда. Полы, благо, не скрипели, и он на носках побрёл туда. Отец сказал убираться ему отсюда как можно быстрее, но почему-то именно сейчас союзу пришла в голову одна волнующая его мысль, что долгие года скрывалась в подсознании. Он пробрался в ту часть дворца, минуя пару комнат и оказавшись в последней глухой комнате, где находилась ещё одна дверь. Обхватив пальцами пыльную ручку двери, он дёрнул её на себя — закрыто, не удивительно. Думать нужно быстро, неизвестно, сколько ещё у него времени в запасе. Великобритания начал шариться по карманам, пытаясь что-то найти, надеясь, что не выронил предмет где-то на улице. Относительно недавно его посещала одна дама, которая по счастливой случайности забыла у него пару заколок и шпилек, когда распутывала свои волосы, а по уходу забыла забрать. Даму он так и не отыскал, но шпильки зачем-то таскал у себя в кармане долгое время, всё думая выкинуть, раз не получилось вернуть, но каждый раз забывал это сделать. Как хорошо, что забывал. Наконец он нащупал шпильку, присел на корточки и просунул в замочную скважину металлический предмет. Немного пошарудив им, он снова вынул его и пытался мысленно вспомнить, как выглядел ключ от этой двери, кажется, в правом крыле есть точно такая же дверь. Ещё немного повозившись, он плюнул на это дело и собрался вставать, как услышал за своей спиной шаги, что подпрыгнул от страха. Это была служанка. В своих кривых пальцах она держала метлу, а на её спине был высокий кривой горб. Похоже, судьба улыбнулась союзу.       — Извините, у Вас есть ключ от этой комнаты? — прошептал, та немного испуганно и задумчиво поглядела на него, а затем на дверь.       Её рука нырнула в передний карман фартука, а затем протянула ему два ключа. Она, скорее всего, не знает, какой подойдёт, потому протянула два, Британии так показалось. Он взял оба и просунул в замочную скважину сначала один, который не подошёл, потому он сразу воспользовался вторым, а женщина продолжала стоять за его спиной. Прислуге запрещено разговаривать в этом доме, только в экстренных ситуациях, да и многие инвалиды могли издавать только звуки, похожие на слова. Второй ключ подошёл, и дверь открылась. Великобритания вскочил на ноги.       — Подождите секунду, я быстро, — сказал служанке и скользнул в комнату, теперь нужно действовать оперативно, ему не хочется, чтобы потом ни в чем не повинной женщине досталось.       Комната была темной, все предметы мебели были покрыты слоем пыли практически в сантиметр, а то и в два. Деревянная мебель рассохлась и потрескалась от времени и от того, что за ней никто не ухаживал столько времени. Было достаточно холодно, ведь в этой комнате не было окон, да и дверь много лет никто не открывал. Англия закрыл эту дверь много десятилетий назад и сказал, чтобы о ней забыли, будто этой комнаты и не существует. Британия знает, что отец проделал то же самое с его комнатой, в которой он провёл всё своё детство. Но, увы, комната находится на втором этаже, а ключ неизвестно где, потому союз вряд ли сможет попасть в свой детский обитель, где кроется столько воспоминаний о прошлом, проведённом здесь. Но эта комната интересовала его не менее, он помнит каждый её сантиметр, ведь проводил здесь достаточно много времени в молодости. Если Англия ничего не убирал, хотя, судя по расположению мебели и некоторых предметов, здесь всё находилось в том же положении, что и в далёком начале восемнадцатого века. Шотландия тут вряд ли что-то трогал, ведь скорее всего, правитель начнёт буйствовать, да и Скотту не интересно копаться в подобных вещах, наверное, для него это не имеет смысла. Господи, только бы найти то, что союз ищет здесь. Быстро открыл последний ящик тумбочки, с которого посыпались щепки, и он противно скрипнул от старости. Там лежали различные предметы, тряпки, пустая бутылочка из-под дешёвого парфюма. Он запустил руку туда, ощупывая дно ящика, но не нашёл там того, что он так искал, что вызвало волнение. Затем аккуратно задвинул ящик и выдвинул верхний и начал искать там, он смог нащупать старый свёрнутый лист бумаги. Британия дрожащими руками развернул его и увидел там чернилами выписанные имена. Да, это то, что он искал. Спрятал его в карман, задвинул ящик, встал на ноги и как можно быстрее поспешил на выход. Он хотел бы побыть здесь подольше, осмотреть каждый уголок этой комнаты, подышать пыльным воздухом, погружаясь в детские воспоминания, но времени не было. Его не интересовала собственная комната, насколько ему была привлекательна эта. Безумно жаль, что не получится изучить её детальней, тут точно есть ещё множество интересных и памятных ему вещей. Союз закрыл дверь на ключ, ещё раз поблагодарил служанку за ожидание и поспешил на выход из дворца.       Он добрался домой ближе к ночи, тихонько закрыл за собой дверь и повернулся лицом к коридору. Там его ждал Канада, он облокотился плечом о стену и глядел на отца снизу-вверх. Великобритания спокойно отреагировал на его появление, ведь это было вполне ожидаемо. Перед Канадой он не обязательно должен был отчитываться за своё поведение, в конце концов. Ключ от входной двери он кинул на тумбочку и устремил взгляд на сына.       — Отец, не подумайте ничего плохого, я действительно волнуюсь за Вас. В последнее время Вы много где пропадаете и мало времени проводите дома. Сегодня утром Вы очень быстро ушли, хотя я хотел бы поговорить с Вами, — проговорил Канада и подошёл к нему.       — В последнее время я очень занят работой и тесно общаюсь с Англией и Шотландией, отсюда моё частое отсутствие дома.       — Извините, но у меня складывается впечатление, будто Вы мне чего-то не договариваете, — в ответ он получил лишь долгое молчание, видимо, собеседник не хотел отвечать на его предположение.       Канада привык уже к такому, обычно Великобритания все эмоции, переживания хранит в себе, не показывая слабости. Парню абсолютна не была близка такая позиция, потому лично для себя он решил, что начинает вступать в «активные боевые действия» и попробует разбить этот кремень, в который превращается его отец. Скорее всего, у него не выйдет, но он хочет попробовать. Взгляд Британии был тяжёлым, и в глазах читалась усталость, наверное, не стоит наседать на него сегодня с разговорами, в таком напряжении он точно не добьётся от него того, чего хочет. Канада кивнул, поклонился, извинился за беспокойство и пошёл в сторону своей комнаты. В любой другой день Великобритания бы удивился такой реакции со стороны сына, ведь тот не похож на того, кто будет отступать на полпути, но сегодня союз чувствовал себя настолько паршиво, что не заметил этого. Некрасиво с его стороны погружаться в себя, в мысли, в переживания, и забывать о Канаде, который относится к нему с теплотой просто потому что Британия существует. Мужчина тоже стал задерживаться и отправился в свой кабинет. Он прислонился лбом к деревянной двери, пытаясь отыскать у себя ключ; не глядя вниз он по памяти вставил ключ в замочную скважину и, на удивление, попал с первого раза, повернул и услышал отчётливый щелчок. Войдя внутрь, он закрыл дверь за собой на два поворота ключа. Пальцами он сжимал ту самую бумажку, что пару часов назад отыскал в забытой комнате. Великобритания сел за стол, взял чистый лист и перо, параллельно раскладывая сложенную в несколько раз старую бумагу. Он подвинул свет чуть ближе к себе, чтобы суметь разглядеть маленькие буковки, написанные уже выцветшими чернилами. Он узнал собственный почерк, только сейчас метод написания у него был уже совершенно другой, но как же ужасно он писал в молодости, если бы знал, что ему из будущего придётся разгадывать собственный шифр — постарался бы хоть немного. Большинство имен написанным им были женскими, изредка встречались мужские, после каждого имени с фамилией была краткая характеристика данной персоны. Все перечисленные имена были ему знакомы, только он не помнит, как выглядели эти люди: эти воспоминания остались на задворках памяти. Его интересовало здесь только одно имя. Прочитав имена с десяток людей, самым последним было именно то самое имя и фамилия, которое он так упорно искал: «Мэри Джекинс».       С этого события прошло пару дней, а новостей ни от Англии, ни от Шотландии не было, что не могло не напрягать союза, но приходилось мучительно ждать. Даже никаких весточек не приходило, но Великобритания не спешил туда заявляться собственной персоной, хотя стоило бы проверить, как себя чувствуют родители, но, если честно, ему было немного боязно. Пока у него есть немного свободного времени, потому он решил его потратить с пользой для себя. Воспоминания об убийстве священника не дают ему покоя, Вильям был прав, эта мысль гложет Великобританию с каждым днём всё больше и больше. Первые часы, дни после убийства, которое было далеко не первым для него, но почему-то так сильно повлияло на него, он чувствовал себя до невозможности отвратительно. А в последующие дни не ощутил облегчения, собственные мысли стали давить на голову только ещё с большей силой, а он всё больше углублялся в самокопание. Несколько дней ненависти к самому себе, осуждения себя за существование, ещё накатили старые воспоминания о предыдущих совершенных грешных поступках. Британия находился будто в клетке собственных мыслей и собственного сознания, он множество раз пытался отвлечь себя. Раз за разом перед глазами всплывала картина, как на земле лежит мёртвый священник, как Великобритания тащит его до реки, а потом сгибается над тазом с грязной водой, отчаянно пытаясь отмыть руки. Он не может больше терпеть этого, ему не с кем поделиться своими волнениями, тревогой, мыслями. Никогда ни с кем он не делился подобным, а сейчас он заполнен до краёв и чувствует острое желание излить свои чувства хоть кому-нибудь. Именно сейчас союз вспомнил слова Вильяма, когда тот предложил ему сходить в церковь. Стоит отправиться туда как можно быстрее, а лучше прямо сейчас.       В нос ударил тягучий и стойкий запах дуба, небольшая деревянная кабина была плохо освещена. Великобритания прислонился лбом к холодному дереву и стоял на коленях, глаза были немного прикрыты. Чуть выше его головы находилось небольшое окошко, которое было обнесено чёрной, толстой, тугой, непроглядной сеткой, потому невозможно было узнать, кто находится за деревянной стеной. А за деревянной стеной находился пожилой священнослужитель, который уже был готов выслушать исповедь Британии. Великобритания надеялся, что мужчина не узнает его по голосу, хотя даже если уже и узнает, наверное, никому не расскажет о таком событии. По крайней мере, если священник действительно верен своей работе, этого не произойдёт. В конце концов, союзу уже было всё равно, ему просто хотелось высказаться хоть кому-то и попытаться искупить свои грехи. Союз долго молчал, он толком не знал с чего начать, что стоит говорить, а что лучше умолчать и оставить тайной, и как лучше сформулировать свои мысли.       — Я готов Вас выслушать, — сказал мужчина за стеной, держа в руках Библию, намекая Великобритании, что стоит начать исповедания. Тот глубоко вздохнул.       — Я не знаю, с чего мне следует начать.       — Поступайте так, как чувствуете, но я могу Вам помочь, если позволите.       — Да, пожалуйста. Извините, я очень мало осведомлён, — продолжал глядеть в пол.       — Ничего, не Вы первый, не Вы последний, — прокашлялся. — Ваша исповедь должна звучать как покаяние во грехах, Вы не должны пытаться оправдать себя и пересказывать мне всю свою жизнь, разумеется, не стоит, это лишнее. Вы должны понять и осознать себя, признаться, что до этого Вы жили неправильно, ведь Ваш единственный выход — Господь. Он поможет нам решить многие проблемы, и Вы должны запомнить, что из любой ситуации есть выход, жизнь на Вашем грехе не заканчивается. Раз Вы уже здесь — Вы что-то понимаете.       — В таком случае, я могу начинать? — закрыл глаза.       — Конечно, если что, я помогу Вам. Слушаю.       — Я прожил очень тяжёлую и долгую жизнь, большинство моих мыслей всегда были негативного характера. Много раз я думал о смерти и о том, как бы поскорее исчезнуть. Недавно не по своей воле мне пришлось убить человека. Я очень сожалею об этом поступке, мне безумно жаль, я не хотел, я был в отчаянии и не знал, как мне выйти из этой ситуации. Я каюсь. Я множество раз уже попросил прощения у Господа Бога, но мысли и знание того, что мои руки по локоть в крови, не дают мне спокойно жить. Этот мужчина был не единственным, кого мне пришлось убить. Я прошу прощения, я не хотел поступать так ужасно. Это не единственные грехи, которые лежат на моих плечах и кандалами окутали мою душу, их бесчисленное множество, но каждый перечислять я не буду, но они есть, как и у любого человека.       После монолога последовало недолгое молчание.       — Вас ожидает очень сложный этап: Вы должны будете доказать Богу, что действительно каетесь в содеянном. Вам необходимо больше не совершать подобный грех, как убийство ближнего своего.       — Я не могу этого не делать, иногда это вынужденная мера. Я делаю это не потому что хочу, а потому, что от меня требуют, — поднял голову.       — Вы должны приложить к этому немалое усилия, должны попытаться побороть это, постарайтесь это сделать. Каждый из нас не обделён Божьей благодатью, Вы, в том числе, потому Вы обязаны доказать Всевышнему серьёзность своих намерений. Вы должны бороться со своим грехом, настолько, насколько это будет возможно. Если Вы постараетесь, Господь увидит Ваши старания, и Вы сможете одержать победу, в первую очередь, над самим собой.       Великобритания тяжко вздохнул, мысленно пытаясь принять и согласится с его словами. Возможно, если он всем своим существом будет пытаться бороться со своим грехом, хоть многое в его жизни не зависит от него самого, возможно, Господь сжалится над ним. Если выбор есть всегда, может быть, он не хочет замечать этого и поступать по-другому, более гуманно. Борьба с грехом и есть укрепление веры в Бога. Ему есть над чем подумать, несомненно, и проанализировать все свои поступки. Британия поблагодарил священника за его слова и помощь. Позже союз поднялся с колен и отправился на выход из исповедальни, а затем и из церкви. Священнослужитель кивнул и специально отвернулся, чтобы случайно не увидеть лицо ранее исповедуемого, чтобы сохранить конфиденциальность, хоть и была догадка, кто к нему только что приходил.       Британия торопился домой, в голове было много мыслей: искупление это не единственное, что волновало его в последнее время. Ещё один вопрос оставался отрытым. Он толкнул входную дверь своего дома рукой, чуть не сбивая своего сына с ног. Канада выглядел очень нервным, взволнованным, его волосы были взъерошены, а дыхание немного сбито. Союз вскинул брови, удивляясь такой реакции, но ничего не успел спросить. Взгляд рефлекторно зацепился за фигуру, которая расположилась на диване в соседней комнате. Страна, что восседал на софе, поднял свои глаза, которые сверкнули золотым отблеском, поправил светлые средней длины волосы и сложил руки на груди. Великобритания от неожиданности и непонимания ситуации, сжал дверную ручку настолько сильно, что вырвал её. Что эта страна здесь делает?       — Что же ты так, союз, не ожидал меня здесь увидеть? — Франция поднялся с дивана и направился к нему.