Какое-то неправильное задание

Гримостон терпеть не мог это задание. Терпеть не мог товарищей. Терпеть не мог эту страну с радостными рожами прохожих. Терпеть не мог ту счастливую ребятню, какую с таким удовольствием избил в парке, особенно рыжего нахала. Парень имел именно такое лицо, какое после пары высокомерных высказываний должно валяться в ногах и молить о пощаде. Первым и нарвался, но не молил. Цель отдельно ненавидел, маленькая скотина дважды почти был в руках, и дважды Гримостону не удалось его поймать! А тот кучерявый ублюдок, откуда только вылез, твою мать! Ни одной полученной раны, ни одного его слова никогда не забудет. Но третьегодка… Третьегодка был просто несравним. Третьегодка нарушал главное правило, какое Гримостон никому не прощал – считал себя умнее, позволял себе отвечать оскалом на оскал. Держался непринужденно при общении с ним. При общении с ним должны бояться, если собеседник, конечно, не псих. Его бояться, а не он. Гримостон не мог знать, что такое страх, да такой как он, да настолько сильному убийце все нипочем! Или, так считал. Все решала сила, все решали физические данные. Убей или умри. Никаких иных вариантов, обходные пути ищут только слабаки! Так какого хрена? На помощь ему пришел слабак! Урод! Пытался оказать неизмеримую услугу, похвастать, себя показать? Совсем втоптать Гримостона в грязь? Этого нельзя было прощать, третьегодка должен был получить сполна. Раз выпал такой удачный случай, тот должен был умереть. Заслуженное наказание такому ничтожеству. Убийца оставил того без шанса на спасение, без шанса выкрутиться и выжить. Свято верил, что тварь уже с полночи кормит своей рожей червей. Пока тот, сука, не приполз. С головы до ног в крови и грязи, оставляя за собой дорожку алых следов от шагов. Едва соображающий. Но живой. Плевать где, плевать как. Гримостон не мог больше соображать. Шестой день подряд в доме Франкенштейна играла классика. И днем. И ночью. Антонио Вивальди, Зима, всех видов, раз по десять, Антонио Вивальди, Весна, три разных части, и, конечно, остальные времена года, не менее трех каждое. Моцарт, Маленькая Ночная Серенада. Франц Шуберт, Аве Мария. Все, что принудительно запомнил. Граммофон остановился, М21 с удовольствием вдохнул крупицы тишины, пожелал механике скоропостижной кончины и раздумывал план, как бы беспалевно помочь ей в этом непростом деле. А Франкенштейн тем временем принес новую пластинку. Оборотень понял, насколько же счастье недолговечно. — Что на этот раз? — спросил чисто чтобы знать, к чему готовиться — Людвиг Ван Бетховен, — изверг готовил граммофон к новому кругу. М21 скривился, но так, чтобы это точно никто не заметил. — Лунная Соната. Скривился сильнее. В этот раз таки не сдержится, либо закроет, либо оторвет уши. Ладно еще Вагнер, или тот же Вивальди, у них хоть какое-то разнообразие, но, Соната… Модифицированный все лучше осознавал стремление волков выть на луну. От этой тоски он тоже готов был выть, почем в основном, чтобы заглушить мелодию. Крики с телефона туриста не казались такой пыткой хотя бы потому, что были не настолько долговечны. В рабочие дни М21 еще терпел, пропадал с починкой/покраской/уборкой территории школы. Порой музыка казалась даже забавной, отдельные композиции прослушал с удовольствием. Первые пару дней. А после всё слилось до одинакового монотонного писка. — Такео, — шепнул проходящему мимо товарищу. — Откуда у нас взялась эта адская машина? Снайпер понимающе вздохнул, совсем незаметно остановился, словно никуда не шел, и оперся о спинку дивана. — Шеф давно его хранил, говорит, как раз на такой случай. Мол, от нее самый живой, лечебный звук. Не знает, отчего тот мог лечить, но у оборотня развивался тик. — А разве он не должен был быть того, уже трижды сломан? — Такео еще более понимающе вздохнул. Если М21 раздумывал над планом поломки механизма, это еще не значит, что он уже не пытался это сделать. За последним разом был застукан и жестоко наказан (не просто так знал некоторые названия, вчера знал все!), отчего в этот раз требовалась осторожность. — Тао его все разы починил. Так вот где зерно. Хакера ломать, конечно, не вариант, но вот уломать и уговорить… — А какого черта он в своей каморке сидит и не выходит? — Так ищет по приказу шефа, — им действительно всем в удовольствие слушать эту трескотню? — А еще у него там… Снайпер склонился совсем низко, снизил голос до шепота. — Полная звукоизоляция. М21 собирался зевнуть, но подавился вдохом. Устроил им сладкую жизнь и заныкался! Еще и оправдание нашел, а оборотень здесь мучайся. — Мисс Сейра! Вы вновь мне очень нужны! Пройдемте же потратим очередной день за поиском вражеской личины! — вспомнишь солнце… вот и хакер. Тот с бодрым выражением и красными глазами вывалился из двери, едва удержался о косяк. Оценил комнату внимательным взглядом, но ничего незаконного (в виде бессовестного поедания печенья без приглашения самого хакера), не нашел. Глава клана протерла последнюю полку, аккуратно сполоснула и повесила полотенце, повернулась, кивнула. — Я с вами. — Соната только набирала обороты, он должен был спасти свой мозг от звуковой атаки! Оборотень невозмутимо поднялся, хотя готов был сорваться и бежать. — Там слишком тесно для троих, М21, к тому же много проводов, которые можно порезать твоими когтями, не пущу! Или хотя бы попытаться. — Три пары глаз лучше двух, вдруг что увижу, у меня нюх. — Да и не такие и большие у него когти, вот недавно спилил. Тао задумался, пару раз долго поморгал. Покосился на Такео как на вражеского агента – разгадал причину столь активного стремления. — Прости, М21, все же нельзя. Один я работал медленно, но вдвоем работа стала еще медленнее, если все сведется к «сверхмедленно», придется искать их больше месяца, — хакер почти на сверхзвуковой скорости замотал головой, чуть не стукнулся об косяк. — К тому же ты их не видел, а убийцы все модифицированные, тут чутье не пройдет. Только терпение и внимательность мисс Сейры. М21 из последних сил держался, но когда услышал этот тоскливый вой… Черт возьми, и почему на месте девушки тогда оказался не он? Это бы решило столько проблем. Музыку могли терпеть только благородные, Такео, Франкенштейн и, само собой, Ноблесс, который с блаженным видом прикрыл глаза и слабо кивал на особо выразительной ноте (в общем все, кроме М21) Как объясняла мисс Сейра, пока они: кто на своих двоих, кто на спинах модифицированных – добирались до дома, лечили кого нужно и кого не очень, устанавливали на почетное место граммофон, везучая двойка убийц что-то очень не поделили и устроили погром. — Неужели Союз настолько неэлегантная организация, что никогда не знакомила своих сотрудников с достижениями мировой культуры? — злорадствовал над его мучениями милюзга. Вот его точно прям перло пить под это чай. Тао с девушкой ушли искать вражескую личину, Такео решил, что его миссия выполнена и тоже смотался. А М21? Задумался. Если правильно помнил, единственным достижением, с которым их знакомила Организация, были деяния Инквизиции. — Ну руководство там, конечно, звери, но не настолько, — фыркнул, мученически сморщился от очередной фонитости механизма. С этим что-то нужно было делать, в доме мог остаться только один. — Довольно напрасно. По моему скромному мнению определять ранг работников стоило как раз таки по музыкальному вкусу, — Франкенштейн с абсолютным спокойствием сел на свое излюбленное место. Даже очки нацепил, что позволял себе только в мирное время. Изучал что-то в своих отчетах. М21, похоже, во всех случаях оказывался в самой низине. Иронично вздохнул. С него хватит. Раз хакер к себе на базу не пускает, а избавиться от механики пока что невозможно… Поднялся. — Ты куда? — шевельнулся Регис. — Прогуляюсь, — до нового вопроса успел дойти до вешалки и накинуть на плечи куртку, с каждым днем на улице холодало. — С вами сидеть тоска смертная. А если та компашка не заселились как нормальные люди в новый номер, то уже с неделю отмораживают свои злодейские задницы. Довольно справедливое наказание. Запад и север он уже проверил, всего два направления осталось, а там заброшек не так и много. — Надеюсь, без глупых попыток самостоятельно найти врагов? — шеф взгляда не поднимал, однако М21 чуйкой понял, к чему все идет. Кривиться не стал. — В передряги не полезу, я сама внимательность и осторожность, — переобулся. И почему что мелкий благородный, что Франкенштейн, так скептически закивали головой? Вряд ли кого радовало жить с мыслью, что в любой момент может прилететь тычок в спину. — Телефон не забыл? — Нет. — А если проверю? М21 пошарился по карманам. М21 понял, что телефона в карманах нет. Франкенштейн услужливо прокрутил потерю на самом краешке стола, показательно взял и кинул. — Если твоя внимательность и осторожность на том же уровне, что забывчивость, то так и быть, поверю. Оборотень ошибку понял, принял, поймал телефон. Регис сморщился. — Никаких проблем, они не особо активны в дневное время. Если найду что подозрительное, сообщу, — от чистого сердца пообещал. Понимает бы еще ночью, но на пустом месте панику разводить... — С Тао бы поговорить про тот маячок, — повседневно, считай, в воздух отметил Регис. — И правда, спасибо, что напомнил, обязательно уточню. И не поймешь, издеваются или предупреждают. Во всяком случае, М21 предпочел тактически свалить. — И этот тоже не похож? — Тао потер слезящиеся глаза и подумал, что зря не установил в комнате собственную кофемашинку. Сколько бы это экономило времени и сил, не приходилось постоянно таскаться из кабинета до кухни, из кухни обратно. Мисс Сейра непреклонно мотнула головой. Девушка не особо понимала, для чего присутствует при поиске в последние дни. Они нашли четырех, пусть и по старым докладам, а внешность пятого каждый и так знал. Напавший на школу убийца достаточно отразился на камерах двора. У главы клана возникало стойкое предположение, что Тао таким образом красит однообразные будни. В тот день время уже переваливало за три часа, но Сейра ощутила необъяснимую тревогу. Это не позволяло спокойно вернуться домой. И это же позволило так хорошо запомнить, с чего все началось. Сперва донесся громкий звучный мат, а за ним вылетело треснутое, окровавленное стекло. — Довольно запарное занятие, так не думаете? — заметил Тао, устало потянулся. Сейра кивнула. От однообразной ряби быстро устают глаза. Модифицированный не отрывался от техники несколько недель подряд. За стеклом пошла стена. Обломки грозили столкнуться с образовавшейся под зданием толпой, состоящей из переполошенных жителей номеров. И так бы произошло, не порушь благородная основную часть камней. Две фигуры в порыве опрокинули ближайшее авто и выбили витрину магазина напротив. Слишком разнящиеся как в росте, габаритах, так и во внешнем виде. Если в коренастом мужчине девушка рассмотрела человеческие черты, то с другим что-то казалось не так. Существо слишком неузнаваемо покрывала неразборчивая в темени корка. Отчего-то до сих пор всплывала маленькая ветка с чудом не сорвавшимся листочком. Торчала из волос. И доносящийся из тумана «шлеп», словно на каждом шаге то раздавливало нечто склизкое и резко поднимало ногу. На третьем оно принялось растирать это склизкое по асфальту. — О, смотри, точно же, как его, тот! — глава клана присмотрелась. Коренастый убийца. — Угу. — Блин, опять предыдущее задание, ну, уберем в папочку, на всякий случай. Его взгляд на изображении слишком разнился с тем, какой девушка застала в обломках и пыли. — По шее бил, убить меня вздумал? А, сукин ты сын! Я говорил, я же говорил! Он… Тот слишком часто озирался, рассматривал фигуру в тумане. Не мог определить положения врага невзирая на постоянный отвратительный хлопок. Под конец фразы мужчине снова попыталось перерезать горло то существо. Сейра очень мало видела напавшего на Такео и М21, всего несколько секунд. Тот мелькнул в пробитой стене. Не весь: благородной удалось рассмотреть вечно сморщенный нос, пару опадающих на лицо прядей. Слишком длинную и большую для человека ладонь с неестественно выгнутыми пальцами, какими тот опирался о косяк. Казалось, она даже с такого расстояния слышала его радостное, взбудораженное дыхание. После девушка отвлеклась, когда снова глянула в сторону незнакомца, тот исчез. Еще одного убийцу Сейра заметила перед завершением. Неизвестный выскочил из соседнего окна и что-то ввел своему коренастому напарнику. Как раз в тот момент, когда модифицированный грозил расплющить существу голову. Последний убийца нашел ее сам. «Бледноликая девушка», так он ее, кажется, назвал. Заметил наблюдение и подкрался со спины. Ее личный маленький просчет. Незнакомец обеспечил товарищам побег. После сбежал, совсем перед прибытием Франкенштейна. Пять. Точное число. Но что-то казалось неправильным. За два нападения слишком разнились методы. Если изначально младшего потомка Ландегре пытались поймать, то в этот раз, по рассказам, были настроены убить. Могли ли у врагов поменяться планы? Или целью является вовсе не Регис? Помимо этого, однако, было еще кое-что. Она узнала то существо по описываемой ребятами шипастой руке. И его дикое выражение мало чем отличалось от того человека, какого глава клана видела в проеме стены. — Мисс Сейра? — не сразу заметила, что Тао довольно длительное время откидывается на спинку стула и пронзает ее взглядом. Кивнула, показывая, что внимательно слушает. — Вы довольно тревожны в последнее время. Не думала, что это так заметно. Поправила свисающие вдоль плеч пряди, отрицательно повела головой. — Все в порядке. Слишком много отвлекается, ей стоило внимательней относиться к поставленной задаче. — Возьмем перерыв? — воодушевленно потер ладони хакер. Слабо улыбнулась, догадывалась, что последует за таким предложением. Модифицированный с довольным (или все так же сонным) прищуром прокрутился на стуле, неторопливо постукал пяткой о пол. — Сколько? — уточнила. — Три. И можно побольше сыра? И кофе, пожалуйста, не то помру. Глава клана в процессе работы предавалась воспоминаниям, а хакер радовался размеренной незагруженной беседе, помощи, и, стоит отметить без преувеличений, вовсю пользовался бесплатными услугами их талантливого повара. Однако даже великий Тао слегка скривился, заслушав в коридоре в десятый раз проигрываемую симфонию. Сейра неспешно прошла к шкафам. Постояла. На обрамленном белыми локонами лице наблюдалось терпение и философская задумчивость. Девушка, кажется, вспомнила, зачем пришла. Поставила тарелку, подумала, передумала, достала тарелку побольше. Глянула в холодильник, перебрала продукты, проверила у всех срок годности. Не поняла, откуда у них банка помидор и что с ней делать. Достала нужные ингредиенты. — Да он ж тебя в наглую эксплуатирует! — не выдержал Регис. Что вот это такое? Младший Ландегре уже не в первый день наблюдает эти извечные похождения. И извечно злится. Подруга из-за этого наглого модифицированного уже вон даже… того, побелела! Глава клана Роярд на это слишком резко наклонила голову, но продолжила делать свое дело. — У тебя скоро от этого экрана вся светлость пропадет, — рванул было, но застыл на полпути. Пронизывал цепкий взгляд. Вернулся и забрал грязную посуду. — Нашел Тао себе прислугу. Посуда – в раковину, нож к Регису, Сейра сбоку. — Эти модифицированные не знают границ, а ты слушаешь, — заметил долю растерянности во взгляде. — И не спорь! Нож не отдал, скорее загородился. Представил, как это выглядит. — Говори давай, что нужно делать. Уставился на продукты. Сам еще не готовил, так будет учиться. Не знает, что с состоянием девушки, но ему оно совсем не нравилось. Хотелось приободрить. Во всяком случае, все что-то делают, все чем-то заняты, а он что? Сидит, не знает чем заняться. Чаи гоняет, потому что одного не пускают. С этими наглыми надо по их, по нагловскому. Вот Тао сказал, втроем сложнее работать, а Регис все равно сейчас припрется, не то ишь, привык. Посмотрит, что это они там делают в комнате с полной звукоизоляцией. Будет следить, блюдить и делать бутерброды. К тому же в компании Франкенштейна и Ноблесс чувствовал себя слегка неуютно. Услышал тихую усмешку. О, не хватало еще, чтобы над ним Сейра смеялась. Быть вероятной целью не нравилось, никак! Его это все уже… — Сыр нужно резать чуть не так, — подсказала глава клана Роярд. Как чуть не так, не понял. Посмотрел на вертикально поставленный продукт. Посмотрел на не снятую упаковку. Похмурел. Руку помощи слабо отвел. — Не лезть, сам! — негодующе стал отдирать въевшуюся в кусок сыра пленку. — Для начала лучше порезать хлеб. Еще больше похмурел, посмотрел на продукты. С готовкой одни проблемы. Но Регис не привык отступать. М21 и не заметил, как в своих поисках наткнулся на ту самую гостиницу. Нога слегка провалилась в неровность асфальта, оставленного, видно, в пылу драки. Два здания: цветочный и, собственно, сама гостиница огораживались лентой, оповещающей о том, что ведутся восстановительные работы. Осколки отражали ясное солнце, на некоторых еще оставались капли крови. Однако это не особо интересовало проходящих неподалеку людей. Никого, кроме М21. В наиболее целом осколке рассмотрел свое отражение. «Они довольно хорошо ладят между собой» Усмехнулся. У него со своими, порой, тоже бывали разногласия, но до такого мордобоя не опускались. Нет, ну пнуть Региса пару раз хотелось, и даже пинал (не без последствий), но чтоб с серьезным рылом попытаться того прикончить... звучало диковато. Возможно, отвык, во всяком случае, в Союзе происходило не такое. Кажется, был случай среди новичков. Один за ночь передушил парочку собратьев за то, что они слишком нахально указывали, что делать. Как раз за несколько дней до незапланированного, так сказать, исчезновения оборотня из общих рядов. М21 еще ни разу не пожалел, что ушел. Жалел, что один. И если бы еще не эти Лунные Сонаты... Слегка наступил на осколок, по ближайшей стене пробежал солнечный зайчик. А над головой мелькнула чья-то тень. Не понял, резко глянул вверх. «На крыше» Солнце слепило, не позволило рассмотреть наблюдателя. Загородился рукой. Не видел, но ощущал усмешку. «Слишком размыто, черт!» На него определенно кто-то смотрел, но стоило зрению попривыкнуть, как тот отступил и скрылся. — Стоять! — рявкнул, чем перепугал компанию неподалеку. Достал телефон, обещал – позвонит. Технику выбило из рук и пригвоздило к асфальту… кинжалом? — Чего? Рукоять зашипела, подорвалась, испуская удушающий дым. Закашлялся. Та самая компания закашляла вместе с ним. — Во-от! Теперь точно заметил! Дай я тоже попробую! — Малпа переваливался через уступ, пытался разглядеть кашляющего в тумане врага. — Ну же, дай! Чтобы товарищ не впал в какое привычное ему безумие, передал. Простой нож. Не то чтобы Лей был рад терпеть неморгающий взгляд, но, во всяком случае, они все собрались. Этот хоть не выл двадцать четыре часа, несколько суток подряд. Как некоторые. — Черт, не попал, еще один дай! — Хватит, — дрогнул от исказившийся гримасы, — у тебя еще будет шанс развлечься. — Эх, да-да. А сейчас мне, конечно же, лучше передать о происходящем? — Если тебя это не затруднит, — с трудом подбирал слова. Гребаные сумасшедшие. Его окружали сплошные психопаты или, скорее, дети психопаты, которые привыкли перекидывать друг на друга, что в голову взбредет. Один на днях ссылался на предательство, грозился убить долгожителя. После чего этот долгожитель чуть не убил его. Чертовы несдержанные куски… Ему пришлось спасать их шкуры и подвергать себя опасности, чтобы успели сбежать. — Тогда возьми этого на себя! Рассчитываю! — товарищ радостно похлопал его по плечу. Еще немного и, Лей уверен, услышал бы хруст. На уступе, там, где Малпа яростно схватился, остался вдавленный отпечаток ладони. Джи приплюснул очередную банку, бросил. Та столкнулась со своими собратьями, загремела. Не помнил, чтобы ощущал себя так хорошо. Или, возможно, это последствия от долгожданного выздоровления? Кажется вот недавно он не мог делать ничего, кроме как безудержно орать, так, что приходилось насильно затыкать ему рот. Легче стало через пару дней. Для других, так как он сорвал голос и мог только хрипеть. «Говорят, даже бредил. Гнал каких-то собак» Хотя точно, это и было совсем недавно. А началось? Когда отошло общее онемение и адреналин. Ломило тогда все, куда не прикоснись, но до паники доводил один немаловажный факт. В какой-то момент совсем перестал чувствовать ноги. Некоторые раны еще не затянулись, кололи до сих пор, но он, по крайней мере, мог ходить. Еще – терпеть. Спасибо Олу, подлатал. «Я и не представлял, что быть здоровым такая отрада... за урок огромное спасибо» Еще одну банку в порыве пнул. Провел по волосам. На голове напоминанием тянулась полоса голой кожи. Ровный, почти ювелирный порез. Из-за нее тогда залило кровью все лицо, и Джи довольно долго не мог понять, почему мир окрасился в алые тона. При беглом осмотре незаметно, но если присмотреться... Его привычный образ, над которым он столько работал, безнадежно испорчен. И убийца не знал, как долго изъян будет зарастать. «Насколько же жалко я выглядел» Не мог сказать, что тогда произошло. Совсем. Он забыл. Забыл удары, забыл причину. Все слилось в одну расплывчатую кляксу. Единственное, что хорошо всплывало в памяти – облачное небо и звезды. Ну и боль, само собой. Достал из сумки очередную банку. «Последняя» Сидеть в ожидании – тоска. Кажется, в процессе, в тот день он что-то потерял. Или разбил? Что-то, что раздалось негромким треском и осталось погребено в завалах. Зато мысли стали чище и рациональней. Джи молил о том, чтобы не помереть, и не помер, на зло врагам. «Какой бы ни была на то причина» Отпил. «Я заставлю того мужика пожалеть, что не успел меня добить» Заслышал приближение, инстинктивно запустил удерживаемую банку в приближающегося. — Эй-эй! Аккуратней! — Малпа явился с должным представлением. От приземления по полу прошлась дрожь. Банку тот поймал. — Все эту гадость свою пьешь? Товарищ покрутил, повертел энергетик, начал выливать, с любопытством осматривая пенящуюся жидкость. — Болото напоминает. Проверяет. Ждет, как Джи среагирует, убийца это уже освоил. Когда научился понимать ход его мыслей, товарищ перестал внушать первоначальный страх. Будет честен, начал даже равняться. Малпа трудолюбивый, старательный. Если такие выживают в первый год, то живут довольно долго. — В болоте есть своя прелесть. Догадывается, о чем подумал товарищ, но сам предпочитал вспомнить о паре неплохих видов, задумался, откуда у него такое в голове. Тут же забыл. — Пора, — довольно кивнул тот. В этом деле лучше не торопить и дождаться, когда юноша сам решит это сказать. Тао пару раз долго поморгал. Кажется, в ожидании успел задремать. «Документы, ага» Оперся на ладонь. Любит технику, но уже заманался от монотонной работы. Ладно бы еще что интересное, а все разгребать этот беспорядок. Нечаянно задел что-то локтем. Это что-то слабо моргало. «О, телефончик» Безынтересно глянул на экран. Телефон туриста, давненько о нем не вспоминал. Надеялся выхватить имена отсюда, а наткнулся на «Дверь», «Шкаф» «Безумие» и «Ол». И то, свои убийцы догадливо переломали, не вычислишь. Звонил незнакомый. Возможно, в этом была некая жуткая закономерность, но хакер при всем желании не мог ее разгадать. — Номер один на связи, — без задней мысли поднял трубку, заслышал знакомый голос. Проснулся.