По Кроличьей Норе

Проснувшись на следующее утро, Чонгук почувствовал себя куда лучше, чем за все предыдущие дни. Будто бы с глаз спала пелена и он наконец мог осознавать происходящее вокруг. В груди ещё горела остатками боль, но дышать было уже легче. И причиной тому вполне мог быть человек, к чьему боку он сейчас прижимался. В последнее время Юнги засыпал к нему лицом, уткнувшись носом в шею лепи. Тёплое дыхание обволакивало, как жар от чашки какао в мороз, руки обнимали талию, будто мягкое покрывало. Чонгуку даже подумать было страшно о том, что бы с ним сталось без Юнги. Без этой поддержки он бы, наверное, даже с постели не встал. Он долго разглядывал лицо Юнги, прежде чем заметил: тот выглядел бледнее обычного. Синяки под глазами были ярче, а дыхание немного сбилось. Похоже, он... заболел. Чонгук осторожно погладил парня по волосам. Он часто так делал, и обычно Юнги это нравилось. Но в этот раз, стоило ему коснуться чужой головы, как эмпат резко дёрнулся. Чонгук рефлекторно отшатнулся. — ...Хён? — неуверенно позвал он. — Хён, просыпайся. Юнги тут же распахнул глаза, будто и не спал вовсе. Удивлённо и дезориентированно взглянул на Чонгука, — Ч-что?.. — Хён... Тебе снилось что-то плохое? — взволнованно предположил Чонгук. — Я... нет? — нахмурился Юнги. — А что? — Выглядишь не очень, — опустил уши Чонгук. — И ты отдёрнулся от меня. Ты уверен, что в порядке? — Правда? — удивился Юнги. Нет, это не игра света; он и правда был ужасно бледен. Но сам взволнованно потянулся к Чонгуку: — Прости. Наверное, судорога. Ты хотел обняться? Чонгук заколебался. — Я... Я просто... — его пальцы едва коснулись ладони друга. — Просто?.. — мягко переспросил Юнги, прикрывая глаза. — ...Просто хотел убедиться, что с тобой всё хорошо, — прошептал лепи. — Всё нормально, — тихо ответил Юнги и устало открыл глаза. — Тебе... не нужно беспокоиться... обо мне... Но едва он закончил фразу, его глаза снова закрылись, а тело обмякло и повалилось на кровать. Чонгук не успел даже понять, что происходит — но вот Юнги уже в его руках. — Хён! — он не откликался. Такой, такой бледный. Такой уставший. Но почему? Что не так? — Юнги-хён, ты меня слышишь? — в ответ Юнги только будто поморщился и что-то тихо и болезненно простонал. Чонгук замер. Что же делать? Мозг словно отключился. Это из-за эмпатии? Но как? Вокруг всё было спокойно, в отличие от предыдущих его срывов. Что-то другое? Он болен? Ему плохо? Чонгук в отчаянии оглядел комнату в поисках чего-то, что могло помочь, и его взгляд зацепился за плюшевого кролика, что невинно сидел у кровати. В голове тут же нарисовался образ широкой прямоугольной улыбки Безумного Шляпника. — Т... Тэ! В этом отчаянном крике о помощи самым удивительным всё-таки было то, что он сработал. — Я говорил ему так не делать, — прозвучал уже такой знакомый голос. — Но он всё равно не послушал. И почему все Алисы такие? Чонгук поднял глаза на парня, что появился рядом с кроватью и стоял так, будто всё это время там и был. Сегодня Тэ был блондином, и оттого казался просто ангелом под прикрытием. Может, однажды Чонгук всё же спросит его про постоянно меняющийся цвет волос (или пожалуется на то, что он всё время называет Юнги Алисой), но сейчас его охватила паника. Да и он привык к странностям. Вся его жизнь была одной большой странностью. Если бы он интересовался каждой странной мелочью, ему бы попросту не хватало времени на жизнь. — Что не делать? Что не так с Юнги-хёном? — Просто обязанность Алисы, право. Но он переборщил, — Тэ потянулся и хотел было убрать волосы с лица эмпата, но в последний момент, казалось, передумал и вернулся на место. — Вы все были так печальны, и ему это не нравилось. Так что он забирал все плохие эмоции себе, пока они не стали слишком тяжёлыми. У Чонгука ухнуло сердце. — Он правда так сделал? — пробормотал он и поглядел на Юнги в своих руках. — Я... Нужно его закрыть. Защитить... — Чонгук ничего не мог поделать с теми эмоциями, что Юнги уже успел впитать в себя, но раз у него уже не хватало сил на щит, то как раз с этим лепи мог помочь, не так ли? Не так? — Хмм... Ты можешь попытаться, но ты обеспокоен, а это не самая приятная эмоция. Плюс, это выматывает, — склонил голову Тэ. — С другой стороны, ты мог бы встретить меня в комнате. Рёук знает, где она. — ...Комната? Что за комната? — навострил уши Чонгук. — Спроси Рёука, — повторил Тэ. — Он знает. И исчез. — Эй! Постой! Я... — но Шляпника и след простыл. — ...Я спрашивал тебя, — пробубнил Чонгук. Ладно, неважно. Он поудобнее перехватил Юнги и поднялся с кровати. — Мистер Рёук? Мистер Рёук! — как будто ор в потолок мог призвать ИИ быстрее. Рёук, конечно, появился. — Да? — голограмма нахмурилась, стоя у двери и глядя на бессознательного Юнги. — У Алисы неравномерный пульс. Снова Алиса. Алиса то, Алиса сё — Чонгуку на Алис было сейчас плевать. Он хотел помочь Юнги. — Его эмпатия. Ему плохо, очень-очень плохо, — объяснил лепи. — Тэ... Безумный Шляпник? Он упомянул какую-то комнату. Рёук моргнул и на какое-то время замер. Затем голограмма мигнула, и он кивнул. — ...Конечно. Следуйте за мной, — он развернулся и прошёл сквозь дверь. Чонгук поторопился следом. Они зашагали по бесконечным коридорам Страны Чудес, мимо взволнованной Юхён с подносом, полным кружек чая; в соседнее дерево, на несколько этажей вниз и дальше, пока не дошли до на вид обычной комнаты, куда вели элегантные двойные двери. Только вот в Стране Чудес не было совершенно ничего обычного, и Чонгук за километр почувствовал заклинания и руны, окружающие комнату. Всё та же странная смесь технологий и магии, что и во всей Стране Чудес, но зачем здесь? — Что это за место? — Сдерживающая камера, — пояснил Рёук. — Она послужила разным целям за все эти годы. Её построил союзник Сингулярностей по имени Изобретатель, очень и очень давно. Она использует технологию, схожую с той, что защищает нашу вселенную от непрошеных вторжений. Таким образом комната ограждается от внешних воздействий. Звуки и враждебная энергия — очевидные факторы, но... изначально комнату построили для Алисы и Безумного Шляпника тех времён. Чонгук не был уверен, что понял всё правильно, но одно было ясно: комнату запечатывали уймой жутко сильных и сложных заклинаний. И сейчас этого было достаточно. — Она поможет Юнги-хёну? — Поможет, — взглянул на двери Рёук. Те щёлкнули и распахнулись. — Я уведомлю остальных о произошедшем. Не беспокойтесь о времени, если вам что-то понадобится, кто-нибудь придёт и поможет. Чонгук крепче сжал Юнги. — Я... Спасибо. И он прошёл внутрь. В комнате стояла королевского размера кровать. Несмотря на застоявшийся запах одеял, которые не меняли уже долгое время, вокруг было чисто. Ещё в комнате были комод, платяной шкаф и письменный стол, а сбоку располагался вход в ванную. Необходимый минимум для жизни. — Уложи его на кровать, — едва шепнул голос Тэ. — И закрой дверь. Чонгук вздрогнул и обернулся, но никого не увидел. Вопросов он задавать не стал. Сделал, как велено: осторожно уложил Юнги на покрывала, провёл пальцами по его щеке, вернулся к дверям и закрыл их с мягким щелчком. На створках появились и засверкали узоры рун, повороты и завитки. Будто замысловатые светящиеся часы, руны заплясали, завертелись и закружились по поверхности. Чонгук удивлённо вздохнул: он больше не чувствовал ничего из мира по ту сторону дверей. Это было в точности похоже на его щит, которым он укрывал Юнги, когда тот только учился себя защищать. Только в этот раз щит накрывал всю комнату, а не пару метров. А где-то снаружи остались Намджун, Чимин, двое сводных братьев, и даже чистая, свежая магия самой Страны Чудес — и ничего этого он больше не чувствовал. А когда руны наконец замерли и снова слились с древесиной дверей, он мог чувствовать только Юнги. Юнги... И ещё кое-кого. — Ах... Так-то лучше. Вне этой комнаты я так скучаю по чувству ясности, — снова зазвучал голос Тэ. — Постойте. Я здесь в первый раз, разве... разве нет? Если так, то забудьте. Чонгук заморгал и медленно развернулся. Безумный Шляпник стоял в двух шагах от него. — Где же твои белые волосы? — Хм? — смешно поднял глаза на свою чёрную чёлку Тэ. — Оу... Наверное, мне они наскучили. Но это неважно. Здравствуй, Чон Чонгук. Приятно наконец как следует познакомиться с тобой. Чонгук перевёл взгляд с Тэ на Юнги и обратно. — ...Я запутался, — заявил он. — Правда что ли? — хихикнул Тэ, подошёл ближе, взял руку лепи в свою и поцеловал ему тыльную сторону кисти. — Что ж, видимо, моя информация устарела. Приятно познакомиться, Запутался. Меня зовут Ким Тэхён. По совместительству Безумный Шляпник этого поколения. Чонгук дёрнул ушами и почувствовал, как к лицу прилила краска. — ...Эм-м, — он закашлялся. Ощущал он себя пьяным скунсом. Место, которого коснулись губы Тэхёна, будто обожгли. — Приятно познакомиться? Я... Юнги-хён... Я должен проверить Юнги-хёна. — А-а, нашу новейшую Алису. Или. Алису под вопросом. Я не уверен, какой путь он выберет. Но сейчас он должен быть в порядке. Ему всего лишь нужно время. И, может, немного обнимашек, — Тэхён отпустил руку Чонгука и отошёл, чтобы взглянуть на Юнги. Сморщил нос и улыбнулся. Потянулся, дотронулся до щеки парня; тот дёрнулся, а затем мягко выдохнул и прильнул к чужой ладони. На лице его появилось умиротворённое выражение. — Глупышка Алиса. Всё время взваливаешь на себя непосильно много. Чонгук проследовал за Тэхёном к кровати. Сердце будто разжали железные тиски, и он смог наконец выдохнуть спокойно. Юнги уже выглядел слегка получше. — Обнимашки — это по моей части, — лепи сел на кровать с другой стороны. — Я... спасибо. Что пришёл. Я, кажется, запаниковал. Он вдруг взглянул на Тэхёна и прищурился. — Твоя энергия больше не ощущается такой... неустойчивой. — Потому что эта комната снимает все законы мультивселенной, — как-то горько улыбнулся Тэхён. — Здесь... Я существую только в одном месте и в одно время. А не разбросан по бесконечности всевозможных вариаций. Точно... Рёук говорил, что Безумный Шляпник существует среди всего пространства и времени. Чонгук не слишком задумывался о значении этих слов... и как это ощущается. Он провёл пальцами по волосам Юнги. — Звучит... больно. — Это и есть довольно больно, — бесхитростно подтвердил Тэхён. — И до чёртиков смущающе. И я не особо могу что-то сказать. Не то чтобы я мог что-то сказать здесь. Я ведь не хочу помешать той работе, которую я провожу снаружи... Было бы замечательно, если бы ты поделился той любовью и теплом, что ты ощущаешь к нему. Это поможет быстрее очистить его от тех плохих чувств. Чонугк порозовел и опустил взгляд на Юнги. Тот не шевелился всё это время и даже глаз не открывал. — С ним всё будет хорошо? — тихо спросил лепи. И почему-то перед Тэхёном ему не было неловко обнимать Юнги крепко-крепко, зарываться носом в его мягкие волосы. А ведь ему было бы трудно проявлять такую нежность и перед самим Юнги, из страха перед возникшими вопросами. — Да, — промурчал Тэхён, присаживаясь на другую сторону кровати. — Ему просто нужно прогнать плохие чувства. Тебе не стоило трогать его до этого, так как беспокойство остро и горько. Но сейчас, сейчас сладко. Так что всё в порядке. Лепи прикрыл глаза и мягко поцеловал Юнги в лоб. — ...Спасибо. — За? — Тэхён подался вперёд. В глазах его загорелся озорной огонёк. — Помощь? О, не стоит благодарности. Ведь я просто заинтересован в выживании вас двоих. — Да? — уши Чонгука заинтересованно встрепенулись. — Конечно, — Тэхён улыбнулся и вдруг подался ближе и поцеловал Чонгука в лоб. — Вы двое — просто очаровашки. Чонгук замер и уставился на Тэхёна, будто тот отрастил себе вторую голову. Шея и щёки предательски заалели. Тэхён только шире ухмыльнулся. Взглянул мельком на Юнги, хмыкнул и придвинулся ещё ближе. — М-м... Я смотрю, ему от этого тоже легче. — Люди в т-твоём мире приветствуют друг друга поцелуями? — смущённо пробормотал он. Такие миры и правда существовали. — М-м? — склонил голову Тэхён. — Если и так, мне почём знать. Я не помню, откуда я появился. Это ненадолго отвлекло Чонгука от его поцелуйной паники. — Ты... не помнишь свой мир? — Не-а, — покачал головой Тэхён. — Эта информация просто вылетела у меня из головы, когда я вылетел из времени. — Тогда что ты помнишь? — спросил Чонгук, отвлечённо гладя Юнги по волосам. Он никогда прежде не узнавал так много о Безумном Шляпнике. Тэхён нахмурился. — Своё имя? — Только своё имя? — у Чонгука снова сжалось сердце. — И больше ничего? Ни своих... друзей? Семью? Тэхён покачал головой, тихо засмеялся и провёл рукой по щеке Чонгука. — Не жалей меня. Это, конечно, печально. Но... Теперь у меня новая семья. Чонгук встретил его взгляд. Может, он и не чувствует ничего за пределами комнаты, но он чувствует энергию Тэхёна — яркое, яркое солнце, сильное и жаркое. — ...Но вне комнаты ты едва можешь с нами общаться. И ты всегда так быстро уходишь. Тэхён погладил его щёку большим пальцем. — Я и здесь не так много могу сказать. Но могу по крайней мере остаться. Ты этого хочешь? — Я... — Чонгук не сразу понял, почему в груди стало так тепло. Он хотел обнять Юнги, убедиться, что с его лучшим другом всё хорошо. Но в то же время, ему очень нравилось столь редкое присутствие Тэхёна. — Да, я... было бы чудесно. — Отлично, — и Тэхён снова поцеловал его в лоб. — Я просто присмотрю за вами сейчас. Пока слишком рано для чего-то ещё. — Ч-ч-чего-то ещё? — переспросил Чонгук, пытаясь не отвлекаться на поцелуй — третий поцелуй, и он ненавидел, что его мозг всё это считает — и на то, как близко к нему сидит Тэхён. — Мгм, — Тэхён отстранился, потянулся и вздохнул. — Нгх... может, мне тоже стоит прилечь. Звучало прекрасно. Чонгук был уверен, что в таком состоянии не заснёт, но “прилечь” звучало просто замечательно. — Эм. Ну. Конечно? Тут... большая кровать, — с каждым словом его голос становился всё тише и тише. — Хорошо, — ухмыльнулся Тэхён. — Мне лечь около Юнги или около тебя? Чонгук открыл рот, и снова его закрыл. — ...Если Юнги проснётся и увидит кого-то неожиданного рядом, он начнёт размахивать кулаками. — Он уже один раз меня ударил, — потёр Тэхён челюсть. — Но ты, наверное, прав. — Стоп, он тебя ударил? — Слишком много вопросов, — Тэхён приподнялся и перелез через Юнги и Чонгука, и наконец улёгся. — Спать. Чонгук тоже осторожно улёгся. На кровати их было трое, но было удобно. Он немного подумал, а потом притянул к себе Юнги и уложил его голову себе под подбородок. Дыхание эмпата выровнялось, как и сердцебиение. Чонгук чувствовал, что Тэхён смотрит на них, но не находил сил встретиться со Шляпником взглядом и узнать, что тот думает. Через мгновение Тэхён вздохнул. — Быстрое предупреждение: я люблю обнимашки и во сне прижимаюсь к людям. — ...Я не против. Люблю обнимашки. — Даже от загадочных прекрасных незнакомцев? — Я... — сердце Чонгука споткнулось. — Наверное? — Что ж, — и его талию обвили сильные жилистые руки. — Можно тогда и начать. Чонгук сглотнул и медленно выдохнул. Через пару минут он расслабился, и его мозг перестал верещать о том, что к его спине прижимается невероятно горячий парень. Глаза его сомкнулись сами собой, и это было... приятно. Приятно, между Юнги и Тэхёном. Тепло и будто в окружении любви. Когда он уснул, в воздухе осталось только сладкое послевкусие. **** Когда Юнги проснулся, ему было тепло и удобно. Но ещё он был сбит с толку. Ведь он был не в своей кровати, хоть рядом и лежал Чонгук. И вокруг было как-то странно тихо. Он не сразу понял, что исчез назойливый белый шум в виде чужих эмоций. Вместо него он ощущал мягкое тепло заботы двух людей. Стоп. Двух людей... — Чё за хуйня? — поинтересовался он, всё ещё будучи зажатым у Чонугка под подбородком. Лепи в ответ только засопел и сонно закряхтел, крепче обнял Юнги и снова уснул. Юнги тихо и возмущённо простонал. Что происходит? Последнее, что он помнил: Чонгук разбудил его и спросил, всё ли в порядке. Кажется, он отдёрнулся от его прикосновения или что-то такое... Всё будто в тумане. Вся эта неделя была будто в тумане, если честно — последствия впитывания такого количества скорби и горечи. Юнги не впервой, и ему казалось, он отлично справляется. Но сейчас ему было в разы легче — да что уж там, он в жизни не чувствовал себя так хорошо. Настолько, что было тяжело оставаться в замешательстве в море чистого счастья и спокойствия, что излучал Чонгук. Очень хотелось просто забыть все свои заботы, закрыть глаза, и снова заснуть. Но нет, за Чонгуком была вполне беспокоящая его сущность — пусть она и была такой же счастливой и спокойной. Юнги было не обмануть. — Гук... Гук... проснись, — прошипел он. — В комнате кто-то есть. — М-м-м?.. — Чонгук мило наморщил нос и нехотя разлепил глаза. — Хён... ты в порядке. Это хорошо... — и он снова уткнулся в волосы эмпата, собираясь заснуть. — Эй... — Юнги застонал и попытался вывернуться из крепкой хватки лепи. — Чонгук... да проснись же ты! — Боже, да что случилось-то? И Юнги будет отрицать это до самой своей смерти, но от этого внезапного незнакомого голоса он издал самый громкий в своей жизни удивлённый визг. И это уже разбудило Чонгука. Он поморщился и прижал уши к голове. В спокойствие добавилась перчинка боли. — Хён... ауч... громко... — Прости, — тут же извинился Юнги. Незнакомец фыркнул. — Стой, нет! Кто... что? Кто это? — Ауч, я обижен. Ты не узнаёшь меня, Мин Юнги? — надулся блондин. — Мы так мило побеседовали с тобой перед тем, как я дал тебе совет, который ты полностью проигнорировал. Чонгук оправился от крика прямо в чувствительные уши и открыл один глаз. — ...Тэ, твои волосы опять поменялись. — Ага. Мне надо было выйти ненадолго, — парень, Тэ, зевнул и потянулся. — Я кое-что забыл. — Тэ? — прищурился Юнги. Теперь, когда мысли не занимала паника, парень и правда выглядел знакомо. — Мгм. Он сказал, его полное имя — Ким Тэхён, — зевнул Чонгук. Почему-то он чувствовал себя превосходно. — Что ты забыл, Тэ? — Выключить плиту, — загадочно ответил Тэ, Ким Тэхён, или как его там. — Спать хочу. — Постой... его имя мне ни о чём не говорит, — и Юнги снова толкнул Чонгука в грудь, безуспешно пытаясь выбраться. Чонгук протестующе заныл, но в конце концов откинулся на спину на Тэхёна. — Кто он? — Он — Безумный Шляпник, хён. Тот, что подарил мне плюшевого кролика. Юнги переводил взгляд с одного на другого. Тэхён хихикнул и покрепче обнял Чонгука за талию. — Собственной персоной. Но здесь я могу назвать своё имя. Там, снаружи, “Тэхён” мне едва ли принадлежит. — Чего, — не понял Юнги. — Я тоже не понимаю, — потёр глаза Чонгук. — Он любит говорить загадками. Должен говорить загадками? Не уверен. Но, наверное, тяжело быть раскиданным по всему времени и пространству, поэтому он и ходит кругами. — Ш-ш-ш... Обсуждать будете без меня, — напомнил Тэхён. Юнги потёр переносицу и понял, что у него сейчас заболит голова. — Ладно, хорошо. Окей. Так, рандомный незнакомец в комнате нам не мешает. Но что случилось? Где мы? Чонгук будто бы больше проснулся. — Ты упал в обморок, хён. — Я что? — Упал в обморок. Повалился, как дерево на лесозаготовке, — и Тэхён просвистел и очень некачественно изобразил звук падения. Лепи кивнул и осторожно взял Юнги за запястье. — Твоя эмпатия... Тэ сказал, что ты забирал наши плохие эмоции себе уже несколько дней. Это правда? Юнги отвернулся. — Да. Не мог же я просто позволить тебе тонуть в своей вине, да же? — ...Но как же ты? Ты не можешь тянуть всё сам, один, когда тебе так плохо, хён. — Всё было нормально, — потёр лицо Юнги. — Я уже так делал. Прости, что заставил волноваться. — Рассказывай, — Чонгук не отпускал его руки. — Говори всегда, когда становится хуже. И мы можем приходить сюда и обниматься до тех пор, пока всё плохое не исчезнет. — Я... — Юнги зарделся. — Я... Я не хочу причинять неудобства. — Ты больше неудобств причинишь, если не будешь говорить, — вдруг присоединился Тэхён, устраивая подбородок на плече Чонгука и глядя Юнги в глаза. — Можешь потом спросить у Рёука о том, что стало с Алисами, которые брали на себя слишком много плохих эмоций. — Пожалуйста, — попросил Чонгук. — Тебе же не нравится, если я не говорю тебе о том, что мне не по себе. Будет честно, если и ты будешь говорить. — Но... — Нет! Не подвергается обсуждению. Ты расстроишь Гукки, Юнгичи, — и Тэхён, к удивлению и Юнги, и Чонгука, вдруг тоже схватил эмпата за руку. — Никаких споров, пока мы держимся за руки. Ты же сам придумал это правило. Юнги прекрасно помнил, что он такого правила не придумывал. — Чего? Тэхён замер. — Упс... Забудьте. А иначе, кажется, я только что создал парадокс. Чонгук с интересом поглядел сперва на Тэхёна, а потом снова на Юнги. — А мне нравится. Никаких споров, пока мы держимся за руки, — он отпустил запястье эмпата и крепко взял его руку в свою. Юнги поморгал в замешательстве и почувствовал, что краснеет. Прикосновение чужих рук передавало теплоту и заботу от Чонгука... и, что странно, от Тэхёна тоже. Он ведь почти не знал парня. — Я... что? — Просто подыграй, — пожал плечами Тэхён. — Или забудь сразу после. Позже тебе всё станет понятно. — Я уже перестал мечтать, что мне станет что-то в этой жизни понятно, — радостно сообщил Чонгук. — Так намного легче жить. — ...Вы оба невыносимые, — вздохнул Юнги и откинулся на матрас. — Так и быть. Когда станет слишком... я дам вам знать, и мы сможем... а вообще... мы, блять, вообще где? — Комната где-то в Стране Чудес, — объяснил Чонгук. — Рёук сказал, она скрыта от остальной вселенной. В стенах нереально мощные заклинания, и я тоже не чувствую ничего снаружи. Кстати говоря, я тут подумал: а ведь Намджуну это тоже может пригодиться, если его снова замучает мигрень. — Оу. Это объясняет, почему я ощущаю только ваши эмоции. — Эта комната... — улыбнулся Тэхён, — в ней спасение и погибель. Она и полезна, она же опасна. — В чём это она опасна? — не понял Чонгук. — Не для нас, — как-то грустно заверил его Тэхён, а затем пожал плечами. — Сейчас это неважно. Сейчас мы можем просто насладиться тем, что есть. — ...Поддерживаю, — согласился Чонгук и опустил голову на плечо Юнги. — Мы можем остаться здесь на подольше, правда, хён? Юнги не мог сопротивляться такому напору. Да ему и не хотелось. Но надо было возразить хотя бы для виду, а вообще-то... ну да. — Это вы меня здесь держите, — пробормотал он. — И откуда у тебя столько мышц, ты же кролик! — А у кролика не может быть мышц? — уши Чонгука щекотно проехались по щеке Юнги. — Кролики мягкие и пушистые, — поморщился эмпат. — А у тебя один бицепс размером с мою голову. — Что-то ты не жаловался на них, когд... э-э... — Чонгук запнулся посреди ответного словесного удара, будто забыл, где они были и с кем. В его эмоции вмешалось смущение, и он уткнулся лицом в плечо Юнги. Тот сперва не уловил, о чём Чонгук собирался сказать. Но смущение лепи было таким сильным, что он и сам начал краснеть. — Не жаловался когда что? Тэхёну же стыдно не было ни капельки. И это... раздражало. Почему его ухмылка так бесит? — О-о-о... Какой плохой кролик. — Н-ничего, — промямлил Чонгук и вслепую лягнул ногу Тэхёна. Тот только рассмеялся. — Что ж, знаете, что. Я и сам вижу, что моё присутствие здесь больше убыточно, чем полезно. По крайней мере, сейчас. Жду не дождусь, когда это изменится. Но перед этим бессовестно украду себе немного сладенького. И, к удивлению (и тревожному ужасу) Юнги, Тэхён подался ближе и сладко и смачно поцеловал Чонгука в щёку. — Тэ! — пропищал Чонгук. Смущение его усилилось. Но он не оттолкнул парня и не стал снова лягаться. Что, честно говоря, расстроило Юнги. Больше, чем он мог ожидать. И, наверное, это отразилось на его лице, потому что этот блядский... Тэхён, он просто посмотрел на него и ухмыльнулся. И на какой-то момент сердце Юнги замерло в пугающей мысли: каковы их отношения с Чонгуком? А не всё ли тебе равно? Ты ведь намерен оставаться с ним друзьями. И ты слишком скучный и отвратительный для любви. Конечно, ему больше понравится загадочный и крутой парень вроде Тэхёна. Не успел он сказать голосу в голове завалить хлебало, как Тэхён вдруг перебрался через Чонгука и оказался непростительно близко. И не успел Юнги его оттолкнуть, как он сказал: — Не ревнуй, Юнгичи. Чтобы тебе стало лучше, держи особенный приз. И вот уже его губ касается что-то тёплое и мягкое, и его ресницы хлопают быстро-быстро, и странное чувство нежности, заботы и любви заполняет всё вокруг. Рядом Чонгук издал сдавленный удивлённый писк и замер. Юнги его понимал. Тэхён отстранился, и он мог только в отчаянии смотреть на него. И... нет, не на его губы, только не на его губы. Смотреть на его губы. Блять. — Что ж, хотел бы я остаться на подольше. Но... ещё рано, — Тэхён поднёс руку Юнги к губам и оставил ещё один поцелуй. — До свидания, Юнги. До свидания, Чонгук. Вместо того, чтобы раствориться в воздухе, как он это обычно делал, Тэхён встал с кровати и подошёл к двери. Дверь, проскрипев, открылась всего на сантиметр и снова закрылась. Тэхён исчез. Чонгук с Юнги тупо смотрели на закрытую дверь, не в состоянии пока отойти от всего случившегося. Со щёк лепи ещё не сошла краска, да и изумлённо раскрытого рта он не закрыл. — ...Эм. — Эм, — согласно кивнул Юнги. Только теперь, когда Тэхён ушёл, до него дошло, что тот только что... поцеловал его. — Какого хера? — Не знаю. Он... другой, — крепче прижался к другу Чонгук. — Может... это чтобы помочь с твоей эмпатией? Для этого? Юнги поджал губы. Может, и так. Тэхён и правда говорил что-то о помощи. — Возможно. Но всё равно, этот говнюк должен был хотя бы спросить разрешения. — Я тоже могу помочь! Стоило Чонгуку произнести последнее слово, как он застыл, словно статуя. Юнги почувствовал, как с этим восклицанием Чонгук взорвался пылкими собственническими чувствами. — Ч-что? — Что что? — испуганно пролепетал Чонгук. — Я имел в виду... если поцелуи помогают... э-э... избавиться от плохих эмоций, да? Я мог бы. Может... помочь с этим? С каждым словом его голос становился всё тише, и последние слова человеческим ушам уже было почти не расслышать. Но в комнате, к счастью, посторонних звуков не было, так что смысл Юнги уловил. Ну, или не к счастью, потому что слова эти почти заставили сердце Юнги остановиться. — Я... ты... помочь?.. Повисла долгая неловкая пауза. — Э-эм, неважно... глупая была идея, — Чонгук отстранился и решительно уставился в стену, прижав уши к голове. Сильнее всего от него чувствовалось смущение. — Забудь, что я сказал. Эм. Нам, наверное, надо... проверить остальных, да? — Нет... стой. Ты имеешь в виду... помочь, в том смысле, что... — Юнги смущённо взял Чонгука за запястье. — Как бы... э-э... делать то, что... этот... Тэхён сделал? Чонгук сверлил стену взглядом так усердно, что вполне мог бы пробить её насквозь. — ...Если это поможет справиться с негативными эмоциями... когда тебе будет слишком сложно... Юнги сглотнул. Блять. Сердце бьётся пиздецки быстро. — Это правда так работает? — Не знаю, — промямлил Чонгук. Одно ухо приподнялось, и он покосился на Юнги. — ...Хочешь... попробовать? Юнги, наверное, стоит засмеяться. Сказать, что это так не работает. Но вместо этого он почему-то пожал плечами. — Давай, почему бы и нет. Чонгук вздрогнул, будто не ожидал такого ответа. Медленно развернулся и поднял уши. — ...прямо сейчас? — Ну, а когда ещё? — голос Юнги на удивление спокоен, будто это не он внутри орёт громче баньши. Какого хуя он делает? Но губы Чонгука такие мягкие на вид, и Юнги вспомнил, что и ощущались они мягкими пару недель назад, когда они... Мда. Того. Они... того. Вообще, он просто хотел узнать, такие ли они мягкие, как он помнил. Чонгук прикусил нижнюю губу и придвинулся на кровати. Достаточно близко, чтобы Юнги мог ощутить исходящее от него тепло, всегда лишь ненамного жарче, чем от других людей; и заметить, как взгляд лепи опустился на его губы и тут же вернулся обратно. Близко. Так близко. — ...Не знаю, хорошо ли целуюсь, — тихо признался Чонгук, обжигая дыханием чужие губы. Так близко... Юнги даже ощущал мягкий запах мускуса чужой кожи. — В последний раз ты прекрасно справился. Чонгук снова стрельнул взглядом вниз, его эмоции постепенно переросли из смущения во что-то... другое. Он сомкнул пространство между ними, и губы Юнги накрыли тёплые, мягкие губы лепи. Юнги рвано выдохнул и привычно обхватил Чонгука за талию. Похоже, тому это придало уверенности, поцелуй уже не был неуверенным, губы осмелели, носы столкнулись друг с другом. Это было... приятно. Само слово “приятно” было ужасным преуменьшением, на самом деле у Юнги в животе будто взорвались салюты, но в то же время... Ему было спокойно и свободно. Ощущение безопасности и комфорта, как когда возвращаешься домой. Чонгук разорвал поцелуй. В какой-то момент его руки нашли себе место на щеках Юнги, и сейчас он медленно водил большим пальцем. — ...Ну как? — прошептал он. — Хён? — Немного пьянит, — улыбнулся Юнги. — Ты когда-нибудь бывал пьяным? Чонгукки? — Не особо, — щёки Чонгука порозовели. — У меня слишком быстрый обмен веществ, мне бы понадобилась целая бочка алкоголя. — Хочешь узнать, каково это? — Юнги тоже зарделся. — Я могу показать тебе. — Я... конечно, — выдохнул лепи. — Хорошо. Юнги хихикнул и закрыл глаза. Сконцентрировался на странной, счастливой путанице в голове, чудесном парящем чувстве, как будто ты сейчас не совсем здесь, а где-то в альтернативной всегда радостной вселенной, где пульс в ушах служил битом для парада под лозунгом “Счастье”. Судя по тихому вздоху Чонгука, он почувствовал это тоже. Руки съехали со щёк эмпата на его плечи, щёки больше покраснели, и он тоже закрыл глаза. — Приятно, да? — мурлыкнул Юнги и поцеловал его в щёку. — Скажи, если приятно. — Приятно, — выдохнул Чонгук и провёл носом по виску Юнги. Склонил голову и снова соединил их губы, промычав что-то неразборчиво. Юнги не сдержал стона. Эмоции, усиленные от того, что Чонгук чувствовал то же, что и он, были… как наркотик. Не то, чтобы Юнги когда-либо принимал наркотики, но в универе ему попадались торчки, и ощущений было не избежать. И, может, Юнги делился с Чонгуком не ощущением опьянения, а ощущением кайфа. Так они и продолжали лениво целоваться, пока Чонгук не придвинулся ещё ближе и не сел к Юнги на колени, сделав всё ещё удобнее. Его пальцы зарылись эмпату в волосы, и сколько бы он ни пытался отстраниться и перевести дыхание, чужие губы манили магнитом. — Тебе слишком нравится, — пробормотал Юнги, немного дезориентированно. Интересно, это отсутствие воздуха или водоворот эмоций? — Маленький поцелуйный монстр. — ...Думаю, мне нравятся поцелуи, — пробормотал Чонгук в уголок губ Юнги. Его дыхание было тёплым и пахло клубникой, которую он так любил. — Так и правда трудно чувствовать что-то плохое... правда? — Только потому, что ты хорошо целуешься. Почему ты хорош во всём, за что ни возьмёшься? Это нечестно. — М-м-м... ну, я же кролик-чудесник, в конце концов. — Кролик-чудесник, — мурлыкнул Юнги и вдруг ощутил, как в животе образуется огненный колодец. — Мгм... мой кролик-чудесник. Он задержался на какое-то время у шеи Чонгука. — Блять. Я, походу, реально пьян. — Хён? — Чонгук шумно сглотнул и слегка отклонил голову назад. — Ты в порядке? — Я... не знаю. Гук... кажется... у меня, кажется, встал. Блять. Ему не кажется. Он опустил руку и проверил — в штанах и правда стало тесно. Когда это вообще случилось? Чонгук опустил голову, проследив взглядом за рукой Юнги. Облизнул губы. Глаза его потемнели. Он провёл по чужой руке ладонью и остановился на кисти прямо между ног Юнги. Задержался ненадолго, выдохнул и просунул руку между ладонью друга и его штанами. Длинные пальцы прошлись по заметному выступу. По позвоночнику Юнги молнией прошлось удовольствие — удовольствие от прикосновения, но ещё... отовсюду. Может, это его же собственные эмоции вокруг. Он уже не мог ничего различить. Было просто... так жарко... так горячо... пиздец. Он пиздецки возбуждён. — Гук... — Я... — тот выдохнул и продолжил медленно водить пальцами, чувствовать, как под ними всё нарастает напряжение. — Хён... Я... Я хочу... Юнги не стал дожидаться, пока лепи закончит мысль и толкнулся бёдрами вперёд. — Я тоже... хочу... этого, Чонгук... пожалуйста. Коснись меня. Лепи сглотнул, замер на мгновение, а затем снова оседлал колени Юнги и принялся расстёгивать его штаны. И если когда-либо Юнги действительно верил, что Чонгук и правда не так молод, как выглядит, то сейчас был как раз такой момент. Его рука тесно сжимала его член, и Юнги пришлось обхватить друга за плечи, а иначе он рисковал совсем потерять контроль и упасть на спину. — Это тоже помогает справиться с плохими эмоциями? Хён? — голос Чонгука был так сладок, но в глазах его плескалось желание. Он начал медленно двигать рукой. — А-ага-ах... — хрипло простонал Юнги и закрыл глаза. Рука, прекрасная рука Чонгука проходилась туда-сюда по всей его длине. — Все... плохие чувства... исчезают. Агх... — Вот и чудесно, — в голосе Чонгука слышалась улыбка. — Чудесно... — Нгх... Чувствуешь, как чувствую себя я? — через какое-то время спросил Юнги, пытаясь выровнять сбитое дыхание, и сконцентрировался на волне наслаждения, что проходила по позвоночнику. — А-ах... так... так хорошо... Чонгук вздохнул и слегка сжал пальцы. — Хён... ты... я хочу... Можно, я... оседлаю тебя? Хочу тебя оседлать. — Я... у нас есть смазка? — тут же спросил Юнги. — Что такое смазка? — К-когда будешь на мне... — его воображение тут же нарисовало ему эту картинку. — Агх... тебе понадобится что-то скользкое. Чтобы не было больно. — Оу, — из глаз Чонгука ушло непонимание. — Слюна сойдёт, — и он убрал руку, чтобы дальше стянуть чужие штаны. Юнги моргнул, а потом вскрикнул — эти слова будто вылили на него ушат ледяной воды. — Ч-что? Нет! Блять, это же больно! — Ничего не больно, — поднял взгляд Чонгук. — Я же кролик-чудесник, помнишь? Поверь мне, всё будет хорошо. — Я... — и как только ему удавалось уговаривать его так быстро? — Ладно. Твоя же задница. Чонгук покраснел и выдал свою фирменную кроличью улыбку. Откинул чужие штаны и принялся снимать собственные. Показался чёрный пушистый хвостик. — Оу, — почти благоговейно выдохнул Юнги. — Я чуть было не забыл. — М-м? — Чонгук повилял хвостом. Юнги ухмыльнулся. — Он ведь такой же чувствительный, как твои уши? — ...Э-э, — ответом послужило залитое краской лицо Чонгука. — Да? — И ты мне разрешаешь до него дотронуться? — ...А можно мне сперва снять штаны? — тихо попросил Чонгук. Юнги откинулся на изголовье кровати и проследил за лепи, как лисица за добычей. — Конечно. Под хищным взглядом Юнги Чонгук снова замялся. Наконец снял до конца штаны, и милый пушистый хвостик был противопоставлен сильным мышцам ног и твёрдому члену. Он забрался обратно на кровать и уселся Юнги на талию. — Приветики, зай, — Юнги приподнялся на локтях, чтобы было удобнее смотреть на Чонгука. Как бы ему хотелось выжечь это изображение на своей сетчатке навсегда. — Что тут у нас? Чонгук смял руками подол рубашки и исподлобья поглядел на Юнги. Улыбнулся краем губ. — Ты про мой хвост или про мой член? — Зависит от того, — Юнги снова улёгся на спину, чтобы обхватить Чонгука за талию, — оба ли они для меня? Лепи поводил пальцами по торсу парня и забрался тому под рубашку, погладил по мягкому животу. — Всё для тебя, хён. — Вот как? — левой рукой Юнги провёл к мягкой, очень мягкой шерсти и ниже, ниже, ниже. — Всё для меня? — Н-н-гх... — Чонгук сжал талию Юнги бёдрами и смял его рубашку. Наслаждение волной накрыло обоих. — Д-да... Юнги прикрыл глаза и теперь как следует ухватил хвост лепи, и наслаждение резко увеличилось до неоценимых объёмов. — О-ох! Чонгук затаил дыхание и выгнул спину. — Ах! Во всё это было трудно поверить. Наверное, со стороны они выглядели нелепо. Но Юнги было плевать. Его волновало только удовольствие Чонгука — а когда хорошо было Чонгуку, ему было хорошо вдвойне. — Ах... почему... почему, когда я касаюсь твоего хвоста... мне так... — он провёл пальцем у самого основания и простонал от новой волны наслаждения. — Так... хорошо! Чонгук уже не мог формулировать вменяемый ответ и просто стонал, сжимая и разжимая ногами талию друга. — Юнги... ах! Ннх... — Блять... — прохрипел Юнги, — Я могу... могу кончить прямо так. — Х-хён... н-н-нет, я... — Чонгука пробила дрожь от очередного соприкосновения его хвоста с чужими пальцами. — Я... Я хочу... ах... — Перестать? — Юнги тут же отпустил хвост лепи. Сердце Чонгука возмущённо заныло. Но он начал приходить в себя. Шея блестела от пота. — Это... нечестно, хён... — Что? Что нечестно, — другой рукой Юнги провёл снизу вверх по торсу друга и размазал капельки пота по коже. — Я не могу... не могу тебя оседлать, если ты будешь играть с моим хвостом, пока мы не кончим. Это... правда. — Нам не обязательно на этом останавливаться, — предложил Юнги, понимая, что он ни капли не уверен, что его либидо так долго протянет. Он, всё-таки, уже не подросток. — А как насчёт... ты позволишь мне? — Чонгук открыл глаза, засунул себе в рот два пальца, вынул их, уже в слюне, и потянулся назад. Юнги почти ощущал давление, когда Чонгук начал растягивать свой анус. Странное ощущение — Юнги ещё никогда не был наблюдателем, и обычно активно принимал участие в создании удовольствия. Не то, чтобы он был против чего-то нового. Ведь это было самое интересное. Чонгук глубоко вдохнул и протолкнул один палец. Посмотрел сверху вниз на Юнги. Тёмные глаза и блестящие от поцелуев розовые губы. — ...Небольшое предупреждение, — мурлыкнул он и добавил второй палец. — Лепи известны своей ненасытностью в сексе. И невероятной выносливостью. По спине Юнги пробежал холодок, и он не смог сдержать стона.. Пиздец, для кого-то обычно застенчивого и милого, Чонгук мог быть таким распутным, когда хотел. И это ничуть не помогало либидо Юнги. — Ах... Чонгук расплылся в улыбке и продвинул пальцы. Наслаждение, смешанное с лёгким дискомфортом, окутало Юнги. — Как раз... м-м... готов для тебя. Хочешь, тебя тоже смажу, хён? — Ч-что? — не понял Юнги. О чём он вообще? Ему не стоило спрашивать. Чонгук ухмыльнулся, и в воздухе появилась примесь озорства. Он вынул пальцы и передвинулся на кровати, усаживаясь меж чужих ног. И без всяких предупреждений провёл языком по всей длине члена Юнги. Юнги на мгновение лишился зрения от невозможного прилива удовольствия — который он, конечно, не смог сдержать. Какая-то часть его мозга ещё пыталась мыслить логически, и ей было интересно, могут ли обитатели Страны Чудес сейчас их чувствовать, или барьер работал в обе стороны? Но он сказал этой части мозга заткнуться и вернулся к прекрасной теплоте рта Чонгука. Чонгук простонал от эмпатической волны, но не остановился и продолжил покрывать член Юнги слюной, заглатывая, насколько мог, и проводя языком по каждой жилке. А затем он поднялся. — Готово. Юнги какое-то время разглядывал его красные щёки. — Пиздец. Кажется, ты высосал все мои мозги. За, типа, пять секунд. Чонгук ухмыльнулся. — Может, попробуем это в другой раз. Юнги только раскрыл рот и прокрутил в голове изображение Чонгука и его губ на своём члене. — Просто... — простонал он, — давай уже. — Ладно, хён, — не особо возражал Чонгук. Он снова придвинулся ближе и одной рукой помог направить член. И затем начал медленно насаживаться. Ох, блять. Что Юнги точно о себе знал — он принимал слишком мгновенные и необдуманные решения, доверяя всецело своим инстинктам и острому языку. Конечно, у этого были и плюсы, и вообще-то ему всегда было норм, а учитывая, что он был не таким уж и ублюдком, скорые решения обычно были продиктованы желанием признать свою вину. Но был один минус — в том, что иногда он не особо мог оценить весь масштаб принятых им решений. В конкретно данном случае: сказать Чонгуку “давай уже”. Неожиданный результат: невозможность полностью подготовить себя к накатившему и затопившему его удовольствию. Чонгук рвано дышал, привыкая к растяжке. Но не останавливался, пока полностью не сел и не смог снова сжать Юнги бёдрами. — Прошло... много времени, — выдохнул он, прикрывая серые глаза и привыкая к новой позе. Это было вне всякой логики, но Юнги всё равно спросил, внезапно ощутив порыв собственничества. — Ты... Агх... ты уже так делал? Чонгук однобоко улыбнулся. — Ты что, опять забыл, сколько мне лет? — Нет? — он не забыл, но он не подумал про последствия. — Просто... ты обычно такой стесняшка. Улыбка приобрела безумный оттенок. — Это, по-твоему, стесняшка? — Чонгук принялся двигаться на члене Юнги, во всей красе показывая бёдра и пресс. Юнги хрипло простонал. — Гук! Чонгук продолжил двигаться вверх и вниз. Серые глаза смотрели на эмпата сверху вниз, белая прядь волос покачивалась туда-сюда, пока он поднимался так, что внутри оставалась только головка, и резко опускался обратно с низким стоном. — Х-хён... ах-х... — Блять, — в восхищении наблюдал за ним Юнги. — Блять... — Приятно, Юнги? — выдохнул Чонгук, наращивая скорость. Руками он упирался парню в живот, чтобы не упасть. — Тебе приятно... ах!.. Из-за меня? — Это... правда... ах... Правда вопрос? — по телу Юнги пробежала дрожь. — Ты хочешь знать, что я чувствую? Ещё одна эмпатическая волна, чувство тёплое и тесное, шок и наслаждение. Чонгук выгнулся и застонал. — Х-хён! — он двигался всё быстрее, комната наполнилась звуками трения кожи о кожу. Чонгук слегка изменил угол, и обоих прошибла дрожь. — Хах! — прохрипел Юнги. В глазах мерцали звёзды. — Гук... я... п-почти... Чонгук только простонал в ответ. Его тело двигалось будто само по себе, будто он не мог бы остановиться, даже если бы захотел — но он точно, совершенно точно не хотел. — Хён... Хён... прошу... Юнги обхватил талию лепи так крепко, что мог бы оставить синяки. — Просишь что? — К-... кончи в меня... пожалуйста... — Оу, бл-блять, — Юнги зажмурился. Он был так близко, у него внутри всё кипело. Ему нужно было ещё всего чуть-чуть. И он выдохнул, открыл глаза и посмотрел на Чонгука, на то, как он скачет с полуоткрытым ртом и выглядит так по-странному мягко и так, так прекрасно... Юнги закрыл глаза и кончил с громким стоном. Чонгук простонал от теплоты внутри и от волны ощущений, что передалась через эмпатию. Он снова потерял ритм, но не прекращал двигаться до самого конца. В то же время одной рукой он начал проводить по своему члену, пока тоже не кончил Юнги на живот. В комнате звучало только их сбитое дыхание. Глаза Чонгука постепенно вернули себе нормальный цвет. По вискам стекал пот, волосы налипли на лицо. Он слабо, но счастливо и удовлетворённо улыбнулся. Юнги пытался привести в порядок дыхание. Не сдержал смеха, одной рукой потянулся и дотронулся до щеки лепи. — Ну, привет, красавчик. Чонгук прикрыл глаза и прильнул к его руке. — Ну, привет, — ответил он и уткнулся носом в ладонь друга. Немного погодя он поднялся, и на внутренней стороне его бёдер появился белый след. Ему было плевать, он рухнул на постель рядом с Юнги и прижался к его шее. Юнги довольно обнял и прижал его ещё ближе. — Это было... приятно. Чонгук радостно промычал ответ ему в шею. — Ага. Более чем. Юнги чувствовал исходящее от него удовлетворение. И от этого он сам ощутил себя будто в невесомости или на облаке. — Ты сейчас такой счастливый, что осчастливил и меня. — Тогда, — улыбнулся Чонгук, — когда ты будешь грустить или будет слишком тяжело... говори мне. И я о тебе позабочусь. Юнги зарылся носом в его волосы. — Прости. Просто ты был таким грустным. Я не хотел, чтобы ты грустил. А если я помогал тебе, то не мог же я просто оставить остальных. — Нельзя так рисковать своим здоровьем, — пробормотал Чонгук. — Я так испугался, хён... Я не хочу снова тебя потерять. Юнги помолчал немного, а потом вздохнул. — Ты тоже рисковал, когда пытался спасти своего двойника. Может, это мелочно, но Юнги казалось, что надо это упомянуть. Чонгук поморщился и прижал уши назад. От упоминания часть его счастья улетучилась. — Я не хотел, чтобы он умер... но это ничего не поменяло. — Эй, это не так, — тихо заверил его Юнги. — Ты спас двоих. И они видели, что мы попытались. Думаю, им было бы хуже, если бы мы не пытались совсем. — ...Наверное, — Чонгук закрыл глаза и мягко поцеловал Юнги под подбородком. Тот погладил лепи по боку. — Это правда. Я бы не стал о таком врать. — Я знаю. Мне надо поговорить с ними... с теми двумя из мира Чонгука. — Хм? Ну, наверное? Выразить соболезнования и всё такое? — Я... да, это тоже, но ещё... — Чонгук замешкался. — Они сияют, хён. — Сияют? Ты имеешь в виду, они оба — сингулярности? Чонгук кивнул и одной рукой обхватил талию парня. — Да. Оба. — Вот как. Кто бы мог подумать. А я-то думал, что это у всех здесь такие яркие эмоции, и даже не догадался, что просто чувствую их чётче. — Я видел, но... никак не мог найти подходящий момент. — Ну, мы можем ещё немного отдохнуть, а потом снова об этом подумать, — Юнги улыбнулся и закрыл глаза — А сейчас давай поспим, а когда проснёмся, проклянём свою нечистоплотность. — Звучит прекрасно, — согласился Чонгук, несмотря на то, что они отдыхали последние несколько часов. — Кажется, в соседней комнате есть душ. — Ага. Душ подождёт, пока мы проснёмся, — Юнги слишком не хотелось шевелиться. — А потом мы могли бы и вместе его принять? Чтобы было быстрее. Чонгук улыбнулся. Пара секунд, и он натянул на них обоих одеяло и был готов снова погрузиться в царство Морфея на ближайшие пару часов. — М-м... отличная идея. Юнги больше не нужно было ничего говорить. Они и так друг друга понимали. Не прошло и пяти минут, как оба заснули.