Женщина с разрезанным ртом

Каждый японец знает историю о Кушисаке Онне – женщине с разрезанным от уха до уха ртом. Историй о ней много, но объединяет их одно: нельзя, встретившись с ней, остаться невредимым. По старой легенде, много лет назад жила в Японии очень красивая, но чрезвычайно самовлюблённая женщина. Она была женой самурая, слишком ревнивого человека, который, чувствуя себя обманутым и преданым, в припадке ярости схватил меч и разрезал её рот, выкрикнув: "Кто теперь будет считать тебя красивой?!” С тех пор она стала мстительным призраком, который бродит по улицам Японии, и носит медицинскую маску, чтобы скрыть свои ужасные порезы. И все же, одни говорят, что её разрезанный рот – это результат неудачной медицинской операции. Другие говорят, что она пострадала в ужасной автомобильной аварии. А некоторые даже уверены, что она – сбежавшая сумасшедшая, которая настолько безумна, что сама разрезала себе рот. Но какая разница, откуда у неё такие раны, когда она стоит перед вами с огромными ножницами и готова отрезать вам голову, если вы не ответите положительно на её вопрос: "Красива ли я?". И даже если вы скажете, что она красива, острое лезвие ножниц пройдётся по вашему лицу, создавая точно такой же разрез, как у неё. Ведь Кушисаке Онна сразу почувствует фальш в ваших словах. Проще говоря, лучше вообще не встречаться с ней: не ходить в тёмное время суток по безлюдным переулкам. Но кто станет в такой развитой, цивилизованной стране обращать внимание на какой-то призрак, который, может, вам и не встретится никогда, а, может, вовсе и не существует. *** Томико Сато в тот вечер задержалась допоздна в больнице. Практика в хирургическом отделении отнимала уйму времени и сил, но девушке это было совсем не в тягость, – её главная мечта, с самого раннего детства, - лечить людей. Вся семья Томико, все её родные, один за другим покинули этот мир, она осталась совсем одна, и это только усилило её желание и стремление стать врачом. Шёл её последний год обучения в мединституте. И в этот вечер, даже ночь, потому что уже было почти половина двенадцатого, девушка шла домой и, чтобы сократить свой путь, решила не обходить парк, а пойти через него. В такое время парк уже опустел. На пути ей повстречались только парочка, которые медленно прогуливались, держась за руки, и старая бабушка с маленькой собачкой. Томико уже заворачивала в последний поворот асфальтированной дорожки перед выходом из парка, как увидела, что из глубины деревьев вышла женщина в бежевом плаще и направлялась именно в сторону девушки. Томико не могла увидеть её лицо: было очень тёмно, путь был освещен только тусклыми редкими фонарями. И она подумала, что совсем не обязательно, что эта женщина идёт к ней, она может просто также, как и Томико, идти с работы или ещё откуда-нибудь. Но женщина шла прямо по аллее и остановилась около фонаря, который осветил её лицо, и Томико смогла рассмотреть незнакомку. Половина её лица была скрыта медицинской маской, в них обычно в Японии ходят зимой или в людных местах. Но сейчас была поздняя весна, а парк пуст. Её руки были сведены сзади, как будто она что-то держала, но что именно – было не видно. На вид ей было чуть больше тридцати, стройная, с тонкой талией, длинными каштановыми волосами, светлой кожей и симметрично ровными бровями, но больше всего Томико привлекли её глаза: глубокого зелёного цвета, как будто изумрудные, блестящие, обрамленные густыми темными ресницами. Поравнявшись с женщиной, Томико не могла оторвать взгляда от незнакомки. Её красивые глаза и то, как странно они смотрели на Томико, поразили девушку. Она всегда была из тех людей, кто тонко ценит и трепетно замечает женскую красоту. Томико хотела было уже идти дальше, но молодая женщина преградила ей путь. Она пристально смотрела девушке в глаза и тихо произнесла, выделяя каждое слово: – Красива ли я? О да! Она была красива. Томико была в этом уверена. На лице девушки было лёгкое восхищение. Но не такое, какое бывает обычно у девушек, когда они видят перед собой более красивую особу, чем они сами. В этом восхищении всегда присутствуют нотки зависти. У Томико такого не было и в помине. – Да, – ответила она, глубоко выдохнув и как бы протягивая это слово. Выражение лица женщины не изменилось, она только слегка повела бровями и аккуратно, держа маску двумя пальцами, сняла её. – А теперь я красива? – произнесла она. И действительно, она была бы привлекательной и даже красивой - прямой нос, красиво очерченные скулы, немного пухлые губы: все идеально гармонировало и создавало очень нежный и женственный вид, если бы не шрамы. Даже не шрамы, а глубокие раны. Её щеки были разрезаны, почти от уха до уха, делая её рот чрезмерно большим и уродливым. Когда она говорила, были видны все её зубы, даже самые дальние, а когда она молчала, казалось, что она усмехается, так искривлен был её рот. Но Томико как будто бы ничего этого не заметила. Восхищение не уходило из её взгляда, даже наоборот, его стало намного больше. Она сделала шаг вперед, ступила ближе к женшине, так, что они стояли почти вплотную друг к другу, и Томико чувствовала тихое, но учащенное дыхание незнакомки. Она подняла руку и приблизила её к лицу женщины, словно хотела прикоснуться к её щеке, но не смела этого сделать. Женщина смотрела на Томико с глубоким удивлением, недоверием и даже немного злостью. Кушисаке Онна не встречала раньше такого отношения к ней и такой реакции на её внешний вид, никто никогда не пытался дотронуться её, никто не смотрел на неё так, как это делала Томико. – Ты прекрасна, – прошептала девушка. Эти слова были сказаны совершенно искренне, это отчётливо чувствовалось в её словах. Женщина зажмурила глаза, когда тонкие пальцы Томико нежно коснулись её левой щёки чуть выше пореза, а когда вновь открыла их, в них стояли слёзы. – Я помогу тебе с этим, – таким же шепотом сказала Томико, водя пальцами по воздуху около её лица, будто очерчивая её изуродванный рот. – Пожалуйста, – произнесла девушка, немного помолчав, сама толком не понимая, зачем говорит это и чего просит. Кушисаке Онна стояла перед ней, не шевелясь, пристально смотря девушке в глаза. Она учащенно дышала, как это бывает, когда злишься, её верхняя губа дрожала. Она попыталась слегка улыбнуться, но её рот только сильнее исказился, и она, поняв это, сразу крепко сомкнула губы и сдвинула брови. Женщина разжала пальцы левой руки, державшие огромные ножницы за спиной, и они упали на асфальт с громким металлическим лязгом, разрезавшим глубокую тишину ночного парка. До самого утра в парке не было слышно ни звука. А женщину с разрезанным ртом больше никто никогда не видел.