Fire Starter

Мысли о Цезаре и его замыслах покидают Назира в тот момент, когда он выходит из подземки перед пожарной станцией. Каким-то образом и даже каким-то чудом после получения тех злосчастных цветов ему удалось освободить весь свой график на эти выходные — как раз к трем выходным дням Агрона. Он почти уверен, что Петрос и Чадара имеют к этому прямое отношение, но не собирается жаловаться. Если все пойдет так, как он спланировал, то они проведут три дня, полностью обнаженные, утопая в оргазмической дымке — и не обязательно в постели Агрона. Назир готов к полу, кухонному столу, кушетке — всему, на что они смогут опереться. Потирая руки от холода, он всматривается в четырехэтажное здание. Оно узкое, с гигантскими буквами FDNY на двери гаража и одной боковой дверью, которую служащие используют, чтобы попасть внутрь. Несколько машин припаркованы рядом, и Назир узнает их — огромный грузовик Агрона, чуть меньшего размера — грузовик Спартака, отполированный внедорожник Ганника и Хаммер Луго. На зимнем солнце ярко-зеленым цветом с декоративной гравировкой на боку блестит чей-то большой мотоцикл, и Назиру он не знаком. Натянув как можно ниже на голову шапочку Агрона, он проклинает себя за то, что позабыл надеть под короткое пальтишко худи с капюшоном. Ледяной нью-йоркский воздух заползает под тонкую полиэстеровую подкладку, заставляя дрожать. Обычно, работая под горячими софитами и так близко к другим людям, Назир к концу дня раздевается до тонкой майки. Поэтому, разгоряченный, он выбежал из салона, накинув только верхнюю одежду, даже не помыслив захватить оставленную там теплую толстовку. Снова утыкаясь в свой телефон, Назир вздрагивает, когда дверь пожарной части открывается, выпуская только Каста. Он идет к небольшой стоянке, но, заметив Назира, тут же направляется к нему. Назир проклинает свою удачу при виде широкой улыбки, играющей на привлекательном лице Каста. — А вот и услада для моих измученных глаз, — приветствует тот, собираясь обнять, но из-за того, что Назир подается назад, лишь неуклюже похлопывает по плечу. — Разве тебе не больно смотреть на меня? — Сириец с легкостью флиртует в ответ, не особо желая этого. — Перелом заживает отлично, — Каст машет рукой в направлении носа, одна сторона которого все еще отсвечивает синяком. — Он сломал тебе нос?! — восклицает Назир, наклоняясь вперед, чтобы рассмотреть ближе. — Просто трещина, — пожимает плечами Каст, — больше, чем хотелось бы, но думаю, что алкоголь поспособствовал. — Прости, — Назир искренне извиняется. — На Хэллоуин все вышло из-под контроля. Каст ухмыляется, глаза сияют в свете заходящего солнца. — Я видел. Тебе не следует позволять Агрону распоряжаться собой. У кого-то может сложиться неверное впечатление. — Неверное впечатление? — Назир поднимает бровь, скрещивая руки на груди. — Что ты его домашний питомец, а не бойфренд, — Каст говорит это совершенно нагло — прямота, которую Назир может уважать, но не обязательно хочет слышать. — Я не… — Назир сбивается, думая о том, как легко ему принять сторону Агрона. — Все не так просто. Это не совсем то, что ты в состоянии понять. — Что я понимаю, — протягивая руку, Каст осторожно накручивает прядь вороньих волос вокруг своего пальца, — так это то, что такого человека, как ты, нужно беречь и даже боготворить. — Хочешь боготворить меня? — Назир чувствует, как алый румянец ползет по его шее вверх, заливая щеки. — С таким ртом, как твой, кто бы не стал? — Развратная улыбка Каста заставляет кожу Назира покалывать совершенно определенным образом. Приятно, когда кто-то находит тебя привлекательным, хочет тебя, даже когда знает, что ты — вне пределов досягаемости. — Ты… — начинает он, но прохладная рука касается его собственной, прерывая. — Назир! Так приятно тебя встретить, — Невия, шестимесячный беременный живот которой выпирает из-под пальто, приветствует парня быстрым поцелуем в щеку. — Невия. Ты выглядишь потрясающе, — Назир легко переключает на нее свое внимание. — Спасибо. — Всегда любезная, Невия поворачивает свой ястребиный взгляд к Касту. — Привет и тебе, Каст. Уже с работы? — Я пришел сегодня раньше, и Спарти позволил мне слинять, — отвечает Каст, при этом не сводя глаз с Назира. — Похоже, Спартак позволил всем слинять, — Невия указывает на дверь, из которой выходят Ганник и Луго вслед за Донаром, кричащим что-то через плечо Агрону. — Черт, — вздыхает Назир, глядя на своего парня. Мокрые волосы торчат в разные стороны, тело скрыто толстовкой и джинсами — он выглядит отлично, особенно сейчас, когда его щеки мгновенно розовеют в холодном ноябрьском воздухе. Он как будто забывает обо всем, когда встречается взглядом с Назиром, а тот испускает визг (позже он будет утверждать, что это было очень мужественно, а не звучало, как высокий писк нуждающейся девчонки) и бежит по тротуару. Он даже не замедляется, доверяя Агрону, когда прыгает, обхватив руками его за шею. А Агрон легко ловит его с громким смехом, когда Назир обвивает талию ногами. — Привет, детка, — ухмылка гиганта вся в ямочках. — Заткнись и поцелуй меня. Назир прижимает губы к губам бойфренда. Поцелуй не выстроен правильно: носы врезаются друг в друга, и зубы стучат, но после недели отсутствия секса и наличия только «грязных» текстов — Назир более чем готов взять все, что он сможет получить. С приглушенным смехом Агрон медленно исправляет поцелуй — большая рука стискивает задницу сирийца, в то время как другая вплетается в волосы, наклоняя голову в сторону. Он берет инициативу на себя, всегда получая Назира там, где захочет: язык вторгается в рот, а зубы дразнят, прикусывая нижнюю губу. Отстраняясь, Агрон мягко потирается носом о нос Назира, затем чмокает его в щеку, смыкая руки на заднице. Это выглядит мило, потому что Назир морщит нос от такого внимания, пальцы блуждают по коротким светлым волосам, поглаживая, прежде чем проследовать дальше, по щетине. Как будто он пытается заново вспомнить это лицо. Агрон крепко сжимает Назира в объятиях, вытягивая из того высокий и счастливый смех, прижимаясь лицом к шее, кусая кожу и щекоча ее. Они продолжают целоваться в течение нескольких минут, игнорируя улюлюканья Луго и обаятельный смех Ганника, предлагающих попридержать коней, отступая только тогда, когда Спартак громко прочищает горло. — Может, заберешь его домой, а? — Его улыбка совсем не сердитая, но у Назира создается впечатление, что это предложение, от которого нельзя отказаться. — Ну, если мой начальник прикажет, — ухмыляется Агрон, поднимая Назира выше талии и разворачиваясь в сторону стоянки. Он начинает пробираться к грузовику, но Назир протестующе извивается в его руках, пытаясь что-то сказать. — Подожди, мне нужно попрощаться с… Назир умолкает, наблюдая, как Каст перекидывает ногу над мотоциклом. Его джинсы туго обтягивают смуглые ноги, кожаная куртка плавно скользит по плечам. Стоянка пустая, если не считать их троих, Спартак вернулся в здание, а машина Невии только что исчезла за углом. — Черт, — рычит Агрон настолько тихо, что это слышит только Назир. — Он пожалеет о своих коротких штанишках, когда пойдет снег. — Успокойся, — отчитывает Назир, покусывая подбородок Агрона, — если он хочет замерзнуть, пусть замерзнет. Плюс, ты бы смотрелся гораздо круче на этой штуковине, раздвинув бедра вокруг нее. — Ты так думаешь? — Агрон поворачивает голову и ухмыляется. — Ну, — колеблется Назир, поглядывая на Каста, когда тот возится с застежкой-молнией на куртке. Агрон раздраженно фыркает и разворачивается, успешно отвлекая Назира, делая засос на шее. Сириец подавляет стоны, прикусывая нижнюю губу, и вслепую тянется, чтобы ухватиться за ручку пассажирской двери. У них уходит несколько минут на то, чтобы не глядя попытаться забраться в машину — еще бы, язык Агрона так глубоко во рту, что почти достает до миндалин. Наконец, ему удается поднять Назира на пассажирское сиденье, позволяя откинуться назад, самому опираясь на локти. — Ты самое горячее, что я видел за день, — ухмыляется Агрон, расправляясь с большими пластиковыми пуговицами на пальто Назира. Назир хочет ответить что-то смешное о том, как это иронично, учитывая, что Агрон борется с пожарами всю жизнь, но его успешно затыкают, когда Агрон дергает вверх майку и припечатывает влажным отчаянным поцелуем край резинки штанов сирийца. — Агрон, — выдыхает Назир, не веря своим глазам, когда Агрон захватывает обе стороны материала, успешно расстегивая все пять пуговиц на джинсах, целуя обнажившийся пупок. Мурашки бегут по коже, наполовину из-за ледяного воздуха, наполовину из-за восторга от прикосновений Агрона. — Ты не можешь, — Назир качает головой. Они находятся на пожарной стоянке, на весьма оживленной бруклинской улице, камера видеонаблюдения висит на стене — их поймают. — Я могу и буду, — приглушенно отвечает Агрон, стягивая джинсы вниз, обнажая задницу. — Папочка, — скулит Назир, сжимая ногами его ребра. — Ты не представляешь, как сильно я хотел это сделать, — признается Агрон, надежно обхватив пальцами основание члена. — Представляю, — тот парирует в ответ, — действительно, представляю. Агрон больше не отвечает, быстро подается вперед, чтобы обхватить головку члена Назира, вонзая кончик языка в щель. Он не тратит время на медленное засасывание, а заглатывает быстро, втягивая щеки, не имея сегодня терпения дразнить. Взрывное сочетание соленой и сахарной кожи идеально. Агрон клянется, что никогда не пробовал никого, кто был бы таким же сладким, как Назир, его сперма всегда имеет отчетливый вкус ананаса и мускуса. Его пьянит от того, как это иссушает рот и увлажняет одновременно. Назир мгновенно чувствует, что уже на грани, оргазм угрожает выплеснуться в любую секунду, когда язык Агрона прослеживает зигзагообразную пульсирующую вену на члене. Голова откидывается назад, шапка соскальзывает с волос, и Назир полностью забывает о том, чтобы приглушить крики. Слишком долго, черт возьми, он слушал затрудненные рычания Агрона по телефону, воображая прикосновение рваного дыхания к собственной коже. Забытое ощущение — чувствовать, как жар и пот прилипают к груди, а все тело взрывается дрожью: наполовину от удовольствия, наполовину от холодного воздуха, врывающегося в грузовик, льнущего к влажной коже и теребящего волосы. Но Агрон словно печь между его бедер, прогревающая до самых глубин. Отстраняясь, Агрон сплевывает на член для увлажнения и потирает по нему кулаком, собирая смазку и слюну на пальцах. Он поднимает взгляд с дьявольской усмешкой, перемещая пальцы вниз между ног Назира, слегка касаясь ануса. Тот гораздо более узкий, чем ожидал Агрон, и ему нужно сделать чуть больше, чем просто протолкнуть влажные пальцы. Облизывая языком головку, он стягивает джинсы Назира до лодыжек, поднимая его бедра так, что подошвы ботинок утыкаются в переднее сиденье. Он продолжает сосать, крепко сжимая ствол губами, но позволяя слюне капать с подбородка, затем начинает беспорядочно скользить вверх-вниз от яиц к заднице. Нет никакого шанса, что Назир справится с этим. Всего слишком много одновременно, слишком хорошо, слишком, блядь, много Агрона с его легким движением зубов и скручиванием пальцев в коротких волосках у основания члена. Когда Назир кончает, он изгибает спину так сильно, что чувствует, как она хрустит, тело дрожит от боли и удовольствия, и он кричит в тишину ночной улицы. Крошечные черные звезды танцуют перед его глазами, размывая изображение крыши грузовика тем сильнее, чем активнее пульсирует его член, заставляя на мгновение забыть о том, что они делают это наполовину снаружи грузовика. Приятная истома ползет от основания позвоночника до макушки головы, тело дрожит от столь долгожданного блаженства. Агрон ловит сперму ртом, смакуя вкус, когда она покрывает нёбо и язык. Он глотает половину, наслаждаясь тем, как Назир корчится на кожаных сиденьях, запах плотно держится на ткани. Ожидая, когда Назир полностью успокоится, он легко берет его за бедра и переворачивает, вытянув поперек пассажирского сиденья, позаботясь о том, чтобы пальцы ног едва доставали до внешней подножки. Смачно сплевывая сперму обратно на задницу, Агрон помогает пальцами, проталкивая ее внутрь. Это не заменяет смазку, но у Агрона, на удивление, ее нет в грузовике (они использовали уже три бутылки и забыли купить новую), так что приходится выкручиваться. Это работает на удивление хорошо, палец легко скользит внутри, язык спускается вниз, чтобы присоединиться. Назир дрожит, еще слишком чувствительный для подобного продолжения, но даже в мыслях нет оттолкнуть Агрона. Он почти на сто процентов уверен, что видел Каста, все еще сидящего там на своем мотоцикле и наблюдающего за ними, когда Агрон переворачивал его, но ему все равно. Он знает, что это неправильно, но ему плевать: когда Агрон проталкивает второй палец, а язык воздействует на внутренние стенки его дырки, этому, ебать, как невозможно сопротивляться. — Я так скучал по тебе, малыш, — Агрон рычит ему в ухо, шлепая по заднице, прежде чем отстраниться, чтобы начать расстегивать собственные штаны. Слюна и сперма течет по внутренней части бедер, окрашивая темную кожу в молочно-белый цвет, заставляя Назира дрожать, и Агрон не может не наклониться, чтобы попробовать это на вкус. — Покажи мне, насколько сильно, папочка, — умоляет Назир, прижимая мыски, чтобы выставить задницу и раздвинуться еще шире. — Это лишь малая доля того, что я запланировал для тебя, — ухмыляется Агрон, положив голову на спину Назира, когда он засовывает третий палец. — Ты помнишь, что сказал мне по телефону? О желании получить всю мою руку? — Блядь! — Назир стонет, цепляясь за углубления подстаканников, опрометчиво пачкая пальцами хром центральной консоли. — Ты все еще хочешь этого? — Агрон вытаскивает пальцы, чтобы растереть остатки влаги по пульсирующему члену. Пронзительный высокий стон — единственный ответ, который он получает. — Ты должен ответить мне, если хочешь, — настаивает Агрон, проталкивая первый дюйм в Назира, уже вынужденный застонать в ответ. — Хочу, — задыхается Назир, откидывая голову назад, выставляя шею и глядя в окно со стороны водителя, пытаясь, но так и не в состоянии сосредоточиться. Агрон скользит внутрь, член прижимается к простате с первой попытки, и Назир чувствует, как его тело содрогается, выплескивая второй оргазм. Спермы нет, он практически падает, удерживаемый лишь уверенными руками и бедрами Агрона. — Ох, малыш. Черт, эта задница идеальна, — стонет Агрон в ухо Назиру, чувствуя, как его стенки сжимаются от удовольствия. Кости пока еще не плавятся, Назиру не разрешено перейти черту. Его мужчине нужно сначала наполнить его, а потом ему будет позволено рухнуть. Упираясь основаниями ладоней в консоль, Назир насаживается на член, жадно выпрашивая больше хнычущими стонами. Агрон не из тех, кто разочаровывает. Используя дверную раму в качестве поддержки, он упирается ногами в бетон, прежде чем толкнуться достаточно сильно, чтобы затрясся весь грузовик. Он использует это в своих интересах, позволяя ударам притягивать Назира к себе, снова и снова толкаясь, поднимаясь на носки, чтобы надавить еще глубже. Скользя через кожаное сиденье, Назир оставляет попытки удержать ноги на ступеньке. Он находится наполовину в автомобиле, наполовину вне его, баланс сохраняется только благодаря весу Агрона, удерживающему его там. Его тело ломит оттого, что долго лежит плашмя, но в то же время протестует против того, чтобы хоть на миг стать отделенным от Бога позади него. — Ты понятия не имеешь, — рычит Агрон, впиваясь ногтями в плечи, чтобы притянуть к себе, — как чертовски хорошо ты подходишь моему члену. Как будто ты был создан специально для меня. Моя идеальная маленькая сучка. — Да, — кричит Назир, потными руками цепляясь в руль, только чтобы соскользнуть, падая обратно на обжигающее кожаное сиденье. — Я твоя сучка. Идеальная шлюха для тебя. Агрон награждает признание еще одним раундом быстрых толчков, проходясь по простате до тех пор, пока Назир не издает практически вопль, а его, теперь уже мягкий, член снова дергается, когда следующий оргазм пронзает тело. Этого достаточно, хотя он только начал, Агрон прижимает руки, раздвигая ягодицы и продвигаясь глубже, чем, он клянется, когда-либо был. Струя за струей стреляет из члена, пачкая внутренности, выливается наружу, стекая с ног на хромированную отделку Шевроле. Вздрогнув, Агрон замирает, отчетливо слыша, как за спиной заводится мотоцикл, но не обращает на это внимания. Он целует мокрую от пота спину Назира, ощущая влажную ткань майки и слегка посасывая её. Украшение на шее, которое он подарил, съехало, подвески запутались в волосах. Тем не менее, Агрон не может не выпустить удовлетворенный и злорадный смешок. — Черт возьми, детка. Он целует Назира за ухом, слегка кусая за мочку. Тот ничего не говорит, лишь стонет, слабо поднимая руку, чтобы махнуть Агрону, который воспринимает это как знак, мучительно медленно выходя из Назира и удерживая его в этом положении, чтобы не прервать ощущений. Дырка выглядит растраханной и словно живой — покрасневшая кожа пульсирует в свете заходящего солнца. Чтобы не задеть, Агрон осторожно открывает бардачок и начинает вытирать Назира салфетками, оставшимися от фаст-фуда, аккуратно промокая и стараясь не давить, но все же позволяя части спермы остаться внутри. Потянув вверх, он поправляет на Назире одежду, осыпая тихими похвалами и поцелуями, убирая влажные волосы с шеи, чтобы пососать там кожу. Взгромоздясь на сиденье боком, как наседка на шест, усталой рукой Назир гладит щеку Агрона, вглядываясь полуприкрытыми глазами в своего любовника, не в силах пошевелиться — сидя там, где оставили. — Я говорил серьезно, — бормочет Назир, прислоняясь головой к дверной раме. — О чем, малыш? — Агрон осторожно поворачивает его, накидывая ремень безопасности. Назир всегда беспомощен после такого тройного оргазма. — Я хочу фистинг, — признается Назир, заливаясь краской. Он никогда не делал ничего подобного раньше, никогда не думал об этом, но он чувствует, что с Агроном он будет в безопасности, о нем позаботятся. Агрон не может и никогда не причинит ему вреда. — Ты уверен? — Сердце гиганта колотится в груди, глаза распахиваются в изумлении от одной только мысли. За такой сумасшедший взгляд он словил бы кучу подколов от Назира, если бы у того хватило сил. — У меня довольно большие руки. — Я доверяю тебе, — улыбаясь, сириец обводит кончиками пальцев губы бойфренда. — И знаю, что ты сделаешь все правильно и не причинишь мне вреда. — Обещаю, — кивает Агрон, целуя ладонь Назира, как будто это клятва. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Ты не пожалеешь. — Я знаю. Назир устало натягивает ремень безопасности вокруг себя, щелкая замком. — Но сначала мне понадобится еда и, возможно, молочный коктейль. — Он закатывает глаза от похотливого жеста Агрона, тянущегося к своему члену, и качает головой. — Не такой тип коктейля. Они едут около десяти минут, прежде чем Агрон, наконец, замечает закусочную. Назир слишком устал, чтобы выйти, поэтому Агрон сам выходит из авто и направляется внутрь. Через несколько минут он выходит с большим прозрачным бокалом, заполненным доверху клубничным мороженым, украшенным горкой взбитых сливок и вишней. — У них не было бумажных стаканов на вынос, поэтому я просто купил его, — пожимает плечами Агрон, принимая благодарный поцелуй в щеку в качестве оплаты. Это мелочи, не перестающие удивлять Назира. Как в тот день, когда ему пришлось забраться на стойку, чтобы дотянуться до кружек, и в следующий раз, когда он пришел, Агрон волшебным образом переставил все на кухне, чтобы ему не пришлось напрягаться, чтобы приготовить чай. Или то, как Агрон массирует плечи Назира, когда они лежат на диване, каким-то волшебным образом зная, что Назир провел долгий день, сгорбившись над очередным клиентом. Это бездумная доброта — Агрон даже не осознает, что он делает, и все же это наполняет Назира такой теплотой, что порой он едва в состоянии вместить ее. Дорога домой тихая, затаенная, даже когда Назир шумно сосет свой напиток из трубочки, устало смотрит на Агрона и выуживает картофель фри из пакета. Его тело уже ноет, хотя они еще даже не начали. Оба знают, что грядет, и пусть прошло уже слишком много времени, но сейчас чувствуется небольшое напряжение — опасение, которое обычно не так сильно. Когда Агрон наконец паркует машину, они просто сидят несколько минут в тишине салона, уставившись друг на друга. Холодный ноябрьский дождь бьет по окнам, а тепло кабины покрывает стекло дымкой. Это почти клише, когда Агрон наклоняется, чтобы прижать руку к стакану рядом со ртом Назира, смахивая последнюю каплю молочного коктейля с нижней губы. — Ты мог бы просто попросить глоток, — бормочет сириец, слегка ошеломленный тем, как глаза Агрона светятся в тусклом свете. — Мне нравится тебя дегустировать, — ухмыляется гигант, пытливо глядя тому в лицо. Его кудряшки выбиваются из-под шапки, пот скользит по подбородку даже в прохладном воздухе, глаза наполовину прикрыты, а рот распух. С медленной улыбкой Назир проводит пальцами по консоли, переплетая свою руку с рукой Агрона, удивляясь разнице в размерах. Ладони Агрона почти вдвое больше, чем у него, пальцы длинные и толстые возле костяшек. Они умелые и сильные, в точности как Агрон, и Назир никогда еще так не возбуждался от них. — Пойдем внутрь, — шепчет Агрон, наклоняясь через холодный пластик, чтобы снова мягко прижаться губами к губам Назира. Это нежный поцелуй, упругая кожа к коже, но без привычных кусающих зубов и уклоняющегося языка. Назир вздыхает через него, расслабляясь, когда его глаза закрываются, а ресницы щекочут Агрона. Это мило, даже целомудренно, и тепло, которое распространяется в груди Назира, — все для Агрона. Всю дорогу до квартиры они не могут позволить себе быть порознь. Обхватив талию гиганта и прижавшись головой к его плечу, Назир глубоко дышит. Агрон проводит пальцами по его волосам, убирая их со все еще потного лба, и целует в висок. — Я собираюсь принять душ, — объявляет Назир в ту минуту, когда они заходят в дверь. — Ммм… окей, — кивает Агрон, внимательно наблюдая за тем, как пальцы Назира разматывают шарф, опуская его на привычное место — спинку дивана, — я только что постирал полотенца, чистые — в шкафу. — Хорошо. Спасибо. — Он целует Агрона в подбородок. Назир раздевается, шагая через квартиру, нерешительно бросая свою одежду рядом с кроватью Агрона, мысленно обещая, что подберет ее позже. К тому моменту, когда он достигает ванной комнаты, на нем уже ничего нет, и он хныкает, наклоняясь, чтобы включить воду. Он чувствует склеивающую кожу влажность, прилипшую к бедрам, смесь слюны и спермы Агрона. И все было бы не так плохо, если бы не было таким сухим и шелушащимся. Агрон следует за Назиром в более медленном темпе, подбирая его джинсы, брошенные на пол, и бросая их в корзину. В любом случае, половина гардероба Назира находится у него: он появляется в своей рубашке, а уходит в одной из рубашек Агрона. Он почти уверен, что половина его шмоток у Назира. Остановившись в дверях ванной, Агрон прислоняется к деревянному косяку и смотрит через прозрачную занавеску в душе на своего бойфренда. Капли воды немного замутняют картину, но очертания гибкого и компактного тела сирийца достаточно четкие: откинув голову назад, под струи воды, он держит руки между ног, почесывая влажные вьющиеся волоски, идущие вдоль копчика вниз. Волна тепла ударяет в член, мгновенно приподнимая вполовину, когда Назир просовывает пальцы между ягодиц, вычищая сперму, чтобы быть готовым к тому, что грядет. Агрону интересно, собирается ли он бриться, подготовиться для своего мужчины. Он не знает, почему это так его возбуждает, наблюдая юношеские гладкие бедра и задницу, готовые к тому, чтобы Агрон скользнул по ним языком. Он просто знает, что Назир готовит себя, предлагает свое тело Агрону, как угощение. — Эй, детка? — Агрон задыхается, массируя член через джинсы. Просто для того, чтобы немного снять напряжение, а не поскорее кончить. — Да? — тот высовывает голову из воды, отстраняя руки от паха. — Я собираюсь сгонять в магазин, купить кое-что. Хочешь что-нибудь? — Агрон чувствует, как течет, и знает, что если сейчас не выйдет, то в конце концов присоединится к нему в душе. — У тебя есть молоко? — спрашивает Назир, поднимая руки, чтобы снять насадку и направить струю воды вдоль спины. — Нет. Дуро должен был купить после работы, но забыл. Хочешь кофе? — Чтобы остановить неизбежную реакцию, Агрон вынужден схватиться за основание члена, видя как Назир направляет воду поближе к заднице. — Да, пожалуй, — голос Назира звучит нежно, мгновением после, закашлявшись, просит: — И может, еще сигареты? — Все, что захочешь. Я скоро вернусь. — Агрон, спотыкаясь, выходит из ванной, делая глубокий вдох. Головокружительное волнение начинает нарастать в груди. Он бежит через три квартала к сети CVS, вслепую хватает галлон молока, прежде чем направиться к товарам личного пользования. Он даже не считает, просто кладет руку на витрину с распродажей и бросает упаковки Астроглайда в свою корзину. Он специально останавливается перед другой витриной, чтобы взять согревающий гель, зная, насколько Назир любит его использовать сразу после того, как они потрахаются, сохраняя тепло внутри тела. Кассир пялится на него с широко открытыми глазами, когда Агрон появляется перед ним, чтобы заплатить. Молодой парень в толстых очках мгновенно складывает два плюс два: смазку, снеки и Gatorade. — Планируете веселую ночь? — пацан не в силах сдержать ухмылку. — Возможно, — Агрон лучезарно улыбается, затем чертыхаясь. — Подожди минуту. Он идет обратно, возвращаясь через мгновенье и бросая на стойку большую бутылку Адвилла. Парень сканирует ее, кладет в сумку и с любопытством на него смотрит. Агрон не может ничего с этим поделать и, быстро проведя картой, поднимает руку вверх, скручивая пальцы в кулак, и, выгнув бровь, смотрит на кассира. — Ох, — парень охает. — Счастливая девушка. — Парень. Определенно, парень. — Агрон берет сумку и направляется к выходу. — Хорошо повеселиться! Агрон слышит смех кассира, когда покидает магазин. Когда он возвращается, то кладет покупки на кухонную стойку и направляется в спальню, планируя спросить Назира, нужна ли ему помощь. Но мгновенно цепенеет, тяжело опираясь на дверной косяк при виде открывшейся перед ним картины. Назир стоит на коленях у подножия кровати спиной к нему, освещенный только настольной лампой, его пятки упираются прямо в задницу. Он надел эти смешные мягкие черные шаровары, висящие дразняще низко, целиком обнажая татуировку феникса на копчике. Черно-красные крылья простираются вдоль поясницы, кончиками сворачиваясь по бокам. Так много раз руки Агрона обхватывали их, а язык прогуливался по птичьей голове. Сириец перекинул волосы на одно плечо и расчесывает их, оставляя доступной взгляду тату на руке. У Агрона есть такой кинк на татуировки Назира: он любит прослеживать пальцами закругления и острые линии вдоль его бицепса, заканчивающиеся прямо над локтем. Даже треугольник над сердцем Агрон укусил, помечая языком. Назир не замечает его, все еще проводя щеткой по длинным волосам. Это действует как магнит, безмолвно притягивая Агрона через деревянный пол к себе. Медленно он проводит пальцами по позвоночнику Назира, наклоняясь, чтобы надолго задержать влажный поцелуй на стыке между шеей и плечом. — Я не слышал, как ты вошел, — стонет Назир, мгновенно наклоняя голову в сторону — реакция Павлова. — Только что вернулся. — Агрон раскрывает ладони, чтобы погладить гладкую кожу сирийца. Она такая мягкая, карамельного цвета, светящаяся в темноте спальни. Едва ощутимо и очень ловко, Агрон скользит губами по шее Назира, впитывая яркий вкус корицы, которым всегда благоухает его маленький бойфренд. — Твою мать, — задыхается Назир, чувствуя, как Агрон сосет кожу прямо за ухом, одновременно обвивая пальцами живот. Какое-то время он играет с пирсингом на пупке, слегка перебирая металл и красные кристаллы, а затем скользит одной рукой вниз. У Назира никогда не было густой «счастливой дорожки», а теперь кожа и вовсе представляет собой гладкий, шелковистый путь к приспущенному верху его шаровар. Вслепую Агрон расстегивает шнурки, чтобы просунуть руку, и стонет, когда его пальцы касаются шелка и кружева. — Подожди. — Руки Назира обвиваются вокруг запястья Агрона, отстраняя. — Не сейчас. — Почему? Позже Агрон будет отрицать, что жалобно заскулил, когда его средний палец находился всего-то в дюйме от головки члена Назира. — Хочу кофе и немного отдохнуть. — Тот дует губы, глядя через плечо. — Я сделаю тебе столько кофе, сколько захочешь, после того, как раздену тебя и вылижу, — пытается уговорить Агрон. — Ты уже это сделал. А я не видел тебя десять дней, — нижняя губа Назира дрожит, — я скучал по тебе. Разве ты не скучал по мне, а не только по сексу? Решимость Агрона мгновенно рушится, наблюдая, как Назир смотрит на него своими огромными глазами цвета виски. — Черт, конечно скучал. Я скучал по всему, что с тобой связано, каждую секунду каждого дня, — Агрон подтверждает слова быстрыми поцелуями на лбу Назира. — Это сводило меня с ума. Давай. Я сделаю тебе кофе. Назир поворачивается, чтобы надежно обхватить руками шею Агрона. Тот мгновенно ощущает мурашки на коже, соски твердеют в холодном воздухе квартиры. Радиатор вечно выделывается, отказываясь выдавать что-либо, кроме воды. Агрон хотел починить, но все время забывал. Они с Дуро не из тех, кому легко замерзнуть, но из-за привычки Назира бегать наполовину голым, так не может продолжаться всю зиму. Требуется каждая унция самоконтроля, чтобы оторваться от сирийца. Агрон чуть не спотыкается, быстро поворачиваясь, чтобы выйти из спальни, но останавливается, когда Назир хватает его за руку. — Почему бы тебе не надеть что-нибудь удобное, а я приготовлю кофе? — спрашивает Назир, слегка дергая край футболки Агрона. — Хорошо. Молоко в холодильнике. Не заглядывай в сумки. — Ты приготовил мне сюрприз? — Назир шагает на кухню. — Можно и так сказать. Наконец, после того, как он заварил кофе, а Агрон переоделся в серые спортивные штаны, не заботясь о том, чтобы надеть что-нибудь под них, они устраиваются на диване. Назир демонстративно игнорирует V-образный вырез на пояснице Агрона, бедра резко очерчиваются и выглядят очень мощно, когда Агрон растягивается вдоль одной стороны дивана, забирая чашку из протянутой руки Назира. — Без сахара, только молоко, — выпаливает Назир, еще до того, как у Агрона появится шанс что-либо сказать. — Ты слишком хорош для меня, — отвечает Агрон, сверкая своими ямочками. — Возможно. Усевшись напротив Агрона, он сворачивается калачиком, изящно вытянув ноги тому на колени. Это почти подсознательно, то, как пальцы Агрона тянутся вдоль лодыжек Назира, потираясь об углубление, и заставляя Назира придвинуться ближе, желая больше. — Расскажи мне, как прошел твой день, — стонет сириец, делая глубокий глоток напитка из своей чашки. — Отлично. — Агрон рассеянно водит большим пальцем вдоль темных линий татуировки на лодыжке. — Боролся с пожарами. Спасал жизни. У тебя как? — Делал татуировки. Одной девчонке проколол соски. — Назир отводит ногу в сторону, захватывая коленями ногу Агрона. — И как это было? — Агрон ведет пальцами вверх по упругим, гладким икрам. — Она плакала, там немного кровоточило. И у нее красивая грудь. Агрон съеживается, морща нос, а Назир отвечает смехом. — Неужели женщины так сильно тебя бесят? — Нет, — Агрон качает головой, лицо все еще искажено отвращением. — Просто непривлекательны для меня. Все эти лишние детали, всё торчит под странными углами. А их… — Тут он хмурится, а рука скользит по промежности. — Я не понимаю этого. — Нет? Ты бы предпочел плоскую грудь и твердый член? — Назир хихикает, тыкая ему в грудь пальцами ног. Агрон легко ловит ногу, поднимая ее, чтобы поцеловать с внутренней стороны, покусывая кожу. — Нет. Я бы предпочел иметь гладкую задницу, чтобы похоронить себя в ней. — Он прищуривается на своего парня. — К счастью, у меня есть ты. — Действительно, повезло. Насир дразнит, пряча ухмылку за край чашки. — Я не знаю, говорил ли тебе когда-нибудь, но у тебя действительно идеальная задница. Агрон откидывается назад, потворствуя себе ухмылкой. — Правда? — Назир опять хихикает, качая головой. Он знал, что тот немного одержим этим, но полагал, что это было на том же уровне, что и его одержимость спиной Агрона. — Правда. Идеально гладкая форма сердца, отлично умещающаяся в мои ладони. С ямочками, идеально подходящими для моих больших пальцев. — Агрон долго пьет кофе, глядя поверх на Назира. — Все создано для того, чтобы иметь меня в себе. Назир на мгновение сбивается, румянец поднимается по его груди и шее. Он знает, что это правда, чувствует это каждый раз, когда Агрон берет его и притягивает к себе — простой способ удостовериться, как он подходит к рукам Агрона. И думая об этом сейчас, Назир удивляется, как сильно он любит быть подходящим для своего бойфренда. — Один чувак дал мне сегодня свой номер. Назир никогда не был так мил, принимая комплименты. — Да? Снова тот толстый байкер? Звал покататься? — Агрон поднимает бровь. Он чувствует, как уколы ревности начинают подкрадываться к затылку, обнажая его природу. Но он гасит это, видя, как Назир смотрит на него: нет никого больше в его голове. — Не-а. Другой парень. Интересовался у меня, захочешь ли ты секс втроем, — Назир пожимает плечами, скидывая ноги с колен Агрона, чтобы встать. — Что?! Агрон резко садится и крепко хватает Назира за плечо, не позволяя подняться. Так же быстро ярость начинает клокотать в груди, когда он думает о чужих руках на теле Назира. — Он также не против участия Дуро, — добавляет Назир, наклоняясь вперед, чтобы поставить чашку на кофейный столик. — Я случайно обмолвился, что вы оба просто огромные. — Огромные?.. — Лицо Агрона превращается из яростного в самодовольное и обратно. — Я имел ввиду рост, — отмахивается Назир, — но он подумал совсем о другом. — Ты считаешь, у меня большой? — Агрон прекрасно всё про себя знает, но любит, когда Назир признается в этом. — Агрон, у тебя десять дюймов, когда стоит, и в обхвате такой толстый, что мои пальцы не смыкаются. Я думаю, доказательств достаточно, — Назир закатывает глаза, пытаясь не обращать внимания на горящие щеки. — Что касается Дуро, учитывая его рост и родство, думаю, у него намного больше среднего. — У него не такой толстый, — Агрон вставляет свои пять копеек, улыбаясь, когда Назир слегка колеблется. — Я… я сообщу клиенту, когда он вернется на доработку. — Ты… ммм… — Агрон качает головой, еще больше хмуря брови, — ты спрашиваешь меня или просто рассказываешь? — Рассказываю. Парень оставил нам свой номер, — Назир встает, только чтобы снова оказаться утянутым назад. — Ты хочешь секс втроем? — Глаза Агрона переходят от суженных к широко распахнутым, знакомый сумасшедший пристальный взгляд скользит по лицу Назира. — С этим парнем? Ни за что. Хипстерское дерьмо. В любом случае, он слишком волосат для тебя. — Назир закатывает глаза. — А с кем-то еще? — спрашивает Агрон, неосознанно поглядывая на открытую дверь спальни Дуро. — С Дуро? — Назир открывает рот. В голове вспыхивает картина всех этих мышц, прижимающих его к кровати, окружающих его, удушающих жаром, когда два германца берут его, вторгаясь в разум Назира и вызывая румянец на щеках. Он не может не задаться вопросом, каково это быть отжаренным на вертеле между ними, полностью отдавая себя. — Ты хочешь секса втроем с моим братом? Пальцы Агрона соскальзывают с его кожи, отстраняясь. — Нет! Парень в магазине хотел… — Назир обрывает сам себя, качая головой. — Нет! Я не говорил, что мы должны предлагать это Дуро. — Потому что у него есть Актус. Вмешивается Агрон, кивая как будто для того, чтобы подтвердить себе, что это правда. — Да. — Назир уводит взгляд в сторону. — И он мой младший брат. Оба одновременно кашляют, не смотря друг на друга. В квартире воцаряется тишина. — Ты закончил? — Назир спрашивает через некоторое время, указывая на чашку Агрона. — Да, но я… — Тот не успевает закончить предложение, когда Назир забирается ему на колени. Обхватив лицо ладонями, он начинает целовать его с открытым ртом. Он насильно проталкивает язык между губ, доминируя, пока Агрон позволяет ему это. Иногда Назир клянется, что этого достаточно. Просто лежать на диване, когда огромные руки Агрона убирают назад его волосы, большой палец тянется вдоль подбородка, а зубы покусывали нижнюю губу. Держа одну руку в кулаке на затылке Назира, Агрон позволяет другой ласкать его вдоль позвоночника, скользя вверх-вниз короткими движениями. Наконец он спускается вниз к резинке шаровар, дразня только кончиками пальцев вдоль пояса и касаясь верхнего кружева нижнего белья. Еще со времен Хэллоуина Назир одержим ношением этих крошечных трусов-боксеров, окантованных нежным кружевом. Они очень тонкие, и Агрон уже порвал две пары из-за того, что слишком торопился раздеть своего бойфренда. Это не грубо, но и не нежно. Щеки Назира краснеют от ожога щетины, он вплетает пальцы в светлые волосы и дергает за пряди, когда чувствует, как член Агрона упирается ему в бедро. Он целенаправленно передвигает вес, потираясь задницей для того, чтобы поддразнить. Мурашки бегут по коже, когда Агрон движется вниз вдоль подбородка, кусая кожу и посасывая ее. В конце концов он достигает шеи, ставя большой, темный синяк прямо в центре левой стороны. Веки Назира с трепетом опускаются под таким вниманием, он громко стонет, когда Агрон кусает достаточно сильно, он клянется, что до крови, но притягивает его еще ближе. — Ах! — Он задыхается, откидываясь назад только для того, чтобы Агрон проложил дорожку из поцелуев вниз, по груди, задержавшись на соске, прикусывая его. — Агрон! Тот смотрит на сирийца, одна рука все еще поглаживает его поясницу, в то время как другая зажимает второй, незакушенный сосок. Полузакрытыми глазами Назир вглядывается в покрасневшее лицо, наблюдая как пот капает на грудь. Агрон перекатывает бусину соска на языке, терзая зубами ареолу. А Назир извивается от этого и стонет, когда Агрон дует на них. Медленно отстраняясь с непристойным мокрым чмоканьем, Агрон откидывается назад на спинку дивана, рука целенаправленно двигается вниз, чтобы помассировать член, выпирающий через спортивные штаны. Назир выглядит ошалевшим, с опухшими губами и покрасневшими сосками. Облизывая губы, Назир кладет одну руку в центр живота Агрона, отталкивая его назад, чтобы оседлать его. Он не ждет разрешения, просто наклоняется вперед, цепляя пальцами пояс штанов и стягивая мягкий хлопок, пока завитки волос у основания члена Агрона не выглянут наружу. — Мы сегодня одни? — шепчет Назир, целуя чуть выше них, чувствуя, как волосы щекочут его шею. — Да, — задыхается Агрон, одной рукой убирая волосы Назира с его лица, позволяя себе лучше видеть, — написал Дуро. Сказал ему не приходить домой. Назир вдавливает ухмылку в член Агрона, как только освобождает его, и в следующую секунду смотрит на Агрона, открыв рот и облизывая уже горячий, покрасневший и текущий из кончика ствол. Назир жадно сосет семя, выписывая языком короткие круги по головке. Агрон убирает его волосы назад в конский хвост, наблюдая за работой. Это так непристойно, но так чертовски горячо, когда Назир растягивает губы вокруг обхвата Агрона, принимая половину длины, прежде чем стиснуть зубы. Он так хорош в этом, рот такой горячий, тугой и мокрый, что Агрону хочется удерживать парня неподвижным за волосы и трахать его лицо, пока тот не подавится. Но если он хочет, чтобы у Назира остались силы, ему придется заставить его притормозить, чтобы сохранить энергию для главного события. — Хочешь переместиться в спальню? — спрашивает Агрон, проводя пальцами по щеке Назира, чтобы почувствовать свой член. Сириец стонет в знак протеста, беря глубже в горло, что заставляет Агрона проглотить следующие слова и откинуть голову вверх, глядя на потрескавшийся потолок. Назир слишком хорош в том, что делает, слишком совершенен, горячо дыша в основание члена и рукой стискивая яйца. Агрон знает, что если Назир заставит его кончить, это поможет снизить темп, что хорошо, но в то же время он не хочет, чтобы сонная истома овладела им. Сегодня вечером речь идет об удовольствии Назира и о том, сколько Агрон может дать ему, не забирая ничего взамен. — Малыш, — голос внезапно превращается в приказной. — Подожди. Назир мгновенно чувствует перемену, отстраняется с мокрым причмокиванием и облизывает губы. Он хочет большего, хочет сосать член, пока сперма не наполнит его, не оросит его горло. Но он не сделает того, чего не захочет Агрон, не желая ничего, кроме как быть покорным ему. Отстраняя его, Агрон замечает, как Назир следит за изгибом брюшного пресса, протягивая руку, чтобы дотронуться, но ему не позволяют. — Иди в спальню и жди на кровати, — он командует, нежно обхватывая двумя пальцами подбородок. — Не начинай без меня. — Но… — Назир дуется, уже думая об этом, мурашки бегут по коже от такого властного тона. — Назир, — тон Агрона не резкий, но непреклонный, он берет его за руки, спихивая с колен на диван. — Да, папочка, — глядя на него Назир взмахивает ресницами и делает движение, чтобы встать. Он оглядывается назад только раз, когда достигает двери спальни, зажав нижнюю губу между зубами, прежде чем скрыться в темноте комнаты.