On weakly/На слабо

POV.SUKWAN. — Нам уже терять нечего, и так слишком много ошибок сделали. Так что... Позволь я буду ошибкой твоей юности. — Чонгук, послушай же ты меня! Чем дольше это продолжается, тем сложнее становится. Мы оба устали от этого... Некоторых разлука сближает, а некоторых, как нас, просто разъединяет. И это нормально! Если... если сосуд переполнен, нужно чтобы всё вылилось и тогда наполнить его снова. Давай возьмём перерыв? А потом посмотрим, что останется от наших чувств. — Я так не хочу этого, но ты так убедительна... Если это нужно тебе и, если это важно для тебя - я послушаю тебя. Но какой это будет промежуток? Сукван прикрыв глаза, на выдохе говорит: — Чонгук, откуда мне знать? Это же не по какому-то расписанию, это - чувства. То что нам никогда не удастся контролировать. — Я всё равно не понимаю, — опускает он утомлённо взгляд, — зачем, ведь мы любим друг друга. Вот именно, ты права, чувствам - не прикажешь. — Но и им, если нужно, прикажу. Смотря на его озадаченное лицо, и всё больше думая о собственных словах, у меня появлялось всё больше и больше сомнений. А стоит ли это делать? Поможет ли это? Нужно ли нам это? Я и сама начала метаться между правильным выбором. Скажи же что-нибудь... — Хорошо, давай возьмём перерыв, — я смотрю на то, как он медленно поднимается с колен и подаёт мне руку. Но я не решаюсь её принять. — Но сначала мы обработаем тебе затылок. Мне кажется, у тебя шишка. — Нет, всё нормально, — отмахиваюсь я, хотя в голове от удара до сих пор звенит. — Су, я не прощу себе, если у тебя будет гематома или ещё какая-то херня. Так что давай вставай, — ещё ближе притягивает свою руку ко мне. Только сейчас вспоминаю о Соуне, который должен сидеть чуть дальше от нас. Но ключевое слово "должен". Когда же он успел уйти, и так незаметно? Или это мы настолько были увлечены друг другом, что не заметили? — Э? Что ты делаешь?! -— Не успеваю я что-либо сделать, как Чонгук поднимает меня и берет на руки. — Ты не реагировала на меня, — объясняет свои действия Чон. Пытаться выбраться или протестовать - нет смысла. Поэтому я прижимаюсь к нему крепче. Он такой напряженный. Это из-за меня? — Ты злишься? На меня?... — Я злюсь на себя, — открывая ногой дверь медпункта, он заходит в кабинет ища медсестру. — Да где она когда нужна? — Чуть раздраженным голосом, говорит Чон. — Чонгук, не надо, — я пытаюсь самостоятельно освободиться и слезть на пол, — я и сама могу. — Что ж, где тут лёд? — подхватывая меня на руки, тем самым не дав мне спуститься на пол, он подходит к койке, сажая меня на неё. Я наблюдаю за парнем, который метается по всему кабинету не зная, что и где лежит. И как он вообще собирается мне голову обрабатывать? — Чонгук, — зову я его негромко, но он не обращает на меня внимания, продолжая клеветать медсестру за то, что её нет на рабочем месте. — Чонгук! Наконец он смотрит на меня. Он сжимает кулаки, отводит взгляд, шумно выдыхает, снова смотрит на меня. Сердится. Волнуется. Я знаю его слишком хорошо. — Что? — Не нужно нечего делать, просто... - уйди. — Уйди? — Он как будто не верит, спрашивая у меня толи он услышал. — Да, уйди. — Какая же ты вредная, — он смотрит на меня с умилением (?). Но почему? Почему же ты всегда так чуток ко мне? Я так жестока с тобой, а ты остаешься нежен со мной. Не делай так. Я начинаю чувствовать себя последней тварью... — Пожалуйста... — Мне остаётся только молить тебя уйти, ведь не сдержусь и попрошу остаться. Я не вижу, что ты делаешь, ведь моя голова опущена, но я слышу. Слышу твои шаги, которые приближаются ко мне, а не к двери, а вскоре уже вижу твою обувь. Уйди. Прошу. — Я всё равно найду способ тебя вернуть, — поднимаешь мою голову обеими руками. Всматриваешься в моё лицо, внимательно, скользя взглядом и не пропуская ни одной впадинки. Как сканируешь меня, пытаешься запомнить. — Красивая, — внутри меня взрывается бутон чувств. Моё личное извержение. А ты продолжаешь смотреть. — Позаботься о своём затылке, — поглаживаешь меня по затылку, именно там где я ударилась. Почему-то резко становится тихо. И до этого момента было тихо, но была другая тишина, нежели эта. Целуешь. Нельзя, нам нельзя, мне нельзя. Но совсем немного позволю себе насладиться нашим прощальным подарком. — Я люблю тебя. Что...? Flashback: — Я... нечего о тебя почти не знаю... — видно, что он злится на себя. — Я груб, не так заботлив, жаден, ревнив, чёртов собственник и никогда не говорю, что люблю, только в порыве гнева! И тогда, когда отчаянно нуждаюсь в тебе... End flashback. Не понимаю. — Ты злишься...? — Вспоминая твои слова, я задаюсь вопросом. — Нет. Отчаянно нуждаюсь в тебе. Так будет лучше. Будет ведь? Я надеюсь. — Чонгук...! — Останавливает его мой голос и он в надежде поворачивается ко мне. — Я люблю тебя. — Что же мы делаем?... — Слишком отчаянно звучит вопрос. Я молчу. Ты уходишь, оставляя после лишь лёгкий привкус себя. — Не знаю... Всё же отвечаю на твой вопрос. Но тебя уже рядом нет. *** Суббота. 9:10. POV.AUTHOR. Уже пятое декабря. На улице всё ещё валяются золотистые листья, после меланхоличной осени. Ещё не очень холодно, но мороз начинает браться. Что сказать, зима - прекрасное время года. У всех людей, независимо от их положения, появляется надежда, даже когда всё плохо. Даже те, кто не любит холод и снег, всё равно с улыбкой и горящими глазами смотрят на заснеженные улицы. Сукван только проснулась, и сладко потянувшись, посмотрела в окно. На её лице была лёгкая улыбка, но как только к ней пришло осознание реальности, она заметно начала исчезать. Она не помнит как вчера вернулась домой, как дошла. Всё это было стерто с её памяти. Хоть и она не помнит вчерашний вечер, но точно помнит, что вчера произошло. Устало закрыв глаза, Сукван позволяет солёным слезам катиться по её щекам. Тихо. Беззвучно. Она плачет. Только через раз слышно хриплые всхлипывания, когда она сжимается всем телом в позу эмбриона. Она лежала так около часа, а потом всё-таки решив, что все её выходные не могут так пройти - встала. Первым делом она направилась ванную, и уже подготавливая себя к "запоминающемуся" зрелищу. — А почему так страшно? — Смотря на своё отражение, задаётся вопросом Шин. Она включает воду и начинает все свои каждодневные водные процедуры. Можно сказать она закончила, но почему лучше не стало? Ладно уже с красными от слез глазами она смирилась, но вот с мешками под глазами ей не хочется мириться. Открыв баночку с патчами, она наносит их себя под глаза и скрещивая указательный и средний палец на двух руках, образуя своеобразный крестик, закидывает голову чуть вверх и жмуря глаза, начинает молиться (?). — Господи, пожалуйста, — просит она со всей искренностью, чтобы патчи подействовали. — Я ведь не много прошу. Закончив со своей мини молитвой, следующим её пунктом назначения была кухня. Самое любимое, и в тоже время, самое ненавистное место. Выбор Сукван пал на капучино, правда она обычно пьёт свой любимый чай по утрам, но уже и он ассоциируется у неё с Чоном. Поэтому, чтобы не терзать себя лишними мыслями и чувствами о Чонгуке, она засунула этот чай от греха подальше. Когда капучино был готов, Сукван устало поплелась к окну, разглядывая людей, животных, автомобили, улицы, дороги, здания, растения... Всё рассматривала она очень внимательно, не думая ни о чем. Она могла бы так очень долго сидеть, но звонок телефона привлек её внимание. Странно, но в ней появилась детская надежда, что абонент, звонящий ей, именно он. — Мама... Это не Чонгук, но Сукван не сказано рада. Она так скучала, что только увидев на экране слово "Мама" - начала плакать. У неё определённо начальная стадия депрессии. — Алло, солнышко? — Послышался мягкий голос мамы. — ... Мама... — Тихими всхлыпами отвечала Сукван. — Су, ты чего плачешь? — Шин Гаюн аж растерялась. — Мама, я скучаю... — Су, девочка моя, не плачь, — голос госпожи Шин стал слабым, — у матери сердце кровью обливается. - Что случилось? Мы так давно не общались, что я и понятия не имею, что происходит в твоей жизни. — Мам, всё сложно, — на выдохе говорит Сукван. — Парень? — Парень. — Ах, солнце моё, просто знай, что мужчинам тяжело себя контролировать и сдерживать. Они хотят всё и сразу. Что он уже сделал? — Да там много причин наших ссор. Но то, что касается меня - этого его постоянные драки. Из-за меня... — Но с драками можно разобраться, — непонятно был ли это вопрос или утверждение. — Ну да... — Значит, тебя гложит другая причина. Мама как всегда точно, в самое яблочко. — Его семья, а точнее - отец. У него ссоры из-за меня с отцом. — Только из-за тебя? — Ну вообще, у него совсем не очень с ним отношения. Ну прям совсем не очень. — Хах, но он то хочет тебя в своей жизни? — Да. Вот поэтому и возникают ссоры между ними. Я не нравлюсь его отцу, а теперь ещё сильнее! — Это почему? — Вот потому, что он его отправил в Америку, помогать с компанией, он без разрешения вернулся ко мне! Всё бросил и прилетел ко мне, понимаешь?! — Он мне уже нравится. — Мама! — Ну, а что?! Сукван, какие бы у него не были отношения с отцом, он всё равно его любит и для него важно его мнение и слово. А тем более, если он парень. Для мужчин очень важен их отец, они видят в нём кумира, что ли? То к чему нужно стремится, потому что это опора семьи. А если он выбирает тебя, а не отца... значит он видит в тебе женщину, которую не собирается отпускать и хочет быть с ней по жизни. Мужчина всегда уважает и чтит своих родителей, но больше всего уважения у него к любимой женщине. Чисто инстинктивно он видит в ней возможность продолжения рода, физиологическая задача мужчины - оплодотворить. А если говорить о человеческих чувствах, эх, это уже слишком много. Но каждый человек любит по разному. "Я всегда выбираю тебя" — Мам, почему ты такая мудрая. — Жизнь научила. В баре "GSM Terrace". Если честно, то Чонгук тоже не особо помнит как дошёл до этого бара. А если честно пречестно, то вообще понятия не имеет. Всю ночь он пил и кажется, пропил всё свои наличные деньги. Чувствовал он себя просто в гавно. Хоть и напился, должен же чувствовать лёгкость, веселье, но что-то не получилось. Хотя и есть что-то приятное в этой ночи за барной стойкой. Он подружился с барменом, но не так как всё пьяные люди, ведь пьяному человеку нравятся почти все, а тем более нравится бармен, который поставляет алкоголь. Так вот, он разговорился не на шутку с барменом, чьё имя было Пак Чимин, рассказав причину его запоя. Пак оказался прекрасным собеседником,Давая мудрые и умные комментарии по поводу ситуации Чонгука, и даже пару раз за ночь делал ему коктейли за счёт заведения. Не парень, а золото. Пак Чимину 23 года, симпатичный, отзывчивый парень. Он подрабатывает барменом, а учится на хореографа последний год. — Эй, Чон, давай вставай, пора бы тебе уже домой, — пытался поднять со стула своего приятеля Чимин. — Нет, не переживай не надо, — пьчно бормочет Чонгук. — Братан, вставай, тут тебе уж точно нечего делать. Давай я вызову такси и ты поедешь домой, тебе нужно поспать. — Ладно, — всё же чуть приподнимается Чонгук, смотря на свои руки, — а какого у меня руки в крови? — А, так ты вчера, когда уже хорошенько так выпил только и кричал о своей Сукван, мол: "Сукван! Хочу к Сукван! Дайте мне Сукван! Это не Сукван!!". Вот тебе один и сказал, что какая разница какую шлюху ебать, ну ты и показал какая разница. — У-уф... — Тяжело выдыхает Чонгук, зарываясь пальцами в волосы. — Всё же, спасибо, я пошёл, ещё увидимся. — С Паком они обменялись номерами и договорились ещё как-то встретиться, но уже при другой обстановке. Кажется, они станут хорошими друзьями. Чон отказался от такси, сказав, что хочет пройтись. От бара до его квартиры не так далеко, всего 40 минут пешком. Этого ему было достаточно чтобы окончательно протрезветь и ещё раз всё обдумать. Смотря на прохожих, он начал в толпе выискивать родное лицо. "Что в тебе такого, что я не могу тебя забыть?" - вопрошал Чонгук. Если так подумать, то он и не знает за что её любит. Просто так любит. Нет на то какой-то причины. Просто с ней спокойно и легко на душе, просто к ней тянется всё его сознание, а он и не препятствует. Так добравшись до своей квартиры, Чон вставляет ключ в замочную скважину, но дверь оказывается открытой, что сильно напрягает парня. Заходя в квартиру он замечает чужую обувь. Женскую. — Чонгук? — Мама? Что ты здесь делаешь? Ты разве не в Америке с отцом должна быть? — Чонгук, сынок, — госпожа Хасу подбегает к Чонгуку, осматривая его, — ты так внезапно улетел, да и на звонки не отвечал, что я не выдержала и прилетела к тебе. Ты что пил? — Прости, мам, — тянется за объятиями Чон. — Ой, фу, — кривясь и отталкивая от себя сына, говорит госпожа Хасу. — Иди в душ, а то от тебя так пасет! Господи, Чонгук, как ты так напился?! Хотя нет, нечего не говори. Сначала в душ, потом разговоры. Душ не только смыл запах, но и "вымыл" голову. Мысли стали яснее, да и здраво мыслить стал. — Спасибо, — говорит Чон матери, которая протягивает ему кружку с зелёным чаем, когда он появляется в дверном приёме. — Причина по которой ты вернулся мне понятна, но причина твоего, такого резкого пристрастия к алкоголю - нет. Чонгук нечего не говорит, лишь звучно ставит кружку на стол, приковывая внимание своей матери к его рукам. — Чонгук, что с руками?! С кем уже подрался?!... А, это ведь из-за Сукван? Вы поссорились? — Ты волнуешься? — Конечно! Вы как мои дети, а Сукван мне так вообще очень симпатизирует, такая очаровательная девушка. — Это точно. — Что бы у вас не случилось, не отказывайся от неё. — Только, кажется, это она от меня отказалась. — Чон разворачивается и идёт в сторону выхода из кухни, только застывает в приёме чуть поворачивая голову к матери. — Знаешь, мам, прости, за сбитые кулаки. Просто как не крути, не хватает её руки... Продолжение следует...