Отказ

По улице пробежалась тень высокого мужчины, исчезая из-за света, изредка мелькающих на заднем фоне уличных фонарей. Черные, намокшие влосы слиплись в одну запутанную копну. Лицо напряглось, разрезав морщиной высокий лоб, давая сосредоточиться на взволнованном взгляде зелёных глаз. Он торопливо ускорил шаг, несясь по лужам, по которым продолжал теребить, не свойственный для зимы дождь. Вдруг, незнакомец резко затормозил, заляпав обувь в вязкой грязи. Он не довольно поднял голову, прочитав название представшего перед ним бара: «Яблочко» Вывеска ярко отражала всю суть заведения: Мягкий, изгибистый шрифт и чётко выражающая его кислотная подсветка, оказали неплохое первое впечатление на темноволосого. Он судорожно закачал головой, выбрасывая неуместные мысли из головы. На лице появилось сметение в перемешку с испугом, вызванное осознанием того, что на улице вообще нет признаков жизни. Изнутри все перевернуло, а кажись детские и совсем позабытые ему страхи дали о себе знать. Но вспомнив ситуацию в которой оказался, он спешно встрехнул куртку и вошел. Заведение так и веяло чудаковатой атмосферой, в на пару с едким запахом алкоголя и эксцентричной музыкой на общем фоне. Почти никого не было, если не брать в счет компанию хипстеров, флиртующих с подошедшей к ним коричневоволосой девушкой. Много вручную сделанных вещей, о чем говорили салатовые, вязаные подстилки из ниток на столах. Деревянные полки с посудой, купленной на барахолке или подаренной посетителями так же хорошо вписывались в здешний интерьер. Постояв еще пару секунд в поисках нужного человека, он заметил мужчину, уткнувшегося лицом в барную стойку. Светлые пряди с каждым покачиванием головы сильнее выпадали из зачесанных на затылок волос. Рука монотонно стукала прозрачным стаканом, по стенкам которого стекали капли крепкого виски. В груди мужчины больно кольнуло, легким стало до дури душно, казалось, что из-за контраста температур внутри и снаружи, сейчас все покроется мраком, а давящий разум унесет с собой остатки сознания, позабыв лишь сплошное черное полотно. Сердце болезненно сжималось от увиденой картинки, будто намеревалось пробить себе путь наружу: Помятый, даже отталкивающий внешний вид брата, поджатые под себя колени, и скрученая спина и совсем дряблые руки, держащие очередной стакан со спиртным. Слишком похоже на пытку ... — Можно присесть? — прошептал Зелдрис, еле сдерживая себя от того, чтобы не накинуться на брата с успокаивающими объятиями, отшучиваюсь, что все будет хорошо. Мелиодас лениво колыхнулся. Никак не отрывая лица от деревяшки, как будто стремясь протиреть щекой пыль, перекотился к источнику раздражения. Стеклянные глаза на миг вновь радостно заблестели. Но тут же юноша обезсиленно промичал что-то не ясное под нос и опустил взгляд на почти пустой стакан, акцентируя свое внимание на кубиках льда и ответил: — А... Это ты, садись, — произнес парень, избегая встречи с парой взволнованных глаз. — Кого-то другого ждал? — Зелдрис напористо положил ладонь на мужское плечо, своим требовательным видом показывая, что ждет объяснений такому неоправданному и глупому поступку, — пойти и в одиночку напиться - не твое. Мелиодас глубоко вздохнул, глаза немного прищурились, ресницы задражали, парень выгнул поясницу, с попыткой выровнять осанку. Вот только перед глазами все еще мелькали все те туманные силуэты, тусклые огоньки в окнах восьмиэтажек, все запомнилось слишком четко. Стрелки наручних часов будто замерли, подергиваясь в чудаковатом танце, медленно, но с места на место. Лишь они вдвоем, под каплями буйного ливня с грозой, с сильным ветром. На ничем не примечательной, безлюдной улице. Сейчас, утро следующего дня - казалось началом конца, началом индивидуального пути в пучину этого богом забытого, однотонного мира. Она взвалнованно стиснула пальчиками тонкое запястье, черный зонтик уже давно выпал из рук хозяйки и одиноко валялся на влажном асфальте. Все переживания безвозвратно перемешались между собой в один запутанный клубок: Отвращение, подавленность, ненависть, обида. Он стоял молча, ожидая момента, когда можно будет сорваться, злобно вопя, о том что она его не заслуживает. И изначально их отношения сходились на нет, одно, огромное нет, ставшое непробиваемой стеной в их совместное будущее. Он захлопнул бархатную коробочку, и бегло спрятал в карман клетчатого, истрепанного пиджака. Поднялся с колена, незаметно для нее пошатнувшись. В притупленном и смотрящем сквозь ее лицо взгляде, чыталось громкое «Почему?» — Мелиодас... — прошептала она его имя, уже привыкнув к привкусу зябкого дождя на губах, — я полюбила другого. Элизабет грустно улыбнулась, подобрала упавший зонт и смущенно подошла к нему, протягивая свою бледную руку. — Мне правда было хорошо рядом с тобой, но... — девушка набрала вохдуха, приподнимая подбородок. Попыталась поймать обиженный взгляд, — мы были слишком долго вместе, романтических чувств - больше нет. Не нужно его мучать ложными надеждами - давай, скажи все сразу... — Уверена, ты найдешь себе прекасную девушку, у вас будут общие интересы, – она аккуратно подкралась к неизбежному, — вы будуте искренне любить друг друга, она станет твоей любимой женой и вы будете всегда вместе... всегда, всегда, — еще одна, убивающая его пауза, — но это буду не я. Ему перехотелось существовать, человек - котрым он дышал, был капелькой свежего воздуха среди загазованных будней - уходит. Она его неисчерпаемый источник наслаждения, похоти, повелительница всего счастья. Это сравнимо с зависимостью от алкоголя — он пьет, сначала медленно, аккуратно, пугаясь запятнать рассудок. Вдруг по пьяне разобьет бутылку, он же этого не хочет, потом еще и убираться... Доходит до половины - начиет подташнивать, но с радостью допивает до конца. Когда же виднеется дно, понимает, что может лишиться любимого напитка и пытается уберечь -не выходит. — Мы с Элизабет... — он помедлил, сжал столешницу, — растались. — Вот и отлично, — грубо и отстраненно прошипел Зелдрис, развернувшись спиной. Она никогда ему не нравилась. Привлекательный и как казалось ему раскрепощенный внешний вид, порой неухоженные, хотя до жути манящие женские волосы, собранные в высокие пучки. Эти открытые тонкие ноги, которые обтягивает приталиная юбка, а ее лицемерный взгляд... Такой образ вырисовывается у него в голове, на грех вспоминая ту девчонку. А осознание того, что она строила глазки брату не за просто так, было слишком неприятно, чтобы вечно терпеть. Скорее всего она хотела добиться чего-нибудь покрупнее, кроме парочки деньжат на счету. А его наивный брат воспринял отношения уж слишком серьёзно и побежал делать предложение. Девчушка испугалась и в последний момент решила покончить с этой клоунадой. Черноволосый выпустил тихий смешок - наконец-то она от него отстала! — Брат, — Зелдрис тут же подсуетился, в голове взывая протяжное «Эврика!» — смотри на вон на тот столик, — парень уазал кивком на группу фриковатых ребят, среди которых сидели двое девушек и одна из них была очень даже симпатичной, — видишь цель? Светловолосый насторожительно покосился на младшего. — От тебя, — Мелиодас тыкнул пальцем ему в грудь, — нормальной поддержки в жизни не дождешься! Отвали, — грубо ругнулся он на зеленоглазого, — мне что, делать нечего? — более тихим и спокойным тоном произнес парень. Зелдрис медленно поднялся с насиженого места, сложил руки в замок и отрицательно поматав головой, сказал: — Так не годится, — с ноткой хитрости сказал черноволосый и тут же начал стягивать брата со стула, — иди давай! Зелдрис столкнул брата и нарушая все правила приличия, дерзко закинул ноги на его стул, своим действием преграждая ему путь к отступлению. Мелиодас, мстительно просверлил мелкого засранца взглядом, обещая себе, что это еще не конец! И он обезательно как следует проучит непослушного братца, только не сейчас... Младший подпер лицо руками со стороны наблюдая за неуверенными выходками брата. Растянувшись в мечтательной улыбке, бледные щеки залились изумительным румянцем. А болотные глаза засверкали детским азартом. Он не позволит посягать на своего брата. Тем более такой как ты Лионес!