Ангелгард

      Джентьяна слышит шаги.       Они приближаются. Уставшие, голодные, молчаливые. Израненные. Их одежда — в пыли и крови. Их лица измучены.       Джентьяна смотрит на них с жалостью.       Глефы с трудом волочат ноги, падают, как подкошенные, на каменные плиты Круга Испытаний. Единственное место на Ангелгарде, куда не смеют ступать демоны. Где можно хоть как-то отдохнуть.       С каждым разом демонов всё больше. А глеф всё меньше. Жалкая горстка вместо многочисленной армии.       Посланнице сложно говорить с ними. Стоит ей попытаться проявить эмпатию, глефы, словно сговорившись, замыкаются в себе, отвечают односложно и отворачиваются.       Им не нужно её сочувствие и поддержка.       Джентьяне должно быть всё равно, но она расстраивается. И снова готовит для них еду, стараясь восполнить их силы, дать им то единственное, что она может.       Шива внутри неё молчит уже который день. Дремлет, ожидая. Кажется, за эти дни ожидание стало основой всего. Все они здесь ждут чего-то. Кто-то — смерти, кто-то — избавления, кто-то — возвращения Короля.       Но с каждым днём тьма сгущается над Люцисом всё сильнее.       Один за другим глефы засыпают на каменных плитах, прижавшись друг к другу и накрывшись истрёпанными форменными куртками. Джентьяна считает: их осталось восемь. Либерт, Майра, Элма, Юра, Садда, Дженика, Гатско, Леджиерро. Остальные пали. На следующий день она недосчитывается Гатско и Майры, ещё через два дня — Дженики, и на них счётчик словно замирает.       Посланница не знает, можно ли назвать везением то, что на протяжении следующей недели, а за ней ещё одной, не погибает ни одна глефа.       Но она видит, как осунулся и похудел Либерт, как потускнели блестящие тугие кудри Садды, как внезапно и невовремя немеет нога Юры, заразившегося Звёздной Скверной от когтей гарцимахера. Как плачет ночами Элма. И не спит Леджиерро.       Последняя беспокоит Посланницу больше всего. Всегда полная жизни, сильная и яркая, как путеводная звезда, сейчас она словно сорвана с небосклона жестокой рукой, вышвырнута в никуда, и падает, рассыпая и теряя искры. Её огонь догорает прямо на глазах.       Этим же вечером Джентьяна подходит к Леро, сидящей у колонны. Бледная, в белой рубашке, на удивление не сильно запачкавшейся за эти дни, она резко выделяется среди каменных стен. Её глаза открыты.       — Ты снова мучима бессонницей, — не спрашивает, а утверждает Посланница.       — Да, — соглашается глефа. Смотрит поверх её головы, на оголовье одного из окружающих площадку мечей, и сжимает кулак, затянутый в кожаную перчатку без пальцев.       Джентьяна знает, что в нём. Знают и глефы. У них уже не осталось друг от друга секретов. Вся жизнь, все мысли и чувства — как на ладони.       — Скажи, богиня, — хрипло после долгого молчания говорит Леро. — Это закончится, когда мы все здесь поляжем? Если наши жизни — всего лишь жертвы во имя возвращения Короля, может, есть резон ускорить процесс?..       В её руке с хрустальным перезвоном материализуется кинжал.       Джентьяна кладёт ладонь на кулак, до белых костяшек сжимающий рукоять.       — Умерь своё отчаяние, дитя.       Леджиерро отсылает оружие, роняет руку. Непрошеные слёзы рисуют на чёрных от пыли щеках светлые дорожки.       — Сколько нам ещё осталось, Джентьяна?       — Я не знаю.       — Если даже боги не знают... откуда знать нам?       Посланница легко целует её в лоб.       — Поспи.       Отойдя, Джентьяна оборачивается. Она видит, как Леро подносит к губам руку. Маленький чёрный кулон в виде стилизованного черепа выскальзывает из разжатых пальцев, повисает на пойманной в последний момент цепочке. В свете костра его глаза отсвечивают драгоценной зеленью.       Намотав цепочку на пальцы, Леджиерро прижимается к кулону губами. Вешает его на шею, ложится и, закутавшись в куртку, отворачивается.       А спустя сутки, неожиданно для всех, возвращается Ноктис.       И Посланница смотрит, как измученные ожиданием глефы с трудом поднимаются с земли, приветствуя своего короля. Как вытирает слёзы со щёк Элма, как с облегчением выдыхает Садда, как счастливо улыбается Юра, чья Звёздная Скверна уже распространилась по телу. Он знает, что ему осталось недолго, но он счастлив, что успел увидеть возвращение Короля.       Леджиерро встаёт с земли последней.       Ноктис порывисто обнимает её за узкие плечи, смотрит в исхудавшее, покрытое коркой грязи лицо.       — Вы вернётесь со мной? — спрашивает он, замечая, как сверкают проблеском надежды серые глаза. Но тут же гаснут.       — Мы не можем. Мы выполняем свой долг.       — Леро, но как же...       — Иди, Нокт. Сделай так, чтобы наши жертвы были не напрасны.       Умбра запрыгивает на борт вслед за Ноктисом. И его глазами Джентьяна наблюдает, как Король пробивается сквозь полчища демонов на причале Галдина. Как встречает Талкотта и едет в “Молот”, чтобы встретить там...       — Парни, — слабо улыбается Ноктис навстречу старым друзьям.       Дождавшись, когда судно короля скроется вдали, глефы идут в Круг. Садда молча призывает кинжал. Юра спокойно улыбается ему навстречу.       — Давай, друг. Я готов.       Садда бьёт точно в яремную впадину. Юра падает, его подхватывают Либерт и Элма. Укладывают наземь. Леджиерро наклоняется, закрывает ему глаза.       Яростное рычание раздаётся со всех сторон.       Демоны лезут из-под земли непрерывно, теперь Круг им уже не помеха. Глефы вооружаются.       Джентьяна отступает в тень. Время пришло.       Это последняя битва.       Первым уходит Садда. Выносит копьём ронина, но тот успевает ударить катаной наотмашь. Голова глефы катится по земле, чёрные кудри закрывают лицо.       Элма отчаянно кричит. Либерт закрывает её собой и, терпеливо ожидая, пока глефа придёт в себя, отражает удары демонов. Юркий бес проскальзывает мимо него, замахивается на Элму — и падает, получив удар кинжалом прямо в затылок.       Леджиерро призывает оружие обратно и усмехается.       Элма встаёт спиной к Либерту, сжимая ладонями рукоять клинка, и бросается в бой.       А затем Джентьяна слышит зов принцессы. Тени скрывают от неё троих глеф, и через тайные дороги она устремляется в Инсомнию, ко дворцу.       Когда белый свет заливает всё вокруг, уничтожая Скверну, она, наконец, возвращается на Ангелгард. Видит разрубленное пополам тело Элмы. Чуть дальше, на камнях, лицом вниз лежит бездыханный Либерт.       Леджиерро сидит у колонны, запрокинув голову, и поначалу Посланнице кажется, что она мертва. Но она замечает, что грудь глефы легко вздымается в вырезе рубашки, и её затапливает облегчение.       Всё-таки выжила.       Подвеска, удобно лежащая в ямке между ключиц, изумрудными глазами подмигивает рассветным лучам.       Спустя сутки к Ангелгарду пришвартовывается корабль. Глефы и гвардейцы во главе с Моникой собирают тела павших. Они проходят в Круг и замирают, увидев лежащую на камнях Леро.       Они предполагают худшее, но видят улыбку Джентьяны. И надежда заполняет их сердца.       Когда длинные пальцы в мягких кожаных перчатках настойчиво касаются плеча, Леджиерро вдруг вздрагивает и просыпается. Щурится на солнце, пытается прикрыть рукой глаза. Испуганно вскрикивает, рассмотрев, кто перед ней, и тут же улыбается — нет, захлёбывается отчаянным счастьем. Даже почти не морщится от боли в треснувших рёбрах, когда Игнис поднимает её с каменной площадки.       И тогда Посланница видит, как тлеющий уголёк души глефы разгорается снова, ещё ярче и сильнее, чем был.       Корабль уплывает к причалу Галдина.       И пустеет Ангелгард...